Со времени написания этого текста изменилось само время,

однако суть Думы осталась прежней

 

10.02.00 Лев МОСКОВКИН, «Московская правда»; Наталья ВАКУРОВА, Государственный университет управления.

с сокращениями опубликовано в газете «Московская правда»

На бойком месте: «Эра Водолея придет в Россию начиная с Думы»

Алексей Митрофанов: «Лучше здесь, чем на площади»

«Третья Дума с первых же месяцев образования не выходила из кризисов. Острые конфликты возникали по разным поводам: по вопросам реформирования армии, по извечно не решенному в России крестьянскому вопросу, по вопросу об отношении к «национальным окраинам», а также из-за личных амбиций, раздиравших депутатский корпус… Всего в Думе действовало около 30 комиссий. Большие комиссии, например бюджетная, состояли из нескольких десятков человек. Выборы членов комиссии производились на общем собрании Думы по предварительному согласованию кандидатур во фракциях. В большинстве комиссий все фракции имели своих представителей.

Крупнейшей заслугой Думы явилась безоговорочная поддержка кредитования на модернизацию потерпевшей поражение в войне с Японией русской армии… С 1907 по 1912 год Дума санкционировала увеличение военных расходов на 51 процент».

Если бы не даты в последнем абзаце цитаты, можно было бы простой заменой слов «в войне с Японией» на «войну с Чечней» почти все то же самое приписать современной третьей Думе. Поэтому чтобы не путать, иногда номерам постоветских созывов Думы добавляют число дореволюционных. Правда, тогда Дума располагалась в Санкт-Петербурге, а теперь сама идея Владимира Яковлева вернуть парламент в северную столицу вызывает недоумение – треть палаты составляют официальные москвичи и наверняка еще столько же неофициальных, лишь по карьерным соображениям сохраняющих запись в документах о месте жительства в деревне или поселке.

Постсоветская Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации – нижняя палата российского парламента – располагается в сталинском, довоенной постройки здании Госплана СССР на Охотном ряду. Здание строилось в 1932-1936гг. как «Дом совета труда и обороны» (то есть Совета Министров) по проекту А.Я. Лангмана. Согласно архитектурному путеводителю «Москва» 1960 г. «Лаконичными и сдержанными архитектурными средствами здесь создан убедительный образ советского административного сооружения» – лучше не скажешь. Во дворе ближе к Георгиевскому переулку до сих пор сохранилось красивое, но запущенное здание палат главы Стрелецкого приказа И.В. Троекурова XVI-XVII вв., намного более соответствующее по стилю образу Первопрестольной. Название переулка происходит от имени боярина Георгия Захарьина-Кошкина, на месте усадьбы которого находился Георгиевский монастырь.

Как и теперь Дума, Госплан тоже был своеобразным фокусом притяжения страны во время лагерей и парадов. Тогда все очень боялись Сталина и вообще любого начальства, долго сидели по ночам в ожидании возможного вызова, но после жесточайшей трехмесячной проверки можно было попасть в Госплан на работу с «совсекретным» допуском – решающим было собственное происхождение из деревенской глубинки. Остальное проверялось кое-как, и в результате простой инженер планировал в своей отрасли производство и потребление огромной страны. Теперь это невозможно представить, но что-то в основе происходящего не меняется сквозь любые исторические разрывы и провалы.

От Госплана в облике здания сохранились два символа: снаружи на аттике, возвышающем центральную часть, скульптурное изображение Герба Советского Союза, а внутри на втором этаже справа от Герба России – мраморная доска с золочеными буквами: «Вечная слава работникам Госплана СССР отдавшим жизнь за Родину на фронтах Великой отечественной войны 1941-1945» со списком из 34 фамилий начиная с Артемьева С.П. и до Шашкина С.Д. Слева от большой доски помещена маленькая со списком из 11 фамилий погибших на фронте сотрудников Госплана РСФСР.

В парламентской суете знаки памяти прошлого никто не замечает. Большинство обитателей думского муравейника откровенно жарят свои дела, но их суете придает высокую значимость обилие золоченых гербов – на всех трибунах, на «вертушках», на стенах. А вот часов в здании нет. Время депутаты отсчитывают в такт с психологическими ритмами страны и в физических параметрах не нуждаются. Обычное для часов в присутственных местах положение занимают счетчики радиации, как отсчет последнего мига времени исторического. (Со времени написания этого текста в Думе кое-что изменилось и часы кое-где появились, только идут они так, что времени голосования их показания не соответствуют).

Чтобы в личных хлопотах не терять связь с общими событиями, есть и внутренняя трансляция – собственное телевидение «Парламентский час» для показа заседаний и пресс-конференций, также радиосеть, которая используется редко и в основном для того, чтобы уговаривать депутатов пройти в Большой зал для восполнения недостающего кворума. В предыдущей Думе частое хождение депутата в зал заседаний не придавало ему значимости, и в зал ходили покричать, как Жириновский, или строго по необходимости, как Жуков с Макаровым, которые рубились в блиц-шахматы в кабинете Макарова, злорадно комментируя трансляцию заседания.

В 1967 году на задах сталинского здания выстроили современную стекляшку для расширения Госплана. Потом там размещался Госстрой, теперь здание входит в комплекс, отремонтированный в 1994 году турецкими рабочими для Государственной Думы. Здание в Георгиевском переулке более вместительное, там и депутатов, и комитетов помещается больше. Но старое сталинское здание престижнее, и в нем располагаются все заместители председателя Думы, лидеры фракций и депутатских групп и сам председатель в режимной зоне на шестом этаже в наиболее престижном дальнем крыле здания, куда ведет отдельный подъезд, приспособленный для пропуска первых лиц государства. В этом же крыле находятся залы для встреч на высоком уровне – Ореховый в зоне председателя на шестом этаже и Гербовый на первом.

Дума третьего созыва действительно новая и ведет себя совершенно иначе, чем предыдущая. Мало того, что две трети депутатов впервые избраны, но и у старожилов их привычный имидж рассыпается. На общем фронте едва не подружились два вечных оппонента – Селезнев и Жириновский, а ведь совсем недавно лидер фракции крыл председателя за раздутый аппарат и заодно по совокупности ругал всех коммунистов, а председатель отвечал, что есть надежда на отсутствие думского потешника в следующей Думе, отчего она станет спокойнее.

Теперь к спокойствию призывают оба. Хождение на заседания уже не опускает значимость депутата. Впрочем, новые депутаты быстро научились нажимать кнопки за себя и за того парня, через месяц работы новой Думы опять в зале меньше сотни, на табло больше трехсот. Но сначала регулярно появлялись даже такие обитатели политической красной книги, как Р. Абрамович, Б. Березовский, Е. Гайдар, И. Кобзон.

В первый месяц деятельности третьего созыва депутаты старались занять кабинет попрестижнее, получить вертушку АТС-1 и другие знаковые символы престижа, войти в состав более значимого комитета и желательно не только войти, но и занять какой-нибудь пост. Комитеты и сами депутаты воруют друг у друга темы и законы, на продвижении которых можно привлечь к себе общественное внимание (как по предотвращению жестокого обращения с животными) или напротив, не привлекая внимания, заработать на лоббировании (как по биотехнологии и рыболовству). Если же не светит никакого соответствующего амбициям поста, то есть хороший способ отсветиться в роли оппозиционера. Но все же главный мотив – не совершать очевидных промахов, в основном депутаты, работники аппарата и журналисты присматриваются и привыкают друг к другу, проявляя дипломатичность и осторожность. К тому же сначала приходилось выполнять множество мелких, но приятных дел. Например, сфотографироваться (для депутатов это бесплатно) и получить пропуск, который им как правило не нужен – охрана знает депутатов в лицо – тех, разумеется, кто в Думу ходит.

Когда в Думе третьего созыва началось размещение, самое удобное место досталось С. Кириенко – приемную фракции СПС и кабинет лидера разместили над Гербовым залом на втором этаже престижного крыла здания. Такое впечатление, что именно для правых специально придерживали апартаменты председателя межпарламентского союза СНГ Александра Дзасохова после его переезда в верхнюю палату, когда он был избран президентом республики Северная Осетия – Алания.

Кириенко, впрочем, в Думе не задержался и потом приходил, как в бывший родной дом, с чувством ностальгии.

Вот таким образом для народа разворачивался театр бойкота, а в самой Думе вовсю шло позиционирование, распределение благ и удовлетворение амбиций на основе тайных договоренностей, достигнутых за пределами Охотного ряда. Как ни странно, проправительственное «Единство» въехало на пепелище своего предшественника НДР в «нехорошую квартиру» на третьем этаже противоположного престижному крыла здания, куда никаких специальных подъездов не ведет, и кто бы к Борису Грызлову или к Любови Слиске ни приехал, ему придется пройти сквозь общую толпу помощников, аппаратчиков, журналистов и прочих всевозможных думских обитателей включая разнопестрых маргиналов.

Напротив, гости Г. Селезнева, С. Кириенко, Г. Зюганова, Г. Явлинского, О. Морозова, Н. Губенко могут выбирать – если им хочется покрасоваться лишний раз перед камерами и утомленно отдаться назойливым, но желанным журналистам, они входят не через специальный, а через общий подъезд. Да и сами хозяева престижного крыла имеют возможность пройти в рабочие кабинеты и оттуда в Большой зал на пленарное заседание мимо журналистов по тщательно охраняемому пути председателя.

На верхнем техническом этаже старого здания в тесноте и обиде располагается парламентская библиотека. В сентябре 1998 года в Москве проходила юбилейная сотая конференция Межпарламентского союза и библиотеку «временно» выселили из спешно перестраиваемого Парламентского центра на Цветном бульваре. Потом решили провести демонстрацию экономии, на помпезные заседания делегации парламентов мира прошли в Кремль, место на Цветном показалось недостаточно престижным и о нем забыли. П. Бородин вынашивал планы грандиозного парламентского центра поближе к родному Кремлю, но кремлевского волшебника убрали подальше к Минску, а потом и вовсе сдали американцам. Про библиотеку в суете тоже забыли, да и не очень-то умеют депутаты ею пользоваться.

А суета в Думе не утихает. Специалисты считают, что в городе есть особые исторические зоны притяжения человеческой активности, угол Охотного ряда и Тверской в Москве именно такая географическая точка, и не случайно серое здание-символ стоит здесь. Будучи сам личностью несбалансированной, Сталин обладал гениальным чутьем человеческого напряжения, чувством тематики и вопросов, притягивающих это напряжение, также географических зон сгущения.

На Охотном ряду располагаются достойные преемники вождя. В географической зоне сгущения остро чувствуются и временные волны – то майдан Думы кишит и бурлит неимоверной активностью, то поражает затишьем и пустотой заблудившееся эхо. Впрочем, последнее случается все реже. Ведь каждый депутат, каждый сотрудник аппарата или помощник депутата, не говоря уже о журналистах, кто попал в зону Думы, пытается изобрести, выдумать и навязать всем прочим что-то свое. В Думе чувствуется нечто вроде «иерусалимского синдрома» – своеобразного типа помешательства, характерного для посетителей исторической части древнего города. Лихорадочный поток перехлестывает здравый смысл. Ощущение острой, живой жизни как правило совершенно обособлено, даже искусственно оторвано от событий в стране и реальных нужд народа и то, чем занимаются депутаты или журналисты, может быть нужно только им самим.

Но механизм парламентского представительства не всегда работает вхолостую. В моменты острого морального напряжения выявляется тесная связь с самой гущей народа страны, невозможная для правительственной или президентской ветвей власти. И тогда русская Дума становится ослепительным фокусом российской общественной активности, а вездесущие журналисты наконец могут получить заслуженное чувство общественной полезности – без парламентских корреспондентов народ, депутаты, министры, президент имели бы еще больше причин неприязни на основе естественной взаимной ревности. Журналюги яростно строчат то, что от них ждут, и это несколько разряжает остроту ревности, пронизывающей всю нашу общественную активность. Иногда депутаты узнают от репортеров, что они на самом деле хотели сказать народу, а народ – в чем он нуждается от парламента. Так получается, когда нарастание морального напряжения в стране заставляет одних обещать, а других – требовать, но у всех отнимает человеческую речь. Раньше это называлось «бог смешал языки», а теперь журналисту достается роль стрелочника, виноватого по факту события.

Темы для разговора обычно выдумывают сами депутаты или их помощники. Иногда нечто остренькое и бодрящее приносят на хвосте журналисты или в клюве – члены правительства. Примерно за неделю-две вопрос начисто забывается и сменяется другим. Но есть вечные темы типа бюджета или фашизма.

Тема бюджета идет в Думе хорошо. Если же вопрос не имеет оплаченного лоббирования, но вызывает большой общественный резонанс, депутаты почти никогда не могут договориться и составить удобоваримый текст. Именно в таком случае «свои» слова и мысли они узнают от журналистов. Когда сказать нечего, говорят «в закрытом режиме» – чтобы не стыдиться, как считает Немцов. В результате такие законы, как, например, «О свободе совести», не были бы приняты, если бы журналисты не слышали из коридора бессмысленные выкрики депутатов на закрытом заседании профильного комитета и потом не решили бы сами, что написать и передать в эфир. Длительные тайные переговоры по формированию структуры третьей Думы проходили в закрытой зоне председателя палаты и оттуда ничего не просачивалось, журналисты были изолированы, иначе Дума наверняка заработала бы раньше. Как известно, первое нормальное полноценное рабочее пленарное заседание состоялось только 11 февраля 2000 года.

Журналистов, конечно, слушать интереснее, чем депутатов, и даже острый на язык председатель Селезнев зачастую обращается к бывшим коллегам с приватным вопросом – что произошло в Думе, когда он отлучался и был в другом месте.

В зданиях на Охотном ряду обитают не только депутаты или журналисты. Дума притягивает магнитом всевозможных маргиналов-алармистов и художников-примитивистов. Здесь можно узнать все о концепции «Мертвой воды» и о том, что несет наступающая Эра Водолея. В перерыве между созывами долго торчала на бойком месте огромная фигура Сократа – память о последних днях второго созыва и назидание третьему, а в Большой зал депутаты входят мимо «Знамени мира».

Иногда в переходе между новым и старым зданием висят такие картины, мимо которых депутаты проходят опустив глаза – стыдно, или плюются, как человекообразная обезьяна в зеркало. Так было во время выставки «Политические этюды псковского художника Игоря Быстрова (ироничный взгляд на современную политику из провинции)». О той выставке достаточно выразительно говорят названия картин: «Обученный за морем Гришка Явлинский рассказывает боярской (красно-коричневой) Думе о том, как из яблока можно сделать банан»; «Заказ. (Березовский уговаривает Коржакова убрать Гусинского)»; «Врач Е. Лахова объясняет рабочему В. Шандыбину и художнику И. Быстрову смысл презервативов»; «Чио-чио-сан (Ирина Хакамада) в ожидании американского капитана»; «Любимец царя Бориска Немцов пересаживает дворянскую конницу на оленей»; «Новый председатель Жилищного комитета «Нашего дома» Александр Шохин» (председатель банковского комитета, в прошлом лидер фракции, безучастно курит на крыльце разваливающегося дома). Дом таки развалился…

Впрочем, картины Игоря Быстрова почти безвредные, в Думе чаще бывали выставки давящей на психику зловещей тематики.

Только в Думе можно в обилии найти такие газеты, как «Я – русский» с красочным описанием «проституции и педофилии в Думе», «Национальную газету» с антисемитским наклоном («Русские выбирают победу… евреи выбирают войну») и «Международную еврейскую газету» с противоположным уклоном, также мало известные за пределами Охотного ряда газеты «Кворум», «Панинтер», «Центр», «Социалистическая Россия» и множество других. Иногда даже попадают курдские, киргизские, чеченские и другие национальные газеты, об издании которых курды или чеченцы не подозревают. Зато в редакторах этих газет всплывают теневые герои прошлого, гении информационных провокаций и предшественники Глеба Павловского типа автора «Устава нрава» Валерия Скурлатова – забытая личность, достойная украсить собой учебники по специальности «связи с общественностью» в разделе «тоталитарная пропаганда как наиболее эффективный вариант PR». Тогда, в 1966 году, диссидентствующие распространители «тайной» агитки реально пострадали, в отличие от ее автора.

Сейчас общественное сознание с большим трудом поддается раскачке, маргинальное обилие воспринимается привычной бутафорией. Но у нас есть Дума… Даже «Новая газета» имеет в Думе свое звучание. Опубликованные данные Дэвида Джонсона о расхождении результатов голосования с тем, что должно было бы быть, если бы не было фальсификации – на депутатов действует как палка, воткнутая в муравейник. Во время голосования в Думе по кандидатуре Сергея Киренко на должность председателя правительства в коридорах были развешаны копии факса о его еврейском происхождении и связях с Хаббард-колледжем, а во время пленарного заседания 16 февраля разложены листовки «Путин – президент?..» от имени «Военного комитета за единую и великую Россию» тиражом 300000 экз.: «Все на выборы! Победа или смерть в холуях абрамовичей!» В тексте утверждалось, что «взрывы в городах России произошли не раньше и не позже, чем потребовалось для ввода войск в Чечню и представления Путина спасителем России» и задается вопрос: «Прочему война затянулась на долгие месяцы, если у нас есть все для расправы над бандитами в короткие сроки?»

Дума без листовок, призывов и рекламы типа «специалисты по проведению предвыборной кОмпании» – все равно что майдан без слепого лирника.

В парламентах стран с развитой демократией почти нет привычных нам информационных провокаций, там общественные допинги не играют столь существенной роли, как на почве нашей, российской. Скучная там у них парламентская жизнь и любая другая жизнь тоже, в парламент может пройти кто хочет без пропуска. Поэтому никто не хочет, а молодые депутатши, покормив детей грудью в специально выделенной для этого на территории парламента комнате, потом невозмутимо вяжут на пленарных заседаниях мужьям свитера.

Российский парламент доступен лишь пьянству, все прочие проявления простой человеческой жизни сюда не проникают. Зато наш парламентский майдан притягивает чудиков и сумасшедших. Депутаты их используют, охрана гонит, работники аппарата панически боятся, как бы чего не вышло. Жириновский раздает сторублевки постоянно действующей компании нищенствующих стариков у входа в Думу. Зюганов демократично пожимает руки и выступает с лозунгами. Случаются анархисты, в два часа дня 18 декабря 1999 года накануне парламентских выборов они залили вход в Думу красной краской. Тогда бригаде польского ТВ удалось снять огромное красное пятно, у них тут же отобрали карточки аккредитации и затем офицер с любительской видеокамерой долго снимал поляков и само пятно. Более эффективны акции внутри Думы, вроде стука шахтерскими касками 18 сентября 1998 года. Или выставки с распродажами. Трудно представить, что в парламенте, например, Швеции, продают шубы и шапки, но по словам тяготеющей к политике писательницы Марии Арбатовой, там действительно есть комната для кормления детей грудью. У нас на Охотном ряду такой экзотики нет, но есть парикмахерская, почта и многочисленные буфеты.

Экзотическая бутафория и декорации – имманентное свойство русского парламента. Около «Знамени мира» с известным символом трех крупных точек в круге красного цвета на белом фоне помещено разъяснение для малознающих депутатов: «Дар Государственной Думе от женщин Чувашской республики 11 января 1994 года» и далее написано, что «Знамя мира» ведет свою историю от пакта мира 24 марта 1929 года в Брюгге (Бельгия) по инициативе Николая Рериха. На фоне символов нетленности иногда разворачиваются выставки и Дума местами остро напоминает ВВЦ с нетленным оттенком ВСХВ. К выставкам обязательно примазывается кто-нибудь из неординарных депутатов – председатель комитета или зампред Думы призывает поддерживать отечественных производителей или, наоборот, лечиться качественными (читай: дорогими) лекарствами. Причем противоречия и хорошо оплаченная откровенность никого не трогают.

Будучи властным органом, Дума местами напоминает капризную детсадовскую группу под присмотром невидимой, но строгой воспитательницы. Кремлевская власть для депутатов, что ящик чудес в стране дураков, в котором показывают увлекательные вещи актеры из БД. Так Владимир Рушайло 11 февраля демонстрировал на закрытом правительственном часе пленарного заседания фотографии, приписав Андрею Бабицкому вместе с виной «о недонесении» авторство старых съемок Юрия Багрова из Associated press. Способ общения с массами чисто путинский типа: «Мы сейчас идем ужинать, не хочется терять время». На вас не хочется терять.

Понятно, что в России сложилось двойственное отношение к власти вообще и больше всего достается именно Думе как наиболее открытой из властных структур. Говорить о русском парламенте в приличных выражениях не принято, но чем больше конкретный гражданин Государственную Думу хает, тем значительнее пиетет, им испытываемый в самом сталинском здании, если он туда попадет. Входя в Думу, хочется, как во вратах храма, то ли сорвать шапку, то ли наоборот нахлобучить ермолку. Но чувствуется, что просто так нельзя, чего-то хочется.

В Думу организуются экскурсии для студентов и школьников, как в музей. Кстати, в Совете Федерации тоже есть подобная «услуга», но верхняя палата более закрыта. Для журналистов никаких особых условий для работы в Думе нет – по сравнению с прошлым Верховным Советом или даже с Советом Федерации. Все журналистские находки рождаются в тесноте между входом в Малый зал и проходом в Большой, как раз перед дверью в женский туалет. Здесь в стремлении услышать «каждое слово, падающее из святых уст», в давке разбиваются о мраморный пол цифровые диктофоны и бьются друг об друга дорогие Betacam`ы, причем в борьбе обычно побеждало НТВ – на других компаниях аппаратура ценилась выше человека. Здесь журналисты стараются тормознуть и вытянуть хоть слово у Примакова или Гайдара, и здесь же с грустью проносит свои воспоминания незамеченный Николай Рыжков. Потасовки у журналистов случаются все же реже, чем у депутатов. Несмотря на ущемления, парламентские журналисты, как и проститутки, никогда не бастуют, к профессиональным союзам относятся с сомнением и предпочитают поддерживать доверительные отношения со всеми, в том числе и с жесткой охраной Селезнева. Пресс-служба Думы помогает как может, но чаще сам ее аппарат получает минимум информации и сотрудники с удовольствием детского исследовательского садизма наблюдают за журналистами, бьющимися в истерике в погоне за текущей информацией и экслюзивами.

Женщины в Думе тоже ущемлены: попасть в ближайший туалет во время пленарного заседания – все равно что пройти на эшафот сквозь алчущую событий возбужденную толпу. Тем не менее, женщина в Думе – это реальное и значимое явление. В России никогда не будет женщины-губернатора и тем более женщины-президента, а женщина-министр – нелепость или следствие жестокой необходимости вышибания из губернаторов незначительной доли справедливости. Основная женская роль в российской власти чисто исполнительская. Некоторое исключение составляет депутатский корпус. Как сказала первый заместитель председателя Государственной Думы Любовь Слиска на своей первой пресс-конференции 9 февраля: «Женская рациональность хорошо влияет на мужские амбиции», упомянув затем эру Водолея.

Дума – такая, какая она есть – остро нужна стране. Это раньше сидел один как прыщ в Кремле, ни с кем не встречался и все буквально кожей чувствовал. Теперь же чувство нового формируется в процессе дорого оплаченного спектакля российского парламентаризма. Без него страна может просто взорваться. Дума как бы отводит общее напряжение, находя для этого пути. Как, например, это происходило при импичменте в мае 1999 года – сами депутаты-актеры и зрители этого спектакля увлеклись азартной игрой с большими ставками и не заметили того, на что безуспешно пытался обратить внимание Владимир Рыжков: страна пребывает в состоянии кануна кровавой революции при четко выстраиваемых параллелях с событиями осени семнадцатого года.

Таким образом, русская Дума – мощный фокус общественной жизни страны. Любить и обожать ее депутатов, как и любых обличенных властью, совершенно не обязательно. Лучше относиться к ним со здоровой долей иронии, и здоровее будет все общество. Но и демонстрировать злобное пренебрежение к депутатам и их деятельности – все равно что плевать в зеркало… Каждый депутат обходится каждому гражданину включая тех, кто не голосовал вообще и плевать хотел на любую власть, по одному рублю шестьдесят копеек в год. Даже если истинные цифры намного больше, революция все равно стоит намного дороже. Как любит говорить Алексей Митрофанов: «Лучше здесь, чем на площади». Геннадий Зюганов передает ту же мысль в форме угрозы – если нас не послушают, придется выводить народ на улицы.

Пусть лучше остается хорошее впечатление, что вся активность парламентской арены происходит исключительно для того, чтобы дать материал и тему для еженедельного Шендеровича.

Hosted by uCoz