Информационное поле и массовое сознание:

МОДЕЛЬ двУХ ПОСЛЕДНИХ ЛЕТ СТОЛЕТИЯ

Лев Московкин, «Московская правда»; Наталья Вакурова, Государственный университет управления; Москва

1999 год ознаменовался завершением процесса очередной трансформации системы российских СМИ – явление, происходящее в России с периодичностью в четыре года синхронно выборной осцилляции общества.

Первым предвестником трансформации системы российских СМИ стал начальный этап ротации корпуса парламентских корреспондентов в 1998 году: политическая журналистика остается приоритетной, хотя в последнее время развивается журналистика экономическая. Чему немало способствует склонность политических ньюсмейкеров использовать в популистских целях экономическую терминологию (кстати, и не только экономическую, но и любую специальную включая неологизмы типа биоразнообразие или депопуляция). В политический лексикон постоянно вводятся новые для понимания экономические термины, причем в значительной степени это делается с единственной целью - продолжить почти закрытый при Путине бизнес вокруг бюджета.

В целом управление массовым сознанием использует все ту же советскую модель двухступенного дуализма официальной правды и ее оппонирования из поддерживаемой диссидентской среды. Идея раскола в управлении массовым сознанием при отсутствии консолидирующей национальной идеи становится ее эффективным суррогатом, трансформируя аудиторию в электорат. То, что при большевиках было ремеслом, Сталин возвел в ранг искусства. Путина привела к власти уже отработанная под Ельцина технология. Только при Ельцине роль информационного полигона играло условно НТВ, а при Путине - сетевые СМИ.

Напомним: история вопроса состоит из конкретных примеров запуска информационных провокаций типа «Устава нрава» Валерия Скурлатова, когда распространители, в отличие от автора, серьезно пострадали. В России подобные информационные провокации имели место всегда, но именно в советское время они эффективно использовались правящей верхушкой для управления массовым сознанием.

Например, задача, поставленная перед СМИ, состоит не в сокрытии информации о причине гибели АПЛ «Курск», а в том, чтобы в каждой семье перед телеэкраном или газетной страницей звучала одна и та же тема, сиюминутно исполняющая роль национальной идеи: «Говорят, Курск потопила своя торпеда» (именно такой ответ мы получили от студентов на семинаре). Таким образом линия идеологического раскола общества перемещается с общественной арены на внутрисемейный, эффективно повышая мотивированность голосования на выборах.

Наличие единственной линии идеологического раскола в обществе трансформирует его активное и послушное вождю население в электорат, а тематическое викарирование во времени поддерживает наркотическую зависимость населения от власти, точнее, от тех слов, которые являются имманентной составляющей общего имиджа центральной фигуры, олицетворяющей власть.

Определение приведенного целеполагания происходит на системном уровне, даже если формулирует цель один человек, как это делал Сталин. В общем случае конкретные действующие ньюсмейкеры преследуют элементарные цели вне связи с поведением системы в целом. Истина совершенно не имеет значения, как в смысле причины, так и степени или направленности резонанса. В ответ на августовские катастрофы 2000 года рейтинг Путина не упал, как пытались представить его оппоненты, а укрепился, да и сам факт гибели подлодки вовсе не является особенностью России.

Подготовка к выборам началась более чем за год. На первой стадии это был перебор вариантов новой информационной среды на роль полигона апробации информационных провокаций. Тогда всерьез рассматривалась зарубежная русскоязычная пресса по израильскому варианту.

Однако предвыборные события, включая Конгресс русскоязычной прессы в Москве, в общей картине ничего не меняли и с будущими выборами не связывались. Первые заметные признаки надвигающейся трансформации страны произошли во второй половине предвыборного года: ротация политических журналистов и резкий рост значимости сетевых изданий с их так называемыми «новостными лентами». Григорий Белонучкин, автор одного из ранних «политических» сайтов www.сitylinе.ru/роlitikа/ (открыт с марта 1997), отметил отток посетителей.

Скрытые трансформации информационной среды совпали с резонансом на информационные провокации, запущенные в общество из Интернета, но тиражированные традиционными СМИ, прежде всего электронными. Это была первая «проверка слуха» аудитории со зреющими электоральными предпочтениями. Одновременно аудиторию и ньюсмейкеров приучили к мысли, что Рунет - это нечто значимое. Объективные цифры не играли особой роли, то есть как было всегда в нашей стране, управляющая роль слова несравнимо больше, чем можно это объяснить с помощью аргументированных материалистических выкладок. В самом выборном году такие «проверки слуха» следовали уже целыми залпами, включая усилия сетевого олигарха Глеба Павловского не остаться за пределами круга «делателей королей».

К концу 2000 года равновесие в системе российских СМИ устоялось в форме конкурентной конфронтации между сетевыми и традиционными СМИ, но при этом в отношения между властью и прессой скорее вернулась модель коммунитаризма, сохраняя внешние черты имитированной конфронтации. Впрочем, и названная конфронтация между «модернистскими» сетевыми и «консервативными» традиционными СМИ тоже в реальности есть искусное противопоставление условной аудитории ОРТ и виртуальной аудитории Интернета. Речь идет о киберпутешественниках, довольствующихся суррогатными информационными полями.

Это такая Теrrае inсоgnitае в стране, переболевшей центробежным либерализмом и трансвертированной в милитаризованный централизм. Данный сегмент аудитории обладает рядом контрастирующих признаков по сравнению с характеристикой доминирующего сегмента. Причем именно с этого модернистского сегмента аудитории начался перелом торжествовавших десять лет центробежных процессов в пользу центростремительных. Представители данного сегмента - пацифисты и имеют склонность к так называемому интернет-искусству, что эффективно эксплуатировал в предвыборной кампании СПС.

На фоне значительных перемен в обществе российская журналистика продолжает пребывать в состоянии переходного периода со всеми признаками катастрофы: причинно-следственная связь событий извращается, ее вектор инвертируется и следствие может произойти прежде причины; элементы системы, то есть действующие лица и исполнители на сцене российского политического театра, не догадываются о своей исторической роли, поскольку поведение системы не выводимо из описания поведения ее элементов в некогерентном режиме эволюции.

Интересно, что среди самих действующих журналистов есть довольно много людей, адекватно оценивающих ситуацию на системном уровне, однако данное знание не приносит каких-либо последствий его обладателям и журналистское сообщество становится первой мишенью в череде общественных преобразований.

Hosted by uCoz