03.07.01 Лев МОСКОВКИН

Кино про нас, the Gone in the Wind: свобода, которую нам навязали

Как это было,

Или Борис Немцов на даче у Марии Слоним

Во вторник 3 июля вечером в ЦДЖ прошла презентация документально-публицистического фильма «Это тяжкое бремя свободы» Марии Слоним (продюсер Дарья Рыжкова, режиссер Елена Карцева, оператор-постановщик Геннадий Немых; продолжительность – 69 мин.).

Фильм М.Слоним с ее авторским комментарием воссоздает на экране события последнего десятилетия России в ракурсе их восприятия журналистами, отстаивавшими Московскую Хартию журналистов. Текст Московской Хартии стал основой фильма, на которую нанизывается видеоряд, авторский закадровый текст, комментарии журналистов и владельцев медиа-холдингов.

На пресс-конференции после презентационного просмотра М.Слоним охарактеризовала свой фильм как субъективный – очевидно, что события революционные не могут не вызывать непримиримых противоречий в оценке. Однако фильм не ставит задачу оценки событий расстрела Белого дома, ГКЧП или избрания Ельцина на его последний президентский срок, в этом авторы и участники фильма достаточно солидарны, что их и объединило по жизни. Задача авторов – оценить свою собственную журналистскую роль в указанных событиях.

Оценка получается горькой, как похмелье после опьянения свободой, и приносит почему-то стыд.

Тем не менее, основная задача журналистов выполнена и это сказано в фильме устами Анатолия Малкина: журналисты внесли свою лепту в то, что не было войны – пустили человеческое напряжение «в словесную энергию митинга».

Не всем зрителям понятно, почему встреча на даче автора фильма с участием Бориса Немцова выходит на первый план, затмевая укороченные кадры знаковых событий десятилетия – пресс-конференции ГКЧП, выстрела по Белому дому, митинга в защиту НТВ. Но именно по ходу обсуждения журналистов, по обрывкам сказанного можно воссоздать реальность, на которую невозможно влиять с предсказуемым исходом.

Фильм завершается песней на не публиковавшиеся стихи Иосифа Бродского в исполнении Елены Фельд: «Не хватает нам бумаги белой, нет свободы, как ее не делай».

Фильм произвел на зрителей впечатление исчерпывающей удовлетворяющей версии, хотя протестующие голоса были.

Мне же осталось непонятным, почему публичное признание президентом факта, что Бабицкий жив, пришло не от журналистки кремлевского пула Натальи Геворкян, которая узнала новость первой, а в ответ на мой вопрос в Центризбиркоме. Почему-то никто кроме меня не догадался задать вопрос Маделин Олбрайт, которая именно в тот момент была в Москве, - какие меры предпримет американская сторона в связи с исчезновением журналиста американской радиостанции?

Таким образом, для достаточно узкого круга российских журналистов – не олигархов, которые боролись за обладание СМИ как политическими рычагами, а репортеров, берущих на себя смелость задать неудобный вопрос и написать сразу о том, что получилось, пока еще все неясно и будущее не вынесло приговора настоящему, пока не ставшему прошлым – для того узкого круга журналистов, кто считает себя причастным к управлению ходом революционных событий, решается вопрос, почему была оказана такая поддержка Ельцину (отказался только один Егор Яковлев) и почему вообще делалось то, что сделано: в жизни страны, как в жизни человека – если б можно было ее перечитать заново, исход был бы тем же.