06.04.02 Лев МОСКОВКИН (частично опубликовано в газете «Демократический выбор» №14(298) 11-17 апреля 2002 года)

Охотный ряд

Небольшой взрыв или крупная ложь?

Продолжение большой стирки в Думе – Кремль отмывает спикера

Геннадий Николаевич упрочил свое положение и отрекается

Геннадий Селезнев остается на посту. Победа сопровождалась тяжелыми потерями в виде руководителя аппарата Николая Трошкина и начальника правового управления Владимира Исакова. Зато после разговора с президентом вечером 4 апреля появилась идея реабилитировать спикера по всем прошлым делам. Забыта коммерческая структура-матрешка при председателе палаты и 325 незаконно принятых на работу сотрудников аппарата Думы, о чем с возмущением говорил председатель регламентного комитета Олег Ковалев. Зато напомнили о записке про взрыв в Волгодонске – в этой теме защитники спикера чувствуют себя более уверенно.

В пятницу 5 апреля депутатам Государственной Думы раздали материал на одном листке бумаги с выдержками из газетных публикаций и небольшим текстом за подписью Геннадия Селезнева из двух абзацев с цитатой из выступления Владимира Жириновского на пленарном заседании Госдумы 17.09.99: «Вспомните, Геннадий Николаевич, вы нам в понедельник сказали, что дом в Волгодонске взорван, за три дня до взрыва. Это же можно как провокацию расценивать: если Государственная Дума знает, что дом уже взорван якобы в понедельник, а его взрывают в четверг».

Текст от имени самого председателя палаты начинается словами: «В последнее время некоторыми депутатами и в ряде СМИ поднята тема о том, что Селезнев якобы знал о готовящемся взрыве жилого дома в Волгодонске».

Далее приводятся доказательства того, что авторы обвинений в адрес Селезнева не правы: «На самом деле в моем сообщении велась речь о взрыве в жилом доме в Волгодонске 12 сентября, предшествовавшем взрыву жилого дома 16 сентября. Информация об этом событии содержалась в Ростовской общественно-политической газете «Молот» 14 сентября 1999 года, газете «Трибуна» от 15 сентября 1999 года, а также в выпусках местного радио».

На обороте листа приведена копия колонки «Тревожная хроника» с шапкой «Трибуны» и сообщением из Ростова-на-Дону: «…В канун своего 250-летия Ростов-на-Дону был в трауре по погибшим местным жителям в Буйнакске и в Печатниках в Москве. Весть о новом чудовищном взрыве жилого дома в столице по Каширскому шоссе повергла ростовчан в шок. В этот день прополз слух о взрыве жилого дома уже в Волгодонске. Во избежание паники правоохранительные органы прояснили ситуацию: действительно, в ночь на 13 сентября у дома №23 по улице Энтузиастов в Волгодонске прогремел сильный взрыв.

В жилом здании повылетали окна вплоть до 7-го этажа. Ранены пять человек, в том числе 10-летний ребенок. Основная версия взрыва – покушение на убийство предпринимателя Евгения Кудрявцева по кличке Адмирал. Сам Адмирал и его телохранитель – оба в тяжелом состоянии – помещены в реанимацию. Органы МВД и УФСБ по Ростовской области считают, что на борьбу с небывалым разгулом терроризма нужно навалиться всем миром».

Распространенный среди депутатов материал – не первый ответ на публикации о записке, подброшенной на заседание Совета Думы. Целой канонадой публикаций разразился верный кремлевский товарищ Глеб Павловский в своей «стране.вру», сообщив о нескольких взрывах 13 сентября злополучного года от Волгодонска до дачного поселка в Приморском крае, которые мог иметь в виду Селезнев, читая записку. Павловский также ссылался на публикации в СМИ.

Если мы, журналисты, так часто и много врем, почему цитируют нас, но не приводят данные расследования самих спецслужб? Тем более, что Селезнева могли с запиской банально подставить. Известно, как председатель нижней палаты вынужденно озвучивал передаваемую по телефону противоречивую информацию относительно кандидатуры нового премьера, когда на Старой площади не могли договориться по этому вопросу. В сфере деятельности людей в погонах положение еще более противоречивое, они по меткому выражению зампреда комитета по обороне Эдуарда Воробъева «синхронно врать не научились.

Констатируем: Геннадий Селезнев уклонился от ответов на поставленные нами вопросы:

1. Так кто же был автором той странной записки?

2. Сообщили ли вы о ней директору ФСБ Патрушеву?

3. Приобщена ли она к уголовному делу по расследованию терактов?

Обильная и логически бессмысленная реакция в ответ на конкретно поставленные очевидные вопросы свидетельствует о том, что публикации о записке дернули за живую нить и кремлевские специалисты по связям с общественностью по обычной схеме переводят стрелки, используя промахи свои и спецслужб себе же на пользу для развязывания очередной PR-кампании. Теперь можно не сомневаться в том, что к этому Геннадий Селезнев тоже причастен, поскольку первый его ответ без подготовки на неожиданный вопрос «Геннадий Николаевич, кто вам передал записку?..» вызвал к жизни неудачный для самого Селезнева экспромт, после чего он заметно расстроился: «Ну поверьте, не господин Березовский».

Опровержение журналистских обвинений в адрес спикера о том, что Селезнев получил записку о взрыве за три дня до взрыва и мер не принял, роздано депутатам на следующий день после визита Геннадия Николаевича в Кремль, где он «рассказывал президенту о ситуации в Думе». Всех алчущих поста спикера поставили на место. Виктор Похмелкин считает, что нить записки потеряна в расследовании причин взрывов осени 1999 года потеряна безвозвратно.

Геннадий Селезнев – умный и опытный политик. Даже если бы было доказано, что в исчезнувшей записке речь идет о готовящемся взрыве, мы не можем считать его виновным в непринятии мер, потому что будь у российского парламента реальные контрольные функции, при таких спецслужбах Думу бы просто подожгли на манер Рейхстага и потом всем миром искали виновных. Если Кремлю понадобится, виновным будет Селезнев. Пока коммунист Селезнев нужен в роли спикера.

В отсутствии парламентского контроля в нашей суперпрезидентской республике мы не ставили задачей доказательство вины спикера Думы. Очевидно, такая постановка вопроса, да и сами публикации о событиях 2,5 летней давности потребовались в подкрепление мощного наезда на коммунистов с перераспределением думских портфелей, общим началом предвыборной кампании в стране и конкретно включением в нее новой партии с участием Бориса Березовского. Однако и наши оппоненты не ставили цели расследования или тем более восстановления справедливости. «Компромат» идет дозированно и своевременно, затем «забывается», как, например, коммерческая деятельность в окружении спикера, о чем о чем говорили журналистам лидеры депутатских объединений Геннадий Райков и Олег Морозов.

Гораздо более страшные факты о конкретной причастности ФСБ ко взрывам жилых домов не звучат, эти козыри пойдут в ход поближе к выборам и не публично, читатели о них скорее всего ничего не узнают. Если узнают, парламентский долгожитель Сергей Юшенков впервые пролетит мимо следующего созыва, и в общем это нельзя назвать удачным исходом. Государственная Дума отказалась от их расследования, проголосовав на пленарном заседании 03.04.02 против создания соответствующей комиссии по предложению Сергея Юшенкова. «За» голосовали 172 депутата (КПРФ, СПС, «Яблоко», Агропромышленная группа, Владимир Лысенко из «Регионов России», Асламбек Аслаханов, Георгий Боос и Станислав Говорухин из ОВР, также половина независимых), против – 13 (12 депутатов фракции «Единство» и независимый Николай Рыжков). Геннадий Селезнев не голосовал. Асламбек Аслаханов пытался объяснить коллегам необходимость создания комиссии, чтобы он или Говорухин могли взять сбор фактов под контроль, но отмашки со Старой площади не было и теперь все имеющиеся в распоряжении факты послужат популяризации «Либеральной России».

И все же невозможно забыть относительно безобидный эпизод с запиской на первом заседании Совета Думы осенней сессии 1999 года. Поскольку журналистам сообщил об этом Жириновский, сначала большинство депутатов избрали тактику недоверия тому, что записка была, только Алексей Митрофанов и Алексей Арбатов не без сарказма предложили подождать ответа. Ответа на запрос Сергея Юшенкова в Генеральную прокуратуру о записке пока нет. Виктору Похмелкину удалось получить стенограмму закрытого заседания Совета Думы 13.09.99, там есть вещи и пострашнее записки, включая слова Геннадия Зюганова о бесполезности приглашения бывшего секретаря Совбеза Владимира Путина в Думу, поскольку тот получал разведданные о подготовке вторжения в Дагестан и мер не принял.

Пока я писал эту заметку, прогрохотал очередной взрыв. Почему звучит канонада на улицах городов? Очевидно для того, чтобы если ФСБ опять проколется и подбросит с опережением записку о взрыве с подразумеваемым «чеченским следом», или проведет «учения», или «предотвратит» теракт, то всегда можно будет под это найти сообщение в прессе про очередную криминальную разборку. Или дать отмашку Павловскому, и тот по схеме Орвела перепишет историю.

В отношении власти действует презумпция виновности. Сама власть действует на нервы и мозги населению, чтобы мы не подумали, что без спецслужб с их президентом во главе страна могла бы обойтись. И проводит бесконечные PR-акции спецслужб вообще и конкретно Генерального прокурора, главы ГИБДД, директора ФСБ, в т.ч. с использованием данных monitoring.ru о росте доверия граждан к разрастающимся спецслужбам в постсоветской России. Кто кого взорвал и причем тут чеченцы, расследовать не обязательно, наоборот, чем больше путаницы, тем больше страха перед людьми в погонах, которые могут все. Президент их поддерживает, не отдавая непосредственных приказов.

К сожалению, нас поддерживают только те, кому нужны висты в предвыборной игре против президента. Общественное мнение предельно консервативно и голосовать пойдут те, кто свято верит: Патрушев, Устинов и особенно Путин – незаменимые и незыблемые столпы нашего общества, как верили их отцы и деды в Сталина, Ежова или Вышинского. Есть в обществе немного обиженных, им не нужны новые доказательства причастности ФСБ к терактам, но и голосовать они не пойдут. Если же кто-то из них забредет на избирательные участки, то проголосует за «Яблоко», СПС или «Либеральную Россию» на пользу все той же власти, избавив ее от необходимости доказывать наличие демократии и оппозиции в стране.

Мы уверены, что ко всем нераскрытым громким преступлениям имеют отношения спецслужбы: убийства Холодова, Старовойтовой, Меня и Федоровой, взрывы жилых домов в России, тараны пассажирскими самолетами зданий Всемирного торгового центра и Пентагона. В общую череду становятся немотивированные самоубийства и молодежные разборки, в которых гибнут дети неугодных власти родителей. ГУВД Москвы сообщило, что 01.04.02 Кирилл Симонов покончил жизнь самоубийством, выпав из окна 11 этажа. Отец погибшего президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов. Сергей Юшенков сказал по поводу трагедии: «Мы с ним договаривались, что он войдет в комиссию по расследованию обстоятельств взрывов в Волгодонске и Москве, и понятно, что гражданская позиция Алексея Симонова была как кость в горле для спецслужб. Я не исключаю, что под видом «молодежных разборок» могли действовать агенты ФСБ или близкие к власти структуры».

Единственный нам известный случай, когда причастность спецслужб была вскрыта в ходе следствия и верифицированная версия опубликована – убийство израильского премьера Ицхака Рабина, и схему этой причастности, как нам кажется, удачно описал Юрий Щекочихин в романе «Рабы КГБ».

Взрыв в Лос-Анджелесе, где действовал одиночка, расследован без особых проблем и тщательно описан в обильных публикациях. Убийство Соломона Михоэлса в деталях описано спустя полвека самими организаторами в книгах Павла Судоплатова в рамках затянувшейся PR-кампании имитации раскола и диссидентства на невидимом фронте, когда Союз уже вовсю разваливался и надо было срочно спасать КГБ в какой-то форме. Убийство Льва Троцкого раскрылось благодаря особенностям законодательства Мексики, которые не учли исполнители воли Сталина. А может быть, сознательно учли в собственных целях – они-то знали, что вождь не вечен. Аналогично отвязался и исполнитель воли Лукашенко Игнатович. Убийство оператора ОРТ Дмитрия Завадского в деталях неизвестно потому, что «исчезновение» журналиста тянет за собой клубок взаимопричастностей ФСБ, РНЕ, Лукашенко и чеченских боевиков. Павел Шеремет может об этом рассказывать сколько угодно, если на зрителей это когда-нибудь подействует, будет реакция, как на нашу историю с запиской.

Во всех указанных случаях именно спецслужбы получили максимальную пользу. В этом смысле особенно впечатляет «самолетное дело»: из Эдуарда Кузнецова сделали сначала «преступника», потом героя, далее диссидента и внедрили его в русскоязычную израильскую информационную сферу, причем одновременно главным редактором крупнейшей газеты и сотрудником «Бюро по связям» (Лишкат-а-кешер) – филиал КГБ на Ближнем Востоке на время разрыва дипотношений. Никто ничего не скрывает – история Кузнецова описана в романе Тополя, по которому сделан спектакль театром «Шалом» под руководством нашего любимого «радионяни» Александра Левенбука.

Итак, в истории с запиской о взрыве Волгодонске за три дня до взрыва в Волгодонске поставлена точка, 11.04.02 в Интерфаксе Геннадий Селезнев назвал наши публикации «заказухой», хотя и «оригинальной». Подведем итоги данной линии изучения причин взрывов жилых домов в России.

Мы уверены в том, что вброс записки на парламентскую арену на первое в сессии заседание Совета Думы и сам взрыв, о котором в записке сообщается, являются двумя актами одной большой PR-кампании, проведенной российскими спецслужбами с использованием высокой тревожности населения осенью 1999 года. Нестыковка во времени не может служить доказательством чьей-то вины, в зависимости от принятой автором описания терминологии можно сказать как об инверсии причинно-следственных связей во времени, так и о бездарности организаторов, которая в отечественных условиях способствует устрашающему успеху мероприятия. Если бы не Жириновский, информация о записке не стала бы известной журналистам и можно только догадываться, сколько информации скрыто проходит через «орган публичной политики», подлежащей распространению и недоступной обществу. В свою очередь, если бы не новая кампания Березовского, информация о записке не стала бы известной широкой публике, потому что от Жириновского легко отмахнуться. Любая удачная PR-кампания является примером нескольких невероятных совпадений, в данном случае потребовался дополнительный аргумент против Селезнева, чтобы достичь передела в Думе. Информацию о записке буквально навязали обществу, что привело властную машину в движение, в финале которого Селезнева после решения вопроса о переделе палаты заставили отмыться, но запретили защитить себя естественным способом – указав на известных ему авторов записки.