16.10.02 Лев МОСКОВКИН, Наталья ВАКУРОВА

Почему журчит унитаз в ночи, а днем врут политики

О Думе с любовью

Государственная Дума занята чем угодно, только не тем, для чего предназначена палата. Внешняя феноменология человеческой активности на парламентской арене вынуждает констатировать значительные отклонения от номинальной структуры функций Государственной Думы.

Первое, что бросается в глаза: нижняя палата российского парламента является гигантской РR-машиной, причем на Охотном ряду генерируется максимальное число «событий» в единицу времени на единицу площади.

На фоне известного управляющего давления на фракции и отдельных депутатов со стороны отдела внутренней политики Администрации президента законотворчество само по себе не может быть приоритетным занятием депутатов, тем более, что законы не исполняются, и остается непонятной причина столь яростной борьбы за конкретные законы или отдельные положения законов, также то, что нижняя палата не просто сохраняет свою значимость в жизни страны, но и увеличивает ее.

При этом относительность внимания к законотворчеству измеряется числом депутатов, присутствующих в зале пленарных заседаний.

Популярность Думы в целом и депутатов по отдельности соперничает в душах граждан с инсценированной любовью к президенту. Что еще более странно, т.к. журналистское освещение в его популярном варианте является не ретранслирующим каналом, а экраном со всевозможными чудесами без особой связи с исходной реальностью. Характерный пример представляет относительно новая газета «День», которая между грудей и ягодиц охотно помещает материалы на думские темы, написанные по желанию левой ноги редактора и местами высосанные из пальца и иных органов. Адекватное освещение невозможно, потому что в этом нет потребности массовой аудитории, а немассовые ее сегменты в парламентской журналистике испытывают не вполне прямую потребность, имея в Госдуме свои структуры, похожие на систему управления голосованием отдела внутренней политики Администрации президента.

Человеку совсем далекому от политики думский театр может быть интересен сильной выраженностью явлений самоорганизации в поведенческой активности депутатского и журналистского корпусов на границе раздела фаз. Интерес связан с тем, что картинка самоорганизации всегда эстетически активна в восприятии, хотя может восприниматься в зависимости от личностного типа субъекта-наблюдателя как красота или уродство. Если речь идет о самоорганизации в системе человеческого многоролевого ансамбля, эстетическая реакция наблюдателя равносильна таковой от созерцания весны жизни в природе, когда идет подбор отцов будущего потомства при огромных затратах энергии. Эффект столь силен, что восприимчивый и эмоционально-реактивный человек способен испытывать «синдром Иерусалима» на парламентской площадке. Эстетический механизм управляемой эволюции служит трансформатором энергии в информацию и у человека в форме общественных явлений идет достаточно непрерывно вне связи с воспроизводством численности или временем года.

Человеческая активность неоднородна в принципе, но именно в нижней палате российского парламента эта неоднородность выражена максимально полно без неизбежного усреднения в группах людей с различной динамикой жизни. Поэтому в Думе создается эффект увеличенной скорости викарирования повестки дня, т.е. сиюминутного набора релевантной тематики. Конечно, некоторые темы пульсируют во времени, к ним депутаты возвращаются под разными предлогами, как, например, к вопросу возврата на прежнее место памятника Дзержинскому. Некоторые темы становятся «классическими» и подолгу не сходят с парламентской арены, например, реформа ЖКХ. Наличие думской «классики» не мешает испытывать ощущение, что «повестка дня» полностью обновляется за несколько дней и обитатели парламентской арены, одинаково и депутаты и журналисты, сегодня не знают, о чем завтра будут вопросы одних и комментарии других, забывая вчерашние вопросы в рамках инстинкта самосохранения.

Ряды Фурье навряд ли бы могли быть применены для аппроксимации активности парламентской арены, как и ритмов мозга одного человека. Для этого более подошли бы фракталы (самоподобные структуры) с использованием инструмента моделирования в виде множеств Мандельбро. Природа вариабельности активности во времени убедительно объясняется с помощью необъяснимого и не требующего объяснения согласно дефиниции понятия «структура хаоса» Понятие придумано для отражения не поддающегося формальному моделированию физического явления турбулентности, вызывающего, например, немыслимые звуки водопроводных труб в ночи или закручивание убегающей из ванны воды. Применима и биологическая терминология – меняющаяся по величине и тематическому набору активность является типичным примером «волн жизни», впервые описанных Сергеем Четвериковым в начале прошлого века для необъяснимо меняющегося видового состава и численности бабочек Московской губернии.

Пространственная неоднородность активности выражена еще более заметно, чем временная. Максимальная активность в Думе отмечается на площадке у женского туалета перед залом прессы, также на 6-м этаже престижного старого здания перед комнатой закрытых заседаний Совета Думы. Отчет Центробанка, основные направления денежно-кредитной политики или бюджет вызывают человеческое кипение в 220 комнате нового здания, закрытые заседания комитета по международным делам с участием министра иностранных дел собирают журналистов на подступах к комнате 830.

Заниматься ловлей депутатов в фойе Большого зала пленарных заседаний было намного комфортней, чем на перекрестье основных человеческих  потоков Думы перед женским туалетом. Однако после того, как все подступы Большого зала закрыли для журналистов и думская охрана жестко концентрирует репортеров на минимальной площади перед подходом представителя власти, оказалось, что все связанные с этим неудобства интенсифицируют и, главное, экстенсифицируют генерацию информации на парламентской арене. Другими словами, уродство формы работы стимулирует журналистское творчество.

Если не поддаваться тиражируемым стереотипам и не воспринимать буквально законы, регулирующие деятельность палаты, также ее Регламент, то приходится констатировать следующее. В реальности российская Дума, что показывает ее изучение и тщательное наблюдение, несет прежде всего функцию генератора и эмитента сценариев общественного поведения, включая тематический набор и лексические находки, защищая общество в целом от более дорогих и разрушительных проявлений массовой базовой тревожности в форме кооперативных эффектов психики – гражданской войны и революции.

Благодаря высокой моральной напряженности и обилию контактов думская парламентская арена предоставляет возможность журналистскому творчеству конструктивному с эффективным выделением зон и времени для генерации принципиально новой информации. Структурирование творческих потоков повышает эффективность перебора вариантов информационных поводов и формулировок в описании «событий», многократно преодолевая вероятностные эволюционные барьеры. Депутаты стоят дорого, общество будет спать спокойнее, если не будет знать, насколько дорого, но для общества это выгоднее – экономится фаза события в журналистском освещении, а парламентская журналистика становится особой ее формой: репортажа с места событий на вулкане мятущегося сознания нации. Чтоб понять это, достаточно побывать в Думе один раз. Чтобы найти верные слова в описании понятого, надо там работать постоянно.