19.12.02 Лев МОСКОВКИН

С Новым годом! По возможности, без газа.

АЛЕКСЕЙ АРБАТОВ: ЕСЛИ БЫ НЕ ПРЕССА, О ГАЗЕ НА ДУБРОВКЕ НИКТО БЫ НЕ УЗНАЛ

Зампредседателя думского комитета по обороне Алексей Арбатов (фракция «Яблоко») ответил на наш вопрос о главном событии года, который журналисты традиционно задают в конце года. Однако впервые наблюдается странная ситуация: большинство не может отвязаться от мысли про трагические события с захватом и заложников и их гибелью без помощи от газа, но магические слова «Норд-Ост» позволяют себе вслух произносить единицы. Алексей Арбатов не только высказался прямо, но и пошел дальше обычного. И вот что неприятно: правильные слова депутата об устремлении системы в демократическом направлении порождают противоположное восприятие – в советское время слишком многие серьезно пострадали за публикации на основе анализа или обобщения газетных статей, но вовсе не каких-либо тайн. Есть даже такой исторический пример, когда после публикации на Западе книги братьев Медведевых «Ядерная катастрофа на Урале» всю местную прессу убрали из главного здания Ленинской библиотеки подальше от центра Москвы, сделав ее недоступной для иностранцев. Однако есть и такие примеры, как фактически санкционированное распространение антисоветчины типа «Устава нрава» Валерия Скурлатова, распространители которого пострадали больше автора. Но вернемся к текущим событиям.

- Главное событие 2002 года – это конечно «Норд-Ост». Помимо человеческого измерения всей этой трагедии, всей ситуации, совершенно сюрреалистической, здесь, как в капле воды, отразилось все: и наша политика, и наша армия, и наша правоохранительная система, и наши ценности государственные, и то, как мы относимся к человеческой жизни, и проблемы войны в Чечне – это как микрокосмос, в котором все это нашло отражение, только раскопать, печальное, трагическое, во многом очень негативное.

- Можно в этой связи два неудобных вопроса?

- Давайте любые, бывают неудобные ответы, неудобных вопросов нет.

- Такое впечатление, что сейчас у нас одна проблема, которая и есть та «капля воды», в которой отражается все: народ не готов услышать правду, смысл того, что произошло. Т.е. народ не хочет это услышать, что произошло.

- На Дубровке?

- На Дубровке это отразилось, но это общая тенденция, как в советское время – болезненное расхождение физического события и необходимой истины.

- Я не понимаю, почему такое ощущение.

- Это неправильно?

- Я считаю, неправильно. Если бы народу вразумительно говорили и пусть бы даже было несколько точек зрения, я думаю, что люди разобрались бы. Кто это придумал, что народ слышать ничего не хочет? Я думаю, это выдумки тех, кто на народ пытается свалить свои собственные грехи.

- Как тогда воспринимать публикации Анны Политковской, что газ выбирал лично Путин, но никто же не хочет слышать о таких версиях. Т.е. ряд версий заранее заблокирован для обсуждения.

- Почему никто не хочет слышать? Она написала – люди прочли. Что вы еще хотите? Услышали, но это очень маловероятно, что Путин брал на себя эту роль. Он что, химик что ли, или врач, или спецназовец? Я просто не допускаю, что он на себя брал решение таких вопросов. Он сформулировал доктрину: уничтожить террористов и по возможности спасти людей. Он публично этой говорил в той или иной форме, все это слышали. Это и было сделано. А уж какой газ и куда его запускать, через что проникать в здание – это уже вопрос технологии.

- Но мне казалось, что если бы не журналисты, то про газ просто никто бы не узнал, это бы скрыли?

- Правильно, для того пресса и существует. Бюрократия, силовые ведомства, они все хотят делать всегда по секрету, в тайне. Мы в этом смысле слава богу не исключение. Исключение только в том, что у нас еще пресса - не устоявшийся инструмент. И тем более не устоявшийся инструмент – система разделения властей, в которой свободная пресса могла бы оказывать крупнейшее политическое влияние. В странах развитой демократии, причем обладающих мощным государством, таких, как США, пресса может сыграть колоссальную роль, и двадцатый век дал тому примеры: из-за прессы прекратилась война во Вьетнаме, из-за прессы ушел президент. Это примеры того, что в целесообразно построенной системе пресса как канал обратной связи оказывает огромную роль. У нас такого пока нет, но мы еще и не так давно строим ее, так что здесь не надо себе давать никаких поблажек, но в то же время не надо терять чувство реальности. У нас всего-навсего 15 лет это все развивается, а в других странах и сто, и двести.

- У нас прессе заставить президента уйти ни в каком случае не удастся, что бы он ни делал?

- Напрасно вы так думаете, дайте только срок. Система трудно ли, бедно, с попятными движениями, последние три года были попятное движение, но все-таки основная несущая конструкция устремлена в этом направлении, развивается постепенно. Не все так быстро. А то, что если бы не пресса, никто бы ничего не узнал – правильно, на то и пресса существует, и в США никто бы ничего не узнал ни про что, если бы не пресса.

- Последний вопрос. В думском киоске продается книга подполковника ФСБ Александра Литвиненко «Лубянская преступная группировка». Свободно продается. Мне казалось, либо ее должны были снять с продажи, либо она должна взорвать ситуацию, возник бы какой-то шум. Ничего этого нет – молчание. Я не понимаю молчания, все остальное можно понять.

- Гримасы нашей системы, в которой и в одну, и в другую сторону проявляются крайности. Иллюстрация очень хорошая того тезиса, который я только что сформулировал о том, что система не отстоялась. С одной стороны ученого  могут схватить за то, что он публикации по военным вопросам писал на основе газет «Красная звезда» и взять его за цугундер, засадить в тюрьму за разглашение государственной тайны, с другой стороны книга предателя, который объявлен в розыск, который уже заочно приговорен, в книге которого самые чудовищные вещи говорятся про действующую власть, свободно на прилавках продается. Опять-таки, в устоявшемся демократическом нормальном обществе ни то, ни другое не возможно.

- Спасибо.

- Пожалуйста. С Новым годом!