10.02.03 Лев МОСКОВКИН

Охотный ряд

Неумолимый следователь или господин оформитель?

Мизулина хочет, чтобы россияне жили не по Кафке

В понедельник 10 февраля в нижней палате парламента комитет по законодательству провел парламентские слушания «Практика применения Уголовно-процессуального кодекса РФ в части процедуры возбуждения уголовных дел», на которых замначальника Следственного комитета МВД Иван Попов, замгенпрокурора Владимир Колесников и профессор кафедры криминологии и профилактики преступлений Московского университета МВД Сергей Вицин представили три взаимоисключающие точки зрения на практику прокурорского ареста, действующую в России уже более полугода.

Небезызвестный роман «Процесс» кумира советской интеллигенции продолжает властвовать и над гражданами свободной России. Спохватившись спустя 10 лет позже мыслимых сроков, депутаты Госдумы во главе с воинствующей Еленой Мизулиной пробили-таки новый Уголовно-процессуальный кодекс и спустя еще полгода следователи Следственного комитета МВД взмолились: уберите 146-ю статью УПК с нормой прокурорской санкции на возбуждение уголовного дела.

По словам Попова, прокуроры вернули следователям всего 0,8% уголовных дел, но до введения нового УПК доля незаконно возбужденных дел составляла 0,3-0,4%, так что цель не оправдывает средства и огромная нагрузка следователей еще более возросла, хотя роль следователя свелась к роли оформителя. В Следственном комитете корпит над протоколами целая армия в 50 тысяч следователей, по новому УПК надо успеть за три часа запросить и получить согласие прокурора после осмотра места происшествия и в то же время произвести кучу других необходимых процессуальных телодвижений, иначе прокурор согласия не даст. Не успеешь – отпускай готового для отчетности преступника. К тому же 432 из 2895 следственных управления находятся на расстоянии от 10 до 600 км от ближайшего прокурора, а ведь Следственному комитету приходится расследовать до 97% всех уголовных дел.

Замгенпрокурора Владимир Колесников пошел еще дальше и во всех неприятностях бедных следователей обвинил лично Мизулину, которая на пожелала прислушаться к голосу практиков. Однако цифры, представленные героем жанра антинаучной фантастики на поросшем сорняками правозащитном поле, свидетельствовали как раз о правоте Мизулиной. По словам Колесникова получалось, что неграмотные следователи работают халатно и прекрасно могут укладываться в три в часа. Прокурор рассказал леденящую кровь историю о том, как директора одного порта ментура выкинула их кабинета, вскрыла сейф и посадила других людей, которые приступили к работе. Выкинутый поехал в Москву жаловаться и по дороге ему подкинули наркотики. Прокуратура взялась проверить, и сразу обнаружилось, кто виноват – по умоляющим звонкам проверку не делать. Имена и место Колесников не назвал, хотя таких историй в продаваемой в Думе книге Литвиненко много и нового в рассказе прокурора только то, что он якобы занимается ментовскими разборками в переделе собственности.

Сергей Вицин выступил под враждебное шипение из уст двух предыдущих докладчиков, рассказав злобным тоном относительно безобидные вещи: в Европе процедуры возбуждения уголовного дела нет, производство открывается автоматом в ответ на общение гражданина в правоохранительные органы с сообщением о преступлении – для нас звучит фантастикой вроде коммунизма. Впрочем, у нас и капитализм фантастика при нашем совершенно свободном, слегка компьютеризованном феодализме.

Но еще до трех докладов довольная ходом судебной реформы Мизулина объявила, что теперь следователь, дознаватель и судья не дублируют друг друга, меньше стало возможностей для крышевания, судью избавили от несвойственных функций обвинения, он стал настоящим посредником сторон судебного процесса, а прокурор контролирует процесс. В прошлом прокурор участвовал лишь в 40% дел, и то слабо. Мизулина ожидала нападок со стороны Следственного комитета МВД, так как новый УПК отнял у начальников следственных управлений полномочия над следователями и они организовали сопротивление реформе, которой мешают идеологические разногласия и старое мышление. Еще больше порадовал депутатшу выпад замгенпрокурора – Мизулиной льстит, что ее считают всемогущей, но историческая правда говорит о поддержке президента.

По идее граждане должны испытывать чувство глубокой благодарности к народным избранникам за настойчивость в продвижении судебной реформе, но почему-то гражданам наплевать, в суды у нас не верят, и панически боятся милиционеров, которые при любом УПК фактически неподсудны в любом качестве – водителя или следователя.

И все же, по кодексу РСФСР заказать дело можно было следователю что называется в одно окно, а отмазаться – на выбор у дознавателя, судьи и того же следователя. Все три звена дружно пахали коррупционное поле, не слишком конкурируя друг с другом. Теперь приходится договариваться в законном порядке совсем в противоположном смысле и это оказалось сложнее. Прокуратура под шум волны получила по Указу президента дополнительно 4 тыс. штатных единиц и рассчитывает еще на столько же в ближайшем будущем. Прокуроры уже 27 тыс. дел вернули и только 40% из возврата следователи вторично подали на подпись прокурору. Договориться следователю, прокурору и судье – все равно, что трем головам Змея-горыныча найти общий язык насчет опохмелки после пьянящей победы над здравым смыслом.