13.02.03 Лев МОСКОВКИН

Элла Памфилова оправдывается, понимая, что это плохо

Чем меньше в стране прав человека, тем больше правозащитников

Как правозащитники отмывают Путина перед мировым сообществом

Председатель Комиссии при президенте России по правам человека Элла Памфилова в затруднении – как еще ей поддержать президента?

Состоялась наконец такая значимая пресс-конференция в Интерфаксе, сравнимая разве что с появлением там людей в масках, коими, как теперь известно из распространяемой в Думе книги Литвиненко, был Литвиненко.

Депутат второй Думы, а теперь председатель Комиссии по правам человека Элла Памфилова появилась в компании Светланы Ганнушкиной, Людмилы Алексеевой и – не стоит удивляться – замначальника Федеральной миграционной службы Игорем Юнашем.

Незабываемая Элла уже несколько месяцев незримо витает над погружаемой в террор страной в новом качестве – председателя комиссии по правам человека при президенте России. Правозащитников в стране стало столько, что появление новых должностей и постов больше не замечает даже омбудсмен Олег Миронов, который в жажде остаться на следующий срок ревниво переживал назначение Каламанова в Чечню. Тот уже на иной должности, а у нас кажется работы хватит всем, можно просто все население сделать правозащитниками против немногочисленных но эффективных левозащитников из числа правоприменителей.

Хотел сказать про правоохранительные органы, да запутался – чем они занимаются, не знают они сами. Чем должны заниматься, знает только Дмитрий Козак, разрабатывающий реформу милиции – для проектирования реформ лучше было бы назначить в Администрацию президента какого-нибудь типа Василия Казанцева, но Козак лучше знает, где находятся палаты парламента и терпелив в беседах с депутатами подобно психологу в дурдоме.

Населению, впрочем, наплевать – как ни старается власть, люди хорошо реагируют только на насилие. Когда в Кремле звучали «Атланты» и сидели за одним президиумом вдвоем бывший глава ФСБ, а ныне президент, и бывшая ярая оппозиционерка власти, а ныне признанная глава Московской хельсинкской группы, никто из бывших советских интеллигентов в стране даже не чихнул от удивления. За бесполезностью власть дала последствиям Гражданского форума затухать без особых усилий. Дорогостоящее мероприятие свою роль сыграло, далее за отмывание власти с помощью правозащитников они же сами как всегда будут собирать зарубежные гранты.

Немного реминисценций: когда я еще не родился, мои два дяди – Иосиф и Яков – работали в институте марксизма-ленинизма во Франкфурте-на-Майне. В Германии уже существовал фашистский режим, институт был создан на средства американского миллионера Киля, Сталин не вложил в него ни копейки, но институт фактически работал на Кремль, как говорили, с разведывательными целями. Иосиф и Яков погибли после того, как дед Соломон перевез семью в Москву. Дед был из Витебска и идеи в его голове превозмогали ощущение реальности.

Сейчас другие времена и другие песни, но поют их так же. На пресс-конференции в «Интерфаксе» Юнаш рассказал, что в пунктах временного размещения в Чечне федеральная служба установит компьютеры для детей. Напоминает, как в концлагерях перед появлением комиссии Красного креста вешали полотенца, потом их торопливо собирали.

Правозащитницы поблагодарили Юнаша, сказали о сохранении лагерей беженцев в Ингушетии как о своей победе и дополнили картину тем, что вчера наконец обитали лагеря «Сацит» получили труп Шоккарова Висади Вахаевича (1972 года рождения), которого привезли из морга г. Моздока родственники погибшего в палаточный лагерь. Шоккарова взяли из лагеря «Сацит» 6 января, причем в тот день покалечили кучу народа прикладами. Труп по официальной версии погибшего в ДТП человека имел колото-резаные раны, разрез по всему туловищу, ноги и сердца недоставало. Труп Соломона Михоэлса по крайней мере гримировали перед публичным прощанием.

Сейчас сообщения о трупах приходят почти каждый день, опубликовать их невозможно. Как невозможно понять, отчего погиб сын Симонова, неожиданно выпавший ночью из окна 11 этажа – в прошлом так КГБ настаивал на своем.

Завершилась пресс-конференция интересно, если знать, что Светлана Ганнушкина рассказала, как на встрече 10 декабря комиссии по правам человека при президенте со своим президентом президент, извините за четвертого подряд президента, дал очень нервный ответ на вопрос Ганнушкиной о зверствах в Чечне: «Я сказала, что наши войска ведут себя там, как бандиты. Он сказал: «Неужели вы считаете, что мы даем такую установку? Это не наша вина». Я сказала, что это наша вина, и наша ответственность, и наше попустительство. И он сказал, что у нас «такая армия». Я ему на это ответила, что я лучшего мнения об армии». Еще интереснее был в тот же день ответ президента о возможности контактов его ведомства – ФСБ – с правозащитниками: «Они вас боятся». Об этом рассказал Алексей Симонов, который неоднократно отмечал полное отсутствие диалогичности правозащитников и спецслужб. Похоже, Памфилова прикрывала президента, отказываясь от пресс-конференции, когда Ганнушкина названивала ей на мобильный. Официальная версия, если таковая может быть у правозащитников – Памфилова была в отъезде.

Ведущий «Интерфакса» по обязанности дал разгуляться корреспондентам зарубежных СМИ с их привычными, как вывих, вопросами по Чечне, в ответ на которые председатель комиссии и ее подручные усердно и многословно отрабатывали свое положение. Для того их и создали. Памятуя о том, что за вопрос члену партии Хайдера, министру иностранных дел Австрии Бените Ферреро-Вальднер, я едва не лишился возможности заходить в «Интерфакс», приходится принимать правила игры и вести себя сообразно условиям.

На мой взгляд, весьма значимо и показательно прозвучавшее в «Интерфаксе» в ответ на мои вопросы, хотя расшифровать по записи на диктофоне удалось не более половины:

Л.М.: – Элла Александровна, прошло более двух месяцев после встречи с президентом 10 декабря, и до сих пор обнаруживается, что там было много интересного – то Симонов что-то скажет, то Ганнушкина. Почему вы отказались от пресс-конференции?

Э.П.: – … Я не отказывалась. Знаете, я вам хочу сказать: мы такая маленькая общественная структура, но на нас обрушился такой шквал, объем, понимаете, дел, мне некогда … мы как какая-то чрезвычайная комиссия получилась. Люди звонят … мы в таком шквале проблем, в таком объеме работы. Я понимаю, что это плохо, …

Л.М.: – А законы, которые вчера Дума перенесла, вы поддерживаете?

Ведущий Интерфакса: – Вы вопрос задали? Все! (пресс-конференция закрыта, затем короткое интервью, что даже лучше, если дают подойти – это не всегда бывает).

Л.М.: – Элла Александровна, вы подтверждаете. Что такого условия не было (не выходить на пресс-конференцию после встречи с президентом)?

Э.П.: – Какого? От кого?

Л.М.: – Не выходить на пресс-конференцию?

Э.П.: – Не было.

Л.М.: – Законопроекты, которые вчера Дума перенесла, о подсудности в Чечне, вы их поддерживаете?

Э.П.: – Нет-нет, мы сейчас очень у нас во-первых, мы делаем экспертизу, законы о чем?

Л.М.: – Поправки в законы о ЧП и о борьбе с терроризмом.

Э.П.: – Мы договорились с президентом о том. что мы делаем общественную экспертизу законов на соблюдение прав человека. Вот эти два закона сейчас мы у нас вчера уже готова была экспертиза общ… эээ она резко отрицательная отношение к ним и мы сейчас свои заключение передаем в Администрацию президента по этим закон.

Л.М.: – Какая ваша личная позиция?

Э.П.: – Мое личное такое же мнение – резко отрицательное. Дело в том, что они противоречат действующей Конституции.

Л.М.: – Спасибо большое.

«Маленькая общественная структура» – Комиссия по правам человека при президенте России – включает огромное число людей несовместимых направлений деятельности. В таком компоте единственное, что они реально могут, это по-советски выпрямлять вопросительные знаки в восклицательные, чем и занимаются.