ДИКИЙ, ЖИВОТНЫЙ СТРАХ ЖИЛ У ВСЕХ, ДАЖЕ У ТЕХ КТО ВЕРОЙ И ПРАВДОЙ СЛУЖИЛ РЕЖИМУ СТАЛИНА - ВЛАДИМИР ЛУКИН

Вице-спикер Владимир Лукин (фракция «Яблоко»)

- Откуда такой всплеск интереса к Сталину спустя полвека после его смерти?

- Проблема ж не в Сталине как таковом, проблема в знаке. К сожалению, на базе очень серьезной диспропорции между бедностью и богатством в нашей стране, неправильно начатых и во многом проводимых реформ возник стереотип, независимый ни от какой пропаганды, ни от какого пиара, ничего не сделает с ними пиар, потому что это основано к сожалению на некоторых реальностях, что раньше жить было лучше. Это неправда, но это такая неправда, которая стала стереотипом очень значительной части людей: раньше жить было лучше, а раз раньше жить было лучше, то и символы того времени, они положительны. Так что в этом виноваты не Сталин, и не деятельность Сталина, а деятельность уже последующих наших поколений людей, следующей политической элиты, и единственный способ развенчать этот миф – это показать, что при другом устройстве, более свободном, более демократическом, простому человеку живется комфортней, уютнее и безопаснее. Только тогда мифы, неправдивые, ложные мифы прошлого, развеются.

- Пока это не очень получается?

- Пока не очень получается и не получится, пока не будет реальных реформ для большинства

- У вас есть какое-то мнение насчет генетического влияния страха, который тогда был?

- Я не знаю насчет генетического влияния страха, я знаю, я еще ребенком воспринял это время. Я знаю, что страх дикий, животный страх, жил у всех взрослых, которые меня окружали, даже у тех, кто верой и правдой служил этому режиму, создавал его. Все делалось на страхе и ужасе, быть внезапно лишенным всего, в том числе и жизни. Конечно, было не только это. Было и чувство гордости за великую победу в Отечественной войне, было ощущение, что мы большая великая страна, влияющая на судьбы мира. Но ко всему этому примешивался и дикий, чудовищный страх. Этот страх исчез частично в хрущевские времена, полностью он исчез в горбачевские времена. К сожалению, дальше пошли дела так, что вместо страха животного в связи с постоянным государственным террористическим давлением пришла такая хаотическая ситуация, которая закончилась полным отсутствием безопасности и социальной и человеческой безопасности для простого человека в результате неудачных реформ.

- Спасибо

В.Лукин также напомнил, как во времена Сталина обсуждались перспективы наступления коммунизма, при котором государство должно отмереть, - но почему-то перед этим роль государства усиливалась.

 

Петр Шелищ (фракция ОВР)

- Откуда такой всплеск интереса к Сталину спустя полвека после его смерти?

- Ну потому что подавляющая часть населения не удовлетворена той свободой, которую она получила в результате реформ последних пятнадцати лет. Большинство этой части считает свободу избыточной, им нужна не свобода, а гарантии. Меньшинство предпринимательское, творческое, считает свободу недостаточной. Так вот это самое большинство…

- Какова роль страха в эволюции человеческой популяции?

- Безусловно, роль страха огромна , это описали классики, и писатели и философы. Причем это же не просто страх, по Гроссману, это сверхстрах. Сверхнасилие, сверхстрах. Конечно, это сказывается, почему мы сейчас не можем, казалось бы, создав условия для перехода к тому, как живут в странах, не знавших такого длительного тоталитарного насилия, мы не можем перейти к условиям нормальной жизни, потому что это в нас сидит, это и во мне сидит, и в в вас сидит, в любом. Мы прилагаем массу усилий, чтобы преодолеть это, но собственно это было и до Сталина – выдавливать из себя раба это сказал Антон Чехов, который при Сталине не жил. Для России было характерно как раз такая организация жизни, в которой свободы было значительно меньше и она была значительно меньшей ценностью, чем в западной цивилизации.

- То есть Сталин удовлетворил ожидания, которые были до него?

- Нет. Во-первых, есть качественная разница между тем уровнем страха, который был до него и который при нем появился. Во-вторых, всегда есть разные возможные траектории развития. Можно было уже тогда двигаться, что собственно и происходило перед революцией, можно было двигаться к общеевропейской колее, а можно было уйти в свое собственное родное болото, причем это болото в буквально психологическом смысле, потому что там очень отчетливая разница между реальными движущими силами, которые дались в подсознании и подстегивались сверхстрахом и официозом, который рационализировал действительность и научил, даже я, скажем, до весьма зрелого возраста был убежден, что ничего более рационального, чем социалистическое устройство в экономике и всей общественной жизни придумать невозможно, что это передовое общество. Для этого требовалось немало.

 

Ясен Засурский

- Я думаю, что пятьдесят лет, которые прошли со времени Сталина, были замечательными годами десталинизации нашего общества. К сожалению, рудименты сталинизма остались и это очень печально, надо их изживать.