30.04.03 Лев МОСКОВКИН

Хроника

 

ПРАВОЗАЩИТНИКИ ПРОВЕЛИ ВЕЧЕР В ЧЕСТЬ 35-ЛЕТИЯ СОЗДАНИЯ ПЕРВОГО НОМЕРА «ХРОНИКИ ТЕКУЩИХ СОБЫТИЙ»

Москва, 30 апреля 2003 года. «Хроника текущих событий», когда она издавалась, решала совершенно невероятную задачу – показывала, что есть другая жизнь и другой взгляд на жизнь. Достаточно было один раз полчаса подержать в руках, и это издание производило совершенно невероятное впечатление, что есть какая-то совсем другая жизнь, здесь же рядом, тут же вот, параллельная жизнь, гораздо более правдивая, гораздо более искренняя, гораздо более трагическая. И это было очень сильным эффектом. Обычный человек не мог это читать все время, регулярно, но это можно было подержать в руках один раз» - рассказал нам лидер «Яблока» Григорий Явлинский по поводу 35-летия выхода первого номера «Хроники текущих событий».

«Это было бессмертное дело, это был символ эпохи сопротивления, символ эпохи освобождающегося человека» сказал вице-спикер Госдумы Владимир Лукин (фракция «Яблоко») в своем выступлении накануне на собрании в НИЦ «Мемориал» на Малом Каретном по поводу 35-летия ХТС.

Астролог Федор Бабицкий, сын издателя ХТС Татьяны Великановой со своей стороны рассказал в интервью «МК-Новости», что при издании ХТС не было организаторов, не было оплаты и сама по себе честность никаким образом не поощрялась. Риски были, но не за честность, не за добросовестность передачи. По мнению Ф.Бабицкого, «сейчас журналистика богатая, как и сама жизнь. Тогда журналистика была исключение, если ХТС считать настоящей журналистикой, то это было маргинальное явление. В очень утрированных обстоятельствах очень важные вещи и вылезали. Сравнивать с современной журналистикой трудно, есть только аналог в сравнении с Чечней, где гораздо более острые обстоятельства. Но вообще сравнивать трудно – одно дело, существование при давлении в сто атмосфер, другое – в разреженном пространстве, это совершенно разные формы жизни».

В ответ на вопрос о том, что руководило издателями ХТС, Ф.Бабицкий рассказал: «Я был ребенком, мне было 13 лет, когда это началось в 1968 году, я воспринимал как само собой разумеющееся. Для людей это был просвет. Я думаю, что если сводить к первичным вещам, причина в том, что люди задыхались от вранья. Заметьте – не от голода и не от жестокости, а от вранья».

Почему те же люди, попав из диссидентов в политику, стали другими, Ф.Бабицкий объясняет просто: «Сейчас население не заинтересовано в правде, у них нет ненависти к вранью, у большинства людей. И люди в политике знают, что их избирают, чтобы они обманывали избирателей. Это разные эпохи и разные занятия, даже если это те же самые люди. Они уже должны быть дипломатичными». Причем Бабицкий утверждает, что о наличии провокаторов в диссидентской среде было известно с самого начала их деятельности, например, о Жоресе Медведеве или о Глебе Павловском.

Федор Бабицкий рассказал на вечере накануне о теории автоматов, которой учили его друзья матери, имея в виду теорию Тьюринга-Поста из сферы т.н. конечной математики, и в зале раздался характерных смех, видимо по ассоциации с автоматом Калашникова.

Александр Даниэль, который накануне провел вечер в «Мемориале», сообщил о рассчитанном на 2 года совместном проекте НИЦ «Мемориал» и Бременского института Восточной Европы об издании ХТС академическом виде. При этом все 63 сборника ХТС с первого по 64 кроме 59, также подготовленный, но не вышедший 65-й, уже опубликованы на сайте «Мемориала». Выходила ХТС с 1968 по 1983 год.

По информации, полученной «МК-Новости» из НИЦ «Мемориал», первый выпуск «Хроники» занимал 18 машинописных страниц и содержал лишь три раздела – «процесс четырех» (А. Гинзбург, Ю. Голансков, А. Добровольский и В. Лашкова); отклики и протесты по его поводу и репрессии в отношении участников этих протестов; положение в тюрьмах и лагерях – это вся информация, которой тогда обладали московские правозащитники. Со временем бюллетень превратился в настоящий портал, включив в себя многие разделы: «Суды», «Внесудебные преследования», события в союзных республиках, «Преследования крымских татар», разделы, посвященные религии, большие библиографические разделы, «Новости самиздата», «Письма и заявления» и др. Постепенно в «Хронику» входили все новые и новые сферы жизни большой страны, в которых правозащитники отслеживали нарушения прав человека.

Первым редактором ХТС была Наталья Горбаневская. После ее ареста в декабре 1969 г. и до 1972 г. – Анатолий Якобсон. В целях конспирации бюллетень не имел объявленной редакции: создателей «Хроники» искали не только те, кто хотел дать информацию, но и те, кто хотел их арестовать. По словам Людмилы Алексеевой, первой машинистки ХТС, «жизнь на воле редактора ХТС исчислялась двумя годами. С периодичностью примерно в два года происходили аресты создателей «Хроники». И первые знали, что будет за работу в газете, а уж последующие совершенно точно знали, сколько времени у этой неповоротливой организации уйдет на то, чтобы найти редактора».

Но всегда находились люди, которые делали бюллетень. Хотя редакторы и состав их помощников менялись, это происходило незаметно для читателей: ведь не только внешнее оформление и стиль изложения, но и подход к сбору материала и принципы его подачи оставались прежними. Над выпусками ХТС в разное время работали несколько десятков человек, корреспондентами и помощниками были сотни. За выпуск ХТС был арестован КГБ и прошел тюрьмы, лагеря, спецпсихбольницы: Наталья Горбаневская, Сергей Ковалев, Татьяна Великанова, А. Лавут, Ю. Шиханович. После ареста А. Лавута «Хронику» выпускали Ю. Шиханович, Леонид Вуль, Б. Смушкевич, Александр Даниэль.

Номера ХТС были разного объема: от двух десятков страниц до почти трех сотен. Единственный способ тиражирования ХТС, как и всего «самиздата» – пишущая машинка. Несмотря на несовершенство механизма распространения и технических средств размножения «Хроники», она расходилась поразительно быстро и широко. Экземпляры ХТС изымались на обысках, проводимых КГБ, по всей территории СССР от Калининграда до Владивостока. Сначала эпизодически правозащитникам удалось наладить передачу номеров на Запад. Начиная с 1974 г. этим занимались С. Ковалев, Т. Великанова и Т. Ходорович. После ареста С. Ковалева продолжила дело Л. Алексеева. Зарубежные радиостанции, в первую очередь «Свобода», выпуски ХТС целиком зачитывали в эфире.

ХТС была написана сухим информативным языком – просто факты, принципиально без всяких эмоций и оценок. ХТС констатировала нарушения прав человека в СССР, правозащитные выступления и факты осуществления гражданских прав «явочным порядком». Советская реальность с продолжающимися репрессиями, политическими лагерями и тюрьмами, психушками для инакомыслящих и т.п. была открыта в ХТС всем, кто хотел знать, кто хотел слышать. ХТС регистрировала нарушения прав человека в стране в течении 15 лет своего существования. Она создала летопись правозащитного движения, стала его самоценной частью, поскольку наладила постоянную связь между разделенными расстояниями островками нарождавшегося правозащитного движения, между правозащитниками и участниками других диссидентских направлений, помогла распространению идей и влияния правозащитного движения.

 

30.04.03 Лев МОСКОВКИН

Юбилей

«Хронике текущих событий» исполнилось 35 лет

Праздник советских диссидентов

Советское время возвращается не только гимном или тоской по былому могуществу КГБ, оно возвращается этаким укомплектованным набором вместе с радостными песнями 60-70х годов на телеэкране и собраниями бывших диссидентов в подвале на Малом каретном. Такое впечатление, что на дворе не начало нового века, а конец эпохи очередных надежд и год выпуска первого бюллетеня «Хроника текущих событий» - 1968.

Всего вышло 63 бюллетеня ХТС, 59-й не вышел, как и подготовленный 65-й, последним был 64-й в 1983 году. Печатались бюллетени сухим информативным языком, каждый начинался с 19 статьи Всеобщей декларации прав человека. ХТС делали люди незаурядные, но относились к ним сограждане в массе с брезгливостью. Те из борцов, о которых сейчас их соратники по борьбе говорят особенно высоким штилем и с пиететом, давно в могиле. Выжившие и попавшие во власть вызывают у коллег примерно ту же брезгливость, но власти они все еще нужны в этом парадоксальном качестве демократической этикетки.

Сергей Ковалев в подвал на Малом Каретном не пришел, зато пришли Владимир Лукин и Григорий Явлинский, для которых ХТС и люди, ее делавшие, неплохое подспорье оппозиционному имиджу, да и просто своя компания, в которой можно отдохнуть душой, ибо бывшие диссиденты в политике – такие же, как и все в политике, только крашеные по-разному.

Лукин извинялся за то, что в подвал не пришли Путин и Касьянов – депутат уверен в обязанности первых лиц государства продемонстрировать причастность к истории страны. Александр Даниэль сказал, что и вице-спикер сойдет, а Людмила Алексеева ужаснулась, представив себе Путина в подвале «Мемориала». Впрочем, глава Московской хельсинской группы и первая машинистка «Хроники» села в один президиум с президентом не без мучительных сомнений.

Особого внимания требует проблема провокаторов в диссидентской среде и типично отечественное явление большего наказания за потребление, чем за распространение, как и большего наказания за распространение, чем за изготовление. Сейчас вообще пока за это не наказывают, и стало неинтересно – нет лучшего способа заставить людей читать и повторять, чем настроить препон. Скользкие темы на вечере не трогали, настрой и публика были специфические, и когда сын Татьяны Великановой Федор Бабицкий вспомнил, как кто-то из бывших диссидентов учил его теории автоматов, в подвале нервно засмеялись. А зря – тогда едва ли не все, чем мы живем теперь, уже было, включая т.н. «конечную математику», но в форме какой-то диссидентской. Можно сказать, что нынешняя Россия строилась на кухнях и в подвалах во время, когда мы еще не переживали послесталинское похмелье, но уже поняли, что нас обманули.

Похоже, что сейчас мы обманули сами себя, однако теперь у нас нет советской власти, как и причин яростно бороться, любить или ненавидеть. Как сказал Федор Бабицкий, тогда издателями «Хроники» руководило острое чувство отторжения вранья, а сейчас людям в массе вовсе не нужна правда и те же бывшие диссиденты, которые стали депутатами, играют обычную роль политиков, обманывая электорат. В советское время правда оказывалась кому-то нужна больше, чем воздух или еда. По словам Григория Явлинского, «Хроника текущих событий» показывала, что есть другая жизнь и другой взгляд на жизнь. Достаточно было один раз полчаса подержать в руках, и это подпольное издание производило совершенно невероятное впечатление, что есть какая-то совсем другая жизнь, параллельная жизнь, гораздо более правдивая, искренняя, трагическая. Обычный человек не мог это читать все время, регулярно, но это можно было подержать в руках один раз.

Бременский институт Восточной Европы планирует издать «Хронику», но уже сейчас тексты бюллетеней доступны на сайте «Мемориала».

 

 

Григорий Явлинский по поводу 35-летия ХТС:

- «Хроника текущих событий» – это издание, когда оно издавалось, решало совершенно невероятную задачу – оно показывало, что есть другая жизнь и другой взгляд на жизнь. Достаточно было один раз полчаса подержать в руках, и оно производило совершенно невероятное впечатление, что есть какая-то совсем другая жизнь, здесь же рядом, тут же вот, параллельная жизнь, гораздо более правдивая, гораздо более искренняя, гораздо более трагическая. И это было очень сильным эффектом. Обычный человек не мог это читать все время, регулярно, но это можно было подержать в руках один раз.

 

Астролог Федор Бабицкий, сын Татьяны Великановой, заговорил о теории автоматов, которой учили его друзья матери, имея в виду теорию Тьюринга-Поста из сферы т.н. конечной математики, и в зале типично засмеялись, видимо по ассоциации с автоматом Калашникова.

- Сейчас журналистика богатая как и сама жизнь. Тогда журналистика была исключение, если ХТС считать настоящей журналистикой, то это было маргинальное явление. В очень утрированных обстоятельствах очень важные вещи и вылезали. Сравнивать с современной журналистикой трудно, есть только аналог в сравнении с Чечней, где гораздо более острые обстоятельства. Но вообще сравнивать трудно – одно дело, существование при давлении в сто атмосфер, другое – в разреженном пространстве, это совершенно разные формы жизни.

При издании ХТС не было организаторов, не было оплаты и сама по себе честность никаким образом не поощрялась. Риски были, но не за честность, не за добросовестность передачи.

- Что руководило этими людьми, в частности, вашей мамой?

- Я был ребенком, мне было 13 лет, когда это началось в 1968 году, я воспринимал как само собой разумеющееся. Для людей это был просвет. Я думаю, что если сводить к первичным вещам, причина в том, что люди задыхались от вранья. Заметьте – не от голода и не от жестокости, а от вранья.

- Что же они теперь в политике стали другими, те, кто попал в политику из диссидентов?

- Сейчас население, широкие круги, никогда не заинтересованы в правде, у них нет ненависти к вранью, у большинства людей. А в политике они знают, что их избирают, чтобы они обманывали избирателей. Это разные эпохи и разные занятия, даже если это те же самые люди. Они уже должны быть дипломатичными.

Однако то, что Жорес Медведев был в диссидентской среде провокатором, было известно с самого начала. Как впрочем и Глеб Павловский.

 

Выступление на вечере вице-спикера Госдумы Владимира Лукина (фракция «Яблоко»)

Я помогал Хронике текущих событий, не более того.

Как получилось с первым визитом Ельцина в Америке. Образ его был никудышный и мне пришлось используя свои связи и профессионализм этот образ улучшать на свою голову. Это была знаменитая речь в конгрессе. Разобрали речь, потом я говорю: Борис Николаевич, а кого вы с собой берете? Он сказал – Скоков, Петров – помните, были такие персонажи в его администрации. Я говорю – Борис Николаевич, а я был с ним строг, сурово его воспитывал, потому и не усидел рядом с ним, и правильно не усидел… Я говорю: Борис Николаевич, вы что! Вы же едете с речью, где объясняете – коммунизм мертв, в России победила демократия, и вот рядом с вами олицетворяя эту демократию рядом с вами будут сидеть эти лица со специфическими данными позднесоветского полукагебэшного и старопартийного вида? – А что? – Вы должны окружить себя людьми, которые бы подтверждали те слова, которые вы говорить будете. – А что вы имеете в виду? – Пригласите Сергея Адамовича Ковалева, пригласите Михал Михалыча Молоствова, пригласите Бориса Андреевича Золотухина. Он все это записал, Золотухин не был потом приглашен, я не досмотрел, честно говоря, и он не был приглашен, потому что он поругался с Бурбулисом по какому-то вопросу, а Бурбулис был у нас тогда «серый кардинал». И они ехали, они полсамолета обкурили «беломором», непрерывно куря в течение девяти часов, пока летели в Америку, и конечно они произвели не меньшее впечатление на публику, чем сама речь Бориса Николаевича. Потом было очень приятное впечатление, когда пришлось вручать Солженицыну, Коржавину и ряду других паспорта российские. К Солженицыну я поехал в Вермонт.

А что касается «Хроники», то я хотел у вас попросить извинения, потому что здесь должен был сидеть президент нашей страны, глава правительства, ведущие персонажи нашей демократической страны, потому что это честь для них быть здесь, потому что «Хроника текущих событий» - это такой же символ победы, торжества, подвига свободы и в конечно ее какого-то торжества, хотя как всегда по иронии истории не совсем в том виде, как она мыслилась, как и 9 мая торжество другого совершенно типа свободы. Это вечная проблема – свобода и мужество, героизм войны, и мужество и героизм личность человека, поднявшегося на справедливость на других условиях и обстановке. Как писал Давид Самойлов в своей поэме «Клумбус» такой очень иронической для послевоенного времени, он писал в качестве сентенции: «После обязанностей права хотели бы. Мы мысля здраво, обязанности выше прав. Скажите, разве я не прав?» Думаю, что всего этого не произошло к большому сожалению, хотя наверно и не случайно – я имею в виду отсутствие присутствия тех, о ком я говорю.

 

Александр Даниэль:

- Ничего, нам и вице-спикер сойдет.

 

Людмила Алексеева:

- А вы представляете ту кошмарную обстановку, которая бы здесь установилась, если бы они все пришли?

 

Владимир Лукин:

- Нас просто задавили бы люди с большими камерами. Наш уважаемый председатель просил о каких-то историях рассказать, связанных с «Хроникой». Я помню, как мы жили напротив – я всю жизнь живу на Ленинском проспекте, а напротив наискосок жил покойный Мераб Константинович Мамардашвили, мой близкий друг. На стендах его нет, потому что он хроникой не занимался, но сыграл он роль в подвиге свободы тоже очень значительную. И мы менялись мешками с «Хроникой» и всем остальным. Когда он чувствовал, что у него ситуация более хреновая, он тащил это дело ко мне, а когда я чувствовал, что хреновая, к нему, и вот так мы конспирировались.

А еще можно вспомнить то, что покойный Илья Габай, который сыграл выдающуюся роль в «Хронике», как и несколько других людей, это человек был уникальный, мы с ним друзья по институту. И вот как-то мы сидим в доме Якиров, известном многим здесь, это еще самое начало было зарождение процесса. А я когда приезжал из Праги в 67-68 году, я рассказывал о пражских делах, постоянном нарастании драматургии этих дел, и вся эта компания, большинство, которое «Хроникой» занимались, сидели и слушали, а мы сидели как-то раз, я помню, живое, врезается кадры в память жизненные, сидит Илья и вот обсуждаются очередные вопросы, что написать, куда написать, что-то сделать, он на меня посмотрел, «Лука, а здесь хорошо». И я почувствовал, что все это созвучно его исключительно умной и чистой душе. Так что это было дело незабываемое и дело, которое не будет забыто, потому что бессмертные вещи, они же волнами исчезают и возникают, как бессмертные поэты, как бессмертные произведения. Поэтому напрасно думать, что сейчас забудут, надо делать усилия, чтобы на уровне школы, на уровне учебного заведения это было запомнено. Но все равно, история – дело хитрое, все это вновь возникнет. Все это будет вдохновлять людей, все это будет примером не для одного поколения, а для многих поколений. Поэтому это было бессмертное дело, это был символ эпохи сопротивления, это символ эпохи освобождающегося человека.