19.06.04 Наталья ВАКУРОВА
Книга в Москве
Нескромное обаяние тоталитаризма, или похождения Леонардо
Недовинченного в охеммингуэлой стране
«Что я видел» - теперь для взрослых
Энциклопедия «Советяне»
Советское метро нашей жизни
Тоталитаризм как повод для разговора
Борис Алмазов. Охваченные членством. – М.: ЗАО
«Центрполиграф», 2004. – 559 с.
Книга Бориса Алмазова кажется лучшим из прочитанного за
последнее время. Множество историй ускользающей советской реальности приносит
удовольствие дважды – непосредственно при прочтении и потом при пересказе
знакомым. Эту книгу можно читать с любого места в любую сторону, она
увлекательна и фрактальна, ее повествование независимо само от себя и потому
книга самодостаточна как любая часть советской жизни в описаниях и воспоминаниях
автора.
А уж насколько увлекательна! Повествование примиряет с
ощущением того, сколь ограничены мы были. В воспоминаниях Алмазова получается,
что мы были скорее органичны, если сравнить нас тогда с тем, каким стал мир в
современной обыденности.
Перефразируя Белинского, эту книгу можно было бы назвать
энциклопедией советской и постсоветской жизни. Кажется, автор не упустил ни
одного значимого факта, до боли знакомого поколению нынешних пятидесятилетних.
Название книги расшифровывается не сразу – то ли о комсомоле
речь идет, то ли о других каких-то организациях… Оказалось – не только и
столько об этом. Лучше всего здесь привести слова самого автора, который
убежден, что каждый человек всегда член какого-нибудь сообщества, всегда
охвачен членством в каком-нибудь коллективе. Родился – сразу в ясли, потом – в
детский садик. В садике – группы, в группах – воспитательницы, нянечки –
коллектив и вожди.
«Эта моя книга о различных «членствах», о детстве моем и
моих друзьях, и о детстве моих детей. Это рассказы о взрослых гражданах,
официально «охваченных членством»: о художниках, поэтах, писателях, кого знал.
А еще о моих земляках, друзьях, а к ним относятся не только люди, но и книги, и
картины, и музыка» - пишет автор.
«…Короче говоря, можно было бы назвать книгу «Что я видел»,
но такая книга Бориса Житкова уже есть. Любимая книга моего детства» - таким
образом на тринадцатом году вожделенной демократии Борис Алмазов дарит
читателям сладкую ностальгию.
Жанр книги – конечно же мемуары. И как всегда в мемуарах, самая
важная и самая ярко написанная часть – это рассказы о детстве: школьные
довоенные годы, родители, друзья, соседи… Прием в пионеры – первое в жизни
осознанное «членство». Мастерски выписаны главы о встречах с известными людьми
– например, Корнеем Чуковским или Виталием Бианки.
Кстати, именно встреча с Бианки вызвала у юного Алмазова
желание попробовать свои силы на литературном поприще, и он даже сэкономил на
четыре специальные тетрадки для своих будущих произведений… Но дальше первого
предложения дело не пошло: «Мне вдруг открылась главная истина: прежде чем
начать писать, нужно прожить большую жизнь, многих увидеть, запомнить, причем
увидеть так, как не видел никто до тебя, нужно многому научиться, многое
обдумать, постигнуть и понять и только тогда браться за перо. Поэтому в моей
литературной деятельности наступил длительный перерыв».
За это время автор успел вырасти, пережить военную юность,
отучиться в институте, поработать телевизионным ведущим, приобрести известность
в качестве исполнителя авторских песен. Служба в кавалерии наложила отпечаток
на все его дальнейшее творчество, первая вышедшая книга Алмазова «Прощайте и
здравствуйте, кони» принесла известность петербургскому писателю, который таки
сумел рассказать по-своему, в собственной оригинальной манере о своей жизни. Но
это и о нашей жизни тоже.
Повествование ведется динамично, в расчете на чтение в
метро. Один рассказ – одна остановка. Закладки отменяются, каждый рассказ
обладает законченным сюжетом. Самое замечательное – это стиль Бориса Алмазова,
стиль замечательной качественной литературы, его юмор, плавно и не очень
переходящий в ядовитый сарказм…
Отдельно следует упомянуть алмазные неологизмы (точнее,
окказионализмы), щедро рассыпанные по страницам книги, типа Леонардо
Недовинченного – о человеке, который берется без всякого умения за любую
работу. Но ведь это и было время дилетантов, которые «не знают, как надо», и
потому у этого времени было неизведанное и манящее будущее. Жить в эпоху
перемен никому не пожелаешь, но за что нас приговорила судьба теперь к жизни
без будущего?
Другой знаковый ярлык, припечатавший нас, советских, периода
семидесятых годов – «вся страна охемингуэла». В каждой интеллигентской квартире
висел на стене портрет бородатого Хэма как символ подглядывания пубертатной
страны в половую щель железного занавеса. Как выяснилось, вполне организованное
подглядывание специально для той части населения, кто наивно начал ощущать себя
вне охваченности членством.
В книге еще много такого, что специально не придумаешь.
Хороши «детские изречения» - «Какая мама у нас циничная! Как придет в магазин –
сразу: «Какие цены!» - и мне ничего не покупает». А в сопоставлении русской
бесшабашности и западной пресной цивилизованности Борис Алмазов превосходит
мэтра антиамериканизма, сатирика Михаила Задорнова (см. главу «Не нужен мне
берег турецкий», рассказ «Перке»).
Вот так и получается, что нырок в советское прошлое длиной в
полтысячи страниц ощущается на тринадцатом году демократии как большой глоток
свободы. Не политически дозированной свободы, а живой и творческой, той, что
внутри нас, когда сердце открыто для людей, а глаза для новых впечатлений.