23.07.05 Лев МОСКОВКИН

Книга в Москве

Франция перед выбором: кого ненавидеть?

Шубу, оказывается, украли евреи

«Молодая женщина говорит мне: «У меня ужасные неприятности с меховщиками, они меня ограбили. Я отдала им шубу, а они мне ее уничтожили. Конечно, они там все евреи».

Повесть Жана-Поля Сартра «Детство вождя» (1939) – типичный пример изящной французской литературы с нежно-сюсюкающим детством, необязательными отроческими исканиями, ощущением легкого стыда из-за эстетически-порочных связей и наконец выход на тот путь, который в подаче автора воспринимается финишной прямой для оставшейся жизни будущего вождя.

«Детство вождя» кажется тщательно прорисованной мозаикой, составленной из таких абсолютно узнаваемых кусочков, потерявших привязку к времени или стране. Повесть опубликована в сборнике под общим названием «Портрет антисемита» (Жан-Поль Сартр. Портрет антисемита. / Пер. с фр. Г.Ноткина. – СПб.: Азбука-классика. 2004. – 256 с.)

Включенное в сборник эссе «Размышления о еврейском вопросе» читается как философская рецензия на сам роман.

Автор – основоположник экзистенциализма в его французском исполнении, лауреат Нобелевской премии по литературе Жан-Поль Сартр (1905-1980) известен участием в Движении Сопротивления и борьбой с антисемитизмом.

Препарируя проблему без отвращения, Сартр кажется исходит из позиции – антисемитизм есть абсолютное зло. Его исследование всеобъемлюще и свободно от стереотипов. Антисемитизм, как и роль евреев, представляется вечной темой. Неутешительные выводы правомерны как для времени, описанном в «Испанской балладе» Фейхтвангера, так и для библейских событий, когда варваров включая французов или испанцев не было, до арабов было далеко, а евреи в своей роли уже существовали.

«Еврей» происходит «Ивриим» – значит «другой», или «заречный»...

Отметим, что русская публикация прошла с опозданием едва ли не на семьдесят лет. Впрочем, и публикация на языке автора последствий не имела, как бы он ни был известен.

Однако в первые годы XXI века, во времени предчувствия нового Холокоста, ситуация обострилась иначе. Привычный механизм обращения власти к народу с указанием врага ориентирует на тех, кому проще организовать «хрустальную ночь». На Кубани сгоняют с плантаций перед сбором урожая турок-месхетинцев, а в России продолжается борьба с чеченским бизнесом, который первый начал и первым пытался легализоваться.

Допустить этого было нельзя, дележка в особо крупных размерах отмечена многочисленными жертвами включая тех, кто стоял рядом, шел мимо или просто не приглянулся, как некий бразилец в лондонском метро.

За кордоном в общем все то же самое. Настоящих еврейских погромов в нынешней Франции пока нет, но еврейскую морду бьют в особо крупных размерах. Столкновения арабской и еврейской молодежных тусовок плавно переходят в перманентное хулиганство и вандализм, сжигание машин. Парижская полиция не справляется, а французы воспринимают происходящее как оккупацию арабами их любимого Парижа, превращенного в помойку, и бегут в пригороды.

Философия современного француза развивается по пути, описанном в «Детстве вождя» по логике «в огороде бузина, а в Киеве дядька» – виноваты евреи, которые при поддержке американцев воюют с арабами в Израиле.

Для Франции ксенофобия – не новость, отношение к алжирцам несло ощутимую опасность.

Отношение арабов к евреям сложнее, чем у французов. Другой публичной позиции, кроме ненависти, не слышно, но большинство ее молча не приемлет.

Так что автор прав – причина внутри нас.

В «Детстве вождя» не находится признаков реальных фигур на арене истории. Они все какие-то нестандартные. Ле Пен – харизматический человек, который сделал себя сам, он респектабелен, и французы склонны воспринимать его как признак предельно серьезной исторической опасности. Наш Жириновский – совсем другая песня, отвязавшаяся кукла с мощнейшей энергетикой. Приняв антисемитизм на грудь, он профанировал роль антисемита и наконец получил по морде из-за происхождения непосредственно на заседании Думы.

Жизнь перехитрила автора, пока он препарировал экзистенцию ксенофобии, история пошла другим путем. Что не помешает ей вырулить на ту же заезженную колею.

 

Отклик на исследование антисемитизма был бы неполным без упоминания судьбы самого автора рецензии. Хлебнув от пуза в советское время за еврейское происхождение, я не был принят официозными евреями, сконструированными КГБ на излете Союза.

Мама русская, потомок крепостных Шереметьва, отец родился в Берне в семье витебского еврея.

Так что я дважды еврей, не принятый ни теми, ни иными...