Тезисы для конференции «Журналистика в 2005 году»

 

31.10.05 Наталья ВАКУРОВА, Государственный университет управления

Оценка парламентской журналистики со стороны незаинтересованного сегмента аудитории

Студентам Института социологии и управления персоналом Государственного университета управления было предложено оценить материал на парламентскую тему по пяти критериям: актуальность, небанальность или информационная насыщенность (содержание новости), достоверность, релевантность, язык и стиль текста.

Как показал опрос, представления студентов о событиях на парламентской арене складываются на основе телепередач и сведений из Интернета, поскольку молодежная аудитория газет не читает, а по радио слушает музыку.

На основе новостных телепрограмм у студентов складывается образ парламентского журналиста, который ждет депутата под дверями и потом набрасывается на него с микрофоном. Работа с документами и другие формы получения текущей информации обычно выпадают из поля зрения. При обсуждении парламентской тематики у студентов возникают затруднения с тем, где взять аналитические материалы.

Опросы студентов ГУУ по темам освещения событий на парламентской арене выявляют содержательные отклонения восприятия Госдумы в ее журналистском образе от итогов парламентской деятельности.

Отметим, что студенты ГУУ имеют сильную жизненную мотивацию в сферах, далеких от работы парламента, у них отсутствует специальный интерес к событиям на парламентской арене.

Результаты нашего исследования приводят к выводу о том, что у представителей аудитории присутствуют проблемы с релевантностью. У студентов существует стойкое ощущение, что депутаты обсуждают не то и не так, принимают «неправильные» законы и «ошибаются» с одобренными законодательными нормами. Однако типичный пример – обсуждение и введение в действие 122-ФЗ – показывает навязанность позиции, в которой негативное отношение к «плохому правительству» искусственно фокусируется на законодательную (представительную) ветвь власти. Основывается оно на недоказуемом утверждении (форма т.н. «абсолютной истины») о том, что если бы Дума не приняла «закон о монетизации льгот», то в стране не было бы волнений.

С другой стороны, у аудитории не возникает никаких проблем с достоверностью парламентских материалов. Как правило, на все выводы и утверждения журналиста находят подтверждения в ожиданиях читателя, имеют ссылки, указания на место и время источника первичной информации. Естественно, они не проверяются.

При этом читатель не задумывается о том, что журналистская машина направляет свое освещение в направлении ожиданий своего сегмента аудитории. Поэтому подавляющее большинство событий на парламентской арене оказываются за пределами освещения. Но и то, что освещается, попадает в заданный ракурс, чаще не совпадающий с темой, ставшей предметом освещения.

Следует отметить, что продвинутая студенческая аудитория не выявила личностей с корпоративными интересами, для которых принятие конкретных законов имеют высокую важность и поэтому корпорации создают свои структуры, лоббирующие их интересы и проводящие мониторинг законотворческой деятельности, не доверяя информационным агентствам. Кроме того, гуманитаризация образования привела к потере ряда достижений естественнонаучной сферы. В частности, современные студенты просто не знают, что существуют доказуемые истины, сущность которых не меняется в зависимости от мнений экспертов, позиций политиков или ожиданий аудитории.

Т.о., у студентов нет другого канала содержательной информации о парламентской журналистике, кроме преподавания. Поэтому мы считаем необходимым включение курса парламентской журналистики в программу обучения названной специальности с использованием психологического тренинга-имитации интервью и пресс-конференции, также выполнение заданий по мониторингу и анализу сообщений на парламентские темы. Третья необходимая составляющая курса парламентской журналистики возможна при наличии прямого источника информации о событиях на парламентской арене.

Здесь надо иметь в виду, что в практической корпоративной занятости представители бизнеса высоко зависимы от законотворчества и следят за ним с помощью собственных резидентов на парламентской арене, однако студенты не имеют представления о парламентской реальности и знакомство с ней может послужить причиной «новостного синдрома». Однако в устройство генетической системы показывает, что превентивные кризисы уже миллионы лет используются эволюцией.

 

коротко

17.09.05 Лев МОСКОВКИН, «Московская правда»

Проблема расхождения релевантности и актуальности в парламентской журналистике

Сопоставление публичных аргументов законотворческой процедуры, текста обсуждаемых в парламенте документов, эффекта от введения законов в действие и журналистского освещения всего указанного выявляет наличие существенных противоречий между декларированными целями, нормами документооборота включая регламент Госдумы, журналистскими выводами и последствиями принятия законов.

Особенность парламентской журналистики основана на высокой осведомленности депутатов о ситуации в стране и мире в сочетании с их острой чувствительностью к переменам массового сознания. Значительный тематический набор с быстрой, практически ежедневной сменой релевантности определяет широкую специализацию парламентского корреспондента. Он вынужден в деталях теоретически разбираться в разных темах – ЖКХ, системах образования, медицине, электротехнике, растениеводстве, химии, экономике, геологии, географии, молекулярной биологии, генетике, синергетике и том наборе идей, которые принято называть «теорией систем», или более узко – « макроэволюции».

Мы полагаем, что приведенным сопоставлением удалось обозначить доминирующую тенденцию парламентской журналистики, которая на современном этапе эволюции общества призвана обеспечить дирекцию треков этой эволюции. Для аргументации представлен репрезентативный набор примеров, его расширение не приведет к изменению представленной концепции, что не исключает других интерпретаций, поскольку системные явления позволяют не выбирать единственно правильную модель.

Попытка получения информации в данной ситуации ее деформирует и журналист заранее должен обеспечить защиту носителя возможной новой информации путем ее незадержанного выведения в публичное поле. Однако если это в принципе возможно, то система как бы позаботится об этом сама. Для примера достаточно сопоставить историю с запиской о взрыве в Волгодонске с тем, что Юрий Щекочихин знал заранее о своей смерти, но, будучи журналистом, не предпринял попыток открытой публикации.

Зависимость журналиста от ожиданий аудитории приводит к тиражированию стереотипов, что искажает освещение парламентских событий и буквально убивает журналистику, если нет дискуссии. Возникает инициированная ожиданиями аудитории цепь механической трансляции: читатель – ньюсмейкер – журналист – читатель. Известны примеры механического тысячекратного тиражирования текста, как о краже мышей на Биофаке МГУ. Еще чаще встречаются эффект трансляции образного ответа на запросы массового сознания по мере нарастания тревожности населения по цепи: художественная литература – фильм – журнал – газета – лента новостного агентства. В данном случае реализуется принцип «будущее сегодня».

Пример мультипликации обоих указанных явлений – объяснение разрушительного урагана в США созданием в СССР сверхоружия для будущей войны. В сентябре 2005 года тиражировано мировыми и российскими новостными агентствами информация американского метеоролога Скотта Стивенса: «Ураган «Катрина» – дело рук русских спецслужб?» До этого в журнале «Огонек», затем в сборнике «Четыре» опубликован рассказ Владимира Сорокина «Волны» на ту же тему.

С появлением Интернета распространение идей подкрепляется обнаружением физического носителя «информации», но это не служит доказательством того, что востребованная массовым сознанием «новость» распространяется целенаправленно благодаря чьему-то злому умыслу. В случае поиска врага в причине разрушительных ураганов мы имеем пример типичной PR-войны, имеющий отношение к физике только тем, что с помощью поисковых машин из сети можно быстро надергать «аргументы» в пользу того, что общество хочет услышать именно сегодня.

Прервать цепь трансляции стереотипов кажется необходимым ради повышения эффективности поиска будущего. Сделать это могла бы теория журналистики, если она использует модель конфронтации действующей журналистике подобно тому, как сама журналистика должна оппонировать власти.

В представленной действующей модели парламентской журналистики она является не каналом передачи информации, а полноценной системой информационной трансформации с использованием механизмов креатива (самозарождения) нового.

 

Подробнее

17.09.05 Лев МОСКОВКИН

В представленной действующей модели парламентской журналистики она является не каналом передачи информации, а полноценной системой информационной трансформации с использованием механизмов креатива (самозарождения) нового.

Проблема расхождения релевантности и актуальности как причина катастрофического состояния общества (из опыта расследования парламентской журналистики)

Сопоставление публичных аргументов законотворческой процедуры, текста обсуждаемых в парламенте документов, эффекта от введения законов в действие и журналистского освещения всего указанного выявляет наличие существенных противоречий между декларированными целями, нормами документооборота включая регламент Госдумы, журналистскими выводами и последствиями принятия законов.

Можно предположить, что депутаты сами законы не читают, а фракции при голосовании руководствуются еженедельными аналитическими разработками.

Среди целей законодательных инициатив лидирует PR и проверка готовности общества обсуждать конкретный вопрос в публичном режиме (например, законопроект о маркировании телепередач), попытка заставить исполнительную власть ускорить разработку собственного законопроекта в той же сфере регулирования (об ограничении пределов роста тарифов), лоббизм коррупционных интересов министерств и ведомств (ОСАГО и многочисленные повышения штрафов).

Реже обсуждение законопроектов в парламенте служит выяснению отношений различных властных группировок (закон о госрегулировании оборота алкоголя – МЭРТ против МСХ), проявляется поддержка интересов России в ближнем зарубежье (продление регистрации до трех месяцев для граждан Украины) или в международных организациях (уголовное законодательство, закон о АГС), лоббизм интересов транснациональных корпораций (закон об ограничении курения табака) и даже консервация коррупционной ситуации (непроходные поправки в ОСАГО, чтобы исключить снижение ставок).

Обсуждение законопроекта в Думе может привести к тому, что его норма по факту начинает действовать с опережением (например, приватизация стала невозможной для вновь получаемых квартир за год до введения в действие Жилищного кодекса, и так же получилось с перепрофилированием учреждений образования и здравоохранения, поскольку выведение темы в СМИ защитило Думу от внесения законопроекта о ГАНО), не действует вообще (большинство норм Земельного кодекса) или вызывает обратный эффект благодаря защите своих интересов структурами исполнительной власти (либерализация норм УК о преследовании наркоманов привела к снижению наркотических доз до «мышиных» размеров, наличие которых инициирует уголовное преследование).

Отдельной интерпретации требует публичный бюджетный процесс, в котором сочетаются тенденции усложнения языка и увеличения языковой избыточности, разрастания документооборота и объема документов, усложнения текста с номерами в отсылочных нормах, занижения указываемых в документах параметров (экспортная цена на нефть) и засекречивание неуказываемых (например, экспортная цена на газ), поиска способов сокращения публичности (исключение из парламентской процедуры утверждения ФАИПов, нулевое чтение, предложения по исключению третьего чтения или перехода к трехлетнему бюджетному циклу).

Своеобразным завершением исторического этапа в развитии страны с публичным бюджетообразованием явился пресловутый 122-ФЗ. Документ был внесен для отмены законов, которые прежде приостанавливались на год в законе о бюджете после запрета Конституционного суда (также многие другие нормы с обязательствами федеральной власти). Однако при обсуждении в Думе параллельно реализовалась совершенно другая задача – выявление наиболее активной части населения для его трансформации в электорат. Чтобы активизировать пенсионеров или инвалидов, парламентским пресс-службам и журналистам настойчиво рекомендовали именовать проект «законом о монетизации льгот», однако после его введения в действие льготников призывают отказываться от компенсации.

Указанные сопоставления приводят к выводу, что парламентская журналистика трансформирует, а не транслирует события парламентской арены, иногда покрывая отсутствием информации ожидаемые последствия принимаемых решений.

Причина в цепи системных эффектов.

Депутаты в своей деятельности в значительной степени ориентируются на публикации в СМИ (известен призыв Жириновского читать «Московскую правду» с материалом «Порвать Россию»). Реакция может быть и непубличной, но в таком случае еще более значимой (публикации о том, что средства Стабфонда ни во что не вложены).

В свою очередь, журналисты подчинены императиву ожиданий аудитории и поэтому выхватывают из парламентской активности информационные поводы внесения отдельных проектов или их норм, цифры думской сметы, меню депутатской столовой, кражи и грабежи в депутатских домах или «тарифы» на депутатские запросы. Это релевантно для аудитории, но не актуально для депутата, который либо отрабатывает нынешний мандат, либо обеспечивает себе место в следующем созыве. Внедренный в аппарат депутата помощник может сделать депутата «непродажным» и, например, диктовать его устами интересы тех, кто писал нормы бюджета-2006 с двукратным занижением налогооблагаемой базы алкогольного акциза. Актуальная тема выпадает из публичного поля, как будто документ не был предназначен для прочтения.

С другой стороны, ставшая хронической тема дополнительных доходов так и не нашла конструктивного логического разрешения, превратившись в политический лозунг типа «Даешь!» – символа революционных преобразований прошлого века. Использующие тему депутаты опускают предупреждения о предельной опасности инфляционного механизма, оказавшегося в руках исполнительной власти. Правительство России фактически ведет войну на двух фронтах – с собственным народом и успешно участвует в мировой экономической войне, имея в виду курс Федеральной резервной системы США на падение курса доллара для предотвращения собственного кризиса и удушения зарубежного производства.

В такой ситуации весь мощный корпус парламентских журналистов бессилен, однако есть примеры отсутствия мотивации отрабатывать до исчерпания возможностей роль парламентского журналиста. Так, весной 2005 года принят закон о либерализации валютного законодательства (последний, представленный Михаилом Задорновым), смысл которого выяснился накануне его введения в действие.

Осенью того же года поддержан документ о «повышении» пособий по беременности и родам, который незначительно увеличивает ограничение выплат, однако для наиболее массовой сейчас категории работающих женщин со временной занятостью выплаты снижаются до размеров МРОТ.

Можно предположить, что доминирующим фактором является состояние массового сознания, которое весной 2005 года напоминало весну 1917 года. Проблемы с выбором «главной темы» и роста агрессивности информационного поля связаны с повышением базовой тревожности в обществе, которую журналистика вынужденно эксплуатирует, поскольку директировать человеческие ожидания стало невозможно. В предыдущей фазе массовое сознание в целом было консервативным и аудитория ради ощущения перемен могла чем-то поступиться, эту тему нащупывали журналисты и она становилась главной. Сейчас журналистика методом превентивных катастроф расшатывает устои общества за полгода до точки ожиданий самопроизвольной революции.

Ускорению развертывания такой ситуации способствовало расхождение релевантности и актуальности. Так, подлог в законопроекте о бюджете-2002 с изменением императивного ограничения роста тарифов на рекомендацию за пять лет изменил саму форму отношений власти и населения, но тогда привлечь внимание общества к этому заурядному для законотворчества факту было невозможно. В итоге влиятельность властных группировок столь сильно возросла, что их конкуренция вернула в Думу физическую, а не декларированную оппозиционность, и публичную дискуссию вплоть до принятия решений непосредственно на пленарном заседании. В третьем созыве решения были известны заранее и это позволяло журналистам пренебрегать ранним дедлайном. Парламентская журналистика после недолгой угрозы прессинга буквально расцвела, но стала намного более напряженной.

С другой стороны, зависимость от журналистского креатива трансформировала думскую пресс-службу с ограниченной аккредитационной задачей в полноценный генератор первичной информации, причем в ее потоке заранее отмечается то, что способно в будущем усилить напряжение общества.

Следует отметить особенность парламентской журналистики как генератора дискуссии в обществе с потенциальной политизацией широкого тематического набора. Вне политики публичная дискуссия невозможна и конкурирующие структуры договариваются за спиной общества или уничтожают друг друга. Сравнение опыта парламентской и внепарламентской журналистики свидетельствует об огромном уровне неправды в отсутствии дискуссии, в частности, по заболеваемости и ее этиологии, преступности, аварийности и сбросах, уборке снега.

Вторая особенность парламентской журналистики основана на высокой осведомленности депутатов о ситуации в стране в сочетании с их острой чувствительностью к переменам массового сознания. Значительный тематический набор с быстрой, почти ежедневной сменой релевантности определяет широкую специализацию парламентского корреспондента. По ходу лихорадочной работы он вынужден в деталях теоретически разбираться в разных темах – ЖКХ, системах образования, медицине, электротехнике, растениеводстве, химии, экономике, геологии, географии, молекулярной биологии, генетике, синергетике и том наборе идей, которые принято называть «теорией систем» или более узко – «теории макроэволюции».

Мы полагаем, что приведенным сопоставлением удалось обозначить доминирующую тенденцию парламентской журналистики, которая на современном этапе эволюции общества призвана обеспечить дирекцию треков этой эволюции. Для аргументации представлен репрезентативный набор примеров, его расширение не приведет к изменению представленной концепции, что не исключает других интерпретаций, поскольку системные явления позволяют не выбирать единственную модель их интерпретации.

Мы не ставили здесь задачу представления полной картины парламентской жизни, имея в виду, что как в любой макроэволюции, это невозможно именно в том системном режиме, который представляет интерес для изучения. В режиме постепенной эволюции общество не имеет потребности в активном механизме поиска будущего.

В дополнение к приведенным выше примерам можно привести всего один, который показывает как неисчепаемость парламентской арены, так и ее причину. Многократное продление работы комиссии по теракту в Беслане имеет простую конкретную причину, заложенную в сути 122-го закона: распределение ответственности между уровнями власти. Однако системный эффект девиации цели привел к тому, что ставший ньюсмейкером зампред СФ Александр Торшин фактически выполняет журналистскую задачу – ищет слова, которые услышит общество, и не может догнать викарирование релевантности, поскольку человеческие ожидания постоянно меняются. Заметим, задержан на год не только отчет комиссии, но и принятый в первом чтении законопроект по противодействию терроризму. Все это может продвинуться после снятия с рассмотрения принятого два года назад в первом чтении проект о парламентском расследовании.

Попытка получения информации в данной ситуации ее деформирует и журналист заранее должен обеспечить защиту носителя возможной новой информации путем ее незадержанного выведения в публичное поле. Однако если это в принципе возможно, то система как бы позаботится об этом сама. Для примера достаточно сопоставить историю с запиской о взрыве в Волгодонске с тем, что Юрий Щекочихин знал заранее о своей смерти, но, будучи журналистом, не предпринял попыток открытой публикации (кроме личного заявления, что формально тоже считается публикацией).

Чтобы понять суть процессов на парламентской арене в их освещении, следует ознакомиться с динамической генетикой – основой макроэволюции.

Зависимость журналиста от ожиданий аудитории приводит к тиражированию стереотипов, что искажает освещение парламентских событий и буквально убивает журналистику за пределами парламента, если нет дискуссии. Возникает инициированная ожиданиями аудитории цепь механической трансляции путем нажатия кнопок copy-past: читатель – ньюсмейкер – журналист – читатель. Ожидания бумерангом возвращаются в форме журналистского освещения, принося не доказательства, но оправдание.

Известны примеры механического тысячекратного тиражирования текста, как о краже мышей на Биофаке МГУ. Еще чаще встречаются более интересный эффект трансляции образного ответа на запросы массового сознания по мере нарастания тревожности населения по цепи: художественная литература – фильм – журнал – газета – лента новостного агентства.

Не совсем типичный, но яркий пример мультипликации обоих указанных явлений с заимствованием из художественной литературы на новостную ленту – объяснение разрушительного урагана в США созданием в СССР сверхоружия для будущей войны. Владимир Сорокин, «Волны», рассказ. Москва, В журнале «Огонек» N8 за 2005, затем в сборнике «Четыре» опубликован рассказ «Волны» Владимира Сорокина о создании в Советском Союзе свехоружия. Позже, в сентябре 2005 года тиражирована мировыми и российскими новостными агентствами информация об этом: «Ураган «Катрина» – дело рук русских спецслужб? Американский метеоролог Скотт Стивенс на своей странице в Интернете утверждает, что ураган Катрина – дело рук российских спецслужб и японской мафии «якудза». Скотт считает, что то «фантастическое» оружие, о котором рассказывал в свое время Хрущев, было не чем иным, как особыми акустическими интерферометрами, способными влиять на погоду. «Якудза», считает метеоролог, использовали эти устройство еще в конце 1989 года для того, чтобы попытаться вызвать катастрофические изменения в атмосфере над США и заработать на скачке курсов акций на бирже. Об этом пишет Weather wars.info. (цит. по www.from-ua.com).

За три года до появления этих сообщений депутат Госдумы третьего созыва Татьяна Астраханкина (КПРФ) инициировала принятие постановлений нижней палаты по ХАРП – High Frequency Active Auroral Research Program, с обращениями к президенту РФ и к ООН «О потенциальной опасности для человечества продолжения США широкомасштабных экспериментов по целенаправленному и мощному воздействию на околоземную среду радиоволнами высокой частоты». Астраханкина уверена, что в рамках программы HAARP под руководством Пентагона создано принципиально новое геофизическое оружие. Даже испытания (не говоря уже о боевом применении) этого оружия способны привести к катастрофическим природным катаклизмам.

Весной 2005 года Петр Иванченко (www.awakening.spb.ru) связал чудовищные катаклизмы в Индийском океане декабря 2004 года с обсуждением в Госдуме инициатив коммунистки Астраханкиной. По его мнению, цунами в Юго-Восточной Азии – результат испытаний нового оружия США.

Здесь важно то, что только с появлением Интернета распространение идей подкрепляется обнаружением физического носителя «информации», да и это не служит доказательством того, что востребованная массовым сознанием «новость» распространяется целенаправленно благодаря чьему-то злому умыслу. В случае поиска врага в причине разрушительных ураганов мы имеем пример типичной PR-войны, имеющий отношение к физике только тем, что с помощью поисковых машин из сети можно быстро надергать «аргументы» в пользу того, что общество хочет услышать именно сегодня. Россия ищет доказательства своей силы, США – слабости, чтобы отказаться от обеспечения доллара.

Естественнонаучное объяснение этому может быть дано, но не в физике, а в сфере динамической (эволюционной) генетики человека. Там проблема поиска физического носителя смысловой информации, переключающей будущие эволюционные треки, известна с опережением поиска несуществующих документов руководства КПСС в основе сакральных событий нашей страны. Известен только документ, которым запрещалось в ведомственных решениях ссылаться на ЦК КПСС.

Намеком на отсутствие физической передачи управляющих будущим сообщений служит неоднократная «проверка слуха» общества, Жириновский и Митрофанов время от времени говорят о нашем оружии нового типа. То есть вдоль структуры хаоса наблюдается накопление будущего, подобно появлению признаков млекопитающих горизонтально в разных ветвях эволюционного древа динозавров. До введения в лексику науки понятия «структура хаоса» исследователями турбулентности в романе Станислава Лема «Голос неба» («Глос Пана») оформлена идея своеобразного метастазирования жизни не корпускулярной, а волновой передачей.

Прервать цепь трансляции стереотипов кажется необходимым ради повышения эффективности поиска будущего. Сделать это могла бы теория журналистики, если она использует модель конфронтации действующей журналистике подобно тому, как сама журналистика должна оппонировать власти. Более известны случаи устойчивых штампов, например, что особенность России в отсталости против стран с развитой демократии, или что особенность человека в том, что он воюет сам с собой и никто больше не ест себе подобных. Настоящая особенность человека состоит в потребности нового, так устроена наша генетическая система, и в России эта особенность усилена благодаря распространению болезней сна и общения.

В генетике известно пять экспериментальных подходов (гибридология, близнецовый анализ, количественная генетика, популяционная генетика, динамическая генетика) и два теоретических (редукционизм и холизм), причем молекулярная биология, которая диктует в публичном поле от имени генетики, к ней отношения не имеет.

 

Hosted by uCoz