13.12.05 Лев МОСКОВКИН
Книга в Москве
МК-Ультра жива
Активно-безрассудочная
деятельность
Американский Остап Бендер
глобального масштаба
Анатомия борьбы за власть над
массовым сознаем
Фрэнсис Пол Вилсон. Бездна:
Роман / Пер. с англ. Е.В.Нетесовой. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2005. – 398 с.,
тир. 7 тыс. (F. Paul Wilson. Conspiracies. A novel. 2000)
Автор, кажется, нашел смысл
бредятины, которую люди обильно нанизывают на свою жизнь в тщете привлечь
внимание себе подобных. Также причину той безумно активной деятельности на
общественной арене, которая вытесняет инстинкт продолжения рода и становится
сверхценностью тем успешнее, чем безумней кажется близким и знакомым идея,
охватившая человека. И тогда он начинает подсознательно искать себе подобных в
броуновском движении личностей в обществе. Подобных – не значит безусловно
согласных, отчаянные идеологические войны выдают цель.
Цель состоит в борьбе за
духовную власть, право управлять массовым сознанием.
Что же все-таки связывает нас,
превращая множество людей в человечество? Государственная машина или мафиозная
самоорганизация? Вера в одного бога или в другого сатану? Жажда жизни или
взаимное сочувствие одинаково приговоренных к ней в ожидании конца света?
Что бы мы здесь ни
сформулировали, вряд ли найдется нечто, чего не бывает у кого-то из животных и
не будем забывать о шестиногих, а иногда – даже у растений, включая столь
загадочный гибрид, как грибы. Тело этих то ли растений, то ли насекомых в
большей его части невидимо человеческому глазу, но оно способно связать всю
биосферу в генетическое целое.
Нечто подобное происходит с
человеческим разумом.
В Советском Союзе лженаука была
под запретом. Под запретом для всех, кроме тех, кто претендовал, и не
безуспешно, на управление массовым сознанием. Когда, казалось, абсолютная
духовная власть сама плыла в руки, те же люди охотно отпустили руль
общественной машины, кнопки и рычаги на наших квадратных головах. И были правы:
черты личности размылись и складывать всех в одну машину стало невозможно.
Так потенциальный садист со
злой собакой на поводке «теряет» поводок из рук, когда видит перемены в
ситуации вокруг – чтобы самому не возиться. Да и не засвечивать свою цель,
сохраняя конспирацию.
Это слово стало ключевым для романа
«Бездна», собственно, это его авторское название. Переводчик удачно подобрал
«Бездну», потому что в нашей стране вечных революций смысл конспирации
неузнаваемо изменился, хотя ему не противоречит исходник: кон-спиро –
едино-душие. Америка оказалась более консервативной, там продолжают действовать
дрессированные ЦРУ боевики Нового мирового порядка…
Человек, конечно же, избранное
существо. Избранное прежде всего как объект для описания всего сущего и
происходящего через собственные ощущения. Достаточно заглянуть в душу иному
параноику, чтобы через поток слов в его речи увидеть не только бога с сатаной,
впендюрившего в твое тело микрочип на волне 666, но и доподлинно узнать дату
предстоящего конца света, также причину дефолтов азиатского и затем российского
финансового рынка, раскрыть планы ООН по оккупации Америки.
Вилсон как будто подслушал
дискуссии в Государственной Думе с поисками виновных в обрушении рубля в 1998
году. И очень правильно устами своего персонажа отказывается называть фамилии,
как будто знает, в какие судебные тяжбы способны втравить СМИ, например,
«Московскую правду», упоминания авторов общественных перемен даже вне очевидной
связи с событиями, после которых миллионы потеряли сбережения, а брокеры
выбрасывались из окон.
Впрочем, в романе Вилсона все
это, как и наперсточники из парка, всего лишь декорации в пьесе,
разворачивающей фабулу в действо по ходу сценария. Финал тут условен, потому
что автор не претендует на власть над душами и по этой причине не надеется для
чистоты эксперимента дожить до конца света. В отличие от своих персонажей,
автору есть что сказать читателю с пытливым умом, не поддающемуся на бред НЛО,
общей теории всего, торсионных полей, левитации, снежного человека и
лохнесского чудища. Уфология – это не наука о будущем и вообще никакая не
наука, это такая «кон-спирация» людей определенного типа. Если нельзя
продолжить необходимое общение без слепой веры в необъяснимость, то мне лично
милее Змей-Горыныч, коммунизм и Дед-Мороз, а не Санта-Клаус без Снегурочки,
потому что ощущение этой жизни короче и лучше у Высоцкого: «Вдоль дороги лес
густой с бабами-ягами, а в конце дороги той – плаха с топорами». Получается
цинично, но аллегорично – оттягивает, как рассол поутру, и автор берет на себя
твою боль.
Если верить на слово, то уж
лучше в коммунизм, чем в истинностную мимикрию типа «рынок сам все
отрегулирует». Впрочем, в романе используется атрибутика АК-47, концлагерей,
«голубых касок». И – полная луна, как у Булгакова.
Мир захватила эпидемия
глобализации, прежде всего – обобществления тезауруса. Если кто хочет понять
людей, должен по крайней мере знать, откуда корни растут тех слов, что
слагаются в их речь.
Фабулу повествования можно
обозначить проникновением главного героя по имени Джек на «Первую ежегодную
конференцию Общества по разоблачению секретных организаций и объяснению
необъяснимых явлений». Получается какой-то неожиданный гибрид «Замка» Кафки с
его же «Процессом». По внешним признакам «конференция» – что-то вроде съезда
РСДРП или Первого конгресса сионистов, но кто ж тогда мог подумать, что история
так распорядится. В программе на субботу – выступления очевидцев, рогатое зло –
доклад бывшего агента ФБР (ныне монаха-капуцина) о скрываемых Бюро свидетельствах
широкого распространения подпольного сатанинского культа; МК-Ультра жива – душераздирающая
история об опасно исправительной хирургической операции, которой подверглась
уцелевшая жертва психотропных экспериментов ЦРУ, с демонстрацией удаленных из мозга
программирующих устройств; Эль-Ниньо – естественное явление или результат
воздействие НЛО? Чип 666 – ритуальная имплантация, способы обнаружения и
дезактивации; фуршет с участием докладчиков; демонстрация фильмов «Общение», «Красный
рассвет»!, «Экзорцист-2: Еретик».
На что похоже, можно
перечислять дольше самого романа и в этом смысл – он читается как некая
квинтэссенция прожитой человечеством судьбы.
То есть ни на что непохожей
новой вершиной на пути познания человеком человека, но конечно же не итогом и
тем более не завершением.
Мне лично нравятся авторы, кто
в каждом своем произведении говорит о разном, у кого есть идея, и есть в запасе
слова, чтобы не предъявлять идею голой, как это делается в науке и потому не
всем доступно в подобии анатомического театра. Безусловно, романы Вилсона на
русском – очевидная удача издателя. Отсюда можно много чего понять, например,
видимо автор в своем английском нарочно присвоил главному герою имя Джек. Оно
ведь приобрело вовсе непристойный смысл, воплотившийся в названии штекера и
распространившийся в России как очередной штрих глобализации.
Иными словами, в романе
«Бездна» мы имеем дело не с разоблачением секретных организаций, а с
талантливой профанацией их деятельности – такая вот поливалентная прививка от
фашизма, коммунизма и вообще любой религии, отдающей многих людей во власть
одного. Творчество Вилсона в переводе Нетесовой чудесно заполняет бессонную
ночь, но чесночком лучше запастись до того, как пропоют петухи.