27.02.06 Лев МОСКОВКИН

Книга в Москве

История Лени Рифеншталь, рассказанная ею самой

Женщина как двигатель истории в переводе с немецкого

Важнейшим для нас является кино, коль скоро мы насквозь искусственны

Лени Рифеншталь. Мемуары. Пер. с нем. М.: Ладомир, 2006. – 699 с. Тир. 3000.

Истории из жизни ярких женщин прошлого века вызывают реакцию не очень хорошую у женщин нынешних, а еще больше – у их верных спутников: да сам я знаю десятки таких же. И вообще, от самого появления в зале такой Царицы Савской, как говорится, все члены вставали.

Так, питерская аристократка, генетик Александра Прокофьева-Бельговская, от которой был без ума сам протеже Сталина Трофим Лысенко, при выступлении за рубежом вызвала суеверный восторг и коллеги признавались, что такого четкого английского прежде не слышали.

Мадам английского не знала, тогда генетический мир учил русский. Видимо собака зарыта в этой пропасти между клонами современных business-women и прежними уникальными творениями дочерей родоначальницы Евы: если одни подлаживаются под породивший их мир и зубрят по ночам то, в отсутствии чего, как им кажется, стыдно признаться, то проторившие им дорогу на публичную арену гениальные одиночки меняли мир, в который пришли.

За то Лени Рифеншталь и досталось. Творцы прошлого стерли автора «Триумфа воли» и для изучения в школах остался один фашизм.

Получилась какая-то особо масштабная глупость. Остановить проявления фашизма – если честно – не пытались, а его природа как одной из сильнейших форм умственной эпидемии оказалась под эмбарго.

Потом что-то прорвало, интерес к Рифеншталь подогревался десятилетиями идеологического эмбарго, в тени остался эффект петли гистерезиса во времени, в которую мы попали, образуя исторический палиндром: фашизм – какая-то непонять под названием «переходный период» – снова фашизм.

Это неправда, что история не знает сослагательного наклонения и в ней недоступен эксперимент. В преддверии прошлой большой войны Олимпиада прошла в Берлине и ее участники смутно предчувствовали, что если встретятся, то в окопах по разные стороны линии фронта.

Кто отважится первым сформулировать предчувствия от нынешних Олимпиад, того стоит заранее спалить на костре человеческих амбиций. В PR важен момент, чтоб бородато-неграмотного Распутина не утопили за несколько лет до того, в чем мужик был виноват перед всеми.

Сейчас талантливые проигрыши фигуристки Ирины Слуцкой или гимнаста Алексея Немова воспринимаются как-то совсем наоборот, чем было семьдесят лет назад. Только триумф воли все пышнее и чем тогда нынешний автор лучше Рифеншталь? Тем, что его много, дело его живет и побеждает. Впрочем, Лени дожила до сверхглубокой старости.

Сюжетная канва взлета к славе и забвения немецкой Лени параллелирует во времени с фабулой американизированного варианта того же самого в форме «Авиатор». Возможно, ханжеская консервативность американского общества спасла его от попыток внутреннего фашизма, коль скоро женщины с их талантом остались в США за пределами пропагандистской машины. Достаточно сравнить судьбы Марлен Дитрих и Лени Рифешталь, чтобы потом долго спорить, кому история подыграла. Так же можно сравнивать несравнимые таланты Саши Коэн и Ирины Слуцкой.

Дошедшая до нас жизненная канва Хелены Берты Амали Рифеншталь поначалу ничего сверхъестественного не обещала. Отец Альфред Рифеншталь владел крупной фирмой по продаже и монтажу отопительных и вентиляционных приборов. Мать Берта Шерлах сама мечтала стать актрисой, но, выйдя замуж в 22 года, перенесла свою мечту на дочь. Отец воспринимал сцену как искусство, но актриса и падшая женщина были для него тождественными понятиями.

Первое же выступление Лени стало успехом и реакция отца была вполне прямолинейной. Он нанял адвокатов для развода с матерью. Обещания девочки больше никогда не выходить на сцену доверия не вызвали, но в итоге будущая суперзвезда гитлеровской пропагандистской машины вынужденно освоила еще одну необходимую профессию – художника, коль до поры пришлось слушаться правильного папу-бизнесмена.

Рифеншталь вошла в германские фильмы в середине двадцатых годов в роли привлекательной блондинки. Лени освоила основы техники кино и в 1931 году сняла свой первый фильм «Голубой свет», который сама продюсировала и смонтировала, написав сценарий совместно с Белой Балаж. Она же снялась в главной роли. Выпустила его через собственную производственную компанию «Leni Riefenstahl Studio-Film».

Когда к власти пришли нацисты, Лени Рифеншталь скорешилась с Гитлером и снимала партийную конвенцию в Нюрнберге в 1934 году. В итоге для создания выдающегося документально-пропагандистского фильма «Триумф воли» было выделено 30 кинокамер и 120 ассистентов.

Еще более внушительное кинополотно «Олимпия» идеализировало человеческое тело и примат физической силы. Посредством таланта Лени Рифешталь Гитлер масштабно воплотил идеи Ленина: 45 кинокамер во всевозможных положениях – в воздухе, на земле и под землей, на воде и под водой. Двести часов съемки Лени смонтировала в четыре часа самых ярких кадров, когда-либо показанных с экрана. Нас учат монтажу на примерах кинополотна «Броненосец «Потемкин» с детской коляской на известной в Одессе лестнице, мы упиваемся идеями теоретика документалистики Дзиги Вертова, но стоит бросить взгляд на фоторяд книги воспоминаний Рифеншталь – все дело в ракурсе.

Осознать историю, кажется, можно. Переснять нельзя, особенно если пленку испортили проявкой, перепутав технологический процесс, или заставили уничтожить по закону, потому что в прошлом все делалось на нитроцеллюлозе как самом прозрачном и одновременно самом гибком материале в то время.

«Олимпия» выиграла Кубок Муссолини – высший приз на МКФ в Венеции 1938 года. На следующий год Лени Рифеншталь в роли фотожурналистки снимала вторжение Германии в Польшу, а в 1940 начала снимать фильм «Тифлянд» (Tiefland), немузыкальную киноверсию оперы Эжена д'Альбера. Для одного из эпизодов фильма использовались заключенные цыгане из концлагеря. Фильм завершился в 1944 году, вслед за ним завершается эпоха претензий фашизма на мировое господство, на волне которой Рифеншталь была главным действующим лицом после Гитлера. Сталину пришла в голову долгоиграющая идея Нюрнбергского процесса, а американцам и французам на время досталось тело Лени Рифеншталь и ее посадили за активное участие в нацистской пропаганде. Ее дома в трех городах были опечатаны, киноаппаратура конфискована. Ей не верили, когда она говорила, что не была любовницей Гитлера. Тогда казалось, это важно. В 1952 году суд снял с нее обвинения в сотрудничестве с нацистами и присутствии при массовых казнях гражданских лиц в Польше в 1939 году. В 1954 году она закончила «Тифлянд», но пытаться продолжать ту же карьеру в изменившемся мире было бы диковато. Лени пострадала в автокатастрофе в Африке, работала фотографом для различных журналов и газет. Опубликовала несколько книг.

И тут незадолго до ее смерти предчувствие нового Холокоста волшебной палочкой снимает разночтения с фигуры Рифеншталь. История этой женщины достойна изучения. И кроме того, она просто интересна.

Лени Рифеншталь умерла в 102 года, она пережила взлет и то, что следует за тем, прошлый Холокост и затянувшееся перемирие, успела вступить в начало второго всесожжения. То, что она написала о себе – это всего лишь история девочки, у которой была мечта танцевать, и в жажде сцены наступило воплощение. В чем Лени уж точно невиновна. Не приходит же в голову винить отслуживших войну в Вермахте евреев за то, что миллионы соплеменников пошли в печи и во рвы. Известно же – двигайся в общем потоке, или поведут насильно в другую сторону.

Рифеншталь «все лишь» создавала эстетику общего потока.

Тут возникает интересная мысль: а вдруг Лени Рифеншталь, оседлав волну и возвысив ее, невольно ускорила наше прозрение? Тогда сейчас стоило бы срочно поискать что-то подобное.

Ау, где вы, протестующие клоны, претендующие на квоты во власти в размере тридцати процентов? Впрочем, сейчас в мире технологий нет место всяким случайностям типа таланта, роль какой-нибудь Кондолизы Райс велика, но вторична. Реализация, проторенная Маделин Олбрайт как продукта того Холокоста, в развитии которого роль Лени Рифеншталь преувеличена относительно сомнительной суммы сил мужчин у власти.

Поскольку сравнение навязано и женские имена сомнений не вызывают, читатель сам может выстроить интеллектуальный пазл из партийных кличек над фамилиями Бронштейн, Ульянов, Джугашвили, Шикельгрубер, Черчилль, Рузвельт, Муссолини, Берлускони и далее по трафарету до Путина с Бушем.

Список открыт для пополнения, но Рифеншталь одна, как и любая женщина. Это моя точка зрения и делиться ею я не намерен будучи не более чем поклонником удачного ракурса вне зависимости от «М» или «Ж» у видоискателя.

 

Hosted by uCoz