12.06.06 Лев МОСКОВКИН

Книга в Москве

Замечательная жизнь

О роли морской капусты в истории с географией

Когда на сердце покоя нету

когда оно промозглым днем чего-то ждет

Крепитесь люди – скоро лето

К нам наше лето обязательно придет

Олег Митяев

 

Бороться и искать, найти и не сдаваться!

Вениамин Каверин

 

…Пойти, открыть и пропасть.

Редьярд Киплинг

Владислав Корякин. Русанов. – М.: Молодая гвардия, 2005. 368 с. Тир. 5 тыс. экз. (Жизнь замечательных людей: Серия биографий, выпуск 921).

 

Быть или не быть человеку в истории – вот в чем вопрос: идти к личной славе путем неизведанного или оставить память о себе в борьбе с уже созданным предшественниками?

К этому резюме собственного бытия – небольшому лоскуту на газетной полосе в виде рецензии на документальный роман-биографию Владислава Корякина «Русанов» – я шел без преувеличения всю свою сознательную жизнь и должен быть благодарен автору, давшему себе немалый труд исследовать в деталях путь человека, ставшего первопроходцем Арктики по оставленным нам документальным обрывкам или художественным иносказаниям.

Ибо действительность такова, что и малая доля ее, изложенная без искажений досконально, способна вызвать у неподготовленного ума ощущение сумасшествия.

Десятки раз перечитанный в переломной юности роман-сказка Вениамина Каверина «Два капитана» оставил вопрос о прототипе. Бывший беспризорник, заведующий кафедрой генетики Ленинградского университета Михаил Лобашов удостоил меня беседою и непросто было поверить, что образ конкретного, живого человека обрел вечную жизнь на страницах культового произведения о сталинском времени без упоминания имени первого человека великой страны. Потому что не он есть диктатор над человеческими поступками.

Генетик в разгадке природы человека ушел не дальше писателя. Но кто же стал по жизни образом капитана раздавленной во льдах на страницах романа шхуны «Святая Мария», останки которой вопреки исторической логике искал и нашел главный герой повествования?

…Высокая литературность описания, поразительная сама по себе, характерна и для автора и для его прототипа. Однако литературность не должна скрыть от нас весомость заложенного в описании смысла.

«Все, что лежит между отплытием с Новой Земли и первыми находками у таймырского побережья, – это, видимо, десятки независимых друг от друга сюжетов, из которых складываются, как из рассыпанной мозаики, наши попытки обретения истины применительно к судьбе одного из самых значительных русских полярников. Состояние проблемы заставляет нас исследовать все, что может пригодиться в будущем, тем более что сейчас невозможно определить, какое звено окажется решающим. В отличие от других полярных исследователей, трагический финал которых нам понятен, (Циволька, Пахтусов, Седов и т.д.), судьба Русанова и после гибели не дает успокоиться нашей памяти, будоражит наши души, будит наш интеллект в стремлении разгадать загадку его исчезновения» – написал автор последней, наиболее полной биографии Русанова, предложив не упрекать предшественников в потере времени.

«Некоторая замедленность в восприятии событий в Арктике в общественном сознании была связана с отсутствием в то время радиосвязи на малых судах, которая не спасла, как известно, суперлайнер «Титаник» в том же несчастном 1912-м, когда зловещая роль человеческого фактора (гонка за пресловутой Голубой лентой в сочетании с незначительными недочетами судовой службы) на фоне природного процесса (усилившейся разгрузки ледников Гренландии в связи с началом потепления Арктики) проявилась в полной мере и обошлась почти в полторы тысячи жизней». Неожиданная версия Владислава Корякина более чем естественна, она подкреплена аргументами в другой цитате.

«Фраза «этот год был отмечен целым рядом несчастных экспедиций» не случайна, ибо нансеновский перечень был неполным. Трагические события одно за другим преследовали первопроходцев и на другом конце планеты в Антарктике, где в полном составе погиб при возвращении с Южного полюса отряд Скотта, а немного позже такая же участь постигла большую часть отряда Дугласа Маусона. Такой трагический период занял несколько лет и объяснялся тем, что со старыми подходами и техническим оборудованием (собачьи упряжки и моторно-парусные суда) полярники пытались решать новые задачи, для которых многократно испытанные заслуженные средства уже не годились. В сложившейся ситуации люди буквально надрывались, когда малейшая оплошность становилась непоправимой и вела к фатальному исходу. Но в общем мрачном фоне особую роль приобретал человеческий фактор, значение которого в каждом отдельном случае проявлялось по-своему и с трудом поддается оценке, как это, видимо, было и у Русанова».

Добавим от себя: так человечество проявляет собою в коварную видимость вездесущую структуру хаоса, а пресловутый «человеческий фактор» не дает забыть о первопричинном смысле глубоко физического явления, ставшего основой как возникновения жизни, так и ее гибели, следующей за недолгой ослепительностью бытия. Удивителен параллелизм череды событий веков нынешнего и прошлого – прямое свидетельство неотвратимости судьбы человечества.

Любовь и измена, находки и утраты сопровождают как всамделишную жизнь, так и ее художественное отражение. Француженка Жюльетта Жан, рослая и мужественная парижанка, приняла участие в последнем походе Русанова, причем российское МВД вынуждено было дать согласие на это рискованное предприятие.

Русанову удалось скрыть истинную цель своего последнего рокового путешествия – во всяком случае, цель второй, главной и завершающей части экспедиции. И все же трудно поверить, что он мог не посвятить в свои планы невесту. Тем более, что была делом заранее решенным почти неизбежная зимовка после выполнения обязательной программы.

По ее завершении три участника экспедиции отправились в Россию, чтобы сообщить о достигнутом.

Корякин выстроил глубоко позитивный образ национального героя России и указал на конкретные причины того, почему в советское время эта фигура была далека от первого места в портретном ряду арктических исследователей. Черты характера не скроешь в длительной экспедиции, где буквально все равно зависит от подготовки и психологии – «человеческого фактора». Поэтому Корякин столь тщательно описал отношения русского путешественника с коллегами-французами. «В предпоследний день августа французы с Русановым наконец вышли в маршрут, цель которого состояла в том, «чтобы видеть поперечные разрезы горных пород на возможно большем протяжении»… Далее следует тщательное описание трудностей пешего полярного маршрута, когда за 19 часов было пройдено почти 70 километров, причем успех этого перехода, а возможно и всей экспедиции, решил маневр Русанова, сэкономившего два часа для смертельно усталых французов – уйдя вперед, он схватил пучок морской капусты и на обратном пути предъявил ее отставшим спутникам, доказав таким образом, что можно возвращаться.

…История жизни Владимира Русанова неполна из-за отсутствия некоторых источников, например, в Орле. В целом же благодаря дотошному, трудолюбивому исследователю в одной жизни встает психология истории – одного из ключевых ее моментов. Выбор пути для человечества в целом составлении из мотиваций первопроходцев. Корякин не обошел момент народной воли, но подчеркнул его. Савинков, Богданов, Луначарский, Ремизов – достаточно упомянуть фамилии партнеров Русанова по жизни в Вологодской губернии, насыщенной и просвещенной. Позже издательство Главсевморпути предпочитало не рисковать и публиковало труды заслуженных зарубежных полярников включая многотомные сочинения Нансена и Амундсена. После ареста известного полярного геолога Урванцева или Самойловича их книги изымались из библиотек. Но не было проблем с изданием чекистов-полярников, и это все та же самая, а совсем не другая история, которую взял на себя труд распутать для нас Владислав Корякин в своем описании жизни национального героя России.

Hosted by uCoz