19-21.01-10.12.07 Лев МОСКОВКИН

Гений зла

Яблочко для Белоснежки

Вирус зла поразил человечество

Любить жертву, чтоб ненавидеть человека в себе

Давно уже это было, дети еще ходили в детский сад, но уже и на фигурное катание. Однажды вечером перед сном на спине дочери отчетливо обозначился след рифленого ботинка – девочка из той же группы сызмальства освоила приемы каратэ. Может, вожделела о фигурном катании?

Еще труднее пришлось сыну – своими фигурами на льду маленький мальчик возбудил взрослую и опытную женщину, ее собственные дети ничего не хотели. И всю свою нерастраченную женскую энергию она направила на то, чтоб не помочь своим – все равно маму матом посылают, сама научила – а навредить другим. Но об этом позже, иначе мне не поверят.

Откуда в человеческой душе столь страшный пожар амбиций? Для чего он разгорается раньше, чем будущий человек научится говорить слово «мама»? Что за мания такая – ставить подножки тем, кто бежит быстрее? И почему для человека это дороже денег или положения в команде?

Есть такие люди, кто специально ездит в давке метро с разрешенными пенсионерам тележками и требуют, чтоб им уступали место – так они чувствуют себя значимыми персонами в гуще событий. Можно эффективно тормознуться в турникете, лучше не в метро, где тебя матерясь обойдут, а в трамвае, где турникет один. Можно сесть на край сиденья и ни за что не двигаться к окну.

Именно этот пример, как ни странно, привел психотерапевт Анатолий Добрович.

Один рейс троллейбуса приравнивается к убийству целого здорового человека.

Кому не нравится, пусть машину купит. Я не буду, на дороге опасней – опыт есть. Раньше ездил на «запорожце». Кто знает, эта машина прожорливая, но приемистая, от светофора уезжает первой и до следующего перекрестка обиженный судьбой отморозок тебя прижимает и гудит, творчески повышая аварийность.

За неблагодарную задачу я взялся. Явление социального девиированного садомазохизма столь же распространено, сколь и ненавидимо. Это такая извращенная форма утраченной любви. Кому-то удается сублимировать свою ревность, как писатель Гранин, и благодаря стечению обстоятельств общество знает по крайней мере об одном из генетиков, которого отвергали коллеги и спасало от их ревности руководство страны. В сталинское время наука развивалась благодаря тому, что предмет своей ревности и зависти всегда было можно доносом отправить в лагерь или сразу на Бутовский полигон. Когда доносы потеряли силу, доносчики не остались без дела, но им приходилось быть бдительными. Принялись душить в зародыше все живое, писали письма в ВАК, тормозили публикации, стравливали и доводили до самоубийства. Наука не остановилась, мы построили теорию макроэволюции одновременно с теорией издевательств в колхозах, куда нас ссылали, на шабашках и экспедициях. Одного из самых больших знатоков, серьезный химик много чего преодолел, но не избежал отравления солью таллия. Спустя много лет история стала ключом в публикации «Убийство по рецепту Агаты Кисти» о смерти Юрия Щекочихина, позже «Новая газета» подтвердила нашу версию, хотя после смерти в Лондоне Александра Литвиненко я в этом сомневаюсь.

В чем нет сомнений, 80-90% разговоров на работе – о том, как толкнули, обругали, обокрали по дороге на работу. Но ведь это проблема каждого, но не всех сразу, типа ГУЛАГа эпохи сталинизма – половина сидит, половина трясется, делая вид, что нет ничего этакого, все придумки ненавистных диссидентов. То же самое происходит в США, где каждый стучит на соседа и вторжение в частную жизнь стало нормой, потому что про террор Маккарти забыли. Он описан, например, в прекрасном романе «Да поможет мне бог».

Неблагодарность темы тем более очевидна, что в «Московской правде», где страсти кипят, поверьте, посильнее трамвайных, подобного ничего нет – иначе просто газета не выйдет, столь сильной может быть негативная мотивация. Если вы ее читаете, значит, это не только вам нужно, чтоб вы знали о своих общечеловеческих проблемах. И если в ответ на публикацию вашего корреспондента о вороватости судебных приставов позвонят представители узаконенных воров – они теперь продвинутые и без пресс-службы не бывают – получат отлуп по форме: направьте официальным письмом, и вам ответят.

Хорошо я устроился журналистом! Даже в отделение милиции Хорошево-Мневники хожу без опаски. Правда, и без смысла, троллейбусные воры и квартирные рейдеры от наших публикаций не переводятся. Однако если простому читателю придется зайти в ментуру... Страшно подумать. А позвонят на работу, скандалу не оберешься. Пойдут ведьмины круги по стоячему болоту на тему кто у кого шубу украл. Черт его знает что, но что-то было.

Так звонили в Институт физкультуры научному руководителю тренера наших детей: как вы таких посылаете на каток детей тренировать? Когда надо, в этом институте год будешь искать, а тут сразу и наотмашь. В день соревнований прошел звонок: на катке бомба. Пришли с суровыми мордами в камуфляже и с собаками. Детей вместе с тренерами выгнали. Кто звонил – неизвестно, но та же мадам ходила вокруг и с глубоким удовлетворением риторически спрашивала: ну что, потренировались?

Это та же Татьяна Логацкая, которая забомбила Москомспорт в итоге того, что не удалось прорваться в местные депутаты. В проблему катка были вовлечены депутаты-одномандатники в Госдуме и Мосгордуме, ОВД «Хорошево-Мневники» и другие структуры – кроме председателя комитета четвертой Думы по физкультуре и спорту Владислава Третьяка, это все те же структуры, которые «решали» проблему нашей квартиры после маминой смерти, когда на меня ополчился младший брат. В случае с катком парадокс в том, что на нем тренируется внук великого хоккеиста. Проблему не решила, но локализовала маленькая заметка в «Московской правде» об успехах фигуристов этого катка – никакого негатива. Источник проблем продолжает действовать в разных сферах, не прекращая усилий и в отношении катка, где успехи фигуристов действительно нерядовые, хотя это просто ДЮСШ, без приставки «олимпийского резерва».

Имманентный признак девиированного садизма – вовлечение в интриги значительного количества людей в сфере непосредственной доступности. Манипулирование имеет самостоятельный интерес и превращается в спорт. Манипулятор не претендует на роль руководителя, оказываясь от амбиций, чтобы избавиться от ответственности за принятие решений. Известны как типичные такие парадоксальные ситуации, когда мать натравливала на собственных детей их отца и в результате он получал больше срок, чем она.

И все же свободные стрингеры тут редки, потому что есть целые сферы занятости, привлекательные для носителей социального садизма. В принципе, это любая должность, дающая бесконтрольную власть над людьми в непосредственных отношениях – школьный учитель и преподаватель вуза, медсестры и врачи поликлиник, воспитатели детсада, судьи, социальные работники и сотрудники комиссий по делам несовершеннолетних. В этих сферах один носитель девиантной мотивации может искалечить сотни судеб, единственной преградой ее проявления служит собственная адекватная мотивация. В случае экстраординарной реакции – самоубийства зависимого ребенка или массовых жалоб – сильный руководитель безошибочно определяет причину и силовым приемом увольняет источник опасности, чтобы события не получили развития с резонансом в СМИ. Как правило после этого садист успешно реализуется в другом месте, где слабый руководитель предпочитает стравливать подчиненных друг с другом, что успешно делал академик Дубинин, а потом пожаром распространилось по всей науке и приобрело характер технологии циклического сокращения штатов под предлогом повышения зарплаты.

Но есть сферы, где никакая пресса и никакой контроль не помогает, прежде всего силовые, правоохранительные, различные интернатные учреждения, органы следствия и УИС. Тут против садизма может работать только коррупционная мотивация, однако для повышения взяткодательной готовности тут присутствует спрос на садистов. Известны ужасающие случаи действий участковых милиционеров, но даже нашумевшие трагические исходы не привлекают внимания аудитории. Структура МВД прокручивает через себя огромное количество кадров, но ситуация не улучшается. Тут надо понять, что как и злая собака п/у садистической мотивации, милиционер – первая жертва. Из-за этого какой-то непонятно-парадоксальный результат получился от пропуска огромного числа сотрудников МВД со всей страны через Чечню, где можно все. Исключения типа Буданова уникальны и только подтверждают правило.

Известно, что принятый с диким трудом в 2005 году 102-ФЗ о контроле и исключении коррупционности на алкогольном рынке так и не заработал по назначению, атаки против его норм шли потоком и среди них отмечена такая PR-акция, как распространение отравы в нелегальном обороте. К выборам пошли взрывы в автобусах. Как и при любом теракте, смертность мизерная по сравнению с тотальным вредом от порождающего теракт явления, но резонанс колоссальный. На исключение претендуют теракты в США с традиционно огромным числом жертв до нескольких тысяч человек.

В постсоветское время с нарастающей частотой принимались законы, расширяющие и создающие сферы садистической мотивации, тормозились законы, закрывающие такие сферы. Госнаркоконтроль – достаточно слабая организация на наркотическом поле по сравнению с милицией, однако она отмечена в не менее мощном лоббизме, чем МВД. ГНК вовлекала в свою деятельность не только ветеринаров или дачников с нашумевшими процессами, но и человеческих врачей, сельхозпроизводителей. Судебную систему завалили десятками тысяч сфабрикованных исков. В 2007 году добрались до химической промышленности и даже продавили специальный закон, который назвали «уксусным». По той же схеме создана вертикальная система судебных приставов с аналогично узаконенными коррупционными и садистическими возможностями.

Чаще все же продавливаются не предписывающие законы, а искажаются такие необходимые законы, как система санкций на дорогах или печально известная «дачная амнистия», а до того – Жилищный кодекс, в который Крашенинникову все же удалось не пропустить некоторые садистически-коррупционные нормы. К сожалению, возвращение в 2007 году советской нормы о невозможности выписать ребенка от разведенной жены возродило волну «выйти замуж в Москву» – в конце концов, потерпеть может почти любая стерва, несколько месяцев изображая из себя любящую ласковую жену и мать.

Понятно, что один инспектор ДПС может за рабочий день нанести вреда национальной экономике в сотни тысяч раз больше, чем соберет денег для себя и для передачи по ведомственным коррупционным связям. Но еще больше вред психическому здоровью общества, который не меряется.

У развиваемой темы есть другой ракурс, более важный. Для применения девиантной мотивации необходимы склонность к творчеству. Хорошей почвой служат проблемы с реализацией сексуальности естественным путем – есть много людей, неспособных достичь удовлетворения без насилия, и еще больше, кто вообще не находит возможностей естественного удовлетворения с представителем противоположного пола. И далее социальная активность развивается по парадоксальному пути – охотником становится жертва. Поэтому правильно говорить о социальном садомазохизме, а не садизме.

С точки зрения генетика, человек – существо уникальное и удивительное. У всех у нас вроде все одинаковое, руки – ноги – голова и еще кое-что для удовольствия, но мы делимся на два типа и на морде это не написано. У подавляющего большинства других животных гармоничность тела, красота повадки – гарантия того, что и с головой все в порядке, и потомство будет качественным, потому что правильность строения отражает полноценность генетической конституции.

У человека в этом нет никакой связи. Тут есть плата за наши необыкновенные эволюционные возможности. Так Дума, принимая вредные для населения коррупционные законы, сохраняет собственную чистоту модели качественного поведения, иначе ее снесет и останутся одни трамваи с хамами. Разорванность одного с другим – залог общего выживания.

Изумительной красоты юная девица может оказаться беснующимся монстром. Сам слышал, как две классно прикинутые школьницы черным матом щебетали на тему, какой учебник выбрать в «Педагогической книге» недалеко от Думы. Прорабы на стройке – святые люди. И отвратительный старик может оказаться светочем нежности. Или наоборот. Кто есть кто из нас? Полная неразбериха и среди людей есть смертельно опасные, потому что они поражены вирусом зла.

Говорю только о том, что видел, испытал сам. Наверное, на фронте легче, там понятно, где враг. Единственно место в троллейбусе – у окна, на краю женщина без возраста и пола, велел подвинуться – что за дела? И получил заточенным пером, заранее заготовленным, в щеку под глазом. Рана была маленькая, но глубокая, кровищи было много, куртку пришлось перекисью чистить. Агрессивное существо женского полу с внешностью монашки вышло на следующей остановке и заковыляло не спеша попрек улицы куда-то вглубь застройки.

Что это было?

Водитель троллейбуса нарочно дергает машину, чтоб люди падали друг на друга, и отключает блокировку разгона для резкого ускорения. Ставит машину на обед перед переходом. Останавливает в разных местах у остановки, чтоб люди метались, и закрывает последовательно двери, наблюдая в зеркало, как несостоявшийся пассажир бежит вдоль составного троллейбуса. Ведет тяжелую машину так, чтобы другие водители врассыпную разбегались по дороге. Есть еще хороший способ получить удовольствие, если в салоне есть явно опаздывающий пассажир – стоять перед последней остановкой, заполняя документы. Или так называемое «движение нагоном» – по две-четыре машины подряд, особенно на маршрутах с редким движением.

Все это рассказывали мне сами водители. Включая прием, примененный в отношении популярного писателя Сорокина. Водитель КамАЗа на пустой дороге обогнал, сдал вправо и притормозил, чтобы выкинуть одинокого ездока на обочину. Приемов на дороге несколько в зависимости от того, пустая она или забитая. Особое удовольствие, если инсценировано ДТП с чьей-то смертью и ужасом «виновника», отчетливо видимой в зеркале заднего вида.

Может, не столь массовый охват, но как-то более откровенный, демонстрирует наука. Среди моих соучеников по генетике есть немало таких, кто оставил науку после того, как коллеги-калеки подкрутили контактный термометр на термостате, чтобы сдохли экспериментальные линии Дрозофил. Мне самому внесли заразу в культуру клеток человека при малейшем подозрении, что удалось получить тетраплоидные клетки. Думаю, что это невозможно – в смысле, четверной хромосомный набор в человеческих клетках. Ревностная злоба у человека беспредельна. На грядках крупнейшей селекционной станции страны – НИИ селекции и семеноводства овощных культур – нет этикеток, все равно их выдирают по ночам ревностные коллеги. Продукт творчества оригинатора сортов капусты Китаевой дважды запахивал местный тракторист и выдающаяся ученая-селекционер ползала в грязи, выковыривая выжившие кочерыжки. Мой собственный материал, полученный в лаборатории, после высадки на опытном участке ТСХА выдрали без остатка на закусь под водочку. И спасибо ханыгам, благодаря им я стал журналистом.

Я-то стал. Это все цветочки. Ягодки аукнулись в ВАКе, куда шли письма с просроченной датой защиты диссертации. На то он и девиированный – уклоняющийся – садизм, чтоб творчески искать дырочку в законе и возможность применения.

В натуральном сексе возможности ограничены: сверху он засыпает, снизу задыхается, сбоку телевизор начинает смотреть. А в социальном садизме с первого взгляда широкие возможности полета фантазии. Тут не только банальная бомба по телефону, может быть работа с врачом спортивного диспансера на предмет поиска несуществующих болезней, благо у детей организм неустоявшийся и найти можно все, что ищешь. Тут и взрослые не знают, чем болеют, что ж о детях говорить. Они растут быстро и год задержки тренировок без применения естественной активности приводит по факту к вербовке людей того же типа, аналогичного тому, кто все это изначально затеял за неимением лучшего применения. Так вирус зла распространяется по человечеству.

Генетик Владимир Павлович Эфроимсон посвятил часть жизни борьбе с Трофимом Лысенко. Затем, выжив после писем Сталину, описал явление «неэтической конкуренции». Идеи Эфроимсона в виде истории с «родословной альтруизма» попали в «Новый мир», привели к очередному разгону редакции, обошли мир и вызвали новации в языке на уровне тиражирования слова «sputnik» – все принялись искать у себя ген альтруизма, но находили его почему-то у бактерий.

Получилось это только потому, что из ЦК КПСС последовал окрик коллегам-генетикам начиная с академика Николая Дубинина: оставить Эфроимсона в покое.

Слов нет, творец «теории гениальности» Владимир Эфроимсон был личностью импульсивной и о будущем задумывался не больше, чем я. Позже был еще выдающийся психотерапевт Анатолий Добрович. Он впервые описал на русском языке интракционную теорию Эрика Берна, используя ее как паровоз для изложения собственных идей. Смысл прост: удовлетворение деструктивного инстинкта не просто затратно, оно влечет статусный ущерб для носителя вируса зла.

К сожалению, потенциальных жертв сакрального вируса в нашем обществе столь много, что выполнение должностных обязанностей на рабочем месте становится невыгодным и даже опасным, надо как-то лавировать и выдрючиваться. Именно по этой причине в России столь высок показатель смертности непосредственно на рабочем месте, в том числе от сердечнососудистых заболеваний. Показатель превышает нашу смертности на дорогах, что тоже составляет рекорд по тем же причинам.

Техника безопасности тут не при чем. Преодолеть проблему можно только чисто русским способом – творчески. Не можешь пережить – пиши. Сочиняй музыку, живописуй. Делай что-нибудь, только не отвечай на выпады пораженного вирусом зла – сам заразишься. И будешь до конца жизни писать жалобы, что кружки в пивной грязные, их не мыли. Тоже новость. Именно поэтому Россия – страна непризнанных гениев, отними у нас зло – мы станем белыми, пушистыми, безвкусными и неинтересными.

Есть еще голливудский рецепт, применимый только под телекамеры. Если лишить носителя вируса зла бытового применения, в семье или коммунальной квартире, он становится бесноватым. Отрубишь ему контакты – будет орать сам. Заткнешь ему рот – распустит кулаки, схватит столовый нож, заточку – что под рукой. Что характерно, не будет ничего выдумывать, пойдет по пути борьбы с ним же и не остановится до полного уничтожения очередного носителя вируса. На то явление и названо – девиантным, то есть уклоняющимся, садомазохизмом. Сильнее им страдает женщина. Может злых собачек разводить, ведь собаки же лучше людей, кто бы сомневался. А может и собственного мужа на детей натравить. Муж догадается и уйдет – сама будет убивать. Вирус зла не позволит уговорить пораженного им человека и достигнет своего любым способом.

Явление столь разлито в обществе, что работать честно невыгодно и опасно, о чем много говорит председатель комитета по безопасности четвертой Думы Владимир Васильев, экс-глава МВД при Грызлове. Он организовал экскурсию министра Рашида Нургалиева по отделениям милиции своей Тверской области, но лучше не стало.

Вредительство перетекает вверх и вертикализуется до глобальности. Меньшинство получает инструмент власти над большинством, слабый – над сильным, инвалид – над обществом в целом. Речь идет не о человеке с соответствующим удостоверением, а о неспособном адекватно реализоваться в обществе, кому протезом для социализации служит в том числе удостоверение инвалида, отсюда такой спрос на них. Что-то подобное зафиксировано у обезьян, когда обезьяна-самец последнего ранга в стае нашла пустую канистру из-под бензина на человеческой свалке и принялась греметь.

Известно со времен академика Павлова, нормальные животные инстинктивно боятся грома небесного и разбегаются, теряя рейтинг. У человека нормальных нет. Во всяком случае иных мыслей не возникает, когда на работу едешь. Как в таких условиях общество может что-то производить, большая загадка. Но в «Московской правде», например, есть люди, банально заинтересованные в том, чтобы газета ежедневно выходила.

На западе безуспешно борются с описанным Эфроимсоном явлением, называя его моббингом-буллингом-боссингом, которое съедает десятки миллиардов долларов дохода. Это она так называют преследование на рабочем месте один-на-один, все на одного, преследование с стороны начальника. Задолго до введения в оборот этих слов моя тетя Юлия Мейер, спасенная из концлагеря фашистской Германии по сценариям романов Ремарка и успешно реализованная в США, подробно рассказывала в деталях, как люди борются друг с другом на работе – омерзительное общество. Мы же с этим живем и даже пользу извлекаем.

И это вселяет надежду. Закроют каток – нынешние дети будут писать, рисовать или играть на трубе. Коль уж судьба играет человеком, то человеку что остается?

Это все было для людей. Как ни странно, для руководителей проблем еще больше. Не зря после очередной победы «Единой России» в ее руководстве радость смешалась с истерикой – чем оправдать кредит доверия? Человек может сменить место работы, они пока не смогли изменить жизнь в стране, как так трудно найти себе применение человеку с созидательной мотивацией – кругом клонированные геростраты. Бесполезно лепить Снегурочку, тут же сломают.

Что делать, чтоб получить эффективный результат, отлично знал товарищ Берия, отец советской атомной отрасли. В начале 21 века неувядаемые идеи работы с кадрами и с народом в целом допустимы в Китае, но не в России. В результате мир завален нашими идеями и китайскими товарами.

И все же есть приемы, позволяющие как-то выкручиваться, если, допустим, завод выпускает ночные вазы с ручкой внутри, но они какие-то взаимоисключающие. Прежде всего, указанный факт следует воспринимать как диагноз коллективу, не пытаясь выявлять нарушения технологии. Для этого есть технологи, руководителю надо решать проблемы «человеческого фактора», чтоб технологи могли работать по назначению. Потому что «ручка внутри» означает прежде всего потерю интереса сотрудников к продукту труда, наличие в коллективе резидентов конкурирующей фирмы, инсайдеров с мотивацией ревности к более успешному работнику.

Если коллектив работает неэффективно или результат не достигается, нельзя повышать заработок, это вызовет эскалацию проблемы. Лучшим решением выглядит радикальная мера – всех уволить и набрать новых, но это как жениться еще раз – рискуешь напороться на стерву большего накала, если сам не меняешься. Можно создать в коллективе атмосферу взаимных преследований и неприязни. Смена персонала в свободном обществе эффективна для производства творческого продукта, в случае биотехнологии с эвристической составляющей, например, в СМИ, некоторые слабые руководители эффективно применяют. В общем, это сталинский метод под маркером «Сессия ВАСХНИЛ 1948 года». Последствия для генетики были такими же как для экономики – от дефолта 1998: мотивация аморальная, позитивные последствия системны и за несколько лет были исчерпаны. Тут придется сделать боковой вывод: сохранившиеся номинально ученые в общении оперируют стереотипами, будучи зависимы от них сильнее политиков. Смельчаки типа Джеймса Уотсона попадают под обструкцию, в этом причина чучелообразования из Тимофеева-Ресовского. Поэтому столь серьезное значение имеет вопрос о неадекватной экспертизе. Присутствуя при столь мощной эволюции человека, мы не можем описать происходящее с нами. Наше представление о нас находится на уровне мифологии каменного века и это не парадокс.

В обычной технологии, например, варки стали или производства машин указанный выше «творческий» подход ограничивает эффективность труда на уровне типичных для России 400% накладных расходов и низводит производство до уровня ремесленных мастерских, в которых высокотехнологичное оборудование или продуктивные породы в сельском хозяйстве приносят обратный эффект.

Есть еще советский метод дублирования производства с конкуренцией между предприятиями или отраслями и принудительным планированием из Госплана.

Но в целом же приходится признать, что наиболее эффективным способом решения проблем был и остается подпольно-лагерная модель советских шарашек, шабашек, халтурок. Сейчас в России и ноутбуки делают очень неплохие, сбывая в «Электронике на Пресне» по 15,5 тысяч рублей. Как ни странно, но из приведенной аргументации понятно, что репрессии повышают выживаемость мужиков, потому что им находится сверхценностная реализация.

Кто у нас там борется со сверхсмертностью? Женщины, естественно. А со стервозностью и ревностью чем мы боремся? – самоубийствами, пьянством и наркоманией, пожарами, убийством собственных детей и лишь редко-редко кое-кто как-нибудь сублимирует наведенное зверство в творчество. Но эффект получается уникальный.

 

И еще

 

13.12.07 Лев МОСКОВКИН

Казус

Надень очки, читатель

Это сказ о том, как парламентский корреспондент «Московской правды» пытался купить газету со своей статьей и не купил.

Не секрет, что наша газета остается любимой, читаемой и почитаемой в среде коренных москвичей, особенно пожилых, но и не только. Эта просвещенная аудитория позволяет давать весьма серьезные материалы, неуместные или просто невозможные в других СМИ. И направляет нас, подсказывая темы, сообщая, как на самом деле работают законы, которыми в Думе вполне довольны.

К сожалению, умный читатель – не всегда богатый, тут другой ум нужен. Об этом ниже, главное – расходы на доставку давно и устойчиво превышают стоимость производства газеты.

На преодоление парадокса бросили изрядные средства, понастроив киосков. От моего дома до ближайшей станции метро четыре остановки троллейбуса и десять новых точек продажи прессы. Но не тут-то было, на то мы и страна парадоксов.

Три из десяти киосков закрыты наглухо. В одном был «технический перерыв», за табличкой – киоскерша спиной к окошку что-то невидимое делала руками и только дергалась в ответ на просьбы продать «Московскую правду». Значит, слышит и может, но не хочет. Еще в одном газеты нет, потому что ее не купили и перестали заказывать. А как купить, если не продают? Получается логика Центризбиркома: мы не рассматриваем жалобы по выборам, потому что жалобы мы не рассматриваем.

Некоторые киоски закрыты без объяснения причин, видно, что вот она была и нету, отошла на десять минут. По прежнему опыту, минуты горе-работника могут длиться часами. Или их зарплата не зависит от продаж, или им что-то другое важнее.

Что именно, выяснилось в первом же киоске около дома.

Мне 61 год, зрение – плюс пять, очки глубоко, потому как сколько же можно их терять. Подходит наконец этот чертов троллейбус и надо торопиться в Думу, чтоб писать материал в номер. Для этого надо знать, что уже вышло. Киоскер на этот раз была, окошко открыто, но от нее видна только обращенная в зенит задница. Что они там делают, скрывая от покупателей?

В ответ на вопрос – есть ли «Московская правда» и сколько стоит, медленно разгибается и указывает на газету, от которой я вижу только две крупные буквы логотипа, цена – как смазанное синее пятнышко (от чего цена меняется от 4 до 14 рублей, не знаю). И с издевательской вежливостью говорит, что отвечать не будет, надо надеть очки и дальше еще много всего, видя что человек торопится. А на лице – удовольствие.

Вот и причина всех наших непобед и несвершений. «Мы свою работу любим, на работу мы пойдем, но работать мы не будем и с работы не уйдем» – сказал неизвестно-великий поэт, каковых много на Руси от невозможности сделать что-то позитивное. Тем, кто работать хочет, приходится метаться по мегаполису и ездить на другой его конец, если хоть там что-то получается. У меня счастливая судьба, опять попал в зону «когерентного труда», как в прошлом было на шабашках и халтурах, и слова эти мне не забыть. На сей раз – в парламентском пуле, где все известно о нашей жизни и все повязаны общей мотивацией, «вредителей» эта среда выкидывает. Но за пределами Думы приходится тяжело. Выходит, что мы пишем о жизни, которой не знаем, и уж тем более не можем что-то изменить, если на пути информации к читателю стоит незыблемо «человеческий фактор».

Бесчеловечен он, этот фактор, от него самолеты падают, батареи рвутся, дороги забиты и ментура морды бьет. Что вы тут со своей газетой...