06.04.07 Лев МОСКОВКИН

Интервью

Принимаем закон против рейдерства, а зачем – не знаем

Два положительно-безысходных мнения по законопроекту о предотвращении рейдерских захватов, принятом 6 апреля в первом чтении: Владимир Васильев надеется улучшить жизнь тех, кто живет по закону, а Андрей Шаронов говорит, чтобы закон действовал, нужна на то политическая воля.

 

Статс-секретарь, замминистра экономического развития и торговли Андрей Шаронов говорит о необходимости политической воли для предотвращения беззакония, но бессмысленно работает над новым законом.

- Остается вопрос о рейдерстве вообще. Представляя законопроект Госдуме, вы ответ дали, что для ответственности власти, к которой вы видимо относите милицию, ФСБ – всех участников рейдерских захватов, нужна политическая воля. Я тут нашел одного депутата, Валерия Гребенникова, который по моему личному вопросу – у меня квартиру с помощью милиции отбирают, дал пояснение: сколько вы дырок не затыкайте, все равно отъем собственности будет, потому что правоохранительные органы не выполняют те законы, которые уже есть. Понимаете, я даже не знаю, что с этим делать, потому что вся законодательная деятельность и ваша в том числе, превращается в труху. Я вчера был на заседании комитета по госстроительству, почему-то один из журналистов, где был ваш представитель – МЭРТа, и представители МВД, и они добивались упорно, чтобы им отдали право карать за то, чего вообще нету – паспорт безопасности на рынках. И они добились своего. Хорошо еще, что ФСБ и судебным приставам других дел хватает и своих писем в комитет они не представили.

- Это наша позиция, чтобы не увеличивать полномочия правоохранительных органов, это правда.

- Они сами берут полномочия. Что делать-то с этим?

- Это опера другая немножко, вы понимаете.

- В ваших проблемах, о которых вы докладывали по законопроекту, она тоже есть, но она касается всего. Зачем принимать закон об ответственности владельцев собак? Что, убивать из ружья нельзя, а посредством натравливания собаки можно? Зачем принимать столько законов, когда не работает то, что есть?

- Что касается собак, есть собаки повышенной опасности действительно, которые предполагают специальное обращение.

- Про собак я все знаю, будучи кинологом. А по вашему вопросу?

- Все равно, я с вами готов согласиться, но та ситуация, которую вы описываете, это прямое уголовно наказуемое нарушение закона. Мы пытаемся закрыть ситуацию, которая внешне легальна, и строго юридически легально позволяет осуществлять захваты и недружественные поглощения.

- Я почему настаиваю, потому что мнения разделились. Председатель комитета по собственности Плескачевский говорит практически то же, что и вы. А Гребенников говорит вообще другое – все равно, где-то это всегда нелегально.

- Ну конечно. Вы поймите, то, о чем вы говорите, это уголовные преступления, которые совершаются представителями органов власти. А то. о чем мы говорим. Это сложившееся правовое регулирование, которое позволяет, вот в чем сложность, без нарушения закона совершать по природе [отъем собственности].

- Разве в рейдерском захвате правоохранительные органы не участвуют?

- Нет, они участвуют, но я уже говорил, они действуют на основании решении суда. Есть решение суда и я его выполняю. А у вас тоже есть решение суда, что вы настоящий акционер. Понимаете, просто сложившееся регулирование позволяет это решение суда принять. Там тонкая материя зашита. А то, о чем вы говорите, это к сожалению остается, это к сожалению не ликвидируется нашим законом, это предмет совершенно другого законодательства.

- Спасибо. Как вы будете решать проблему ответственности власти? Собственность-то большая, взятки огромные…

- Как и до этого пытались решать, через административную реформу, через прописывание должностных инструкций, через введение дисциплинарной, административной, уголовной ответственности должностного лица, сейчас с этим очень слабо. Ну и конечно, правоприменительная практика. То есть на самом деле, уже сейчас законы позволяют многие законы решать, если есть на это политическая воля. Если ее нет. То конечно мы одними законами не заделаем все эти дырки.

- Ну, дай бог вам здоровья.

- Все.

- Спасибо.

 

Председатель думского комитета по безопасности Владимир Васильев сообщил о взаимодействии в работе над законопроектом думских комитетов по безопасности по безопасности и по собственности, который возглавляет Виктор Плескачевским.

 

- … Много претензий у авторов законопроекта к правоохранительным органам. О чем идет речь? Есть ряд информаций, допустим, перечень владельцев акций. Есть ряд возможностей, предусмотренных уголовным и административным законодательством, доступа к этой информации. А вот дальнейшей сохранности этой информации и ее узкого использования только в заявленных целях, а не в целях других, корыстных и преступных. Эти вопросы не отработаны. Это из той серии, когда мы обнаруживаем базу данных о налогоплательщиках, или какую-то другу конфиденциальную для коммерческой деятельности… Вот эти вопросы мы решаем. Но я считаю, что сделан хороший шаг вперед, законопроект принят в первом чтении, во втором чтении будет проводиться работа более подробная и детальная. Мы своей стороны, я вот разговаривал с коллегой Плескачевским, будем работать. Безусловно, законодательная база должна быть совершенна. У нас есть вопросы, в частности, к деятельности арбитража, когда может приниматься одно решение, потом совершенно другое решение, и эти решения, допустим, не совпадают с международной практикой.

- И все же непонятно, зачем нужен еще один закон, когда Шаронов признает, что нет ответственности власти, в частности, правоохранительных органов? Не возникнет новая дыра? Шаронов сказал, что для ответственности власти нужна политическая воля…

- В чем вопрос, сформулируйте.

- Те захваты, которые сейчас происходят, разве это законно? Они же происходят при участии милиции, ФСБ? Зачем нужен новый закон?

- Я думаю, что нужен. Безусловно, нужны изменения в законодательство. Потому что те захваты, которые вы говорите незаконные, вдумайтесь, в чем здесь противоречивость, это когда команда профессиональных, высокопрофессиональных нанятых юристов, возглавляемая мошенниками, авантюристами, уголовными преступниками, выстраивает свои действия таким образом, чтобы злоупотребляя правом, достигать неправомерных решений в рамках несовершенного права. Вот в чем противоречие ситуации. Понятно, да? То есть я как политик могу говорить о тех, кто там во главе стоит, но мы сейчас говорим о тех очевидных захватах по общему представлению неверных. Но если только с точки зрения законодательной, я как юрист это хорошо понимаю, нам нужно устранить эти лазейки. Я уже говорил, вот навели порядок в части банкротства, и сразу вся эта публика, которая живет в мутной воде, помчалась сюда, помчалась в рейдеры. Здесь пока есть такая возможность, сейчас и ее надо перекрыть.

- А не кажется ли вам, что ключом к этому является то, что вы мне сами когда-то сказали об инспекторе, который ловил браконьеров в вашем округе, приходится защищать, и это надо возвести в общий принцип?

- То, что вы говорите, это полная аксиома, и безусловно нам нужно двигаться к тому, тут очень важный момент, вы его подняли и тут нет никакого сомнения, чтобы сегодня в нашей стране жил лучше тот, кто живет по закону и честно выполняет свои обязанности. Пока же у нас живет лучше тот, кто действует не по закону и нечестно, коррупционно выполняет свои обязанности. Общество видит массу тому примеров. Вот пока мы этот баланс не сломаем, что бы мы ни говорили. мы в долгу большом перед обществом. И это надо делать, в том числе через закон.

- У вас претензии к законопроекту есть?

- Я в общих чертах высказал, в каком направлении идет работа. Мы договорились, что поработаем с правоохранительными органами, чтобы иметь баланс интересов, то, что имеет в виду та сторона, которая защищается внизу, и правоохранительные органы, которые должны это дело выполнять. Тут есть подходы разные в степени доступности информации. А уж коль доступность есть к коммерческой тайне, то сохранность этой коммерческой тайны и исключение возможности ее использования какими-то третьими лицами и в каких-то иных интересах в том числе и в розыске. Вот в этом есть противоречие и надо будет находить понимание, консенсус.

- Спасибо.