13.08.07 Лев МОСКОВКИН

Книга в Москве

Дегустаторы жизни - пиво-производственный детектив

Пивной детектив и насаждает детективный алкоголизм

Отечественное книгоиздание в расцвете и почти каждая книжка, что попадает на рецензию, по своему уникальна. Много нового, о чем нечего было и думать в советском прошлом, когда книга местами была единственной отдушиной. Однако новая книга Ольги Морозовой «Дегустаторы» (роман. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2007. – 255 с., тир 8 тыс. – Серия: ПрофРом) – это что-то совершенно особенное. Хотелось бы, чтоб она не прошла незамеченной, хотя скорее всего, так и проскочит. Потому что незнакомые с низменно-производственными страстями люди в этом не нуждаются, погруженные в них одинаково стараются все забыть. Причем независимо от того, выиграл человек битву за следующую должность в карьерной лестнице или был уволен, чтоб освободить место для нужного человечка.

Нежелающие понимать правила игры, кто борется за свои права и через суд восстанавливается на работе, редки. Они оказываются в могиле в силу тех совершенно случайных несчастий, что есть на каждом производстве. На пивзаводе это углекислый газ, в химической лаборатории в прошлом мог быть метиловый спирт или даже соль таллия. Но проблема будет поставлена на обсуждение, когда под раздачу попадет известный человек.

Так всемирно известной смерти Юрия Щекочихина предшествовали замятые события в одном из столичных вузов и не только.

Так что пиво собственно не при чем. Важнее другое: гуманитарные технологии включая литературу стремительно развиваются вслед за круто ускоряющейся эволюцией самого человека и его массового сознания. И людям понемногу становится доступным понимание того, что собственно с ними происходит в обычной жизни, как и чем развивается общество, почему в нашем стакане воды проистекают такие ужасающие страсти мадридского двора. Причем в советское время, когда нельзя было сбежать за границу или заделаться новым русским и решать все проблемы хорошо описанными способами, как говорится, пауки сидели в одной банке, накал страстей был существенно серьезней, но тема была совершенно недоступна пониманию и описанию. Люди как бы отодвигали от себя текущие проблемы отношений, купаясь в них ежедневно, как в прошлом – тему ГУЛАГа, с которой ничего не нельзя было сделать.

С тех пор тема негативных человеческих отношений не только не сошла, но и стала предметом «научного» направления, изучающего эффективность работы компании в зависимости от сложившегося в ней внутреннего «жанра». Однако такой подход является феноменологической констатацией и панацеей не является – типа интракционной теории Эрика Берна. Он не дает рецептов, как полюбовно договориться с человеком, в силу своей генетической конституции не способным говорить на равных и принимать решения в переговорах с паритетными уступками. Еще хуже то, что межличностные проблемы сублимировались на геополитический уровень, где страны «ведут себя» подобно человеческим персонажам в коллективе – договориться невозможно, но можно подкупить, надавить, натравить, шантажировать, убить и интриговать, интриговать, интриговать. Люди (или страны) заигрываются в текучке и только со стороны не понять, почему в самом водовороте событий в пересечениях производственных процессов, перемежающихся нескончаемыми корпоративными вечеринками и показухой для основателей бизнеса несколько суток в цеху лежит труп и о пропавшем человеке как бы никто не беспокоится. А когда все выясняется и убийца становится известен, единственную улику выбрасывают в мусорный контейнер, чтоб никто ничего не узнал. Планета Земля превратилась во фрактальный набор песочниц, где непримиримо делят жизни, как игрушки.

Улика выдает свидетеля, а попасть в невольные свидетели опаснее, чем быть преступником. Почему – ответ в новом романе. Чудесно описан известный из политмки эффект «хвост виляет собакой», широко распространенный за пределами политики: человек на второй должности вершит судьбы подчиенных от имени начальника, ни за что не отвечая.

Вот так и получилось, что до сих пор ничего не попадалось художественного на эту больную для всей относительно активной части человечества тему до небольшой и необыкновенно увлекательной книжечки Ольги Морозовой.

Ее роман с символическим названием – чистый свежак, он не лежал на полке в ожидании своего часа и относится к тому темному уголку в обширных пещерах детективного жанра, куда доселе не втыкалось перо автора. Признаки времени присутствуют повсеместно. Сотрудники завода пользуются телефонами Wi-Fi, у каждого есть еще свой мобильник. Как и в жизни, в критический момент проку от них мало, во всяком случае, голос будущего трупа совершенно неразборчив. Очень много специфичной для отрасли терминологии и если читатель имеет отдельный интерес – пиво варят или делают бормотуху из порошка – ответ найдется во всех деталях. Даже объясняется, зачем шарики с азотом в банках. Но главенствуют все же «отношения» – явление, строго говоря, системное.

Как это часто бывает в случае системных явлений, адекватное описание конкретной ситуации оказывается применимым (валидным) далеко за пределами самой ситуации или даже всей сферы. Автор в своем романе делает намек на отмеченный эффект, когда за несколько страниц до окончания повествования устами персонажей поднимается естественный вопрос – выяснит ли милиция, как труп молодой красивой женщины оказался в таком труднодоступном месте цеха, где делать ей было решительно нечего?

«Светлана, муж которой работает в милиции, не ответила.

- Милиция выяснит, у них теперь такие же серьезные приборы, как наш хроматограф, и обученные специалисты. Правильно я говорю, Света? – спросила Лена, и Соснина кивнула.

- Но у них могут оказаться такие же начальники, как наши. Зачем искать виновных, когда можно переложить вину на Аллу? Скажут, что произошел несчастный случай, и делу конец. И все будут этому рады: и менты, и Киреев, и наши начальники. Вы думаете, что Нелька или Давлатов будут отвечать за смерть Ермаковой? Вот увидите, ничего им не будет. Точно так же, как я сама оказалась виноватой в том, что упала в цехе и сломала руку».

И далее следует реконструкция событий в цепи «перевода стрелок». Выясняется и то, что утечка газа была, но в журнал не попала. И т.д., не будем раскрывать имена и конкретику обстоятельств, они интересны в увлекательном чтении.

Писать рецензию на этот производственный детектив с выраженной бытовой линией кажется, не было никаких сил, давили черные воспоминания о случаях из жизни. Если кому кажется, что так не бывает, ему можно только позавидовать. Но читатель, кто выживал в этом, уплывая в романы Трифонова, Булгакова, Достоевского, возможно, найдет в новом романчике Морозовой некое завершение темы и даже что-то найдет новое, недоступное признанным классикам прошлого из-за несовершенства человечества. Если быть милосердным к заигравшимся людям, то можно сказать, что роман Морозовой о любви. По крайней мере в той части, которая оказалась достижимой, забродив на честолюбии и ревности, любовь действительно оказалась неразделимой со смертью.

Такова поэзия скучной жизни, автору удалось это показать, не навлекая на себя упреков в банальности.

На том можно было бы закончить рецензию, неубедительную, как сама правда, не будь я вынужден в роли парламентского корреспондента описывать деяния партий на благо народа. Если оргвыводы в Думе следуют за одной газетной публикацией о голодовке на захваченном рейдерами предприятии или, как в романе, про утонувшую в пиве мышку, то за таким романом должны последовать оргвыводы по самому отношению власти к народу. Если не решать точечные проблемы в коллективах, то ни пивовары, ни правоохранители, вообще никто из тех, кто должен что-то производить, делать это не будет ни за какую зарплату при любых инвестициях на самое совершенное оборудование. Посторонние мотивации перешибают. В этой дурацкой игре почти никто не получает удовлетворения от чистого выигрыша, потому что каждый уверен, что выстрелив в лампу и смешав карты, можно вытащить в темноте четыре туза. От такой игры остается огромное количество неустроенных душ, если они голосуют, то исключительно из протеста. Но чаще лениво заняты поиском виноватого. Такой народ нельзя сделать счастливым, но можно согнать в концлагеря или колхозы, где будет все то же самое, что на пивзаводе, только хуже.

Hosted by uCoz