05.11.07 Лев МОСКОВКИН

Книга в Москве

Синдром напряжения, синдром любовницы и сраные ангелы

«Одна нимфа прокляла своего неверного любовника. Она не могла снести его измены. Он не должен был ничего заметить, а просто перестал бы дышать во сне. Он перестал. И умер. А нимфа плачет. И будет плакать до конца времен. Имя этой нимфы было Ундина» – этой легендой объясняется одна редкая болезнь генетической природы. Синдром проклятия Ундины – неспособность человека дышать во сне. Смертельный дефект компенсируется вшитым в тело стимулятором. Стимулятор надо контролировать и управлять его импульсами.

Такова сюжетная канва первого рассказа «Синдром проклятия Ундины» из третьей книги быстро ставшего знаменитым польского писателя Януша Леона Вишневского (Любовница: Рассказы / Пер. с пол. Л.Цывьяна, Ю.Чайникова. СПб.: Издательский дом «Азбука-классика», 2007. – 224 с., тир. 20 тыс.).

Поляк по происхождению, писатель по призванию Вишневский – молекулярный биолог, он живет и работает в Германии. Первая и вторая его книги были романами, третья – сборник из шести рассказов: «Синдром проклятия Ундины», «Anorexia nervosa», «Любовница», «Ночь после бракосочетания», «Менопауза», «Замкнутый цикл».

Каждый из рассказов столь нагружен смыслом, фактологией, актуальностью, что тянет на полноценный роман. И при этом все шесть предельно разные.

На самом деле термины из жанровой классификации – роман, рассказ – к творчеству Вишневского подходят с некоторой натяжкой. Он практикует какой-то новый жанр, сочетающий биологию человека, генетику и молекулярщину с высокохудожественной формой изложения.

Наука по идее должна строиться из доказуемых положений, что не мешает ученым заблуждаться. Автор художественного произведения номинально не обязан нести людям истину из пробирки. Критерием его «истины» является популярность произведения. Критик или рецензент согласно своему положению может обругать бестселлер Сорокина или Пелевина, написать о безнравственности автора и неуважении к чьим-то религиозным чувствам. Но если это читают и упиваются этим, то данное произведение становится отражением внутреннего мира человека, своеобразным переводом внутреннего языка нашей высшей нервной деятельности в слова. Получается исследование того, что плохо поддается эксперименту, вот мы и воюем с зеркалом.

Чем виноват Достоевский, если это люди такие и в чем-то он описал себя, вылечившись тем от недуга? Если не можешь пережить – пиши.

Сознательно не буду пересказывать сюжеты или давать оценку выбору автора. Его произведения доказывают: Гитлер, Дахау, Штази – все это и многое другое из той же серии – эманация ненависти, от которой люди не могут избавиться в отношениях друг к другу. Счастливых семей кажется уже не осталось, только компенсированные. Ненависть выплескивается в публичную сферу, на подчиненных и зависимых. Работать в соответствии с должностью становится невозможно, только удовлетворять извращенным способом недополученное в семье. Человеческие коллективы наращивают массу и становятся направляемыми, продукция падает и этот ущерб подсчитан в миллиардах долларов.

Есть то, что не поддается оценке. Взаимная ненависть родителей убивает детей, загоняя их в смертельную болезнь и они вымирают до 20-25 лет.

Произведения Вишневского аналогичны творчеству Достоевского в том, что они гармонично сочетают оба типа истин: добытая в эксперименте доказуемая, также то, что соответствует человеческим ожиданиям. Получается несколько неожиданный взгляд на хорошо казалось бы известное и многократно описанное. Местами просто сшибает. В этом тревожном мире, где женщины бывают счастливы только по обязанности или в соответствии с занятым положением, и мужчины ничего с этим сделать не могут, нашелся буквально один, кто понял женщин лучше их самих.

И с ним невозможно не считаться. Не ожидал, что новая книга Вишневского будет о том, о чем я сейчас думаю больше всего: ну почему людям так важно страдать и хоть иногда быть несчастными, особенно когда их несчастьям ничего не способствуют?

Hosted by uCoz