07.04.08 Лев МОСКОВКИН

Книга в Москве

Актуальная книга о мичуринстве над людьми и народами

Историческая роль подполковника МГБ в обличье доброй Бабы-Яги

Первая книга филолога оказалась более чем удачной: Михаил Голубков. Миусская площадь. Трем поколениям москвичей посвящается...: Роман-триптих: М.: ЗАО Центрполиграф, 2007. – 399 с., тир. 5 тыс.

Легкий слог профессионала, неспешное описательное повествование, узнаваемые образы и события. Тяжелая тень «Великого Присутствия» – шаги, посапывание трубки, явственно слышимый низкий голос, «который не мог принадлежать никому больше». Неназойливая чертовщина, привлеченная в соавторы для описания почти любимо-ненавидимой реальности нашей страны, столь часто и круто менявшейся, что воспринять ее из другого времени просто так невозможно.

Для описания избран нехитрый набор приемов.

Хронотопы сюжета располагаются в пространстве орбиты Миуссов, где автор соизволил прихотливо расположить известные московские места: Варварка, Никольская, Большая Дмитровка, Тверская-Ямская, Мневники, Большая Коммунистическая в Кремле. Лубянка, разумеется. Но что-то происходит в Берлине или Пятигорске, также в Бресте, где на пункте пропуска через границу меняют колесные пары.

Временная ось сюжета нанизывает события жизни и судьбы семьи Грачевых – двух братьев и сестры, они же составляют три части романа. Для эпичности триптиха, а она несомненно состоялась в этом образчике полузабытой изысканной беллетристики, произведение в целом удивительно компактно, отличаясь удивительной завершенностью.

Можно сказать, это роман о роли в жизни страны неизбежного совпадения почти обыденных случайностей. О том, как перепланировка старой постройки приводит к обрушению унитаза и переводит стрелки в нашумевшей истории врачей-убийц. Об истинной значимости подполковника МГБ в каком-то неожиданном обличье – не то Аннушки от Булгакова, не то вообще доброй Бабы-Яги непосредственно из русской национальной мифологии.

Удивительно совпадение и в том, что роман филолога Голубкова увидел свет во время возвращения в массовое сознания интереса к генетике вещей и эволюции происхождения, причем в обновленном виде, дополненном чисто математическим изыском под лейблом «структура хаоса». Кто первый это придумал, уже не докопаешься, считается, что недавно умерший американский математик Лоренц. Однако именно в России получили мощное развитие находки неслучайности в стохастике, необремененной назойливым руководством. В нашей стране всегда была сильна наука эволюционная генетика – именно из-за влияния этой самой неслучайности в судьбах людей.

Диктатор всего лишь подчинялся или использовал эту неслучайность, как будет угодно читателю.

Так вот, как мне показалось, Михаил Голубков блестяще описал на примере нашей недавней истории, каким образом человек становится показательным проявителем этой самой физической структуры хаоса. Получился роман о природе перемен. Он охватывает небольшой временной период, всего два десятка лет, но кажется эпическим благодаря глубокому пониманию автором сути столь крутых изменений в пределах этого страшного притягательного времени. Кажется, автор стремится не к правде факта, а к истине причинно-следственных связей.

Что вообще говоря редко бывает не только в художественной, но и научной литературе.