19.08.08 Лев МОСКОВКИН

Менты – особая раса двуногих

ОВД "Хорошево-Мневники" оказалось одним из самых безалаберных по работе с гражданами

Рейд проверки столичного ОВД "Хорошево-Мневники" предпринял глава Комитета "За гражданские права" Андрей Бабушкин, решив заодно на примере личной проблемы вашего корреспондента с жильем проконтролировать, как в указанном ОВД работают с заявлениями граждан.

На время проверки в ОВД были приняты меры – в дежурную часть посадили молоденького сержанта, чтоб снять обычное напряжение. Затем похоже перестали пускать посетителей вообще, два часа из трех пребывания проверяющих в ОВД посетителей не было.

По итогам проверки А.Бабушкин сообщил об особенностях работы ОВД "Хорошево-Мневники". Ряд показателей здесь хорошие, в частности, по иностранцам. Отключены за неуплаты телефоны в опорных пунктах. Работа с обращениями граждан поставлена из рук вон плохо.

Конкретное разбирательство по обращениям Льва Московкина с участковым Сергеем Махониным, начальником по работе с личным составом и его замом продолжалась более получаса в изматывающем режиме и ни к чему не привело. Начальнику явно было не по себе, ему пришлось сдать кровь для пострадавших в Южной Осетии. Но милиционеры держались стойко, уводя разговор в сторону и ссылаясь на то, что уничтоженное имущество не разделено. Поскольку вдохновитель и организатор погрома квартиры свое имущество вывез, этот аргумент был чистой глупостью. Как и другие аргументы, например, о наличии жилищного спора. Это типичный способ скинуть проблему с себя в русло бесконечного гражданского иска. В котором неизбежно страдает тот, кого выжимают из его единственного жилья.

А.Бабушкин пытался объяснить трем ментам очевидное: их не освобождает от ответственности и обязанности принимать меры факт наличия родственных связей людей, которые наносят ущерб друг другу, а потом от безнаказанности ввиду бездействия милиции избивают и убивают потерпевшего. Вот за это сотрудник органов реально сел на пять лет.

Начальник и его зам обменивались за спиной Бабушкина понимающими взглядами и улыбочками. Махонин косил под малограмотного и передергивал статьи кодексов. Вел себя как шалопай-двоечник, ему лишь бы переждать выволочку и делать то же самое. Все трое твердили о в полном объеме проведенной проверке, но так и не смогли показать документы прокуратуры, которая дважды отменяла якобы существующее постановление с отказом в возбуждении уголовного дела по факту уничтожения домашнего имущества. Все, что сделал Махонин за прошедшие два года, – опросил соседку из квартиры рядом, которая не могла видеть, как выбрасывают вещи с балкона. Я ее видел один раз за в се это время, очень злую и неадекватную в поведении, когда на меня набросились все соседи в квартирах рядом из-за грохота и протечек. Предложение обратиться к участковому вызвало бурю негодования – так у нас "любят" милицию.

Махонин врал, что заявитель не являлся на его вызовы, хотя он очевидно договорился с организатором погрома при отсутствии потерпевшего. Мало того, он заранее сообщил о намерении отказать в возбуждении уголовного дела, не собираясь даже заходить в разгромленную квартиру. Важный факт состоит в том, что из-за безнаказанности никто ничего не скрывал и после публикаций в "Московской правде" об этой истории (мы первые подняли тему рейдерского захвата жилья) ко мне обращались люди с теми же проблемами в Москве, причем половина была с той же улицы – жилье в СЗАО дорогое, цена вопроса высока. В деталях ситуация была разная, кто-то прошел суды, имелся факта отъема гаража. Во всех случаях общее было в том, что ключевой фигурой коррупционной цепочки был участковый, т.е. имели место признаки рейдерского захвата собственности.

Во время напряженной беседы несколько раз заходил кто-то с портфелем, его гнали – "да подожди ты". Беседа закончилась моим эмоциональным выпадом про обращение в суд, что Махонин с неуместным оживлением представил было как угрозу. Я обещал припомнить все начиная с угрозы найти килограмм взрывчатки в квартире, в результате чего я сяду.

Перед уходом я предельно вежливо попросил начальника участковых принять какие-то меры, потому что само собой это дело не затухнет.

Понят не был и быть не мог. Милиционеры – это такая особая раса людей, которые вне зависимости от тона разговора настроены на издевательства над нормальными людьми. От любых проблем они страдают первыми, особенно если проблема пострадавшего ими решается, потому что т.н. "правоохранительная система" действует на повышение напряжения в обществе, чтобы сделать его более послушным в руках власти. Через отделения милиции проходит фактически линия фронта войны власти с народом. Характерно, что личная ненависть депутатов к ментам превышает чувства к другим представителям власти, потому что с этими отвязанными договориться не может никто. Люди для ментов делятся на две категории: дойные коровы и груши для битья. Есть еще каста неприкасаемых, трогать которых ментам запрещено. Границы касты неприкасаемых зыбки и постоянно меняются. Например, к ней относятся журналисты для милиции метро, поэтому столь разный результат краж в метро и троллейбусе. В первом случае украденное возвращают без проволочек и оформления, лишь бы ничего не писали, во втором – оставляют без последствий возбужденное уголовное дело, хотя воры отсветились с телефоном, через который предложили выкупить документы, позвонив на пост охраны "Московской правды". В этой истории последовала общая угроза про отслеживание фактов дискредитации милиции. Просто сделать свое дело им в голову не приходит. И от попустительства преступникам, их безнаказанности, издевательствам над потерпевшими в стране растет коррупционный фон.