В конце комментарии в ЖЖ, до этого – переписка, которая несколько проясняет суть. Неотапливаемый зимой институт – это круто.

 

22.12.08 Лев МОСКОВКИН

Интервью

Память нации и квартира в Москве

Второе уничтожение генетика Тимофеева-Ресовского

Профессор Елена Алексеевна Ляпунова (Институт биологии развития РАН) рассказала нашему корреспонденту об опасности, в которой оказался архив выдающегося историка эволюционной генетики Василия Васильевича Бабкова, также его жены Нелли – Елены Саркисовны Саканян, известной в качестве автора фильма-трилогии «Зубр» о Николае Владимировиче Тимофееве-Ресовском. После смерти Васи в 2006 году (Нелли умерла раньше – в 2003) обнаружилась некая женщина из провинции, с которой он якобы был расписан еще при жизни с Нелли, и теперь идет спор за квартиру. Уникальные материалы, документы семьи Тимофеевых-Ресовских, в том числе периода их жизни в Берлин-Бухе по 1945 год, не вошедшие в экранную версию фильма киноматериалы, в отличие от квартиры никому не нужны, но спасти их кажется невозможно в «свободной» России. Проще было вывезти документы из фашистской Германии и сохранить сквозь лагерь и шарашку в тоталитарном СССР.

Об этом Елена Алексеевна рассказала в интервью на открытии выставки Государственного дарвиновского музея, посвященной двухсотлетию Дарвина.

«Последнее время Васю, после смерти Нелли, его опекала его однокурсница, какая-то интеллигентная и очень приятная женщина. И если это все будет под ее эгидой, там можно быть спокойно. А вот если это все достанется его формальной жене, которая неизвестно откуда взялась, то это все будет выкинуто. Причем ей это просто все равно» – предположила профессор Ляпунова.

Начали мы с того, почему на выставке и вообще в ГДМ столь скудно представлены отечественные эволюционисты, затем вспомнили о Васе Бабкове, который описал Московскую школу эволюционной генетики и ее достижения. Спустя два года после его смерти вышла книга «Заря генетики человека» о русском евгеническом направлении Николая Константиновича Кольцова, учителя Тимофеева-Ресовского (см. http://www.leo-mosk.narod.ru/works/09_01_03_rezensia.htm). В ней, в частности, дается сравнение евгеники русской, американской и немецкой, причем не в пользу зарубежных направлений фашистского толка. Пример поучительный, в нашей беседе в выяснилось, что и сейчас с креационизмом в США положение хуже, лженаука успешней проникает в образование.

Увы, в истории отечественных эволюционно-генетических школ полно черных страниц, в большинстве утраченных. Все было не совсем так, как предпочитают представлять сами участники. Мне довелось быть сторонним свидетелем уничтожения архива Ивана Евдокимовича Глущенко, который при всесильном Трофиме Лысенко был академиком-секретарем ВАСХНИЛ. По счастью, часть архива фактически украл и опубликовал под своей фамилией Валерий Сойфер (изгнанный из созданного им ВНИИ сельхозбиотехнологии). Пропал и мой архив, причем так же в споре за квартиру, как пропадает архив Бабкова и Саканян. По счастью, Нелли мне ранее подарила как кассеты с фильмом «Зубр», так и часть не вошедших в фильм материалов. Она была щедрым человеком. Ей много удалось, как ей ни мешали, пока участники событий были еще живы, но у же могли говорить. Это была узкая щель размером в несколько месяцев между эпохальными десятилетиями, каждый раз устраивавшимися навечно. Оставшиеся в живых конформисты и просто свидетели не любят перемен и боятся правды, узнать которую уже не от кого.

Большинству прочих генетиков-эволюционистов архив и вообще реальность скорее мешает, чем пользуются всяческие жулики внутри науки и далеко вне ее. По свидетельству Васи, единственным из числа коллег, кто не отвернулся от Тимофеева-Ресовского в период его травли и забвения в последние годы жизни, был издатель его трудов Алексей Владимирович Яблоков. Он тоже был на выставке и рассказал много интересного о моделировании эволюции.

И все же странно, не правда ли, что нам в России проще превозносить Дарвина или на худой конец Уоллеса, когда, например, в США популярное описание истории эволюционной генетики нанизано на русские имена...

...Историк эволюционной генетики Василий Васильевич Бабков (23.9.1946-22.12.2006) работал в Институте истории естествознания и техники РАН. Он был учеником Александра Александровича Малиновского – ученого с тихим голосом, непонятого современниками апологета системного подхода к изучению жизни (холизма). Над ним смеялись, но призывали арбитром в спорах, вечно бурных в генетической теме. Уверенность Малиновского – наследственная, он сын широко известного под псевдонимом «Богданов» идеолога социал-демократии и естествоиспытателя. Василий Васильевич Бабков – представитель советской элиты, сын генерала авиации Василия Петровича Бабкова, который и купил предмет нынешнего спора – шикарную по советским меркам квартиру на Ломоносовском между Черемушкинским рынком и домом на Ленинском с лозунгом на крыше «Атом для мира». В этой квартире мне довелось бывать редко, но регулярно, с Васей было очень интересно беседовать об эволюционной генетике и о роли в ней известных ученых. Этот человек был напрочь лишен той чисто политической зашоренности, без которой невозможен личный успех в науке. Он показывал мне документы из архива Тимофеева-Ресовского. В прошлом Васе на какое-то время пришлось покинуть квартиру и лишь сейчас можно сопоставить разные источники в попытке восстановить, что произошло. Брак с некой Натальей Сергеевной Смирновой действительно был зарегистрирован и видимо примерно в то время, когда Васе квартиру пришлось покинуть. На вопросы о ней Вася отвечал неохотно, с какой-то грустью и не без опаски – «это гебистские происки». В начале декабря 2006 года Вася попал в больницу с инфарктом и мог бы выжить, но 22 декабря, когда рядом больше никого не было, появилась «жена» Наталья. Последовал второй инфаркт, от которого он умер. Оплатить похороны было некому, в Институте финансовый год закрыли, денег хватало только на кремацию. Однако Васю все же похоронили на Троекуровом, рядом с настоящей женой Еленой Саканян. После его смерти проявилась Наталья, настаивала на своем праве унаследовать все, что осталось в квартире, включая фильмографию Елены Саканян. Дама выглядела неадекватной и возможно действовала не по своей инициативе. Младшая сестра Васи Екатерина живет большей частью в Бельгии, она первая обратилась в суд с иском по квартире и отозвала его – надоело. Квартира завещана племяннице Елены Саканян, она живет в Америке. Сведения скудные, но и это не было бы известно, если б после смерти Лены не вернулась – в 60 лет! – юношеская любовь, которая не состоялась в прошлом из-за неравного происхождения. По счастью, за ним было кому ухаживать, она и хранит, подавив ревность, васину книжечку «Приношение Елене Саканян. Последний труд В.В.Бабкова «Заря генетики человека» увидел свет благодаря сотруднику ИИЕТ Константину Томилину. Он историк физики, опубликовал проект решения «Всесоюзного совещания физиков» – разгром физики Сталин планировал на 1949 год по схеме разгрома генетики на сессии ВАСХНИЛ годом ранее.

Трагедия нашей национальной памяти в том, что сейчас мы теряем больше, чем в черную эпоху тоталитаризма. Теряем жилье, генофонд, архивы, место в жизни. Тогда зачастую находились те, кто по-человечески помогал, даже среди вертухаев. Возможно, тогда у людей было плохо с совестью, она иногда требовала свое, а сейчас у нас свобода от совести и от слова (от обязательств). Поэтому и «коллеги»-конкуренты в прошлом не были столь упорны, потому что человека в любой момент можно было отправить в лагерь по навету. Сейчас в банальном споре за квартиру в Москве человек теряется физически. Идеей «Зари генетики человека» стала по воле автора попытка Малевича изображать людей без лиц – будущая генетика сделает лучшего человека. Надежды не оправдались, борьба с генетикой завела нашу эволюцию куда-то не туда. На виду в основном какие-то мнимые жены, кем-то заряженные. И в Думе можно числиться журналистом, но ничего не писать, а только следить за теми, кто пишет. Платят за это больше, можно на квартиру заработать.

 

Письмо с.н.с. ИИЕТ РАН, к.ф.-м.н Константина Александровича Томилина:

«Уважаемый Лев!

Значительная часть архива В.В.Бабкова осталась в опечатанной уже 2 года квартире (а там были не только его документы, но и те, которые ему временно отдали в пользование на период работы). Часть личных документов забрала его сестра перед опечатыванием, но что конкретно я не знаю. Я ее спрашивал относительно кинолент, видеозаписей – она сказала, что это осталось там. Сейчас после праздников мы от института напишем бумагу для председателя кооператива, чтобы не вскрывали без сотрудников института. Но в принципе это все может длиться годами.

Я не издатель, издатели – это «Прогресс-Традиция» и фонд РГНФ. Я историк физик, сотрудник сектора истории физики и механики, с В.В. мы контактировали в рамках проекта по электронной библиотеке. В.В. успел подготовить вторую верстку своей книги 1 декабря 2006 г. На следующий день 2 декабря (в день смерти Н.К.Кольцова от инфаркта в 1940 г. – печальное совпадение) у В.В. происходит инфаркт и он попадает в больницу. 22 декабря следует повторный инфаркт, в результате которого он скончался.

Моя задача была сделать справочный аппарат к книге и довезти все до редакции. Оформление тоже принадлежит В.В., хотя это не указано в книге. Он подготовил несколько вариантов, везде суть одна – как он мне сказал, в том, что как Малевич стал рисовать в конце 20-х людей без лиц, так и евгеника не знает как будет выглядеть новый человек.

Еще В.В. успел подготовить обширную статью о Н.К.Кольцове для «Избранных трудов» (Наука) – он сам еще успел отдать, но эта книга вышла уже после его смерти в 2007 г. – впервые с довоенных времен появились тексты Кольцова. А также статью о В.Хлебникове, тоже сборник вышел после его смерти.

10 октября 2008 г. прошла презентация книги в ИБРе, но достаточно формальная.

С уважением,

Константин Томилин».

 

Интервью Елены Алексеевны Ляпуновой

- Елена Алексеевна, почему в Дарвиновском музее и вот на этой юбилейной выставке столь скудно представлен вклад российских ученых – Четверикова, Тимофеева-Ресовского, Берга, того же Яблокова, который пришел на выставку, вашего мужа Воронцова?

- Вы знаете, это очень трудно, это все-таки дарвиновская выставка, выставка очень небольшая по размеру – помещение небольшое. И, по-моему трудно все на свете отметить. Ну конечно, русские эволюционисты внесли большой вклад, тот же Яблоков. Но были и старые имена, были Ковалевские, классики. А это современные и естественно очень интересны. Сейчас прекрасная литература публикуется. Воронцовские книжки, я их, кстати, публиковала и за последнее время вышло три книжки. Это «Эволюция, видообразование, система органического мира» – большой том, изданный «Наукой». Второй – «Ученый и общество». И третий – «История эволюционных идей», такая толстая книжка, в которой очень хорошо показана роль русских исследователей, принятие дарвинизма. Первое издание вышло в 1998 году, а второе – в 2004 году. Эта книжка очень интересна как раз с точки зрения того, как в разных странах был принят дарвинизм и с некоторым упором на то, как дарвинизм был принят в нашей стране. Это все было написано от каменного века до последних дней, потому что знания появились очень давно, уже в каменном веке человек очень много знал о природе. Он был связан с природой и естественно, эти знания передавались по наследству, накапливались. Хотя вместе с тем ясно, что мы так многого не знаем! Чем больше мы знаем, тем больше понимаем, что знаем очень-очень малую часть.

- Член ученого совета Института проблем экологии и эволюции Юрий Дгебуадзе в своем выступлении на церемонии открытия выстави отметил нашествие лженауки. По вашему мнению, как воспринимается сейчас эволюционная идея обществом? Но если не брать крикунов, которые вьются вокруг имени Дарвина, как геи вокруг мэра или публичные антисемиты вокруг Холокоста.

- К сожалению, есть какие-то крикуны и есть совершенно несерьезные люди, которые очень пропагандируют креационизм в таком примитивном виде. К сожалению, есть. Но, настоящие ученые, естественно, понимают эволюцию. И тут нет никаких сомнений со стороны действительных ученых нет. Это все, что относится к такому лже-креационизму, это вот лженаука. В науке фактически такого нет. К сожалению, это затрагивает образование. Вот я знаю, что в Америке этого очень много. Да и у нас в стране очень много. То есть это очень вредно.

- У нас все же в меньшей степени?

- Ну может быть. Мне трудно сравнивать. Но вот в Америке действительно было какое-то такое течение...

-...Мракобесие?

- Мракобесие, да, которое было связано с распространением каких-то примитивных понятий, которые буквально берутся из библии. Библию читать буквально нельзя, это очень мудрая книжка, конечно, это очень интересно, но нельзя же это все буквально воспринимать – иначе это получается лженаукой

- Елена Алексеевна, вы видели посмертную книгу Васи Бабкова «Заря генетики человека»? Он там описывает направление евгеники в России, которую развивал Николай Константинович Кольцов?

- Да. Кольцова очень ругали за его увлечение евгеникой, но это абсолютно неправильная ругань, потому что, понимаете, в самом начале, естественно, было много наивности. Но все равно Кольцов был фантастически интересным человеком. И он заложил основы всего в нашей биологии в целом. Причем поразительно, как говорят, у Кольцова самого очень мало работ, но у него прекрасные ученики. Это неудивительно, он умел давать направление, он толкать, поставить человека на рельсы и дальше он это развивал. Так что «Евгенический журнал» сам по себе очень интересный. Его раньше ругали, запрещали. Была только ругань в его адрес, никто его собственно не видел.

- Я видел, я нашел его в сдаче на макулатуру библиотеки университета в Риге в конце семидесятых.

- Да? Вы его читали? Ну и как он вам?

- Очень неожиданно и интересно.

- Совершенно верно, совершенно верно. Там много наивности, как во всяком начале при любой науке бывает, много всяких наивных вещей, которые потом не состоятся. Но идейно он очень интересен. И Василий Васильевич Бабков сделал великое дело, его книжка фактически о публикациях «Евгенического журнала» с некоторыми комментариями, которые тоже очень полезны.

- Вы так хорошо информированы. Есть такой вопрос, который к сожалению повис. Вася умер в 2006 году. Может, я что-то раскрываю, но я много раз у него был и знаю, что у него хранилось много документов семьи Тимофеева-Ресовского, в частности, периода работы в Берлин-Бухе. Где они сейчас? Они пропали?

- Вы знаете, у меня такое впечатление, что там идет какой-то суд по поводу его квартиры. Квартира заперта. У него огромный архив, он собирал его. Причем не только его, но и Неллин, потому что там есть и какие-то киноматериалы.

- Которые не вошли в трилогию Саканян «Зубр»?

- Да. Я даже знаю, я, например, давала какие-то пленки Неле, когда она делала фильм о «Зубре». И они так там и остались. Мне было бы очень интересно их получить. Но туда, по-моему, попасть невозможно. Я знаю, что Авруцкая есть такая – историк науки, она заведующая музеем Вавилова. Она пробовала что-то узнавать, но то, что она мне рассказывала, там все это было на уровне суда, потому что там какая-то почти детективная история. Вася был расписан, то есть формально женат на какой-то женщине провинциальной, которая приехала и претендует на эту квартиру.

- Это уже после смерти Нелли?

- Нет, это во время их жизни с Нелей. Я не очень понимаю, какая-то детективная история.

- Квартира, в конце концов, черт с ней, важно, чтобы архив не пропал.

- Да, квартира – не важно, важен архив. И все очень боятся, что он пропадет.

- Можно что-то сделать?

- Вот я не знаю. По-видимому, там какое-то судебное дело идет, судятся, кому отойдет эта квартира. Последнее время Васю, после смерти Нелли, его опекала его однокурсница, какая-то интеллигентная и очень приятная женщина. И если это все будет под ее эгидой, там можно быть спокойно. А вот если это все достанется его формальной жене, которая неизвестно откуда взялась, то это все будет выкинуто. Причем ей это просто все равно, то есть это надо вовремя поймать, когда откроют двери и можно будет забрать архив. Но вы знаете, я не в курсе всех этих дел.

- Ну, что делать – у меня тоже архив пропал, когда в споре за квартиру после смерти мамы вещи выкинули...

 

Очень нужна управляемая эволюция: политик-эколог, профессор Алексей Яблоков рассказал мне о кабанах в Берлине и об опытах Иосифа Рапопорта по той управляемой Макроэволюции, которую я моделировал in vitro

На вопросы нашего корреспондента ответил и Алексей Владимирович Яблоков, который был соавтором Тимофеева-Ресовского в его основных изданных на русском языке трудах. Опять, как и десятки лет назад, у нас выявились разногласия в интерпретации микро- и Макроэволюции. Я был последним выпускником кафедры генетики МГУ, кто прослушал спецкурс Тимофеева-Ресовского и получил в зачетку его подпись, мне казалось, что он говорил другое, чем его соавтор и издатель. В беседе с Васей Бабковым об этом Вася не поддержал мои чисто теоретические нападки на Яблокова. По лекциям Тимофеева-Ресовского 1967 года, конспекты которых тоже пропали в маминой квартире, я помню, что введенное им понятие фена он определял иначе, чем Яблоков – как внешний признак, имеющий самостоятельное эволюционное значение (на примере жилкования у Дрозофилы). На одной из конференций в ИБР в 1974 году я спросил об этом Алексея Владимировича об этом, но он не стал вдаваться в суть и не стал обременять память боковым эпизодом. Для него фен стал диссертационным Тезисом в популяционной генетике китообразных, где гибридологический анализ недоступен и остается лишь проверка соотношения Харди-Вайнберга – если удается найти кодоминантные признаки.

Впоследствии важнее оказалось то, что из лекций Тимофеева-Ресовского я вынес эффективное терминологическое разделение микро- и Макроэволюции, что впоследствии косвенно подтвердил Вася Бабков и больше никто. Речь идет не об уровнях популяционном или выше, а о редукционизме или холизме в подходах к изучению эволюции, то есть менделеевской комбинаторике на популяционном уровне или системных эффектах, столь исчерпывающе описанных Васей в монографии «Московская школа эволюционной генетики». Естественно, я не согласен с утверждением Яблокова «там прорывов нет», о чем он сказал мне в представленном ниже интервью. Как же тогда быть с физической природой отмеченной Дарвином неполнотой палеонтологической летописи? В 1972 году из этого облачка на чистом горизонте почти достроенной Синтетической теории эволюции грянула освещающая каменные академические мозги гроза punctuated equilibrium Gould & Eldridge.

Однако тогда, когда в науке еще горели страсти, для историка генетики Васи Бабкова было важнее то, что Яблоков пробил издание монографий Тимофеева-Ресовского и не выступал против него, когда опять стало принято отмежевываться от «одиозной фигуры». Так обозначил положение Тимофеева-Ресовского другой его соавтор, преподаватель кафедры генетики Николай Васильевич Глотов. Он не позволив мне вывесить лист ватмана с фотографиями Тимофеева-Ресовского в коридоре кафедры на втором этаже Биофака. Но, надо отдать ему должное, моя вспыльчивость и настойчивое неумение жить не помешали Глотову поставить мне пять за большой практикум на четвертом курсе и затем выражать свое восхищение моим дипломом на пятом – у профессора Алексея Северцова была более типичная реакция в форме отторжения). Разумеется, интерпретация эволюции и отсутствие общей позиции связаны с агрессивными разногласиями между самими генетиками и отсутствием общепризнанных авторитетов. Такие фигуры делала нам сама власть, как это получилось с Тимофеевым-Ресовским, Вавиловым, Эфроимсоном.

В изготовлении авторитетов для науки присутствует строго две фазы, как и в любой сфере, где действуют макроэволюционные законы. На эту мысль меня тоже натолкнул Вася. Но, когда много позже, на столетие Тимофеева-Ресовского, мне удалось опубликовать блиц-опрос в «Московской правде», мне досталось от сестры Натальи Алексеевны Ляпуновой (сестры Елены Алексеевны) – за добрые слова о Тимофееве-Ресовском экс-прокурора, депутата Госдумы Виктора Илюхина. Именно ему досталась честь реабилитировать крупнейшего генетика-эволюциониста. Но порядочный ученый никогда не смирится с очевидным. Дело в том. что гнобили коллег сами ученые – участники игры в науку, а власть действовала по обстоятельствам. Так, роль Столетова в 1948 и 1973 годах была противоположной, именно этот номенклатурный человек обеспечил с подачи Вадима Глазера кафедру Тимофееву-Ресовскому. Но когда я сказал об этом на лекции Симона Эльевича Шноля в Bilingua (проект Дмитрия Ицковича «публичные лекции polit.ru полит.ру переехал в Политехнический музей), Шноль, которого я знаю с 1964 года в Пущино, тупо ругался, что недостойно мыслящего человека.

Наиболее эффективные открытия были сделаны не остепененными академиками, а зеками в шарашках. Получилось, что сессия ВАСХНИЛ 1948 года привела к очищению науки генетики. Аналогичное «Всесоюзное совещание физиков» для очищения науки от космополитизма готовилось в 1949 году и не состоялось (см. публикацию проекта постановления сотрудников ИИЕТ им. С.А.Вавилова РАН А.С.Сонина и К.А.Томилина http://www.ihst.ru/projects/sohist/document/vs1949pr.htm). Физика и конкретно физфак МГУ парадоксально оказались в худшем положении. Но и генетику сгубила свобода и преференции семидесятых. Относительно зловещей роли «профессора Д.» в романе Гранина «Зубр» Вася спорил со мной, переводя стрелки с занявшего в науке место Лысенко Дубинина на совершенно невинного человека. В его посмертной книге «Заря генетики человека» роль Дубинина отмечена адекватно. Давно нет в живых героев романа. И сам Вася ушел, не с кем обсудить эту странную жизнь. При Сталине, когда человека в любой момент можно было отправить в лагерь или на смерть, наука развивалась. Свобода разлила жестокость из одного большого сосуда на всех и уже нельзя было сделать малейшего шага в науке – потенциальных конкурентов жестко вырубали.

- Алексей Владимирович, как воспринимается выставка?

- В Дарвиновском музее всегда приятно бывать, потому что здесь и коллектив такой и экспозиция потрясающая. А в этот раз, в связи с новой экспозицией, которая сегодня открылась, еще многократно более приятно. Потому что очень важно в наше время нести знания в массы, как говорится. Я напомню, что недавно Европейский парламент принял специальную резолюцию об опасности креационизма. Об опасности креационизма, Европейский парламент голосовал, пять страниц текста – с философским анализом, с социологическим анализом. На самом деле, это очень опасно – креационизм, который замещает науку, ведет к обскурантизму, ведет к нигилизму, ведет ко всяким неприятным вещам, которые, как это ни странно, сказываются на обществе, на всем: на изменении общественной морали. Нравственности и так далее. То, что здесь происходит на этой выставке – это замечательная выставка, еще раз подчеркивающая и показывающая основные этапы теории эволюции или, скажем, не этапы, а основные позиции, положения теории эволюции, – очень важна. И дай бог доброго здоровья всему коллективу этого музея. И новых интересных выставок.

- Вы как первый публикатор на русском языке основополагающих трудов Тимофеева-Ресовского и может быть единственный, кто из коллег после отстранения его от университетской кафедры его защищал, как вы воспринимаете недостаточную представленность здесь отечественных ученых? Ну, может быть, кроме того, что отметила представитель британского посольства.

- Вы знаете, в чем проблема... Ну, я, сначала скажу, что я, конечно, не единственный, я может быть один из немногих, кто остался...

- Вы понимаете, о чем я говорю? Вы единственный, кто не был против Тимофеева, когда он считался фигурой одиозной – об этом мне говорил историк эволюционной генетики Василий Бабков, это не мое мнение.

- Ну нет, ну нет, был еще Николай Николаевич Воронцов, и академик Владимир Александрович Энгельгардт – многие, многие были. Ну хорошо, я может быть был очень активным. Значит, почему нет отечественных ученых. Сегодня я написал статью в Большую российскую энциклопедию – заказная маленькая биографическая статья – об Александре Александровиче Любищеве. Любищев был идеалистом. Он был совсем из другой школы. Мы с ним очень дружили. Так вот его судьба очень интересна, она показательна: он понимал, что то, что он пишет, не будет опубликовано в советское время никогда. Было опубликовано после его смерти в сто раз больше, чем при его жизни. Понимаешь? И сейчас Любищев раскрывается как философ, как мыслитель, как такой выдающийся этик, эстетик, историк науки. Тогда он не мог раскрыться. Примерно то же самое произошло с людьми, которые занимались эволюционным учением. У нас были замечательные совершенно люди – Кольцов, Астауров...

- Берг?

- Ну конечно. Камшилов и так далее. Что получилось – был 48 год и вот это черное крыло мракобесия, которое было направлено на генетику, оно напрямую коснулось всех этих замечательных людей. Они либо вынуждены были бросить работу, либо вообще были уничтожены в концлагерях. Ведь в с 1948 по 1950 год было посажено в тюрьму двенадцать с половиной тысяч биологов! Двенадцать с половиной тысяч биологов пошли в концлагеря, потому что было признано, что они враги народа, и та-та-та там по 58 статье или по другой. Вот что было. Конечно, они были самые яркие люди. Если бы они остались и активно работали, то конечно была бы плеяда, созвездие. А так мы сейчас вынуждены говорить: да, вот Феодосий Добржанский... Так Добржанский это наш, украинский, российский исследователь

- Фактически корифей американского эволюционизма Феодосий Добржанский был представителем ленинградской генетической школы Юрия Филипченко?

- Конечно, конечно, член ленинградской школы, от Филипченко идет. У нас были две замечательные научные школы. Это вот действительно была замечательная школа Филипченко в Санкт-Петербурге и школа Сергея Четверикова – конечно, Москва, которые для эволюционной теории очень важны. Палеонтологию не трогали, палеонтология развивалась, потому что там каждый человек сидел на какой-то группе животных. Вот моя мама брахиоподами занималась. Ну чего там брахиоподы, она не была опасна для власти.

- Ваша мама была палеонтологом?

- Мама была палеонтологом, да, очень крупным. А все эти генетики и эволюционисты были опасны для власти, идеологически они противоречили мичуринской биологии. Лозунг мичуринской биологии: нельзя ждать милостей от природы, взять их – наша задача. Он противоречит логике естественнонаучного развития: если мы хотим что-то сделать, мы должны понять законы природы, подчиниться этим законам и следовать этим законам. Тогда мы получим новые сорта растений, новые породы животных. Ничего другого нет, но там говорилось, что ничего такого не надо, скрестим пеночку с чижом и получим новую птицу. Так что это неслучайно, что эволюционное учение оказалось более развито последние тридцать лет на Западе, чем у нас. Но, слава богу, что развивается на Западе.

- Мне показалось, что наоборот.

- Как? Ну-ка, расскажи.

- Мне показалось, что наоборот, прежде всего потому, что у нас в стране эта наука, она существует в параллельной плоскости – в каком-то андеграунде, во-первых. Во-вторых, все эти вопли крикунов включая эксплуатирующих тупой вариант креационизма клерикалов, которые достают вас, они вызывают в нашем обществе обратную реакцию. Я вот хожу иногда в столичный интеллектуальный клуб Bilingua в Кривоколенном, там лекции по чистой генетике и эволюции вызывают бешеный интерес – Еськова, Гельфанда. На них, в отличие от экономики и политики, с детьми приходят.

- Так на самом деле это и должно вызывать интерес, потому что это объясняет.

- Ну так и есть.

- Нет, подожди. Интерес это одно, а научные школы, научные прорывы... Скажем так, Макроэволюция – это будет бесконечно исследоваться. Все время будут новые группы, новые переходные формы и вообще новые формы, и так далее. Это достойнейшее и замечательное занятие. Но это bookkeeper – это бухгалтер, это природный бухгалтер. Они раскладывают по полочкам то, что удалось обнаружить: а, вот – у, смотри!.. Каждый новый метод дает много материала. Вот придумали: берут камень, ископаемый какой-то кусок породы, и не молоточком его разбивают, чтобы получить раковину, а применяют сверхнизкую температуру. Какой-нибудь гелий там или водород, и он разваливается. Причем разваливается так, что остаются такие мелкие организмы, которых никто никогда не видел! Понимаешь, просто не видел! Или возьми, например, пыльцевой анализ.

- Так это давно применяется.

- Это давно уже, классика. По пыльце, по спорам, там такое можно наворотить – так интересно. Я с огромным уважением отношусь к этим палеонтологам, который каждый в своей области работает. И там прорыва не будет, там будет постоянное накопление научных фактов. Никакого прорыва там не надо. Вот представьте себе огромный стеллаж с тысячью полок. Одна полочка полностью заполнена, другая не особенно заполнена, третья пустая вообще. Вот они заполняют, заполняют, без конца будут их заполнять. Это палеонтологи. В результате наша картина прошлого мира становится все более ясной, выпуклой, очерченной, разветвленной. Там прорывов нет. Только новые методы какие-то приходят, резко увеличивают возможности палеонтологии. Прорывы должны быть... На микроэволюционном уровне, там тоже очень много неясного. Вот после популяционной генетики, после Четверикова, после Филипченко, после двадцатых годов, в принципе Харди-Вайнберга стало понятно, как течет дарвиновская эволюция, как действительно множество вариаций под какими-то там силами – Тимофеев называл это факторами эволюции – изменчивость, естественный отбор,..

- Я помню его лекции на кафедре генетики МГУ. Он привел четыре фактора эволюции – мутационный процесс, изоляция, волны жизни, естественный отбор, достал из кармана мятую трешку и сказал: кто придумает пятый, тому на пол-литра.

- Ну, вы помните. Так вот. Конструкция микроэволюции тоже построена и тут ждать особых прорывов... Понимаешь, я бы сказал так. Надо сейчас освоить то, что натворили наши отцы и деды в этой эволюционной биологии, в микроэволюции, перевести их в точную математику с тем, чтобы управлять эволюцией, чтобы можно было где-то подстегнуть, где-то – отстегнуть. По этому пути пошел в свое время замечательный генетик, эволюционист Иосиф Абрамович Рапопорт.

- Алексей Владимирович, так он же сумасшедший буквально, он занимался мутагенезом. Он достал даже непробиваемого Баева – вел себя на конференции в 1978 году в Институте Овчинникова, как на сессии ВАСХНИЛ в 1948 в Кремле. Академик Баев не мог его остановить: слова Рапопорту никто не давал, Рапопорт берет его сам...

- Мы все сумасшедшие, он тоже был сумасшедшим. Конечно. Но он занимался эволюцией микроорганизмов – занимался очистными водами. Что такое очистка? Когда биологическая очистка происходит – туда бросают какие-то отходы, отходы, отходы, а там микроорганизмы начинают работать, работать и разлагать. Если нам туда бросают много отходов со свинцом, ртутью, то в принципе микроорганизмы подохнут. А вот оказывается, они восстанавливаются – отбор. Причем он показал, как это может быстро идти отбор. Гораздо быстрее, чем в естественных условиях. Это фантастически. Вот активный ил – это тот активный набор микроорганизмов, который разлагает любую грязь. Так вот то, что Рапопорт сделал – на порядок выше активность этого ила. Фактически это управляемая эволюция – отселектировать микроорганизмы ила.

- Да конечно.

- Нам бы такая управляемая очень нужна. Я приведу вам пример. Показано, что при интенсивном искусственном отборе в условиях вивария полевки, это работы покойного Ильенко в ИЭМЭЖ, потребовалось двадцать поколений размножения в неволе, каждый раз при небольшом облучении, чтобы исходная радиочувствительность уменьшилась на значимую величину. Двадцать поколений! Это скорость эволюции потрясающая, потому что в естественных условиях для этого нужно было бы сотни поколений.

- А изменения очень существенные на самом деле.

- Статистически достоверно то, что доза, при которой погибали 50%, через 20 поколений погибали только 5%, а остальные все сохранялись. Вот это пример того – почему я об этом говорю – мы изменили мир, понимаешь? Вот где-то между 1950 и 1960 годом произошло событие, которое было невидимо, но очень важно для всего мира. Биомасса человека превысила естественную биомассу суши, имея в виду биомассу человека с нашими растениями культурными, с нашими скотинками, которых мы разводим, все, что мы сделали в сельском хозяйстве, превысила естественную биомассу суши. С этого момента надо бы, чтобы человек по Вернадскому взял бы в руки управление биосферой, потому что он не взял и то, что мы видим – изменения климата, уничтожение видов...

- Так много?..

- Да, да, представь себе. Поэтому нам управляемая эволюция очень важна, нам как можно скорее надо понимать и перевести теоретические знания о микроэволюции, как это все происходит, как возникают новые признаки, новые свойства, чтобы сохранить то биоразнообразие, которое есть. Потому что просто так сохранить – ну это замечательно, достойная вещь – в заповедниках, но не всегда возможно. Теперь, а направлений – бесконечно, я не пророк, но я просто могу сказать. Вот посмотри: бессознательный отбор на протяжении тысяч лет привел к тому, что в Индии, например, буддистская религия не позволяет убивать животных, и в городах обезьяны, вот такие вот летучие лисицы (subordo Macrochiroptera – Л.М.), грифы, которые там покойников клюют – оказалось, что большие животные могут вполне могут сосуществовать с человеком. Лишь бы их не били, а они должны привыкнуть. Такой пример был в Польше. Это данные лет тридцать назад я об этом писал. В Польше стали разводить бобров и там кто-то додумался до того, что надо по ходу разведения отбирать дружелюбных, которые не боятся человека. Потому что бобр боится человека. Вот в Воронежском заповеднике, если ты там неосторожно шевельнулся, он хлопнул хвостом, ушел и весь вечер ты его не увидишь. В Польше отбирали на фермах бобров, которые не боялись человека, которые были дружелюбны. Я таких бобров видел, я обнимался с этим бобром.

- Они видимо отличаются очень сильно?

- Поведенческий признак, генетически закрепленный. Это Беляев делал.

- Беляев, точнее Трут, делали в Новосибирске на лисицах.

- Ну какая разница, на ком. Ну, он делал на лисицах. В результате бобры стали жить везде в том числе в железнодорожных насыпях. И оказалось проблема – представляешь, дырки стали делать в железнодорожных насыпях. На самом деле вот такой бессознательный отбор, он идет всюду. Последний пример, двадцать лет назад я этим много занимался и приводил в пример – барсуки в Стокгольме, лисы в Лондоне – тысячи. Пример двухнедельной давности: кабаны в Берлине. В Берлине живет больше десяти тысяч кабанов!

- В городе?

- В городе Берлине живет десять тысяч кабанов.

- Как они там – на людей не нападают?

- Ну живут, питаются на помойках, в парках желуди едят. И сейчас проблема огромная: их хотят стрелять, а люди встают на защиту – не дадим! Я беру факт – в Берлине 10 тысяч кабанов, подсчитано месяц назад. Кабаны, дикие звери, в лесу, если он тебя учуял за триста метров и больше никогда не увидишь. Как они оказались в городе, как они могли жить там.

- Может, все-таки свиньи?

- Нет, кабаны. Значит, там прошел бессознательный отбор. Их никто не бил, не убивал, и потихонечку размножались те, кто не боялся людей. Те, кто боялся, не размножались. А те, кто не боялся людей, оставались и вот пожалуйста – в Берлине 10 тысяч кабанов сегодня. Вот это эволюция!

- Здорово. Спасибо большое.

 

22.12.08 Лев МОСКОВКИН

Эволюция

Darwin-200: миф или реальность? Пусть и миф, но волк становится собакой, а человек – человеком. Хотя и ненадолго и уже тем более не навечно, на то и эволюция

Для жителей России вопрос не имеет смысла. Чем более нам навязывают креационизм, тем более мы ищем истину в реальности. Однако вопрос о реальности эволюции обострился в преддверии 2009 года – года двухсотлетия Дарвина и 150-летия выхода в свет его основополагающего «Происхождения видов».

Государственный дарвиновский музей в Москве начал отмечать двойной юбилей одним из первых. В понедельник 22 января 2008 года директор музея Анна Клюкина открыла выставку к 200-летию Чарльза Дарвина «Эволюция – миф или реальность?»

Выставка будет работать по 6 декабря 2009 года, она предваряет серию мероприятий следующего года: выставка «Волк становится собакой» (выставка посвящена книге Дарвина «Изменения животных и растений в домашнем состоянии»), «Загадки палеонтологии: решение Дарвина» (экспозиция недавних палеонтологических открытий ископаемых переходных форм между современными видами морских беспозвоночных – головоногих моллюсков и иглокожих); «Происхождение человека и половой отбор» (в экспозиции отражены современные взгляды на происхождение человека, история наиболее знаменитых палеонтологических находок); «Поэма о цветах» (выставка, которая расскажет о трудах Дарвина, посвященная размножению растений: «Приспособление орхидей к оплодотворению посредством насекомых», «Различные формы цветков у растений того же вида», «Действие перекрестного опыления и самоопыления в растительном мире»); «Дарвин и море» (работы Дарвина по изучению морских обитателей: «Усоногие раки», «О строении и распределении коралловых рифов», «Путешествие натуралиста на корабле «Бигль»); «Книга, изменившая мир» (В основу выставки легла судьба наиболее известного труда Дарвина 1959 года, первый тираж которой был раскуплен в течение двух дней – «Происхождение видов путем естественного отбора или сохранение благоприятствуемых форм в борьбе за жизнь»); выставка, организованная совместно с «Музеем дождевого червя», рассказывает о роли дождевых червей Lumbricus terrestris и посвящена последней работе Дарвина «Об образовании почвенного слоя благодаря червям»; выставка «Разговор с растением», посвященная описанию таких способностей растений, которые более свойственны теплокровным хищникам, что описано в двух монографиях Дарвина – «Движения и образ жизни лазящих растений» и «Насекомоядные растения».

Открывая выставку, директор ГДМ Анна Клюкина назвала это событие главным в уходящем году. В создании выставки удалось найти гармонию в научной и дизайнерской сторонами организации. К столетию музея его директор поблагодарила тех лучших ученых мужей, которые помогают ГДМ. Особая благодарность – правительству Москвы, которое помогло построить и первый и второй здания музея.

«Мы сегодня даем старт очень важному событию» – сказал на церемонии открытия выставки первый замруководителя департамента культуры Правительства Москвы Александр Лазарев. Он отметил, что в один прекрасный день, когда Чарльз Дарвин выдвинул свою теорию, человечество уже не могло жить старыми понятиями. То, что коллектив музея задумал такую акцию с продолжением, говорит о том, что в Москве музейный бум – мы ожидаем пятимиллионного посетителя.. «Выставка конечно же будет иметь успех» – уверен представитель правительства Москвы.

Советник посольства Великобритании Кэролайн Уилсон выразила благодарность московскому музею Дарвина за большой вклад в распространение научных знаний об эволюции, об истории науки, которую развивал британский ученый Чарльз Дарвин и многие выдающиеся российские ученые. Советник посольства сказала, что идея Чарльза Дарвина об эволюции и естественного отбора как механизма эволюции биологических видов стала основой развития мировой современной науки. В России эволюционного учение было воспринято многими замечательными учеными, в том числе основателем Дарвиновского музея Александром Котсом. «Я знаю, что на русском языке «Происхождение видов» впервые было опубликовано в 1864 году. Книга Дарвина об одомашнивании животных сначала была издана в России и лишь потом в Англии» – сказала советник британского посольства. По ее словам, Британские и российские учены сотрудничают во многих областях науки. «Для нас большая честь, что Государственный дарвиновский музей является партнером Музея естественной истории в Лондоне» – сказала представитель британского посольства. «В этом и следующем году в Великобритании проводится много мероприятий, посвященных Дарвину в рамках большой международной программы «Дарвин-200». Нам очень приятно, что Дарвиновский музей является активным участником этой программы. Программа вашего музея включает все самые знаменательные события в жизни Дарвина самые интересные его научные открытия. В Великобритании самая большая Дарвиновская выставка открыта с ноября в Музее естественной истории в Лондоне. В июле 2009 года в Кембридже пройдет фестиваль, посвященный Дарвину, в котором, как я знаю, примет участие и вам музей» – сообщила советник британского посольства.

Член ученого совета Института проблем экологии и эволюции Юрий Дгебуадзе отметил неудачное название выставки, но признал, что может быть оно и правильно, потому что человечество развивается по спирали и приходиться доказывать, что эволюция – это не миф. По словам ученого, в честь юбилея Дарвина в Академии в следующем году реализуется своя программа из десяти пунктов, потому что памятные даты – это только повод. В свеем выступлении на открытии выставки Юрий Дгебуадзе отметил нашествие лженауки.

Организатор и создатель научной части экспозиции, заведующий научно-исследовательским отделом эволюции ГДМ Александр Рубцов в своих комментариях нашему корреспонденту отметил первенство теории эволюции в представлении развития, к которому через описания самоорганизации физика и математика подошли позже. Он пояснил, что достаточно сравнить «Демона Мксвелла», который виртуально отбирает быстрые молекулы газа и пропускает их через заслонку, и «Демона Дарвина» – демона естественного отбора, аналогично опровергающего второе начало термодинамики. Прозрение в физике началось столетием позже Дарвина, напомнил А.Рубцов, когда Илья Пригожин создал неравновесную термодинамику.

На открытии выставки присутствовало много отечественных эволюционистов, в частности, издатель трудов Тимофеева-Ресовского Алексей Яблоков, также Елена Ляпунова – издатель трудов Николая Воронцова. Отмечено нарастание мракобесия, которое борется с научным познанием мира в условиях воинствующего креационизма, также то, что в российском обществе в целом интерес к эволюционной теории выше, чем за рубежом, где «обезьяньи процессы» стали надежным способом привлечения внимания прессы и населения, особенно в Америке.

Отмечен также рост интереса к генетике, теории эволюции, палеонтологии, поскольку лекции на эти темы в столичном клубе Bilingua собирают многочисленную аудиторию.

По информации авторов экспозиции, выставка «Эволюция – миф или реальность?» посвящена самому актуальному на сегодняшний день вопросу: как в свете сегодняшних знаний видится дарвиновское учение о естественном отборе? Несмотря на то, что эволюционная теория составляет фундамент всей современной биологии, многие относятся скептически не только к эволюционной теории, но и к самой идее биологической эволюции. Поэтому мы начинаем свою выставку с доказательств эволюции – сравнительно-анатомических, эмбриологических, и более подробно останавливаемся на самых убедительных – зоогеографических доказательствах. Вы увидите чучела экзотических животных – птиц-носорогов, антилоп, муравьеда, ленивца, переливающихся всеми цветами радуги колибри и нектарниц. Особое внимание уделяется особенностям фауны океанических островов и проблемным видам – тем явлениям природы, которые, не находят объяснения с точки зрения идеи об акте божественного творения. На выставке представлены уникальные экспонаты – гигантская галапагосская черепаха, скелет вымершего голубя дронта, яйцо обитавшей на нашей планете до 17 века гигантской птицы эпиорниса, утративший способность к полету совиный попугай, обитающий в Новой Зеландии. Посетителям выставки предлагается справочная компьютерная программа «Путешествие «Бигля», в которой рассказывается, как во время кругосветного путешествия молодой выпускник богословского отделения Кембриджского Университета Чарльз Дарвин последовательно и скрупулезно собирал факты, приведшие его к идее эволюции и осознанию движущих сил эволюционного процесса. Вторая часть выставки посвящена современному состоянию эволюционной теории и ее влиянию на естественные науки. Здесь представлены красивейшие тропические бабочки и не уступающие им по красоте фракталы – графическое воплощение сухих математических формул, узнаете о кооперации как движущей силе эволюции. За 150 лет, прошедшие с момента создания теории естественного отбора, были сделаны уникальные палеонтологические открытия, с новейшими из них – эволюционными рядами китообразных и человека – Вы можете познакомиться на выставке. Свою лепту в понимание механизмов эволюции внесли и новейшие молекулярные методы диагностики ДНК. Новые открытия не только дают ответы на старые вопросы, но и ставят новые. Поразмышлять и попытаться найти ответы на современные проблемы эволюционной биологии вместе с Государственным Дарвиновским музеем вы сможете на выставке «Эволюция – миф или реальность?».

Комментарий вашего корреспондента

Эволюция вечна, Чарльз Дарвин всего лишь пытался облечь ее словами, как его дед Эразм – стихами. И оказался, как бы теперь сказали, гениальным пиарщиком. Задолго до него пытались сформулировать эволюционные – Макроэволюционные – закономерности умерший в бедности и безвестности Ламарк, естественно, отдавший по соображениям научной политике первенство Дарвину Уоллес, отвергнутый всеми Лев Берг, реабилитированный и защищенный от агрессии коллег КПСС Тимофеев-Ресовский, ныне забытый Николай Воронцов, непризнанный никем сын философа Михаил Гершензон, самобытный физик Юрий Чайковский (которого не признал категорически А.Рубцов), сгинувший в Израиле апологет punctuated equilibrium Владимир Красилов и многие, многие другие, включая лекторов элитарного клуба Bilingua (где, кстати, собираются в нерабочее время и все затем публикуют) типа популярного писателя Еськова и, самое главное, палеонтолога-генетика Маркова. Он пошел дальше всех, сделав попытку обобщения современных данных и распространив идеи макроэволюции на самое интересно, самое важное и самое заметное, от чего отгораживаются профессионалы научной политики – ускоряющиеся общественные процессы.

Получению степеней и званий такие обобщения вредят. У теоретиков эволюции значительная вина перед человечеством. Современные методы исследования могли бы доказательно представить происходящее с человечеством и указать выход невырожденного трека. Вместо этого они отчаянно спорят друг с другом, говоря одно и то же разными словами, узость которых определена, как у Дарвина, грузом общественных и личных предубеждений.

Чайковский дошел до того, что поднял даже расписание пароходов, установив, что письмо Уоллеса пришло на самом деле на месяц раньше.

Психологию внутринаучной политики описала Елена Черникова, которая прочла Дарвина в оригинальных переводах крупнейших российских биологов.

Официальное мероприятие представляет победителей не в теории, а в этой самой политике. Благодаря ей построение теории и обобщение лавины фактов вытеснилось сначала в underground, затем в Интернет, уступив научный Олимп пустому выхлопу типа «Геном человека».

Яблоков, который единственный поддержал Тимофеева-Ресовского и издал его труды, собственный потенциал угробил в общую политику. Представитель крупнейшей русской эволюционной династии Северцов мало известен прежде всего потому, что согласно семейным традициям не только не создал своей школы, но прополол вокруг себя все живое в конкуренции за сомнительное первенство в науке.

Лично мне можно сказать повезло, я не смирился с оголтелой критикой в т.ч. и уважаемого профессора Северцова. Вылетев из науки, я попадал в такие сферы включая Госдуму, где можно наблюдать, описывать живую эволюцию и даже направлять ее в критических точках, ибо закономерности синергетики стирают грань между аналогией и гомологией, выводя всю гуманитарщину в сферу естественнонаучную.

Моя дипломная работа, которая ни при каких условиях не могла быть опубликована в научных журналах, в конце концов легко читается на сайте. Там же размещена «Запоздалая публикация» со всеми моими итогами в генетике, она попала в индексацию поисковых машин. Общие представления об эволюции включая современность человека опубликованы в сборнике под редакцией Ходорковского.

Почему журналистам и осужденным олигархам удается больше, чем маститым профессорам? Почему американская журналистка Синтия Миллс может описать правду и о Дарвине, и о русской эволюционной школе, отдавая ей пальму первенства?

 

Переписка, которая несколько проясняет суть. Неотапливаемый зимой институт – это круто.

 

12.01.09 Лев Московкин пишет Артуру Саканянну

Здравствуйте!

Вы видимо брат Нелли Саканян?

Меня с журналистской т.зр. интересует судьба архива – чтобы он не пропал в споре за квартиру Василия Бабкова.

Правильно ли, что Вася завещал квартиру племяннице Нели, которая в США? Но претендует на наследство какая-то Наталья Сергеева?

Если можете что-то прояснить, буду благодарен.

С уважением,

Лев Московкин,

спецкор (парламентский) газеты «Московская правда».

 

13.01.09 Артур Саканян пишет Льву Московкину

Здравствуйте, Лев! Я, Саканян Артур Саркисович, кинорежиссёр Саканян Елена (Нелли) Саркисовна – моя родная сестра, Василий Васильевич Бабков – мой зять, а квартира по адресу: Ломоносовский проспект 5, кв. 36, где находится архив, завещана моей дочке – Саканян Наталье Артуровне, которая в настоящее время проживает в США. Теперь по существу Вашего вопроса. Был период жизни, когда на Нелли начались гонения со стороны компетентных органов. 14.07.1990 г. Вася оформил развод с моей сестрой, но, судя по тому, что 10.08.1990 г. участвовал в съёмках Нелли, а 01.1991 г. вышла в свет его статья, где он построчно разоблачал ложь в обвинительном документе Главной военной прокуратуры по делу о Тимофееве-Ресовском, можно заключить, что развод был недолгим. В день путча 19.08.1991 г. Вася ехал в Хельсинки и фактически сразу по приезде в Москву, 05.10.1991 г. состоялось его бракосочетание со Смирновой Натальей Сергеевной. В Едином архиве этот брак зарегистрирован, но непонятно, когда они успели подать заявление. По закону даётся месячный срок, и получается, что заявление было подано или до отъезда Васи в Хельсинки, или же его вовсе не подавали. Буквально через десять дней, 16.10.1991 г. Генеральным прокурором СССР был внесён протест в Пленум Верховного Суда СССР на предмет прекращения дела за отсутствием в действиях Тимофеева-Ресовского состава преступления, а 29.06.1992 г. Тимофеев-Ресовский был реабилитирован. Нелли была героем, Вася «потерял» паспорт, вернулся к Нелли, а о своём бракосочетании со Смирновой никому ничего не сказал. Не оформив развод со Смирновой, 19.12.1998 г. состоялась повторная регистрация брака Бабкова В.В. с Саканян Е.С. 04.02.2003 г. от инфаркта моя сестра скончалась и была похоронена на Троекуровском кладбище. Бабков В.В. известил своё окружение о своём решении завещать квартиру моей дочке, что и оформил 18.07.2003 г.

На мой вопрос о причине спешности завещания, Бабков В.В. ответил, что решение было принято давно, а кроме того, ему надо обезопасить себя и умерить чьи-то аппетиты. Кого он имел в виду, зять умолчал, а позже дверь поменял на стальную. Возможно, Вася боялся своего зятя, Ланцова Александра, поскольку после кончины Васи Ланцов пытался по подложным документам присвоить квартиру, но я нашёл неопровержимые доказательства и Ланцов суд проиграл. 22.10.2003 г. Вася нотариально оформил свидетельство о его праве на наследство, авторские права моей сестры. Вася дважды приезжал к нам в гости в Ереван, в конце июля 2003 г. и в сентябре 2005 года. Дальше начинается полукриминальная история. 23.11.2006 г. Смирнова Наталья Сергеевна меняет свою фамилию на Бабкову и получает новый паспорт. Буквально через 10 дней 02.12.2006 г. Вася с обширным инфарктом поступает в больницу «Узкое». Как мне стало известно позже, Наталья Сергеевна требовала развод, а Вася боялся огласки факта его двоежёнства. В больнице Вася уже шёл на поправку, но за несколько дней до его кончины, его посетила Наталья Сергеевна. Судя по тому, что он после посещения Натальи Сергеевны отказывался есть и принимать лекарства, Вася решил добровольно уйти из жизни. 22.12.2006 г. Васи не стало, и его похоронили рядом с моей сестрой. В день смерти Васи на квартире объявилась Наталья Сергеевна, представившаяся окружающим, как законная супруга Васи. Наш аэропорт несколько дней был закрыт из-за сильных снегопадов, и в похоронах я не смог участвовать. Дверь в квартиру опечатал домком – Михеев Владимир, а 29.12.2006 г. было открыто наследственное дело у нотариуса Бабашевой Татьяны Владимировны по адресу: ул. Куусинена 25. Дело открыла сестра Васи, Ланцова Екатерина Васильевна, а позднее муж Бабашевой, будучи адвокатом, в суде защищал интересы Ланцовых. В отношении меня, Бабашева чинила всяческие препоны и только после приезда моей дочки в Москву удалось зарегистрировать её заявление о принятии наследства по завещанию.

27.03.2007 г. – Бабкова Наталья Сергеевна подала заявление нотариусу Бабашевой Т.В. о принятии наследства, а через полтора месяца, 20 апреля 2007 года, вновь изменила свою фамилию на прежнюю Смирнову и получила новый паспорт.

Брак Васи с моей сестрой по закону недействительный и, в то же время, Вася завещал моей дочке только квартиру. Фактически, моей дочке должна достаться половина квартиры, а Наталья Сергеевна, будучи женой Васи по закону, является обязательной наследницей второй половины квартиры, а также всего имущества Васи. Поскольку Вася нотариально оформил всё наследство моей сестры на себя, то по закону архив моей сестры, авторские права и т.д. также переходят в распоряжение Натальи Сергеевны. Меня настораживает то, что в день смерти Васи, когда Н.Н., как жена по закону, впервые объявилась на квартире со своим правами то, как мне сказали, её очень заинтересовали книги, которых в квартире огромное количество. В то же время, как она мне представилась потом, у неё высшее техническое образование и мало что смыслит в делах Васи и Нелли.

Несмотря на то, что фактически Н.Н. спровоцировала инфаркт у Васи своим требованием развода, а на его смерти решила заработать солидный куш, претензий к этой женщине я не имею, поскольку Вася сам решил уйти из жизни. Это был его свободный выбор, хотя был и другой путь, но, видимо, позор двоежёнства оказался для него страшнее. Кроме того, по закону я не имею права оспаривать брак Н.Н. с Васей на предмет фиктивности, хотя так оно и было на самом деле.

На сегодняшний день дела обстоят следующим образом: Нотариус чинит препоны с выдачей свидетельств о правах на наследство несмотря на то, что я с Н.Н. представили ей нотариально заверенные документы, что согласны делить квартиру 50 на 50 и претензий друг к другу не имеем. Формально нотариус права, поскольку при наличии двух браков один из них должен быть признан недействительным в судебном порядке. Естественно, разводить свою сестру с Васей я никогда не буду, а Н.Н. уже несколько месяцев собирает бумаги, чтобы брак Васи с Нелли был бы признан недействительным, хотя мой адвокат говорит, что это простое дело. Чего-то Н.Н. мне не договаривает и, кроме того, на ней висит ещё один судебный процесс. Дело в том, что буквально через пару дней, после того как она подала заявление нотариусу о принятии наследства, её сын попал в аварию и скончался. Теперь объявились люди с распиской его сына, что он у них одолжил очень крупную сумму денег. В то же время, её сын являлся совладельцем их квартиры на ул. 1912 года, т.е. платежеспособным по своим долгам. Словом, сюжет на целый роман, который я когда-нибудь напишу.

Пожалуй, вот и вся информация вкратце касательно дела об архиве, но Вы мне не сказали о цели использования архива.

С уважением, Артур Саканян.

 

13.01.09 Лев Московкин пишет Артуру Саканяну

Артур, в этой думской запарке я только успел прочитать ваше письмо и увидел, что дело в общем плохо.

Остается естественно непонятным, кто эту Наталью Смирнову зарядил, но цель видимо не квартира, а что-то, что в ней лежит.

Я успел поговорить с Авруцкой из Института общей генетики и той женщиной, которая была с Васей после Нелли.

Похоже, что вы в этой истории – единственно вменяемый.

На ваш вопрос отвечаю, что у меня нет целей использования архива, я бы хотел помочь сохранить те документы, которые могут, скажем, представлять интерес для музея генетики Авруцкой – она сказала, что возможности сохранить есть.

Да и ИИЕТ стоило бы вернуть имущество, также владельцам тех фильмоматериалов, которые были Нелли переданы для «Зубра», в частности, Еленой Алексеевной Ляпуновой.

У меня даже в мыслях нет предположений насчет сохранности фильмографии Нелли.

Честно сказать, пусть уж кто за чем-то там охотится, отдал бы что не жалко.

 

Артур Саканян – Льву Московкину

Конечно же, при первой же возможности я всем верну их имущество, о чём речь. Я ездил в институт к Бабкову и взял список его задолженностей из бухгалтерии, договорился с Константином Александровичем, что, как только буду иметь доступ в квартиру, свяжусь с ним, отдам комп. и всё что там указано в списке, но по закону, этим имуществом вправе распоряжаться опять же Смирнова. Копию этого списка я передал и нотариусу, но только точно не помню, включила она этот список в наследственное дело или нет, поскольку институт сам должен был заявлять о задолженностях Бабкова.

Что касается Татьяны Сергеевны, женщины, которая присматривала за Васей, то она, я думаю, получала мзду от Ланцова, чтобы в суде выставить Васю, как психически больного. Возможно, эта сделка с совестью подействовала на неё. Я с ней встречался, и на мой вопрос о причине, по которой Вася установил стальную дверь, ответила, что у него хранится какой-то архив, который может стоить ему жизни. Я не очень поверил в существование архива и высказал предположение, что может быть Вася боялся Ланцова, потому что в случае его кончины/убийства (Ланцов способен и на такое) квартирой завладеет сестра, поэтому он так срочно сменил дверь и оформил завещание, но Наталья Сергеевна продолжала настаивать на существовании какого-то архива. Во время разговора у неё из сумочки выпала пачка 1000 рублёвок, и я тогда подумал, что эти деньги ей дал Ланцов. Иначе со мной она бы не встретилась, поскольку до этого всячески избегала контакта, а тут была очень мила и пыталась выудить из меня побольше информации. Версию насчёт архива я воспринял, как её попытку обелить Ланцова, но сейчас Вы напомнили об этом.

Что касается Смирновой, то в разговоре со мной, чтобы показать, что она не случайный человек, оказавшийся рядом с Васей, упомянула, что её отец, как и отец Васи, тоже был из высокопоставленных чинов. Ланцов в свою очередь сказал, что на даче нашёл тот самый паспорт, где была проставлена регистрация брака Васи со Смирновой, и который Вася будто бы потерял. Дальше в своём повествовании Ланцов несколько заврался, поскольку с его слов получалось, что он оказал всяческое содействие и воздействие, чтобы Вася вернулся к Нелли, и я ему должен быть благодарен за это. В этот период все избегали контактов с Нелли, поэтому семья Бабковых скорее хотела отвадить Васю от Нелли. Нелли мне даже звонила и говорила, что, возможно, она вернётся в Ереван, потому что продолжать жить в Москве уже невыносимо. Странно, что Ланцов, зная о браке Васи со Смирновой, чисто по-человечески, не оказал куда более востребованного для Васи содействия, чтобы тот своевременно развёлся бы со Смирновой. Получается, что Ланцов заранее знал, что повторный брак Васи с Нелли уже недействительный. Много странностей, а я вынужденно со всем этим смирился.

Кстати, со мной Вы можете познакомиться, посетив мой сайт http://sakart.narod.ru/ С уважением, Артур. Best regards, Sakart mailto: sakart@mail.ru

 

13.01.09 Артур Саканян пишет Льву Московкину

Да, гонения были связаны с процессом реабилитации Зубра. Она же выступала против официальной версии, а с гос.структурами шутки плохи.

 

14.01.09 Константин Томилин пишет Льву Московкину

Уважаемый Лев! Спасибо за информацию, здесь уточняются многие даты. Однако: В его версию «утери» паспорта В.В. я как-то не очень верю. Здесь что-то не так. Какая-то деталь, которую мы не знаем.

Относительно его не приезда на похороны – у меня сложилось впечатление, что ему, как и всем армянским родственникам, было наплевать на В.В. Никто из них не был ни на похоронах, ни на поминках. Версия о якобы закрытом аэропорте, думаю, появилась позже. Правда он передал небольшую сумму через одного из своих родственников перед похоронами Татьяне Сергеевне, этих денег хватило только на продукты к 9 дням, которые в результате вообще не отмечали. Возможно, эти деньги ему даже вернули. Институт тоже ничего не мог оплатить, кроме венка, кремации и автобуса в морг и на Троекуровское кладбище (туда, а обратно мы выбирались сложно, прождав на морозе час автобуса и с пересадкой, да еще и приехали в институт, который зимой не отапливался).

Реально все расходы на похороны и поминки на кладбище, а также поминки на 40 дней, которые прошли в институте, взял на себя Александр Николаевич Ланцов, муж сестры В.В. Я лично видел как Ланцов расплачивался за гроб (30 тыс. руб.), венки и т.п., также он оплачивал срочный сдвиг памятника и поминки на кладбище. Думаю, ему обошлось в 80-100 тыс. руб., а может быть и больше. Мнимая «жена» хотела обойтись кремацией. На кладбище она была вместе с сыном, на поминки они не остались, поскольку ни она никого не знала, никто и ее не знал. Вообще сестру В.В. удалось найти только 26 декабря, 27 удалось с помощью ее мужа Ланцова утрясти все вопросы с захоронением и поминками, 28 состоялись похороны.

Сам же Артур приехал в Москву 4 или 5 января или даже позже, когда квартира уже была опечатана. На кладбище ни тогда, ни позже, как мне кажется, он не был, хотя там похоронена его сестра. Сужу по тому, что могила была в неубранном состоянии в мае 2007. Более того, как мне рассказывала Татьяна Сергеевна, Артур угрожал выкопать В.В., поскольку, как он считает, его вторичный брак был недействительным, а следовательно недействительно и захоронение. За могилой В.В. ухаживает только Татьяна Сергеевна.

Дверь В.В. не менял, причем он ее особенно и не запирал. Часто она оставалась просто прикрытой, а не запертой. Когда я поднимался снизу, она всегда была уже просто прикрыта, а не заперта. Стальную дверь поставили, вероятно, Ланцовы или домком, когда опечатывали. Не думаю, что В.В. кого-то боялся, тем более мужа сестры, тем более, что те почти все время живут за границей, там же живут и их сыновья. Один из них, кстати, носит имя Василий. Однако сестра, судя по всему, довольно плохо понимала в каком состоянии находилась наука и жил В.В., как и все другие ученые в 90-е годы – они с мужем принадлежат к другому миру – бизнеса. Возможно, у В.В. и Елены Саркисовны сохранялся, как я его называю, «синдром КГБ». В один из разговоров на кухне, когда еще была жива Елена Саркисовна и мы втроем беседовали – то они считали, что Сахарова убило КГБ. Это было их мнение, но не было какой-то боязни. Я их убеждал, что это результат его голодовок и перегрузок. Больше этот «синдром» я лично не наблюдал.

Наталья Сергеевна живет на ул. 1812 года, а не 1912. Относительно версии, что она якобы была в больнице это только гипотеза. Когда мы встретились 27 декабря в автомашине Ланцова на Кутузовском пр. (Ланцов, сестра В.В., Наталья Сергеевна и я – я тогда с ними со всеми познакомился, Ланцовы тоже ее не знали). Хорошо помню, что Александр Николаевич спросил ее – была ли она в больнице. Она ответила, что она хотела туда попасть, но ее якобы туда не пустили по распоряжению Татьяны Сергеевны (прямая калька из книги Коры, жены Ландау). Думаю, это вранье и она вообще там не была, а вот звонить по мобильному вполне могла, чем спровоцировать второй инфаркт. Практически непрерывно с В.В. в больнице находилась Татьяна Сергеевна, за исключением последней ночи. Я с ней и с В.В. неоднократно разговаривал по телефону и не ощущалось какой-то грядущей трагедии. Последний раз – по мобильному 17 декабря с дачи (он звонил по проблемам закрытия командировки по его гранту, и вот тогда уже голос у него был отрешенный и формальный). Я собирался с другом придти 19 декабря, но после пребывания в промороженном здании (у нас институт два года не отапливался зимой, это кстати тоже могло спровоцировать его инфаркт, так как он был на презентации моей книги 28 ноября, часа 4) – и вот к вечеру 19 декабря у меня уже силы иссякли и мы отложили на четверг, потом на выходные из-за юбилея зав. сектора, а в пятницу В.В. умер. Первый инфаркт был спровоцирован, как я считаю, колоссальной перегрузкой В.В. в работе над версткой книги (800 стр.), печальной датой смерти Кольцова 2 декабря и, возможно, засамозомбированностью В.В. – он верил в мистику чисел и одно из «его» чисел (сужу по его текстам о Хлебникове) как раз выпадало на те дни плюс-минус 1 день, как я потом рассчитал, если брать отсчет от его попадания в больницу весной. Он несомненно тоже это рассчитал или примерно оценил. Кроме того, были еще какие-то «ритуальные топорики со свечами» в шкафу с бельем, как обнаружила Татьяна Сергеевна после смерти В.В. (она считает, что армяне специально В.В. вели к смерти, так как Артур – сторонник культа Вуду). Вот такой клубок со смертями: В.В., сына Н.С. и инфарктом Ланцова, после которого те отказались от наследства.

Но я точно знаю, что утром 2 декабря В.В. еще собирался ехать в Питер с Татьяной Сергеевной и вообще узаконить с ней свои отношения. Наталья Сергеевна, как мне кажется, всплыла, когда В.В. уже был в больнице, по крайней мере, она позвонила по домашнему телефону В.В. и узнала от Татьяны Сергеевны об инфаркте. До этого ее никто никогда не видел. По крайней мере, такие люди не объявились.

Полагаю, что о смерти Елены Саркисовны Наталья Сергеевна узнала только осенью 2006 года от каких-то общих с В.В. знакомых, тогда и решила сыграть в какую-то игру «жены крупного ученого». Но чем реально занимался В.В., что он писал и издавал, она совершенно не знала. Она только уяснила, что к 2006 году он стал крупным ученым в своей области и по ее представлениям должен быть очень богатым.

По моим сведениям мнимая вдова Н.С. не была в день смерти дома у В.В., но возможно была позже – в связи с закупкой продуктов на деньги Артура. Точно это знает Татьяна Сергеевна. Я же был на следующий день 23 декабря – тогда Татьяна Сергеевна и передала мне две последние верстки книги и я еще скопировал на флэшку файлы В.В. с ноутбука, одновременно были двое армян, возможно дальних родственников Артура, муж с женой. Они довели до слез Татьяну Сергеевну. В конце же выяснилось, что на похоронах они не будут, поскольку у них путевки и они собираются поехать отдыхать.

Артур, мне кажется, напрасно связался с этой «вдовой». Во-первых, это очевидная афера. Если она докажет, что второй брак юридически недействителен, то она пошлет этого Артура куда подальше. Претензии на авторское право на фильмы Елены Саркисовны с ее стороны это верх абсурда. То что Артур это поддерживает – явная глупость и неуважение к собственной сестре. Если архивные материалы попадут к ней – скорее всего они просто пропадут. К тому же у В.В. было множество вещей не его собственных – и аудиозаписи и некоторые книги и документы – все то, что он собрал для работы над книгой. Плюс институтская техника. Никакой суд не может распоряжаться гос. собственностью и дарить ее каким-то частным лицам. Вообще есть юридическая норма «недостойный наследник» – она 100% подходит и к мнимой вдове, хотя я ей и сочувствую в связи с гибелью сына, и к армянам. Но в отношении племянницы такова была воля В.В.

Думаю, что Вы правы и пора привлекать общественность. Константин

 

14.01.09 Лев Московкин пишет Константину Томилину

Я рад, что вы со мной солидарны. Сегодня на третьей полосе «Московской правды» выходит мой материал «Память нации и квартира в Москве».

«Синдром КГБ» – это точно, его хорошо описал еще Юрия Щекочихин («Рабы ГБ»). Но дело в том, что журналист обязан задавать вопросы. А Татьяна Сергеевна уже в шоке – ей кто-то звонит и она звонила мне с обвинениями. У Авруцкой вообще телефон два дня с короткими гудками постоянно. Если в этом виновата моя статья, о публикации которой еще никто не знает, то это получается как с атакой на МТЦ 11.09.01 – терактом объяснили рост ксенофобии в США, которая отмечена за полгода до теракта. Как Татьяну успокоить, я не знаю, но если она будет мне звонить так во время Думы, я не отвечу, когда м.б. – не дай бог – я ей действительно понадоблюсь в качестве журналиста.

Вчера же я разговаривал с Еленой Алексеевной Ляпуновой, она тоже говорит, что архив сохранить можно. Но что я могу для этого сделать, я так и не понял пока.

Ваша информация носит репортажный характер и потому весьма интересна. Такие детали, как неотапливаемый институт – это круто.

 

14.01.09 Ответ Артура Саканяна Константину Томилину

1. При наличии в паспорте Бабкова печати о регистрации его брака со Смирновой невозможна регистрация нового брака, а хронология такова:

26.04.75 г. – брак Бабкова Василия Васильевича с Саканян Еленой в ЗАГС-е Октябрьского р-на. Летом они были у нас в Ереван, когда 05 августа родилась моя дочка, Саканян Наталья, которой впоследствии была завещана квартира.

14.07.90 г. – развод Бабкова В.В. с Саканян Е.С. в ЗАГС-е Октябрьского р-на.

05.10.91 г. – бракосочетание Бабкова В.В. со Смирновой Н.С.

30.09.92 г. – Бабкову В.В. выдан паспорт VI-СВ 585150, 96 о/м г. Москвы

19.12.98 г. – регистрация брака Бабкова В.В. с Саканян Е.С.

Буквально через год после регистрации брака со Смирновой, Бабков получает новый паспорт. Для регистрации повторного брака с Нелли у Бабкова на руках должен был быть «чистый» паспорт, а «чистый» паспорт обычно получают в случае его утери.

2. Во-первых, для проверки предположений Томилина по поводу моего отсутствия на похоронах, предлагаю в предновогодние дни попытаться достать билет на самолёт, а если достанете, то будьте уверены, что кто-то его сдал по причине нелётной погоды. Так оно у меня и получилось. Я попросил Татьяну Сергеевну, чтобы она дождалась меня на квартире пока сумею прилететь, но Ланцов выпроводил её, опечатал квартиру и лететь в Москву, когда все уже разъехались на встречу Нового Года и дверь в квартиру заперта, было бессмысленно. После новогодних праздников по приезде в Москву я звонил Татьяне Сергеевне, чтобы встретиться, вместе отметить 40 дней, пригласить друзей Бабкова (никого из них я просто не знал и не знал куда переехал институт), но она всячески избегала контакта со мной.

Во-вторых, мой племянник передал Смирновой (тогда она по паспорту была Бабковой и фигурировала как законная жена) деньги на похороны в размере 2.000 долларов США. Ланцов вернул моему племяннику 1000 долларов, передал ему некоторые личные вещи моей сестры и забрал все документы, включая и завещание. Оставшиеся 1000 долларов погасил я.

В-третьих, ещё до моей поездки в Москву некий человек, на грани нервного срыва, чтобы я никоим образом его не вмешивал, предупредил о том, что у Ланцовых всё схвачено, о завещании мне надо забыть, а приезжать в Москву опасно для жизни.

В-четвёртых, я звонил Ланцову, а он рассмеялся в трубку, что все документы у него и оборвал всякую связь со мной.

3. Во-первых, когда я был на кладбище могила была покрыта снегом. Живу я в Ереване, а не в Москве и не располагаю столькими средствами, чтобы систематически посещать могилу, даже моей любимой сестры.

Во-вторых, когда обратился к службам кладбища с тем, чтобы привести могилу в порядок, мне сказали, что распоряжаться вправе сестра Бабкова, поскольку могила записана за ней. Думаю, что теперь сестре Васи могила ни к чему и, поскольку она не желает со мной разговаривать, прошу посодействовать, чтобы документ на могилу переписали на меня..

В-третьих, с Ланцовым я имел разговор насчёт могилы, но он откладывал её обустройство до весны, когда снег сойдёт. Снег и мишура сошли, обнажив истинное отношение и к Васе и к моей сестре во время суда.

В-четвёртых, угроза «выкопать» поясняла мою позицию, что может означать для меня развод Васи с моей сестрой, поскольку я человек принципов.

В-пятых, я считаю, что Вася совершил предательство по отношению к моей сестре и заповедь Тимофеева-Ресовского «чтобы не совестно было помирать» при жизни не исполнил, а свою ошибку решил искупить безвременным уходом. Меня он не предавал, поэтому и моё отношение к нему неизменно тёплое, с любовью.

4. Я подолгу жил в этой квартире и ни разу не видел, чтобы Вася просто так оставлял дверь открытой. Дверь он приоткрывал только в случае, когда по домофону узнавал, кто поднимается к нему домой. Я понимаю, что Томилину надо обелить Ланцова, но против фактов не попрёшь – дверь устанавливал Бабков и соседи, включая домкома, могут это подтвердить.

5. Имя, Василий, перешло от отца Васи, Василия Петровича, а то, что в случае смерти Васи его сестра становилась наследницей квартиры – факт. 04.02.2003 г. скончалась моя сестра, а 18.07.2003 г. было составлено завещание на Саканян Наталию, поэтому у меня возник вопрос о спешке с завещанием и я получил ответ, что Москва – это не Ереван и Васе надо обезопасить себя.

6. Спасибо, что уточнили адрес, а о посещении Смирновой знаю со слов Татьяны Сергеевны.

7. Татьяна Сергеевна утверждала, что Вася был сам не свой после того, как Смирнова стала третировать его требованием о разводе. Возможно, сейчас она свои слова изменит, однако даже сама Смирнова не отрицала факта, что требовала развода для решения каких-то своих проблем. Правда, за разводом она могла бы просто обратиться в суд, раз ей так надо был развод.

8. Интересно, а сам Томилин верит фантазиям Татьяны Сергеевны? Следует полагать, что, помимо Вуду, я ещё умею перемещать «ритуальные топорики со свечами» из Еревана в Москву, поскольку после кончины моей сестры в Москве я не был. Что касается того, что армяне специально В.В. вели к смерти, то, согласитесь, что гораздо проще было бы решить все вопросы в Ереване, когда Вася дважды приезжал к нам в гости, а не тянуть резину три года.

Насчёт инфаркта Ланцова я не знал и не знал, что инфаркт послужил причиной отказа от наследства. У меня иная причина отказа Ланцовых от наследства, подтверждённая документами, которые могу привести, но предупреждаю, что они могут скомпрометировать не только Ланцовых, других людей, но и сотрудника института.

9. О существовании Н.С., как жены по закону, я узнал в день смерти Бабкова, т.е. она была там.

10. Во-первых, с этой «вдовой» меня связал закон, поскольку по закону я не вправе оспаривать её брак с Васей и вынужден считаться с этим.

Во-вторых, если у Томилина есть факты, подтверждающие афёру, то прошу предоставить их мне.

В-третьих, Смирновой надо в судебном порядке признать второй брак Бабкова недействительным, чтобы нотариус выдал бы и ей и моей дочке свидетельство о правах на наследство. Не знаю почему, но с этим делом она тянет уже несколько месяцев. Я тоже имею право развести Нелли с Васей, но никогда не сделаю этого, потому что для меня это означает выкопать Васю из могилы.

В-четвёртых, после того, как второй брак будет признан недействительным, я могу опротестовать нотариально заверенные права Васи на авторские права моей сестры и в судебном порядке восстановить свои права, как наследника моей сестры.

В-пятых, Смирнова говорит, что своих прав на имущество она не будет предъявлять, и что ей нужна только квартира, но я убедился, что в Москве своё слово могут держать далеко не многие. Поэтому я говорил, что с позиции закона имуществом имеет право распоряжаться Смирнова, а Томилину следовало бы честь своего покойного друга защитить в суде и сказать, что считать Бабкова полоумным – верх абсурда. Да, человек был напуган событиями жизни, совершил ошибку, мог её исправить, но смалодушничал и так жестоко наказал себя, а разливать елей мне тошно. Я люблю Васю таким, какой он есть, и Бог предпочитает раскаявшихся грешников, нежели безропотных праведников.

С уважением, Артур.

 

14.01.09 Ответ Льва Московкина Артуру Саканяну

Артур, возможно, правы вы, а не Константин, или наоборот. Но вы поймите – я не буду уже разбираться в моментах спора между теми, у кого есть некая общая цель – сейчас ведь это важнее. Если вы прислали столь ценную информацию для будущего, мы теперь спорить и закопаемся в том, что по сути уже неважно?

Нас всех – и вас, и Константина, и меня – кто выступает за сохранность архива, еще много в чем обвинят, чтоб мы друг с другом не нашли общий язык.

Тем более что вы и сами человек неординарный, а ваша сестра вообще была уникальной фигурой, многим мешала, естественно мешали ей, но то, что ей удалось – невосполнимо вплоть до деталей. Сейчас может быть важно все, что о ней можете знать только вы как ее брат. Ну поймите, мы буквально стоим перед лицом вечности.

Спасибо за помощь.

 

14.01.09 Артур Саканян – Льву Московкину

Уважаемый, Лев!

Я понимаю, что Томилин родней Вам и ближе, чем какой-то Артур, но, игнорируя факты, можно наделать глупостей, и торжество закона обернётся «шишкой» на лбу у Вас, а Томилин останется «с носом». Простите вольность, но я предлагаю опираться только на факты и действующие законы, а не на домыслы и предположения. Только так можно достичь взаимопонимания со мной. Кстати, Смирнова родилась в Семипалатинске и отец у неё из высших чинов, а в Семипалатинске, как вы знаете, проводились испытания атомного оружия. Так что «женщина из провинции» не совсем соответствует реальности. Если Вы эту статью представите в своём первоначальном виде, то нанесёте вред тому делу, которым занимаетесь – сохранить архив, а меня незаслуженно оскорбите. Лучше подумайте о реальных путях, чтобы открыть дверь в квартиру. На сегодня, ключ доступа в квартиру находится в руках у Смирновой, но я не могу понять причины, по которой она оттягивает официальное признание второго брака недействительным. Казалось бы это в её интересах, побыстрее продать квартиру, а она тянет. Может быть судебное разбирательство, связанное с долгом её покойного сына мешает? Томилин и Вы призываете привлечь общественность к сохранности архива, а то, что Нелли и Вася при этом официально будут разлучены – никого не волнует. Как же потом именовать их? Сподвижники, сожители, гражданский брак или как-то иначе? Вносить корректуру во все места, где они упомянуты, как муж и жена? Вы об этом подумали?

 

14.01.09 Лев Московкин – Артуру Саканяну

Артур, уймись

Мне никто не ближе, связаться с вами мне Томилин и посоветовал.

Я все полученное по почте размещу там же, но все же мне нужна информация, а не давление. Если Наталья Смирнова готова со мной пообщаться – я готов.

 

14.01.09 Артур Саканян – Льву Московкину

Я никогда ни на кого не давлю, а просто ставлю в известность. Наталья Сергеевна всегда готова говорить, только смотрите, чтобы она Вас не заболтала. Две строчки полезной информации у неё иногда занимает полчаса.

Попробуйте выяснить причину задержки и спокойно можете ссылаться на всё, что я Вам говорил. Всё что я Вам говорил о ней, я ей говорил и в лицо и в присутствии её же адвоката. Впрочем, она из тех женщин, что неприятные моменты просто не фиксируются в памяти. Ещё вопрос: если мне потребуется, Вы разместите информацию о Ланцове и купленных им людьми? Для Ланцова я враг N1. Позор, пережитый им в суде спокойной жизни ему не даёт. Наверно, зря я сразу же не возбудил уголовное дело по факту мошенничества. Возможно, дело дойдёт и до этого, но всему своё время.

 

Артур Саканян – Льву Московкину

Нелли в то время рассказывала, что пару раз её чуть было не сбивала машина, распространялись слухи, якобы она умерла. 1990 г. – начало монтажа 2-го фильма о Зубре «Охота на Зубра». В этот период многие боялись общаться с Саканян Е.С., и силовые структуры старались морально подавить её, создав вокруг неё вакуум. Выдержка из беседы Виталия Трояновского, ведущего телепрограммы «Острова» на TV канале «Культура». Напечатано в журнале «Телеарт» N 9 2005 г. «Быть «островом» опасно для жизни». «Нелли начала свой, не имеющий аналогов в истории кинематографа, фильм-расследование. Отснятый материал попадал не только на монтажный стол, но и в главную военную прокуратуру... многие, кто помогал Нелли, отвернулись от нее, другие напомнили, как они предупреждали, что опасно копаться в прошлом: Но её это не остановило».

Пересылаю также статью Шемякина о Нелли.

 

Андрей Шемякин

Елена Саканян, Трилогия о Зубре: контекст времени и контекст кинематографа.

Где-то во второй половине апреля 1987 года в моей квартире раздался звонок, и Неля, как её звали любящие люди, а официально – Елена Саркисовна Саканян, сказала, что запускается с тридцатиминутной картиной о великом ученом, Николае Владимировиче Тимофееве-Ресовском, и предлагает участвовать в этом предприятии. Подчеркнув: «если можешь и хочешь». Тут важна предыстория. Автор этих строк был единственным, кто написал о ней большую статью, фактически портрет, в бюллетене Союзинформкино, по обычаям того времени выпущенным в свет громадным тиражом и разосланным во все прокатные конторы Советского Союза.

Мы уже были до этого знакомы. Неля, биолог по первому образованию и генетик по специальности, была знакома с моим покойным отцом, академиком М.М.Шемякина, считавшего делом своей жизни реабилитацию отечественной генетики и генетиков, в том числе, конечно, и Тимофеева-Ресовского. От меня она знала о существовании архива, собранного отцом с конца 50-х по 60-е годы, из материалов которого можно было многое узнать о преступлениях Т.Д.Лысенко и его «следах» в позднейшей истории науки. Отец умер в 1970-м, архив попал в руки его научного наследника, академика Ю.А.Овчинникова, и то ли осел в недрах спецхрана АН СССР, то ли вообще исчез. Можно было вместе со съемочной группой начать поиск этого архива, чтобы с большой степенью вероятности обнаружить документы в поддержку Тимофеева, или приступать к параллельному расследованию. Я отказался. Почему – об этом ниже.

На наши отношения это никак не повлияло. Много лет спустя, в сентябре 2000-го года, она дала мне интервью для программы «Документальный экран» (почти все факты потом вошли в книгу о Тимофееве-Ресовском, написанном ею вместе с мужем, В. Бабковым). Выяснилось, что именно благодаря Тимофееву она круто повернула свою биографию, ушла в научно-популярное кино, и всё происходящее в дальнейшем воспринимала с абсолютной естественностью человека, доверившегося жизни. То есть она, конечно, боролась за реабилитацию ученого, восстановлению его доброго имени, помогла осознать его, не побоюсь этого слова, всемирно-историческое значение.

И её фильмы в каком-то смысле есть хроника этой борьбы, детальное расследование всех обстоятельств, связанных с жизнью и деятельностью Тимофеева в нацистской Германии, блестящее и вместе с тем несокрушимо-методичное опровержение всей многообразной клеветы, на него обрушившейся.

Но вряд ли кто-либо, кроме самой Нели и её самых близких друзей, мог предполагать, что тридцать минут одной плановой студийной единицы развернутся в четыре часа. И на свет появится не один фильм, а четыре (включая позднейший, обобщающий, предсмертный, – Неля ушла поздней зимой 2003 года) о биографии Тимофеева – «Любовь и защита», 2000). И что именно её фильмы, а не канцелярская переписка и не свидетельские показания, станут решающим аргументом в полемике, если можно так выразиться, по поводу полной и окончательной реабилитации ученого.

Эти ленты «Рядом с Зубром», «Охота на Зубра», «Герои и предатели» – уникальное, но и наглядное опровержение тезиса о том, что наизлободневнейшая публицистика и высокое искусство – «две вещи несовместные». Но здесь одно не преодолевается другим, а одно вырастает из другого. Потому что цель – не только реабилитация как таковая. Цель – вследствие реабилитации – устранить информационный шум, мешающий услышать главную мысль Тимофеева, вытекающую из его научных воззрений на теорию эволюции, биологию развития и многое другое. Это мысль о «непостыдной жизни», опирающаяся на…опытным путем открываемое подтверждение бессмертия души.

Ни больше, ни меньше.

Дело было сделано. Эта реальная победа режиссера и его коллег в очень опасной ситуации – еретический ответ на тотальный пессимизм наступавшей эпохи, запрещавшей надежду.

...Через день после того, как 28 июня 1992 года Тимофеева окончательно (и посмертно) реабилитировали, то есть 29-го, Неля запустилась, наконец, с дилогией о Хлебникове. Она должна была с ней запускаться в мае 1987-го, когда вместо этого она начала работу над первым из фильмов о Зубре. Под знаком Тимофеева прошли пять лет – и целая жизнь.

 

Комментарии в ЖЖ

 

Subject: Re: Интересно

Повезло Вам!

У самого легендарного Тимофеева-Ресовского училсь!

Такой к Вам вопрос: как наши первые зубры генетики объясняли и понимали возникновение «первоклетки»? И как это объясняете лично Вы?

 

Лев Московкин

Спасибо, но если честно – не помню. Последние лекции Т-Р на Урале изданы, я нашел их в интернете. Другое дело, что я тогда многого не понимал, да и сейчас не обрел цельной картины, а тогда голова была забита штампами-стереотипами в т.ч. из формальной генетики. На самом деле на мое восприятие явления Жизни более всего повлиял наверное Вадим Александрович Ратнер в новосибирском Академгородке, еще до курса Т-Р на кафедре генетики МГУ.

Позже в 1972 мне удалось щелкнуть рядом Ратнера и Т-Р на съезде ВОГИС, там еще две женщины вкл. жену Ратнера.

Но я отвлекся. Думаю, что возникновение первоклетки шло похоже на то, как сформировалось первочеловечество – за счет симбиозогенеза. Впрочем, тут ничего нового, а вопрос в другом: как возникло матричное копирование, без которого жизнь немыслима. Если наша дефиниция «жизнь есть способ существования информации» имеет право на существование, то наверно прав Аррениус со своей панспермией и не зря идея понравилась Вернадскому. В таком случае земной шарик с миллиардами лет жизни – всего лишь временная весенняя лужица для головастиков среди бескрайней пустыни, исполненной рассеянной спящей информацией.

В генетике продолжается лавина нового, о чем сказал академик Сергей Шестаков. Изменилась философия, признаются горизонтальный перенос и уникальные события. В прошлом попытка опубликовать это в итоге привели к тому, что основополагающий эксперимент стал последним в моей жизни как номинального генетика, теперь я описываю поставленный не мной эксперимент над человечеством, и все то же самое. Однако, на мой взгляд, все обилие генетических данных не приблизило нас к доказательному появлению жизни на Земле. Остаются те же три гипотезы. Очевидно недостаточная про «коацерваты», обогащенная новыми рассуждениями о LUCA как «лужице ДНК». Упомянутая панспермия. И между ними наиболее интересная идея фантаста Станислава Лемма, а он знал толк в Макроэволюции, о модуляции излучением. См. «Голос неба» – роман посильнее «Соляриса», но мало известный.

Наверно в том и причина, в моем вопросе о том, почему одна инфа сукцессирует, другая похожая рецессирует даже после эффективной эмиссии, что никак не связана с наличием в ней истины или полезности. PR-щики это эффективно чувствуют, особенно Борис Березовский.

Извиняюсь за отсутствие прямого ответа. Поставленный вопрос волновал меня давно и я представил свое понимание, оно не изменилось, а укрепилось по мере увлекательного накопления знаний в т.ч. на лекциях полит.ру или в Думе. Особенно информативными были последний съезд ВОГИС с выступлением Павла Бородина из Новосибирска (параллель эволюции динозавров и академиков) и юбилейная конференция кафедры биофизики Твердислова на физфаке МГУ с фантастическим выступлением Симона Шноля. Он представил ретроспективу того, как формировались представления о сущности жизни.

Короче, представить возникновение клетки наверное можно, а вот матричного копирования – у меня не получается. Речь идет о самоорганизации в нечеловеческой природе логической машины Тьюринга-Поста. Если на вопрос Т-Р – «почему в должном месте в должное время происходит должное» – ответил Шноль, я такую связь усматриваю, то на мой вопрос ответ не получается. Проблема понимания усугубляется отсрочкой, непредсказуемым лагом между эмиссией после генерации инфы и сукцессией. Первое что я услышал на Биофаке (еще в вечерней школе учился) – кажется в лекциях Степанова – о задержке появления функции окситоцина после дупликации гена вазотоцина с превращением их в вазопрессин и окситоцин. Первым моим нашумевшим журналистским делом было отражение записки о взрыве в Волгодонске, подброшенной спикеру Думы. Но ведь от записки до шума по ней прошло 2,5 года! Чтобы изучать эволюцию, не обязательно лезть вглубь клетки, добывая немалые средства на оборудование и реактивы – достаточно быть парламентским корреспондентом. Во всех сферах одинаково работает структура хаоса, о которой мне много рассказывал Александр Рубанович.

 

lysenkoism on October 18th, 2010 04:28 am

Офф-топик. Гранин, Ресовский и «профессор Д.»

Здравствуйте, разрешите вопрос. Вот здесь http://leo-mosk.narod.ru/works/08_12_22_interveiw.htm

Вы пишете: «Относительно зловещей роли «профессора Д.» в романе Гранина «Зубр» Вася спорил со мной, переводя стрелки с занявшего в науке место Лысенко Дубинина на совершенно невинного человека».

Насколько я понимаю, это Ваши слова и Вы хотите сказать, что гранинский «Д.» – это Дубинин.

Не могли бы Вы пояснить, как такая версия сочетается с тем, что сам Гранин писал о «Д.»:

«Его сотрудник, Д., работавший с ним в уральской лаборатории...»

«Из года в год десятилетиями неотступно пиявил он Зубра – своего учителя, наставника, шефа. Не отпускал, следовал за ним.»

«Некоторые вели счет от случая, который произошел в самом начале пятидесятых годов, еще в уральской лаборатории. Д. работал там младшим сотрудником, химиком. Появился он при драматических, можно даже сказать романтических, обстоятельствах. Во время войны юношей он попал в Бессарабию, сошелся там с какой-то красоткой, жил в ее поместье, и, когда пришли наши войска, его судили за уклонение от службы в армии. Впоследствии его реабилитировали. Но до этого, сидя в заключении, он, недоучившийся студент Харьковского университета, решил приложить все силы ума и воли, чтобы как-то выкарабкаться, надо было обратить на себя внимание, доказать свою полезность. Ему помогло то же самое, что помогло и Зубру,- работы, связанные с биозащитой. Его отправили в лабораторию к Зубру, где он должен был оправдать то, что наобещал. Как ни удивительно, он сумел это сделать быстрее, чем кто-либо ожидал. Суть дела он схватывал на лету. Память имел исключительную, к тому же способности к языкам. С немцами вскоре изъяснялся по-немецки, читал литературу на французском и английском. Через год он догнал кандидатов наук, потом обошел их.»

«Д. не отказался, он последовал за Зубром на новую работу в Миассово.» «После уральской лаборатории, после Миассова они и в Обнинске вместе сошлись. Почти до самой смерти Д. сопровождал Зубра, заклятый его сподвижник.»

Конец цитаты.

Насколько я могу видеть, ни одна из перечисленных характеристик «Д.» к Дубинину не применима. На каком же основании тогда Вы отождествляете Дубинина и «Д.»?

 

Лев Московкин:

Совершенно верно, приведенные сведения к Дубинину не относятся. Принято относить образ Д. из романа «Зубр» к совершенно другому человеку, который на мой взгляд пострадал невинно – Николай Лучник. Что в романе он, говорил и Василий Бабков и Александр Рубанович (завлаб экологической генетики ИОГен).

Для меня же главное то, из-за чего он пострадал. Кажется не из того, что здесь приведено. Уверен: негативные стороны образа Д. относятся к Дубинину – это был гений интриги, который сломал много жизней и еще больше испортил. Достаточно вспомнить Сидорова и Соколова. Известно, как Дубинин наехал на Эфроимсона, как и известно, что и Эфроимсона и Тимофеева-Ресовского оградили от нападок Дубинина из Пленума ЦК КПСС.

Образ Д. очевидно мне собирательный. Но дело в том, что сейчас как-то забылось: о Тимофеева-Ресовского в последние годы жизни все отвернулись, его чернили буквально все генетики и многие представители других наук, кроме м.б. Алексея Яблокова. Хотя настоящих интриганов даже в генетике было мало (гением интриги была еще Прокофьева-Бельговская), но под стихийные кампании подпадали многие и не все сейчас помнятся, как например крупнейший советский герпетолог Богданов. Подобных кампаний было столь много в науке, что мне сейчас легко понимать PR-кампании против Грызлова, Нургалиева, Лужкова, в прошлом – Селезнева.

К сожалению, человеческая злоба не ушла вместе с фашизмом-коммунизмом.

Существенное в романе «Зубр» совсем не то, что Д. приписана история другого человека, а то, что я написал. Я тогда не понимал, почему люди, никогда не видевшие Тимофеева-Ресовского, так люто его ненавидят!

Наблюдая мою очередную стычку с одним из таких, Энгельсина Тюрюканова с безнадежностью назвала их известным термином.

Даже Наталия Ляпунова уже в 2000-м обругала меня за комментарий Виктора Илюхина в 100-летию Тимофеева-Ресовского. Прокурор оказался виноват в том, что реабилитировал ученого, журналист что написал об этом – типичная для научного мира логика. Характерно, что на те же позиции стала дура Виола Егикова. Сейчас пропадает архив с материалами Тимофеева-Ресовского. Попытки привлечь к этому внимание привели имели следствием то, что я сам попал под кампанию. Противно рассказывать, в итоге я стал даже персоной нон грата в Дарвиновском музее, хотя там в основном гуманитарии работают. Ну, к пресс-службам у меня свой счет и это уже другая тема.

А наука разрушила себя сама и не правда, что Сколково убивает Немчиновку. Когда я пишу о этом, я всего лишь пытаюсь прорвать вранье про модернизацию и конкретно Сколково как аферу века.

Нелишне напомнить: «Зубр» – все же художественное произведение. Жизнь была настолько более яркой, что профессиональный писатель Гранин целенаправленно упростил образы и фабулу. В фильме Елены Саканян документалистики больше. С другой стороны, к другим романам с документальными моментами из жизни генетиков (Два капитана, Двойной портрет, Двухчасовая прогулка Каверина, Эффект положения Герасимова) претензий в искажении реальности больше, хотя и Гранин не представил сути того, что происходило в науке.

Такова наука, реализоваться в ней адекватно почти невозможно, примеры редки и так или иначе вытекают из тоталитаризма. Потребовались режиму Тимофеев-Ресовский и Эфроимсон для витрины страны – их оградили от ненависти коллег. Сергей Ковалев и Александр Гольдфарб не потребовались и стали диссидентами.

Я так долго могу, короче – моя позиция кажется ортодоксальной, но она вытекает из самой генетики, как я это слышал в частности от Эфроимсона. И не надо забывать: когда я поступил на Биофак, имена Тимофеева-Ресовского или Вавилова произносить было нельзя. Позже от Валентина Кирпичникова я узнал, как Дубинин попал под гнев Лысенко и попал в стан борцов с лысенковщиной.

И еще: кампании против генетиков, аналогично кампании против науки – не отечественная особенность. Александр Кислов рассказал в полит.ру, как попала под шельмование климатология, причем гвоздем истории стали «русские хакеры»! Научный редактор полит.ру Борис Долгин пригласил нашего участника кампании против климатологии Андрея Илларионова. Получилось интересно. Конечно, наиболее яркой и отвратительной стала кампания против нобелевского лауреата и просто умного человека Джеймса Уотсона. В современных США подобные кампании против ученых или направлений науки – вполне рядовое явление, в отличие от СССР, где кому-то помогали «сверху», там человека топят и вытесняют из науки. У нас же все было не совсем так, как принято схематизировать, в частности, судя по непонятой роли Ивана Глущенко, ошельмованного как лысенковца. Очень было противно, как из нашего института изгоняли сына Лысенко Олега – намного противнее кампании против создателя института Валерия Сойфера.

Ну т.д., а формально про Д. – ты прав, спорить было бы глупо с моей стороны.

 

А. Т. (lysenkoism) wrote on October 19th, 2010 at 08:07 pm

Re: продолжение

Благодарю за ответ. Я в целом согласен, и именно в силу возможной собирательности образа возражаю против его однозначного отождествления с Дубининым.

Вы затрагиваете много интересных вопросов, о которых, конечно, хотелось бы узнать подробнее. Если возможно – не могли бы вы рассказать подробнее историю, связанную с Олегом Трофимовичем?

 

Лев Московкин

Опять же – ваша правда, но мне из всего образа «профессор. Д.» важнее разговор с писателем, невозможный ни для кого из персонажей, кроме Дубинина. Он настолько любовно строил свой образ, что воровал идеи, материалы, детали биографии, что зачастую оказывался в нелепом положении, как с малосольными огурцами. «Заснятый рядом с Ильичем, вошел я в жизнь с прямым плечом...» На съезде ВОГиС в 1972 говорили, что Феодосий Добржанский прослышал о «полысении Дубинина».

Ну и т.д., к этому времени над ним больше смеялись, чем боялись. А в официальной науке все кто чего-то достиг манипулируют отражением реальности и воруют материалы, как наш Шапиро на кафедре генетики был. Так что разговор «профессора Д.» с писателем типичен. Вот только для самой его возможности надо достичь положения Дубинина, когда пост дает ренту. Ты прав, но у меня другой механизм выбора существенного, я же вылетел в журналистику из самого пекла генетики. В этой человеческой среде увлекательней, чем в жерле вулкана.

Об истории с Олегом Лысенко я знаю только лишь понаслышке. Дело в том, что созданный Валерием Сойфером ИПМБГ ВАСХНИЛ (позже – ВНИИ сельскохозяйственной биотехнологии) стал примерно тем же для ученого люда, как сейчас Совет Федерации для политиков. Обилие академиков поражало. О существовании Олега Лысенко я узнал в связи с тем, что кому-то приспичило его уволить – возможно, в рамках запоздалой демонстрации борьбы с Лысенкоизмом. Да и то мне о несчастном Олеге сказал член комиссии Гелий Тарабрин, который нас в лаборатории академика Фадеева прессовал. Судя по его словам, Олег в отличие от отца Трофима был тихим и что-то даже делал – не помню, но ничего плохого никому он не делал и не мог сделать, в отличие от Гелия. Этот вообще ни в чем полезном не замечен кроме умучивания словоблудием некоего писателя, задачей которого было написать для журнала «Юность» приключенческую повесть с шахматами, женщинами и стрельбой для обрамления информационного укола: вредителя сахарного тростника создали и подбросили на Кубу американцы.

Фадеев больше вспоминал Дениса Лысенко, в огороде которого проверял «вредительство» – дед от обилия возможностей залил свои овощи минеральными удобрениями.

Кстати, самого Трофима я тоже никогда не видел, хотя студенты нашей группы на вечернем Биофака специально ходили посмотреть – в его кабинеты на Ленинском, 33 въехала лаборатория Гельфанда, когда наш Институт биофизики АН СССР перевели в Пущино, большинство сотрудников разбежались, а математик Гельфанд оговорил себе право остаться в Москве.

С темой Лысенко меня лично связывает скорее логика и желание описать, что происходит с людьми. Принятые схемы или имеющие хождение образы с реальностью имеют немного общего. В памяти общества остались не те, кто был на устах, и не в том обличье. Совершенно поражает воображение объем людей и их необыкновенных качеств. Странная это была страна – Советский Союз, я там был существом пятого сорта, но из тяжелых ситуаций меня всегда кто-то (что-то?) вытаскивал. Сейчас я бы в вуз не поступил, а тогда это оказалось возможным без членства в комсомоле.

Особенно счастливым поворотом судьбы оказалось то, что меня оставил в своей лаборатории Иван Глущенко. Уже после его смерти я уходил из науки из этой лаборатории и до сих пор считаю м.б. единственным генетическим инженером Валентину Внучкову. К сожалению, она быстро умерла от рака. И все эта компания осталась в памяти в связи с принадлежностью к лысенковскому лагерю – как я теперь понимаю, из конкурентного очернительства, потому что Раиса Бутенко ИФРе приватизировала культуру ткани, а что с ней делать, не знала. Внучкова знала.

Моя картина истории генетики кажется парадоксальной, но и моя картина Думы такая же. Я уже спокойно отношусь к своей парадоксальности для людей. Привык, что в научной среде распространяется лишь негатив и иногда было так, что я один говорил что-то позитивное о человеке или его экспериментах.

В прошлом было трудно отвыкать от «ты дурак, а я и так все знаю» по любому поводу и врубаться в целостный взгляд (холизм) того же Молчанова. Холизм характерен для исследователей, реализовавшихся по лейблом «Лысенко» потому, что их не приняла агрессивная среда формальных генетиков – та же Фаина Куперман. Да и Лебедев, нарисованный в «Двойном портрете» Каверина чудовищем, в реальности был другим и почему покончил жизнь самоубийством его студент, непонятно. Т.е. с писательскими образами – прямо беда, вот так и Лучника по факту оклеветали, что уже не отмоешься.

У меня на сайте есть текст «Запоздалая публикация», где описано то, как я понимаю то, что видел в генетике. Александр Глущенко не оставляет попыток что-то доказать и описать, для него Лысенко остается тем, как сейчас о нем говорить не принято. А в целом вся эта история типична и постоянно повторяется в разных формах и сферах, только не ярко и талантливо, а смурно и безвкусно. Такое впечатление, что люди забывают, что они люди, когда нет колючей проволоки, врага и вертухая, становясь сами в эти образы.

 

Вот что написал о Лучнике Илья Захаров-Гезехус

http://www.bionet.nsc.ru/vogis/vestnik.php?f=2003&p=27_7

N27 2003 год Статья 7 : КНИГА О ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ Н.В. ЛУЧНИКА

Генетическое сообщество СССР в 1960-1980-е годы трудно представить без Николая Викторовича Лучника – участника многих конференций, школ, симпозиумов, в высшей степени остроумного и общительного человека, нешаблонно мыслящего исследователя, известного радиобиолога и цитогенетика. Николай Викторович родился в 1922 году. Он был среди генетиков чуть ли не единственным, во всяком случае одним из очень немногих, представителем поколения ученых первой половины 1920 годов – остальных его сверстников выбила война или им не дала состояться в науке лысенковщина.

Судьба Николая Викторовича оказалась трагической: попав во время войны на оккупированную территорию, он после прихода Красной Армии был арестован и несколько лет провел в заключении. Редчайший случай – силой своего ума ему удалось вырваться из ГУЛАГа – его, якобы раскрывшего один из секретов атомной бомбы (в чем он смог убедить начальство), перевели в «шарашку» – на Урал, где коллектив исследователей под руководством Н.В. Тимофеева-Ресовского в то время разворачивал радиобиологические исследования. Получив возможность работать по избранной еще до войны специальности, Николай Викторович до 1955 года оставался на засекреченном объекте по существу на положении заключенного. Реабилитирован он был только в 1962 году.

1960-е и 1970-е годы были для Николая Викторовича удачными, можно сказать, счастливыми, если только в то время творческий нешаблонно мыслящий человек мог чувствовать себя вполне счастливым. Защита кандидатской и докторской диссертаций, переезд в Обнинск, где Н.В. Лучник получает лабораторию и отдел, издание нескольких книг, участие в международных научных съездах, в том числе во Всемирных генетических конгрессах в 1968 и 1973 годах. Казалось бы, все благополучно. Но о душевном состоянии Николая Викторовича свидетельствуют его стихи того времени, например, написанное в 1978 году:

Не постигает до сих пор мой ум:

Зачем нам, хворым,

Опять идти на форум к ворам?

- Им нужен кворум.

Или другое, появившееся в день его рождения, 3.01.1980:

Выхожу один я на дорогу,

Сквозь туман кремлевский глаз блестит.

На углах блатная масть свистит...

Видно было не угодно Богу

чашу эту мимо пронести.

Небосвод стоглазый и столицый, -

На меня глядишь едва ли ты.

Здесь же, над поруганной столицей,

Как над обиталищем блудницы,

Нашей кровью звезды налиты.

Звезды в генеральских орденах.

Не по мне сегодняшние страсти.

Кто мне скажет, в чем я виноват,

Что среди таких координат

Рок меня родиться угораздил?!

Выхожу один я на дорогу,

В небесах сверкает Млечный Путь.

Только звезды, звезды-недотроги

Утолят душевную тревогу -

Где-нибудь или когда-нибудь.

Я рожден под знаком Козерога.

«Чашу» до конца Николаю Викторовичу пришлось испить позже.

Через 40 лет после освобождения из сталинского ГУЛАГа удар ему нанесли Гласность и Перестройка. Опубликованное в 1987 году и ставшее тогда очень популярным литературное произведение оказалось для Николая Викторовича роковым. Полученное потрясение свалило его. Вся эта история достаточно подробно описана в рецензируемой книге и здесь не нужно ее пересказывать. Практически не вставая 6 лет, существуя самоотверженными заботами жены, Николай Викторович сохранял ясный ум и творческие силы. Многие его литературные произведения были продиктованы им именно в этот период. Николай Викторович умер 5.08.1993 г.

В подготовленной сыном ученого А.Н. Лучником (по образованию генетиком) книге (Лучник Н.В. Вторая игра. М.: Изд-во «Компания Спутник+», 2002. 336 с.) представлены биография Н.В. Лучника, написанная его женой Н.А. Порядковой-Лучник, очерки его научного творчества (авторы Т.В. Кондрашева и Н.В. Глотов), список трудов Николая Викторовича, его прозаические и стихотворные литературные произведения, письма матери из лагеря (1944-1947 гг.), материалы, посвященные Николаю Викторовичу как филателисту. Книга, таким образом, обстоятельно показывает разные этапы жизни Н.В. Лучника и различные стороны его творчества.

Зная Николая Викторовича с 1960-х годов, я, прочитав книгу, по существу, впервые смог оценить его литературный талант. Два ярких стихотворения приведены выше. Некоторые из включенных в книгу образцов прозы также производят сильное впечатление. Остроумная повесть «Вторая игра» (давшая название книге) достойна быть включенной в антологию русской дьяволиады. Автобиографическая повесть «Из ада в почтовый ящик» – интереснейший человеческий документ, сохранивший историю молодого человека, освободившегося из лагеря силой своего интеллекта и воображения. Наконец, «Антроподицея» – мудрое эссе о предназначении человеческого существования.

Все вошедшее в книгу вместе рисует выразительную картину необычной и трагической судьбы русского ученого в советскую эпоху и дает представление тем, кто не знал Н.В. Лучника, о яркости и оригинальности его личности.

И.А. Захаров, чл.-кор. РАН, Институт общей генетики им. Н.И. Вавилова РАН, Москва