03.01.09 Лев МОСКОВКИН

Книга в Москве

Страсти по евгенике

Закрытая страница русской генетики: евгеника – религия несостоявшегося будущего

Василий Бабков: «Начало – самый интересный момент»

Рукописи не горят – пусть это сакральное выражение воспринимается не более чем чисто фигуральное, историку науки генетики Василию Васильевичу Бабкову (1946-2006) удалось перевести его в практическую плоскость. Он автор серьезной монографии «Московская школа эволюционной генетики» (1985), ценность которой значительно превосходит многие собственные исследования в лаборатории.

Уже спустя два года после смерти Васи (мы знакомы с ним со времени учебы в школе N144 на Новопесчаной) вышел в свет его фундаментальный труд «Заря генетики человека. Русское евгеническое движение и начало генетики человека» (М.: Прогресс-Традиция, – 800 с., ил., тир. 1 тыс. экз.). О нем и речь.

Согласно аннотации издателя, «книга дает общий взгляд на русское евгеническое движение и представляет основополагающие евгенические тексты из недоступных ныне изданий». Это «историко-научная антология евгенического движения в 1920-1930-е годы».

Автору удалось найти и опубликовать статьи выдающихся отечественных генетиков – Н.К.Кольцова, С.Н.Давиденкова, А.С.Серебровского, Ю.А.Филипченко, С.Г.Левита. Приведены генеалогия и анализ родословных признанных российских гениев – А.С. Пушкина, гр. Л.Н. Толстого, П.Я. Чаадаева, Ю.Ф. Самарина, А.И. Герцена, кн. П.А. Кропоткина, кн. С.Н. Трубецкого, также декабристов, описание предков графа Витте, предков и потомков академика Карла-Эрнста Бэра, генеалогия Чарльза Дарвина и Френсиса Гальтона. Приведены такие материалы, как «Интеллигенция и таланты», «К вопросу о психопатологии творчества», «Задачи и методы изучения расовой патологии», «Антропогенетика и евгеника в социалистическом обществе», «Изначальность гена и легитимность власти», «Действительные члены бывшей Императорской, ныне Российской Академии за последние 80 лет».

Естественно, здесь опубликован текст письма Г.Г.Меллера Сталину 1936 года. Предваряя описание разгрома сначала медицинской генетики, а затем и генетики вообще, В.Бабков задается вопросом: «Быть может, Сталин желал опереться на этот материал в беседах с товарищами? А на этой основе можно в любой момент составить постановление ПБ, ЦК или СНК – скажем, о том, что VII Международный генетический конгресс в Москве в августе 1937 года окажется рассадником идей расизма и что поэтому его следует запретить – или о том, что всю медицинскую генетику в СССР, развивающую, должно быть, фашистскую идеологию, нужно ликвидировать».

В своем письме «дорогому товарищу Сталину» Герман Меллер всего-навсего превозносил идею искусственного осеменения для улучшения наследственных качеств человека, т.е. рутинной сегодня (хотя и искусственно дорогостоящей) процедуры экстракорпорального оплодотворения. Как известно, VII Международный генетический конгресс, который должен был проводить в Москве в 1937 году Н.И.Вавилов, состоялся двумя года позже в Эдинбурге.

«Начало – самый интересный момент. Наука, как и любая область человеческой деятельности, опирается на нечто, вне науки находящееся, – на жизненное отношение, свойственное времени и месту. В настоящей книге выясняются обстоятельства, обусловившие неизбежность формулировки задач медицинской генетики в нашей стране, и развитие событий в ходе создания медицинской генетики, а затем и ее ликвидации. До сих пор никем не объясненная явная неприязнь И.В.Сталина по отношению к теории гена привела в нашей стране сперва к свертыванию евгеники, затем к ликвидации генетики человека и лишь позже к запрету научной генетики в целом. Этим процессам предшествовали массированные кампании Агитпропа, из которых жители страны вынесли урок: интересоваться вопросами генетики человека – опасно для жизни.

Между тем русская евгеника (ранний этап генетики человека, но также и эволюции человека) ставила важные и интересные вопросы. Опиравшаяся на великие традиции русской биологии и медицины и руководимая Н.К.Кольцовым и другими крупными биологами и врачами, она была лишена эксцессов и злоупотреблений, характерных для американской евгеники старого стиля, и германской расовой гигиены. Напротив, «Русский евгенический журнал» Кольцова вел систематическую критику любых необоснованных выводов и уклонений от строгого научного мышления – а в период всеобщего энтузиазма таких попыток было множество.

В книге приведены давно недоступные читателю избранные основополагающие тексты русского евгенического движения и ранней русской медицинской генетики. Знакомство с обсуждением в 1920-е и начале 1930-х годов круга вопросов, касающихся эволюции и генетики человека, несомненно окажется полезным при дискуссиях по социально-этическим проблемам наших дней, встающим в связи с проектом «Геном человека», в связи с законопроектами определенного рода в нашем парламенте, а также тех проблем, которые будут неминуемо поставлены как следствие процесса глобализации, в который ныне включена и Россия» – написал автор о своем исследовании.

Он отметил, что разрекламированный проект расшифровки генома человека не оправдал затрат в смысле отклика публики. Отчасти причина в том, что полученные биотехнологами картинки непонятны им самим. Но отсутствие харизмы у этого проекта В.Бабков связывает с тем, что молекулы, кодирующие развитие собственного тела – такие же внешние человеку объекты, как рыбы в чужих морях. Клонирование млекопитающих и человека, пока что не пошедшее дальше сенсаций масс-медиа, интересует публику больше, но эта тема скомпрометирована фальсификациями.

«Там много наивности, как во всяком начале при любой науке бывает, много всяких наивных вещей, которые потом не состоятся. Но идейно он очень интересен. И Василий Васильевич Бабков сделал великое дело, его книжка фактически о публикациях «Евгенического журнала» с некоторыми комментариями, которые тоже очень полезны» – сказала профессор Института биологии развития РАН Елена Алексеевна Ляпунова. Она подчеркнула, что «Кольцова очень ругали за его увлечение евгеникой, но это абсолютно неправильная ругань, потому что, понимаете, в самом начале, естественно, было много наивности. Но все равно Кольцов был фантастически интересным человеком. И он заложил основы всего в нашей биологии в целом».

«Очень полное, объективное описание всего, что есть в этой сфере» – сказал о книге Бабкова профессор кафедры генетики МГУ Марлен Асланян. Профессор в одном не согласен, он считает, что евгеника как наука не существует, ее действующая альтернатива – медико-генетическое консультирование, система которого хорошо развита в нашей стране. «А так – очень интересная книга. Бабков там сравнивает Гальтона с Менделем» – отметил М.Асланян. Ему особенно интересно то, что связано с Русским евгеническим обществом и его журналом. По словам профессора, сохранилась афиша начала двадцатых годов о том, что в Богословской аудитории профессор Кольцов Николай Константинович прочтет лекцию «Евгеника – улучшение человеческой природы». На афише приведены тезисы предстоящей лекции, последним из которых значится: «Евгеника – религия будущего».

Святой наив – хроника описанного будущего. Материалы книги «Заря генетики человека» воспринимаются как исторический роман, местами наивно-лучезарный, местами – зловеще-трагический. Между тем они четко систематизированы и снабжены содержательными авторскими комментариями. Российская эволюционная генетика – это целый пучок искрометных научных школ, отчаянно конфликтовавших друг с другом и апеллировавших в поисках правды к рассудку общего врага. Некоторые из них были уничтожены задолго до смерти Сталина, другие испытали перерождение и разгром иже после него, когда винить было некого. Наша эволюционная генетика – такой же национально исторический памятник, как Кремль или Государственная Дума – уникальный пример эффективной представительной власти. В этом смысле научный вклад В.В.Бабкова воистину неоценим. Однако если кто-то подумает, что на том поставлена точка, то он ошибается. То, что он рассказывал мне об отвергнутом коллегами гении С.М.Гершензона, вряд ли может быть доказательно восстановлено. Но есть то, что пока не пропало – осталось в материалах архива Васи о Тимофееве-Ресовском. Там был даже германский паспорт погибшего организатора «берлинского бюро ВКП(б)» Фомы – сына Тимофеева-Ресовского.

Мой архив с фотографиями Тимофеева-Ресовского, Прокофьевой-Бельговской, Эфроимсона, также материалами экспериментов уничтожен в споре за квартиру. Спор за квартиру Васи продолжается после его смерти.

Люди, будьте милосердны к нашей генетической памяти!

 

См. http://leo-mosk.narod.ru/works/08_12_22_interveiw.htm