Лев МОСКОВКИН

18.06.09 Лев МОСКОВКИН

Охотный ряд

Законодательная деятельность Думы: попытка оценки дикого перекоса

Серия интервью, коротких и не очень

Какой закон вы считаете наиболее важным из числа принятых в постсоветскую эпоху Ельцина-Путина – ответы на вопрос от лондонского исследователя российской парламентской журналистики Paul Chaisty.

Серия интервью, коротких и не очень, выявила невозможность единообразной оценки законодательной деятельности. Самим депутатам лучше всех известно, что и для чего они творят. Их даже иногда жалеют – мы же знаем, как принимаются законы. Депутат Геннадий Гудков с откровенной безнадежностью заявил: у нас все законы, чтобы деньги брать.

Это не совсем так. Известны примеры самоотверженного и местами успешного противостояния лоббистам со стороны глав думских комитетов Владимира Васильева, Владимира Плигина, Павла Крашенинникова. На совести последнего, правда, такая либерализация уголовки, которая принесла много вреда – западные нормы в России работают непредсказуемо и чаще всего с эффектом, обратным задуманному.

Однако лондонский исследователь российской парламентской журналистики Paul Chaisty, он в отличие от нас относится к работе Думы очень серьезно и принимает ее итоги за чистую монету, заставил и нас посмотреть на вещи иначе поставив чисто английский вопрос: какой закон вы считаете наиболее важным из числа принятых в постсоветскую эпоху Ельцина-Путина?

Отдать предпочтение единственному закону чрезвычайно трудно и поэтому ответы получились типа хорошего коктейля в забористом жанре под названием «ерш».

На первом месте по числу упоминаний оказалась Конституция, но и назвавшие основной закон были далеко не едины в оценке. «А что, тоже закон» – зло сказала вылетевшая из политики за честность Ирина Хакамада.

Один из основателей «Яблока», ныне Уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин с удовольствием вспомнил, что было много споров, как голосовать. Он был «за», не жалеет и не считает нужным править Конституцию. Все же ее распечатали и в ответ на вопрос – возможны ли новые поправки – Лукин честно обрисовал механизм нашего законодательства: «А откуда я знаю? У нас в последнее время выработалось такое понятие – ничего нет, вдруг какая-то птица выпорхнет, ее в течение недели примут и потом говорят: так, приступаем к дальнейшей демократизации нашего общества».

Лидер КПРФ Геннадий Зюганов заявил, что Конституция допустила дикий перекос в структуре власти. Это Конституция президентского самовластия без должного контроля парламента за правительством, губернаторами и всей исполнительной властью. Любая исполнительная власть без контроля – это рано или поздно злоупотребления, коррупция и перекосы, которые ведут к самым тяжелым последствиям. «Мы говорили с самого начала, что Конституцию не просто продавили, ее протащили. За нее по оценкам специалистов проголосовало не более 25% населения, в этом отношении она нелегитимна» – сказал наш главный коммунист, выступив фактически с той же позиции, что и Жириновский.

Что интересно, сын вождя Игорь Лебедев сказал об основном законе уважительно: «Принятие Конституции самое важное, потому что страна жила без Конституции. Остальное все неважно».

Единоросс Валерий Рязанский тоже назвал Конституцию, потому что все остальные законодательные акты, которые мы принимали, они все идут в развитие Конституции, это такой долгосрочный проект.

«Если мы говорим об эпохе всего этого периода, то совершенно фундаментальнейшим актом является Конституция РФ. И здесь это не вызывает никаких сомнений, Конституция задает развитие России. В настоящее время ее фундаментальные принципы неизменны» – поведал председатель комитета по госстроительству Владимир Плигин.

Он и его коллеги по «Единой России» пугаются вопроса по непринятому закону о Конституционном собрании – когда выстрелит повешенное в первом акте нашей демократической драмы ружье, они не знают, но оказавшись при власти, предпочли бы, чтоб не стреляло.

Верный пес Конституции, зампред комитета по госстроительству Александр Москалец кое-что признал, но утверждал неизменность курса: «Где-то были и ошибки. Ну, вы знаете, идеализировать нельзя ситуацию ни в жизни ни в природе. И мы сами, вообще люди тоже подвержены различным состояниям. А то, что нам удалось все-таки удержать Конституцию. Вот эти поправки к Конституции, которые были внесены, они основных концептуальных принципов никак не поменяли. Они внесли определенные уточнения – да, развивают ситуацию, я бы даже считал, улучшают ситуацию. Но права, свободы человека, гражданина, остались неизменными, государственное устройство осталось тем же».

Не видит необходимости перелопачивать Конституцию и представитель президента в Госдуме Гарри Минх. Особенно пугает нынешних защитников Конституции заложенная в ней необходимость создания Конституционного собрания. Фактически это путь к изменению государственного устройства, причем путь цивилизованный. Такие «мелочи», как расстрел парламента в 1993 году, уже никого не пугает. Г.Минх пояснил, что Верховный Совет совмещал функции разных ветвей власти, хотя принцип из разделения уже был – предыдущая конституция была эклектичной.

Зачем было будить лихо, пока оно тихо, и вносить изменения в действующую Конституцию, если этого так все боятся, знал один Александр Косопкин, да погиб в горах Алтая. Действующий представитель президента за предшественника не отвечает.

Больше Конституцию никто не упоминал, называли разное. Причем эсер Николай Левичев вообще ни одного закона не назвал, он жил частной жизнью и занимался предпринимательством, не отслеживая законов – это параллельные миры. Крупный коммунист Валентин Купцов с удовольствием вспомнил импичмент Ельцину, хотя он был проигран и вообще это не закон. Не закон, но указ вспомнил депутат-международник Леонид Слуцкий – указ 94-го года о координирующей роли МИДа во внешней политике, и это себя очень оправдало.

Председатель комитета по собственности Виктор Плескачевский назвал закон о саморегулируемых организациях, безнадежно махнув рукой на вопрос о Земельном кодексе – закон так и не заработал. Что закон о СРО будет работать аналогично, Плескачевский предпочитает не замечать.

Председатель комитета по международным делам Константин Косачев назвал закон о политических партиях, в политической сфере это закон номер один. В экономической это Земельный кодекс, а в сфере социальной это безусловно Трудовой кодекс, который заменил КЗоТ.

Эсер, зампред комитета по труду и социальной политике Олег Шеин помянул недобрым словом закон по монетизации льгот – тот закон масштабный, большой.

Другой эсер, член комитета по финансовому рынку Анатолий Аксаков назвал закон о страховании вкладов. Важно, что вообще ввели систему страхования вкладов. Поскольку Аксаков автор закона об ограничении рекламы пива, то для него он тоже важный. «Я считаю, что он сработал очень здорово на оздоровление. Во всяком случае я сейчас меньше вижу девчонок молодых, которые из горла пьют пиво» – приписал Аксаков заслугу законодателю.

Зампред комитета по культуре Елена Драпеко отметила закон о приватизации, он изменил принцип государственного строя – из социалистической экономика стала капиталистической. Депутат спокойно говорит о том, что процесс передела собственности никогда не остановится, какие-то кланы будут возвышаться, приближаясь к власти, к финансовым группам, постоянная война будет.

Член думского комитета по бюджету Николай Гончар вспомнил, что в свое время был самым главным законом для него закон, который я и вносил, и он в 1995 году был принят – закон о финансово-промышленных группах. Закон предусматривал возможность законного предоставления крупным финансово-промышленным группам льгот – законодательно. А представляете, если можно на законных основаниях получать определенные преференции и публично фиксировать, за что же взятки-то платить? По словам депутата, была задача не восстановить промышленность, а угробив ее, резко сократить внутреннее потребление нефти и газа и тогда иметь возможность торговать – увеличить экспорт. Что и было сделано.

Зампред думского комитета по охране здоровья Николай Герасименко назвал закон об ограничении курения табака, который он продвигал. Принятие этих законов сопровождалось спорами, Герасименко обвиняли в лоббизме, были проблемы с так называемыми «легкими сигаретами». Еще раньше был слив компромата из "Яблока" против СПС в связи с тем, что Институт экономики переходного периода Егора Гпйдара представил как собственные разработки рекомендации по акцизам, которые оказались переводом с английского рекомендации British-American Tobacco. В результате отечественный рынок табака поглощен транснациональными корпорациями, косвенными и эффективными манипулятивными мерами стимулирующими рост курения в России. Но Герасименко ничего этого не помнит.

Зачем нужны законы, объяснил Гудков. А вот с Конституцией – вообще проблема. Большинству россиян она не нужна потому, что она у них в голове и благодаря им у нас страна сохранилась в 17-м и в 90-х. Остальным и их тоже не мало никакой закон не писан, от них мягко говоря исходят перемены.

Интервью

24.03.09 председатель комитета по международным делам Константин Косачев («Единая Россия»)

- Наверно, закон о политических партиях. Как человек, занимающийся политикой, я понимаю прекрасно, что было огромное количество других важных законов. В политической сфере это закон о политических партиях, который впервые установил внятные, прозрачные, одинаковые для всех участников этого процесса правила игры. В политической сфере я думаю это закон номер один. В экономической, я думаю, это Земельный кодекс, потому что решение вопроса о земле является на мой взгляд первоосновой экономической жизни любого государства. Ну и в сфере социальной это безусловно Трудовой кодекс, который заменил КЗоТ. Вот я наверное эти три закона выделил бы в первую очередь.

24.03.09 председатель комитета по делам национальностей Валентин Купцов (КПРФ)

- Хотя и не был обеспечен импичмент, но постановка фракцией принципиального вопроса является самым важным моментом, характеризующим позицию левой оппозиции по отношению к президенту.

24.03.09 председатель комитета по собственности Виктор Плескачевский («Единая Россия»)

- Закон о саморегулируемых организациях, потому что этот закон вводит принципиально новые институты в защите публичных прав – так называемые гражданские институты. Все остальные известные мне гражданские институты находятся только в зачаточном состоянии. А только институты потребителей и производителей сегодня в нашей постсоветской экономике имеют возможность создать принципиально новые отношения.

- Все-таки не Земельный кодекс.

- А-а, Земельный кодекс даже в том виде, в котором он принят, это все-таки декларативный документ. К сожалению, работа над ним остановилась, потому что по прежнему остается более двухсот актов и законов, которые содержат нормы по земле. Кодификация земельного права не завершена, а нормы по прежнему противоречивы между собой и поэтому много неопределенностей в решении земельных вопросов.

24.03.09 Руководитель фракции ЛДПР Игорь Лебедев

- Принятие Конституции самое важное, потому что страна жила без Конституции. Остальное все неважно.

24.03.09 вице-спикер Олег Морозов

- Я считаю, выборное законодательство в целом.

25.03.09 зампред комитет по Регламенту и организации работы Государственной Думы Светлана Горячева («Справедливая Россия»)

- Закон об ужесточении уголовной ответственности в отношении сексуальной эксплуатации и растления детей, в котором я сама принимала участие, попала в аварию и чуть не погибла. Я знаю, что если заниматься проблемой поддержки семьи, материнства и детства, мы будем сталкиваться с таким противодействием, что только те, у кого не задрожат колени, могут заниматься этим.

- Светлана Петровна, вы были единственной, кто сказал о торговле детьми и продаже на органы. Эксперт по биоэтике Сергей Роганов считает, что этого очень много?..

- Да, я знаю. Я-то знаю, но, к сожалению, вы видите, у других не нашлось возможности сказать об этом. Но если одно дело по незаконному усыновлению, одно дело за весь год, хотя у нас на потоке идут дети за рубеж, каждый второй по поддельной справке. О чем тут говорить, тут все ясно, что правоохранительная система этим просто не занимается. А деньги – я приводила, какие выбрасываются. За 80 тысяч долларов, поделив их, можно каждому набить свой собственный карман.

30.03.09 экс-политик Ирина Хакамада

- Конституция. Это же закон.

- И он опережает по значимости остальные?

- Да.

- Скажите, как эклектика сочетается с гармонией?

- В эклектике тоже находится гармония. Но только не в политической. В политической – нет.

02.04.09 Экс-депутат, член Центризбиркома России Геннадий Райков считает самым важным «закон о стопроцентной пенсии и стопроцентной зарплате», имея в иду закон о социальных стандартах, принятый Госдумой, хотя и в усеченном виде, по инициативы во время работы третьего созыва группы «Народный депутат», которую возглавлял Геннадий Райков.

03.04.09 Издатель проектов полит.ру и О.Г.И. Дмитрий Ицкович

- Конституция – по факту и по умолчанию.

02.04.09 член думского комитета по бюджету Николай Гончар

- В свое время самым главным законом для меня был закон, который я и вносил, и он в 1995 году был принят – закон о финансово-промышленных группах.

- Он же не работал, вам пришлось его снимать.

- Не мне пришлось снимать, а его за двенадцать лет ни разу не реализовывали, а потом сняли. Что этот закон предусматривал? Закон предусматривал, что каждый год перед тем, как докладывать бюджет, правительство докладывает основы промышленной политики и систему приоритетов. Ни разу этого сделано не было. Почему? Потому что сначала это было нефтегазовое правительство. А оно решало одно, декларировало другое. Но когда ты это записал, уходили любыми путями. Закон предусматривал возможность законного предоставления крупным финансово-промышленным группам льгот – законодательно. А представляете, если можно на законных основаниях получать определенные преференции и публично фиксировать, за что же взятки-то платить? Представляете, да? Какие откаты крупные нефтяные компании платили за то, чтобы рассрочить уплату налогов? Как мне говорил одни из вице-президентов одной из бывших крупных некогда нефтяных компаний: Николай Николаевич, перед миллионом долларов не устоит никто. Перед миллионом долларов не устоит никто! Я говорю, Василий Савельевич, ну хорошо, предложи мне миллион долларов. Он говорит – вам не за что предлагать. Я не принимал предложений сесть на такое место, где было за что. Вот это первое. То, что нефтяные компании получали те налоговые рассрочки и тратили деньги на восстановление добычи – это нужно было давать, но это можно было давать в соответствии с законом. А тогда не за что получать взятки. Вот это была норма. И дальше наши бесконечные интеграционные процессы, которые ничем не закончились. Этот закон предусматривал, что финансово-промышленные группы, создающиеся в СНГ, предусматривают режим «двух дверей»: если создается российско-белорусская или российско-украинская финансово-промышленная групп, а тогда это было очень актуально, потому что тогда еще интеграционные связи дышали, сейчас практически нет. Так вот имелось в виду, что если украинская компания вошла в состав финансовой группы, она в России становится российской при условии, что российские участники в Украине становятся украинскими. И обе они вместе в Белоруссии становятся белорусскими. Вы начинаете функционировать в каждой стране как резидент. И это тоже успешно похоронили. Потому что была задача не восстановить промышленность, а угробив ее, резко сократить внутреннее потребление нефти и газа и тогда иметь возможность торговать – увеличить экспорт. Что и было сделано. До свидания.

06.04.09 Координатор фракции КПРФ Сергей Решульский отказался назвать в числе важных какой-то один закон.

06.04.09 Лидер КПРФ Геннадий Зюганов

- Закон? Я считаю – Конституция. Она допустила дикий перекос в структуре власти. Это Конституция президентского самовластия без должного контроля парламента за правительством, губернаторами и всей исполнительной властью. Любая исполнительная власть без контроля – это рано или поздно злоупотребления, коррупция и перекосы, которые ведут к самым тяжелым последствиям. Мы говорили с самого начала, что Конституцию не просто продавили, ее протащили. За нее по оценкам специалистов проголосовало не более 25% населения, в этом отношении она нелегитимна.

06.04.09 Вице-спикер Светлана Журова:

- Я бы сказала, что президентский закон о коррупции. Вообще для России это очень важно. Вот мы говорим про эффективность работы чиновников, эффективность работы всего аппарата и правительства. И поэтому я считаю закон о коррупции это из важных законов, которые были приняты в последнее время. Потом наверное, несмотря ни на что, это все законы, касающиеся собственности, потому что просто мы к этому не очень готовы были, но мы пришли к рынку. Если бы не те законы, которые были приняты, они сейчас в любом случае совершенствуются, но то, что в России появилось такое понятие, как собственность, частная собственность, для России это тоже очень важно.

06.04.09 Лидер фракции «Справедливая Россия» Николай Левичев вообще не видел смысла в законах, потому что не замечал их:

- Не готов... Я в эпоху Ельцина, если честно, занимался предпринимательством, жил частной жизнью и не отслеживал законы.

- Вы их на себе никак не почувствовали?

- Нет, нет, это какие-то параллельные миры на самом деле.

- То есть никакой?

- Ну если как говорится, давайте сыграем к угадайку, если есть четыре варианта ответа, я выберу.

- Все разные законы называют и только четверо вспомнили Конституцию, причем с противоположными оценками.

- Ну, все-таки если понимать, что Конституция – основной закон, ну конечно, она свою роль сыграла.

- Она выполняется?

- Ну, Конституцию американцы уже двести лет не могут выполнить, поэтому у нас еще все впереди. Важно же все-таки к чему-то стремиться, иметь планку некую, образец.

06.04.09 Член комитета по экономической политике и предпринимательству Константин Бесчетнов («Справедливая Россия»):

- Я бы поставил все законы, которые касаются конкуренции. То есть это многопартийная система и все что с этим связано, это все, что приводило к тому, чтобы монополия становилась более рыночным инструментом. Один закон я не могу назвать, который эту модель запускал. А вот все законы, которые создавали конкуренцию как инструмент развития, я считаю, были важными. И сейчас мне кажется нам нужно в условиях кризиса осознавать, что это и являлось двигателем развития в 90-е годы. Конечно, учитывая ошибки 90-х, которые мы сейчас ощущаем, нужно начинать все-таки реализовывать все то, что двигает развитие через конкуренцию.

- Ваш законопроект о промышленности, если он будет принят, тоже к этому относится?

- Там целый раздел есть по развитию конкуренции. И не только по конкуренции, понятно, что это закон достаточно широкий, его даже критикуют за то, что он рамочный, нет конкретных инструментов развития, но зато он говорит, что мы принципиально по-другому подходим к промышленности, мы говорим о ее развитии и в том числе кстати через подход «не мешать». Вот знаете, «чем вам помочь?» – «вы мне не мешайте». Это и нужно начинать делать, не помогать, а просто не мешать. Предприниматели сами сделают то, что они должны сделать.

- Перспективы закона о промышленности какие?

- Сейчас идут довольно активные баталии по поводу того, как вносить и в каком тексте. Он сейчас претерпел очень глубокие изменения, вырос с 50-ти страниц до 320 по объему. На мой взгляд, он с учетом той критики, которую мы получаем, только улучшается. Я думаю, с этим ли названием, с другим, мы в любом случае его примем. Сейчас ведется активная работа, чтобы мы по-другому относились к промышленности и начали-таки ее развивать.

- А что у нас с антикризисным планом действий правительства, который Путин представил?

- Что касается действий, то часто у нас правительство декларирует, а не действует, к сожалению. Это касается инноваций. Вот мы наблюдали дискуссию, то ли искаженная информация доходит до первых лиц государства, то ли... Совершенно разные точки зрения звучат. По моим ощущениям, если смотреть на цифры бюджета, то переход на инновационный способ развития, он больше декларируется.

- Вам как депутату может трудно это признать, но похоже премьер над вами издевается, на каждый вопрос следовал ответ: вы неправы, мы все правильно делаем.

- Мы опять возвращаемся к позиции монополизма, потому что когда есть моно-партия и понятно, что на нее можно опираться – сюда же и «борьба с коррупцией», сюда же и «повышение эффективности», «развитие», сюда все можно присовокупить. Путин в период своего президентского срока отстраивал вертикаль власти в том числе и через «Единую Россию». То, что сейчас происходит, это следствие его решений. Были они абсолютно эффективны – для него. Но в целом сейчас мы начинаем ощущать слабость этой системы. То есть то, что мы отстроили вертикаль власти, что у нас губернаторы послушные, что решения часто принимаются быстро, это хорошо. Но что при этом не возникает принципиально нового, это плохо. А сейчас в условиях кризиса вывести на новые рубежи, на новое качество экономики может только принципиально новое. И сырьевая модель в принципе не может создать диверсифицированную экономику не может. Поэтому нам надо совершенно по-другому подходить к этим решениям и мы возвращаемся опять к конкуренции, конкуренции в том числе и в политической среде. Про экономическую я даже не говорю, там это очевидно. Тут вне всякого сомнения.

06.04.09 Замруководителя фракции «Единая Россия» Валерий Рязанский:

- Конституция, потому что все остальные законодательные акты, которые мы принимали, они все идут в развитие Конституции. Конституция сама по себе не может исполняться без того, чтобы законодатели и исполнительная власть не наладили законодательное производство таким образом, чтобы каждая статься Конституции была расшифрована соответствующими законодательными и исполнительными актами. На мой взгляд, Конституция – это главный закон, который действительно на сегодняшний день расшифровывается и дополняется.

- Но ведь Конституция не в полной мере реализована, закона о Конституционном собрании нет, закона о принятии закона нет?

- Я так понимаю, что Конституция – это такой долгосрочный закон, который надо выполнять не за год, не за два. Это тот документ, к выполнению которого должно стремиться государство на протяжении целого ряда лет. Тогда, когда полностью Конституция выполняется и жизнь диктует новые требования, тогда государство и общество принимают решение о модернизации Конституции, принятие новой редакции. В принципе мне кажется Конституция должна быть написана таким языком, чтобы она никогда не могла устаревать, как это делается во многих странах. Мне кажется, что вот сейчас Конституция РФ, она не до конца наполнена всеми необходимыми законами, нам еще предстоит очень много законов принимать в ее развитие. Так что она стала таким документом, которому страна стала верить. Наши ветераны на встречах с нами говорят простым человеческим языком. Когда принималась новая Конституция, это было в 93-м, они говорили: мы как старики отнеслись к этому так, с большим недоверием. Много конституций принималось, время было не очень простое. Но вот сейчас, когда все видят, что Конституция стала наполняться теми нормами, которые ее реализуют в правах граждан и в обязанностях власти, они сейчас говорят, что да, Конституция РФ работает, это тот документ, который на сегодняшний день служит интересам и граждан, и государства.

06.04.09 зампред думского комитета по труду и социальной политике Олег Шеин («Справедливая Россия»):

- Трудно судить. Закон по монетизации льгот. Но так тоже трудно судить, потому что эпохи были разные и законодательство отличалось друг от друга. Но наверное тот закон масштабный, большой, конечно 122-ФЗ.

- Вы же его оценивали негативно?

- Я его и до сих пор негативно оцениваю. Но здесь нельзя вычленить только одно. И потом жизнь не определяется только законами. Допустим если мы берем время эпохи Ельцина, то конечно при всем том, что страна была уничтожена, но тем не менее принимались какие-то отдельные акты в пользу профсоюзов, например, или малого бизнеса. Если мы берем последние годы, то конечно здесь говорить о позитиве нужно с точки зрения внешней политики, укрепления страны на международной площадке, которая бесспорно для всех, оно конечно произошло – оплата по внешним долгам. Поэтому оценивая эпоху, нельзя говорить только о законе. То есть даже говоря о времени Сталина, когда всякие законы принимались, согласитесь, нельзя сказать, какой закон был там самый главный.

06.04.09 представитель комитета по финансовому рынку Анатолий Аксаков («Справедливая Россия»):

- Ну я поскольку работаю в комитете по финансовому рынку, с моей точки зрения – закон о страховании вкладов. Для меня он такой наиболее значимый. Важно, что вообще ввели систему страхования вкладов. Я думаю, что предел страхования будет увеличиваться с 700 тысяч и до миллиона.

Поскольку я автор закона об ограничении рекламы пива, то для меня он тоже важный. Я считаю, что он сработал очень здорово на оздоровление. Во всяком случае я сейчас меньше вижу девчонок молодых, которые из горла пьют пиво.

08.04.09 Зампред думского комитета по международным делам Андрей Климов:

- Конституция.

24.04.09 Зампред думского комитета по международным делам Леонид Слуцкий (ЛДПР):

- Мы не поддерживаем учения в Грузии – не только мы, но и целый ряд государств. Сегодня отношения с НАТО испытывают определенный спад. Но я думаю, что все-таки с обеих сторон конструктив восторжествует. С нашей стороны конструктива выше крыши. В данном случае очередь за НАТОвцами.

- Извините, можно два вопроса? Я не знаю, может быть вы будете это отрицать, но по Думе ходят слухи о том, что в обмен на поддержку доллара, в чем мы подрядились на саммите G-20, нам обещали оставить Саакашвили и Ющенко без поддержки.

- Глупость.

- Это не так?

- Вы можете просто привести слово «глупость» из моих уст.

- То есть американцы не брали на себя таких обязательств?

- Нет, нет. Я думаю, что это абсолютная глупость, которой достаточно много ходит в медиа-пространстве. Следующий вопрос.

- Какой самый важный закон в эпоху Ельцина-Путина по вашему мнению был принят?

- Вы знаете, своя рубашка ближе к телу, их было принято очень много, я например бы назвал закон 94-го года – не закон, но указ, который по сути дела имеет не меньшую важность, чем закон, о координирующей роли МИДа во внешней политике. И это себя очень оправдало. Поэтому формулируя вопрос, нужно спрашивать и про законы и про указы, многие из которых были не менее важны, чем федеральные законы, которые в большинстве своем после этого претерпевали корректировку. Спасибо.

- Вам спасибо.

Верного пса Конституции тянет на место преступления

29.04.09 Зампред думского комитета по госстроительству Александр Москалец («Единая Россия»):

- Александр Петрович, законодатели Татарстана внесли проект закона о защите потерпевших.

- А я его не знаю, я его не читал.

- Там вводится норма об адвокате защиты потерпевших, причем тщательно расписаны все его оплаты в зависимости от того, какое дело рассматривается.

- Нет, все-таки вы знаете, сегодня делить адвокатов в зависимости от того, кого он представляет, это вообще-то неправильно. Есть закон об адвокатуре, он решает я полагаю достаточно универсально все вопросы. Услугами адвоката могут воспользоваться и подозреваемые, и обвиняемые, и подсудимые, потерпевшие и мало ли кто еще, то есть и гражданский истец и гражданский ответчик. Поэтому тогда нам нужно создавать прецедент – специальных адвокатов создавать? Да нет, в этом нет никакой необходимости.

- То есть этот закон принят не будет?

- Я его не читал, этот закон, но так, как вы говорите, я пока даже не могу сообразить его целесообразность.

- Сегодня Совет Федерации отклонил сделку с правосудием?..

- Впервые от вас слышу.

- Александр Петрович, какой закон в эпоху Ельцина-Путина, постсоветскую эпоху, вы бы назвали наиболее важным?

- В эпоху Ельцина-Путина? Конституция РФ!

- Но вот Жириновский ругает Конституцию, говорит, что она была продавлена?

- Ничего подобного. Ведь как раз Конституция-то у нас и позволила во многом обеспечивать и устойчивость самого государства, обеспечить достаточно внятное и уверенное управление страной. Где-то были и ошибки. Ну, вы знаете, идеализировать нельзя ситуацию ни в жизни ни в природе. И мы сами, вообще люди тоже подвержены различным состояниям. А то, что нам удалось все-таки удержать Конституцию. Вот эти поправки к Конституции, которые были внесены, они основных концептуальных принципов никак не поменяли. Они внесли определенные уточнения – да, развивают ситуацию, я бы даже считал, улучшают ситуацию. Но права, свободы человека, гражданина, остались неизменными, государственное устройство осталось тем же. И вот это очень важно.

- Новых поправок в Конституцию можно не ожидать?

- А мы пока не видим в этом определенной необходимости. Вы понимаете, каждый раз внесение поправок в Конституцию или даже сам побудительный мотив – кто-то желает что-то поменять – знаете, кроме дестабилизации в обществе, ничего не дает.

- Вы как верный защитник Конституции и самый лучший знаток этой стороны вопроса, проясните: когда принимали поправки, говорили о непринятом законе о Конституционном собрании, о законе про принятие федеральных законов – это в принципе будет? Или в этом нет необходимости?

- Вы знаете как... Мы как-то поддаемся инерции почти все подряд регулировать законом. Не нужно этого делать. Вот скажем, я не очень верной считаю позицию, когда все технические регламенты стараемся пропустить и рассмотреть обязательно в режиме федерального закона через Госдуму, Совет Федерации. Да ничего подобного, 90% из этих технических регламентов утвердить было бы достаточно постановлением правительства РФ.

- Без шума и пыли?

- Совершенно верно, энергично, быстро, и он будет так же точно работать, и его легче подвергать если нужно каким-то востребованным изменениям. Знаете, теперь если говорить о самом законе о принятии законов. Все-таки, мы как-то забываем, что у нас Конституция-то ведь закон прямого действия, и как принимать законы – в Конституции написано. Какие полномочия члена парламента, тоже в Конституции записано, и неприкосновенность. Куда направляется закон – нам что, сегодня непонятно, куда скажем законопроект и кем направляется? Кто субъекты права законодательной инициативы, прописано в Конституции. Куда направляется инициатива, прописано в Конституции – в Государственную Думу. Они ведь не направляют никуда, только в Государственную Думу. Как рассматриваются, каким числом голосов, – все написано. Но у нас почему-то привыкли обязательно какой-то вопрос возник, давайте будем образовывать какой-то особый нормативный акт, а по сути собирая из разных законопроектов существующие нормы права, чтобы сформировать еще один. Глупость, самая натуральная.

- Что называется, не буди лиха, пока лихо тихо?

- И не надо, не надо совершенно этого делать. У нас конституционного регулирования в этом плане вполне достаточно. И по полномочиям парламента, хотя нам говорят –давайте вот закон о парламенте создадим и закон о принятии законов. Я считаю, что в этом смысла никакого нет. И об этом только лишь могут говорить те люди, которые не очень дружат с Конституцией или же не совсем четко понимают ее значение, место и роль.

- Спасибо.

08.05.09 Председатель комитета по госстроительству Владимир Плигин

- Если мы говорим об эпохе всего этого периода, то совершенно фундаментальнейшим актом является Конституция РФ. И здесь это не вызывает никаких сомнений, Конституция задает развитие России. В настоящее время ее фундаментальные принципы неизменны.

- Когда принимали поправки к Конституции вы же сами говорили о ружье, которое висит – непринятый закон о Конституционном собрании. Он будет принят?

- Закон о Конституционном собрании, мне кажется у нас с вами неоднократно возникал этот вопрос, в том числе в рамках теории рассматривается следующая проблема: должен ли быть этот закон о Конституционном собрании о конкретном Конституционном собрании. То есть в том случае, если будут предложены в установленном порядке внесение изменений в те фундаментальные главы 1, 2 и 9 Конституции РФ.

13.05.09 Зампред комитета по культуре Елена Драпеко

- Закон о приватизации. Потому что он изменил в принципе государственный строй, будем говорить так, принцип государственного строя – из социалистической экономика стала капиталистической. То есть частная собственность на средства производства стала у нас превалирующей в России.

- Но у нас же очень много нареканий на приватизацию?

- Да, проведена приватизация была совершенно безобразно, бандитскими способами, эти залоговые аукционы, которые искусственных олигархов нам сделали. И поэтому я считаю, что это самый важный закон, если иметь в виду его влияние на страну. Он просто превратил социалистическую собственность в частную собственность. Потому что акционерные общества – это общества, где существуют акционеры, этими акционерами стали частные лица. В результате залоговых аукционов мы получили олигархов, которые завладели крупнейшими комплексами нашими – сталелитейными, алюминиевыми заводами, Норильским никелем.

- Вы меня удивили. Почти каждый депутат называет другой закон, несколько только назвали Конституцию. Считается, что сейчас идет переприватизация, то есть передел собственности?

- Это уже внутри проведенной приватизации идет перераспределение собственности. Это действительно так, появляются новые кланы, появляются новые транснациональные корпорации, наши собственные корпорации врастают в международные структуры, они сюда к нам приходят. Это такой нормальный, естественный для капитализма процесс. Кроме того, происходит то, о чем нам предвещали великие провозвестники и Маркс и Ленин: кризис мировой капиталистической системы, который выразился в глобальном кризисе экономики и финансов, а это на самом деле то, о чем говорили наши основоположники марксизма.

- Законом уже ничего не урегулируешь?

- Нет, законом регулируется, естественно, все регулируется законом. Просто закон сегодня не ограничивает собственника ни в объеме владения собственностью ни в его действиях, кроме антимонопольного закона, у нас ведь ничего не ограничивает сегодня собственника фактически.

- А должно быть ограничено?

- Я считаю, что закон о земле – один из самых вредных законов, которые были приняты за эти годы, потому что он предполагал создание крупнейших землевладений, латифундий на территории РФ. Неограниченное владение землей приводит сегодня к консолидации в руках одного владельца крупнейших территорий сельскохозяйственных земель России и не только сельскохозяйственных, а вообще земельной собственности. То есть мы считаем, что нужно ограничивать владение одним владельцем, иначе мы получаем вот такую извращенную форму капитализма, африканский вариант или латиноамериканский вариант 19-го века.

- И этот процесс никогда не остановится?

- Он никогда не остановится, конечно. Какие-то кланы будут возвышаться, приближаясь к власти, к финансовым группам. Постоянная война будет.

- Спасибо.

19.05.09 Зампред думского комитета по охране здоровья Николай Герасименко («Единая Россия»).

- В эпоху Ельцина-Путина? (думает)

- Ну, постсоветскую?

- Об ограничении курения табака.

- Я понимаю, что вы в этом принимали участие, это не один закон, а целый блок включая конвенцию?..

- Таким образом Россия показала, что она является в сообществе передовых государств мира, в котором борются за здоровый образ жизни, и то, что Россия присоединилась к рамочной Конвенции в числе 157 стран, показывает движение России вперед к демократическому обществу, и заботу о своих гражданах.

- Принятие этих законов сопровождалось спорами. Вас обвиняли в лоббизме, были проблемы с так называемыми «легкими сигаретами»?

- Нет, во-первых, никаких там «легких» – вопросов не было. Когда принимали закон, кстати, он очень сложно шел, в год два было чтения, и наоборот, против этого закона активно лоббировали табачные компании. Они создали целый фонд, чтобы провалить этот закон. Наоборот совершенно.

- Я помню, что были споры по «легким сигаретам»?

- По «легким» сейчас споры есть. Я кстати категорический противник названия «легкие сигареты». Не знаю, кто вам это говорил. Я везде выступаю противником, если вы прослеживаете, противником именно легких сигарет. Кто вам сказал?

- Мы же с вами дискутировали, помните, на парламентских слушаниях? Ну, не важно...

- Нет, один вопрос, когда является компромисс либо вообще ничего не принимать, это разные вещи. Допустим, технический регламент стоит – либо вообще ничего не принимать. И мы наверное тогда в отношении технического регламента был разговор, так?

- Нет, это было еще до регламента на табачную продукцию.

- Ну не знаю тогда...

22.05.09 Уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин, один из трех отцов основателей партии «Яблоко», председатель думского комитета по международным делам, затем вице-спикер.

- В эпоху Ельцина и Путина? Какой закон? Я отвечу: основной закон, конституция России.

- Но ведь по нему идет много споров?

- И всегда идет много споров, ни одна конституция не является священным писанием. Как вы знаете, я был одним из основателей партии «Яблоко», мы горячо спорили – голосовать за конституцию или нет. Я с некоторыми другими был сторонником «за» голосовать. Я об этом не жалею, потому что при всех своих недостатках, а недостатки в Конституции есть, это одна из лучших демократических конституций в мире. Другое дело, как мы ее наполняем законами и как мы ее выполняем. Вот об этом мой доклад в Думе.

- То, что Конституцию распечатали – внесли поправки, и то, что не внесли закон о Конституционном собрании, о чем сказал председатель комитета по гостроительству Владимир Плигин, когда вносили поправки – что это ружье, которое висит на стене и еще выстрелит. Как вы эту тему?..

- А чего мне говорить на тему, есть в Конституции положение о Конституционном собрании. Пока оно не принято и я думаю, что можно не спешить с этим. С Конституцией надо поработать.

- То есть новых поправок не ожидается?

- В Конституцию? А откуда я знаю? У нас в последнее время выработалось такое понятие – ничего нет, вдруг какая-то птица выпорхнет, ее в течение недели примут и потом говорят: так, приступаем к дальнейшей демократизации нашего общества.

- Спасибо.

18.06.09 Полномочный представитель президента в государственной Думе Гарри Минх

- Это очень просто – Конституция Российской Федерации. Его иногда называют «основным законом», хотя таких слов в самом тексте Конституции нет в отличие от ранее принятых, но это действительно так, потому что это документ, который ознаменовал собой завершение, причем полное такое, ну по крайней мере юридическое завершение, эпохи советского. Потому что в той Конституции, которая была признана утратившей силу после вступления Конституции ныне действующей, там был очень такой сложный, я бы сказал гремучий конгломерат, гремучая смесь отдельных принципов еще из советских времен и уже принципов либеральной Конституции. Ну например, запись в прежней Конституции, что верховный совет является высшим законодательным, исполнительным и контрольным органом, а с другой стороны уже был закреплен принцип разделения властей – что есть законодательная власть, есть исполнительная, есть судебная, и ветви власти, они действуют автономно. И вот это вот противоречие такое принципиальное, оно в том числе может быть было причиной того, что дискуссия завершилась в том числе и стрельбой по Белому дому. Что конечно трагически очень.

- В связи с этим возникает вопрос, который возник при обсуждении поправок к Конституции в комитете Владимира Плигина – что повешено ружье, которое может выстрелить. Имеется в виду, что не все обусловленные Конституцией законы пока приняты. Это правильно?

- Вы знаете, я сейчас цифру не назову, но достаточно большое количество законов, прежде всего федеральных конституционных законов, предусмотренных Конституцией, принято. И в целом мне кажется, что достаточно полно уже реализован вот этот потенциал Конституции, когда делается отсылка, что такие и такие отношения будут урегулированы федеральным законом. Но если брать сегодняшнюю тематику, ту же политическую систему – закон о выборах депутатов, закон о порядке формирования Совета Федерации, законодательство, регулирующее какие-то информационные гарантии по тому, как информировать население, граждан, о деятельности тех или иных политических партий, избирательное законодательство – просто хочу напомнить, что в свое время первые выборы в Федеральное Собрание проводились по указам президента, потому что прежнее законодательство не предусматривало выборов в Госдуму и в Совет Федерации – тогда были прямые выборы, а законодательного органа еще не было создано, его надо было создавать, и поэтому как такой паллиатив были указы президента и был если вы помните наверняка такой период «указного права», когда многие отношения, которые требовали форму закона, они регулировались указами президента, но при определенных ограничителях.

- Да, Путин практически этим не пользуется.

- А сейчас – все, если вы посмотрите, сейчас указы президента, они связаны или с принятием положений о федеральных органах исполнительной власти, которые подведомственны президенту, либо с корректировкой каких-то ранее изданных актов. В основном весь существенный массив регулируется законами, которые принимаются парламентом.

- Значит вы считаете, если я правильно понимаю, что закон о Конституционном собрании – сейчас это не актуально, и поправок, по крайней мере в основные главы Конституции нам ожидать не следует?

- С одной стороны, наличие такого закона предусмотрено Конституцией, но насколько я вот ощущаю в сегодняшний момент актуальность в том, чтобы по сути дела ставить вопрос о пересмотре Конституции – Конституционное собрание, оно собирается для того, чтобы дать ответ на вопрос, меняем мы Конституцию или не меняем – но мне кажется, что сейчас и с точки зрения сути Конституции Российской Федерации – документ, который достаточно адекватен для регулирования тех отношений, которые складываются в современном российском обществе. А с другой стороны, я не вижу каких-то таких причин, поводов для того, чтобы так радикально правовую систему России перелопачивать по сути.

- По поводу рабской психологии региональных депутатов, вы сказали, они ищут, кто хозяин в доме. А разве для этого нет юридической основы? Ведь если они не наделят полномочиями того, кого им предложил президент, он же их разгонит. У него есть такое право, в законе указано, кто в доме хозяин.

- Я совсем о другом говорил. Вопрос мне задавался применительно взаимоотношениях законодательным, представительным и исполнительным органом в субъекте федерации. Мой ответ был связан с тем, что сейчас с точки зрения современного законодательства, полномочия, которые приобретает законодательный, представительный орган, в частности, по наделению полномочиями высшего должностного лица. Это те полномочия, которых раньше не было, были прямые выборы. И поэтому свой мандат глава исполнительной власти субъекта – высшее должностное лицо – получает из рук законодательного представительного органа.

- Попробовали бы они ему не дать.

- Ну, вы знаете, пусть попробуют. Что мы с вами обсуждаем того, чего не было. Я говорю о той модели, которая построена по отношению к региональным парламентам.

- Страховку заложили на тот случай, если попробуют.

- Не в этом дело. Страховка, это та самая страховка, которая связана со статусом президента как главы государства, который призван обеспечить согласованное функционирование всех органов государственной власти. Это касается и органов субъекта и органов федерального уровня, потому что на нем в конечном счете ответственность за состояние дел. А если у нас в каком-то регионе длительное время не будет главы исполнительной власти...

- Это опять же не работа института власти, а работа персоны.

- Нет, это как раз Конституция работает, а не персона. Потому что если институты на уровне субъектов между собой не решили. Особенно сейчас при современной конструкции, когда большинство, представленное в том или ином парламенте, оно предлагает кандидатуры, а эти кандидатуры удовлетворяются или не удовлетворяются, а потом эти же кандидатуры выходят на голосование в тот же самый парламент...

- Губернатор – это человек президента, и его законодатели так и воспринимают.

- Губернатор – это человек, который получил знак ОТК...

- ...Ярлык.

- То есть вы либо меня спрашиваете, мое мнение, либо свое. Вы посмотрите, депутаты, которые представляют партию, ведущую большинство в парламенте. Это депутаты законодательного органа субъекта, которые прошли через горнило выборов. Они предлагают кандидатуру президенту.

- Но президент имеет право наплевать на эти три кандидатуры и предложить свою. Зачем тогда эта норма, что у президента есть право распустить региональное собрание? Зачем этот дамоклов меч?

- На эти три – нет. Норма появилась тогда, когда помните был процесс приведения регионального законодательства в соответствии с федеральным. Сейчас если вы обратили внимание и в Якутии собрался законодательный орган...

Ссылки

01_11~89.DOC

20.11.01 Лев МОСКОВКИН

Охотный ряд

Меняем Конституцию?

У России не будет Конституционного собрания, а если будет, то Конституция все равно останется прежней

Среди всех прочих законов, которые жует и выплевывает Государственная Дума, есть такие, необходимость которых предусмотрена Конституцией. В том числе и закон, согласно которому возможно изменить саму Конституцию, ибо после того, как Ельцин нарушил Конституцию, по которой сам же и был избран, нарушать Конституцию 1993 года страшно – можно создать новый прецедент.

Но желание внести свои слова в основной закон одолевает многих, и на всякий случай Конституция запрещает делать это силами Федерального Собрания. Предусмотрен специальный орган – Конституционное собрание, оно должно быть создано в соответствии со специальным законом. Это последний конституционный закон, который депутаты пока не рассматривали. Такие законы обычно вызывают много споров и одновременно требуют 300 депутатских голосов для утверждения нижней палатой.

В минувший вторник прошли парламентские слушания по обсуждению проблемы Конституционного собрания, представлены два альтернативных законопроекта – одобренный Кремлем с назначением членов КС и несогласованная инициатива правозащитника Сергея Ковалева с выборами тех, кто будет менять Конституцию.

Как часто бывает в последнее время, спор разгорелся среди членов СПС.

Один из авторов согласованного законопроекта Борис Надеждин заявил: принятие закона о КС не означает немедленного изменения Конституции, наоборот, изменить основной закон будет очень трудно и нормы прав и свобод граждан, также государственное устройство у нас почти навсегда останутся такими, как они прописаны в Конституции 1993 года. Надеждин уверен, что Путин менять Конституцию не будет, но придумал ситуацию, как некий президент «Ж» в абстрактном будущем при отсутствии закона о КС заполнит правовой вакуум своим указом – повторится ситуация 1993 года, при воспоминании о ней до сих пор трясет.

Сергей Ковалев критиковал апологетов назначенческой демократии за нарушение принципа учредительства власти, когда из соответствующей инициативы исключен основной фактор – народ.

Ковалев понимает, что его вариант не пройдет, однако его задача – не провести свой закон, а добиться того, чтобы никакой закон не прошел.

Председатель профильного комитета нижней палаты по государственному строительству коммунист Анатолий Лукьянов почему-то заявил, что согласен с Ковалевым, хотя решение комитета противоположное.

Борис Надеждин в ответ на удивление корреспондента «МП» – почему нельзя договориться в пределах одной фракции? – сказал, что вопрос раскалывает депутатов не по политическому принципу. Обычно члены партии СПС наличие раскола во фракции яростно отрицают.

Постоянный адрес статьи http://www.soob.ru/n/1999/2/k/12

Лев МОСКОВКИН

Поправки к конституции как возбуждающее средство

На создание российской Конституции были потрачены изрядные интеллектуальные усилия. К сожалению, подавляющему большинству граждан России абсолютно безразлично, какая в стране конституция и есть ли она вообще – у некоторых и в душе есть конституция посильнее общественных законов, а для других вообще никакие законы не писаны. При этом в большинстве своем представители обеих групп воспринимают политику как чужую игру.

Жалко, что у нас нет закона лишать зарплаты тех, кто отказывается принимать участие в работе над законами.

Геннадий Селезнев

Наше государство с чередой своих конституций есть гигантский механизм политических public relations, расшатывающий общественное сознание совершенно так же, как предлагал это делать с наследственностью подопытных организмов Трофим Лысенко.

Надо отметить, что сентябрьская попытка изменения Конституции удачно иллюстрирует данное утверждение. Еще два года назад о необходимости править Конституцию никто не говорил, наоборот, все торопились засвидетельствовать свое почтение Основному закону страны. Теперь же, после многократных смен правительства, депутаты считают своевременным внести в Основной закон поправки, запрещающие президенту безусловные полномочия без согласия Думы снимать и назначать премьер-министра и силовых министров, тех, кто подчиняется непосредственно ему, президенту. Отдельной поправкой депутаты требуют отчета премьер-министра перед снятием – чтоб от ответственности не ушел.

Но это не все, что хотят депутаты. Парламент желает права на контроль. Палату не устраивает ситуация, когда, например, на процедуру импичмента для дачи показаний не явились не только важные свидетели типа Михаила Горбачева, но и сидящие в зале – типа Варенникова. Впрочем, номинально такое право у депутатов есть, но, например, не желающий отчитываться Николай Аксененко так возмутил их, что против него немедленно заработала депутатская комиссия по коррупции. Фактически речь шла и идет о попытке превращения президентской республики в полупарламентскую. Поправки эти инициировались левыми еще четыре года назад, так что будь желание – все можно было провести. Тем более что «фракция друзей президента» – ЛДПР – столь яро противостояла подобным инициативам отнюдь не всегда.

Геннадий Зюганов серьезно рассчитывал – и говорил об этом на пресс-конференции в Думе 14 сентября, – что удастся не только провести поправки, но и вернуть на работу Юрия Скуратова. Однако на этот раз все обстояло иначе. Перед началом пленарного заседания 21 сентября Алексей Митрофанов эксклюзивно определил позицию ЛДПР: «Мы здесь не в армии и выполнять ничего не обязаны. С поправками к Конституции будем тянуть».

Тот день в истории Думы – начало рассмотрения поправок к Конституции – завершился принятием одной из четырех – очень нужной депутатам: поправки о парламентском расследовании. Когда на мониторах высветилось после повторного голосования: «за» – 299; «против» – 0; «воздержались» – 2, в зале прессы раздался хохот. Оказалось, что сидящий рядом с Селезневым Михаил Гуцериев был без карточки и просто поднял руку. Получилось триста, и все успокоились, кроме Жириновского, у которого Гуцериев в федеральном списке.

Принимавший участие в писании действующей Конституции Виктор Шейнис («Яблоко») – один из немногих думских трудяг-интеллигентов, которые заведомо делают сегодня все, чтобы завтра оказаться виноватыми, – тоже считает, что Конституция подлежит изменениям. Он указал, что его фракция «готовит серию поправок и осуждает министерскую чехарду». Его оценка «красных» поправок бескомпромиссна: «В данном случае Дума претендует на то, чтобы, оставаясь в зоне безопасности, выдергивать одного министра за другим. Дума стремится заменить произвол президента на свой собственный». После окончания заседания коммунистка Светлана Горячева была так возбуждена, что эксклюзивно прокомментировала ситуацию: «Казалось бы, мне – представителю оппозиции – зачем укреплять правительство? Но я понимаю: Путин был прав, когда, выступая на закрытом заседании, сказал: что события в Дагестане, что события в Москве – это результат бездеятельности министров, которые боятся сделать лишний шаг, потому что могут оказаться выброшенными одним росчерком пера...»

Из Большого зала Светлана Горячева и Александр Котенков, два человека весьма горячих, вышли рядом, подробно и громко обсуждая происходящее. Ломание копий в битве за конституционные поправки только началось и будет еще не раз использовано сторонами в информационных войнах во время текущей избирательной кампании. Но в значительно большей степени – в следующей.

Дата публикации: 08:57 | 17.11.99

При полном или частичном использовании материалов ссылка на Журнал «Со – Общение» обязательна.