26.04.09 Лев МОСКОВКИН
Ненавижу попов!
Увы, мой брат Владимир продолжает меня преследовать по нарастающей из-за маминой квартиры. Как стало понятно, он
и его духовник санкционировали мою смерть, учитывая, как в Москве отлажена
квартирная мафия.
Приснится же такое: будто танк с наведенным на меня
дулом, а я ружье заряжаю – сейчас, сейчас – от танка отстреливаться... И вот
написал после очередной бессонной ночи, следуя заветам великого генетика
Александра Рубановича. Он мне сказал когда-то: не
можешь пережить – пиши. В итоге я стал журналистом. Но счастья это не принесло,
только некую компенсацию жуткой негативной энергии, опять исходящей от людей на
бытовом уровне. Милиция и РПЦ напряжение между людьми тщательно поддерживают, а
суд превратился в бухгалтерию – кто больше платит, тот и прав.
Ситуация такова, что я, политический журналист –
писал про записку о взрыве в Волгодонске, о причинах смерти Щекочихина –
испытываю угрозу намного больше от квартирной мафии, запущенной против меня
после смерти мамы моим младшим братом.
Он платит немалые деньги, чтобы эта преступная
цепочка работала. И все лишь по причине того, что не может и не хочет
остановить раздор в собственной семье. Проще было уничтожить мои вещи и
генетический архив, чем разместиться в трех собственных домах и большой
трехкомнатной квартире своей жены, которую он сдавал, а теперь
наконец вселил свою беспутную дочь.
Когда он был малышом, мы были дружны, я его нянчил.
Сейчас думаю: не будь я журналист, вряд ли был бы жив – такая была атака.
Участковый уполномоченный Сергей Махонин упорно невозбуждает
уголовное дело, игнорируя указания прокуратуры и вмешательство Комитета
гражданского контроля Андрея Бабушкина. В квартире уже прописана племянница со
своей дочкой без моего ведома, хотя я писал в паспортный стол бумагу с
предупреждением этого не делать, коль она исполнитель воли брата по погрому в
маминой квартире.
Противно то, что квартира ей нужна исключительно чтоб
сдавать – для денег, работать ее брат не научил,
только выкидывать чужое.
Но самое противное, мерзкое то, что выяснилось только
после маминой смерти. Мама и брат вели настоящую войну, в которой их
идеологически поддерживали с каждой стороны их духовники. Владимира – в
Пушкино, ближайшем приходе к Заветам Ильича, откуда он нас всех выгнал 20 лет назад и мама наивно настаивала, чтоб он со мной «поделился».
Зачем тогда перевела на него участок с домом, который сама же строила? Мне она
только говорила – Владимир очень злой. А ему при мне сказала: ты ждешь моей
смерти. Знала бы она, что он может еще натворить. Как он смог в числе прочих натравить на меня еще и свою
мягко говоря неспокойную тещу, которую тоже выгнал, уму непостижимо.
Поведение брата я воспринимаю как беду – аналогично
он ходил по Москве босиком, прекрасно зная, чем это кончится. Родители
переживали, но Владимира из кутузки выпустили – BBC передало.
И наша умная мама, заботливо защищавшая его от армии, сама сдала от греха.
Впрочем, в Наро-Фоминске Владимиру было не так уж
плохо, пригодилось то, что он прекрасный художник. И
тем не менее, это как неизлечимо больной человек, с чего собственно все и
началось. Как Владимира с пороком сердца забрали в армию – загадка. Сейчас он
тратит на войну со мной очень много денег и ни при
каких условиях не может перейти в разряд невменяемых. Наоборот, его в отличие
от меня в той же милиции воспринимают как абсолютно
вменяемого человека, с которым очень даже можно иметь дело. Хотя его
логика – где я потерял свое жилье – не выдерживает никакой критики, потому что
он приложил к этому усилия.
Что происходит с людьми? Откуда столько негатива? Так
было после войны, когда даже детей ненавидели и наши родители были необычным
исключением. Только вот жить было негде. Я этого помнить не могу, мама
рассказывала, откуда ее только со мной в грудном возрасте ни выгоняли
включая дачу деда.
Сейчас опять жить негде. Да
в общем-то и не хочется. Долго не хотел этого писать, проще воевать с
депутатами в Думе – они по крайней мере вменяемые в
отличие от «обычных» людей. На бытовом уровне в основном нелюди.
Жуть, что с ними происходит. Эту бы энергию да на мирные цели, никаких бы
кризисов не было, только расцвет.
И попов убрать вместе с их религией для оправдания
черной совести, лишь бы деньги платили. Хорошо еще, что они тупые и в
эволюционизме ничего не понимают начиная с Чаплина, с
которым я спорил в Интерфаксе, а то б затоптали весь этот так называемый
дарвинизм – последнюю мою игрушку, что меня как-то успокаивает в этом мире.
Моей судьбою в данной ее линии затронуты две больные
темы с общим звучанием – претензии меньшинства на духовную власть и
огосударствление организованной преступности. У нас же страна такая, что каждый
мучается своими проблемами в одиночку, не рассчитывая на власть и даже не
отдавая себе отчета, насколько удобрено павшими одинокими воинами поле боя
элиты с населением.
Можно относить к элите общепризнанных бандитов или
убеждать себя по советской схеме, что лишь кое где у
нас кто-то честно жить не хочет, а моя милиция меня бережет, но факт есть факт
– практически во всех крупных городах мира сложились самоорганизованные
цепочки огосударствленной преступности,
специализирующиеся на жилищном рейдейрстве и
махинациях с недвижимостью включая землю. Типы самоорганизации и
огосударствления в разных странах и даже разных городах одной страны столь
различны, что локальный опыт не дает общей картины.
Можно сказать, что в Риге квартирная мафия действует
против русских, хотя латыши от нее страдают и вовсе безответно – в отличие от
русских, их никто не защищает от собственной независимости хуже
чем на Украине. А в Москве вообще все тип-топ, хотя это наглое вранье.
Например, во время массового отъезда из России конца
80-х – начале 90-х действовала «потеря» стариков на
пути из Совсоюза в Госизраиль.
Тогда же возникла полутеневая система продажи квартир в России и перевода денег
за границу через компанию Израсов. Они же получили
возможность выдавать визы, от чего потом стали открещиваться. Что случилось с
этими деньгами в Южной Америке, трудно сказать. Большинство было переведено в
Израиль и там по наводке съедались местной системой, аффилированной
с органами государственной власти. Израиль на полтора десятка лет раньше России
встал на путь расхищения собственности судебными приставами.
К настоящему времени в Москве цены на жилье
искусственно взвинчены по нескольким причинам начиная с отсутствия иных
инструментов накопления и сохранения ценности. С хилого оборота жилья, в
значительной степени монополизированного и криминализованного, кормятся
элементы преступных цепочек, ключевую роль в которых играют участковые
уполномоченные милиции. По их наводке действует несколько
схем включая устранение одиноких людей и даже целых семей. Эти схемы
хорошо известны и описаны по судебным решениям.
Менее известны схемы скупки долей в неделимых
квартирах с оформлением специально заточенными нотариусами типа м-м Уразовой,
под которую меня подставил брат. Когда оказалось, что я журналист, делу был дан
задний ход и м-м
оправдывалась.
С мной случился счастливый вариант. Более типичны
варианты со смертельным уколом медсестры, оформленной на
работу в участковой поликлинике на пять дней и очень кстати вернувшиеся
с дачи родственники узнают, что именно на эту мифическую медсестру завещана
квартира. Вернуть квартиру? Как нечего делать, ментура
укажет адвоката и выйдет холеная дама ценой $20 тыс за начало разговора.