01.04.10 Лев МОСКОВКИН

Книга в Москве

Управление массовым сознанием: «большой брат» в каждом из нас

Людьми правят вирусы, компьютерные и прочие инфекции

«Какая жестокая насмешка судьбы: его маленькая личная диверсия, на которую он решился из соображений, продиктованных чистым разумом, в конечном счете лишь способствовала расцвету религиозных суеверий!» – неисповедимы пути PR-а твоего, Господи, не существует в нем истины, ни логически выводимой ни экспериментально доказуемой, только надуманные массовым сознанием абсолюты. Чтобы преодолеть их, иногда неплохо действует столь же уверенное вранье, если враньем кажется правда.

Такова новая антиутопия известного и продуктивного британского писателя – «Слепая вера» Бен Элтон. Перевод с английского В. Бабкова. – М.: Иностранка, 2009. – 416 с., тир. 4 тыс. (Ben Elton, Blind Faith. The Best of Иностранка).

Скорый выход в свет русского перевода не остался незамеченным среди растущего разнообразия изданий. В обильных комментариях ценители описанного будущего вспомнили кажется всю классику жанра начиная естественно с «1984» Орвела – слишком уж откровенно переделал вечную идею «Большого брата» в то, что честно говоря предсказал в литературном жанре Станислав Лем, описав внутреннюю имманентную потребность человека к внешнему и высшему началу тоталитаризма. Для растительного организма то же самое назвали бы тропизмом – стремление к Солнцу.

Я не нашел в комментариях названий, с которыми в моем сознании новая антиутопия ассоциируется наиболее логично – малоизвестного словенского романа «Галерник», в котором автор Драго Янчар заставляет своего героя регулярно восклицать «и это в наш просвещенный век». Также считавшийся детским чтивом роман Стругацких «Обитаемый остров» с его увесистым смыслом: параллельно тоталитаризму существовать можно на первобытном уровне, противостоять ему – значит бороться с собой.

Издание романа «Слепая вера» удачно легло в сознание на обрывки дискуссий о претензиях РПЦ на уроки в общеобразовательной школе и завладение памятниками культуры. Естественно, не забываются и нападки на учение Дарвина. Само слово «Дарвин» стало оружием.

В этих дискуссиях теряется смысл познания мира, который для обитателей России является традиционной сверхценностью. Но вот что интересно: автору художественного фронта, до зубов вооруженного метафорами и прочими изобразительно-выразительными минометами легко удается то, что не может сообщить обществу эксперт с доскональным знанием экспериментальных данных.

...Эпидемия оказалась ошеломительной по своей внезапности и жестокости. «У Бога крутой нрав, – уверял проповедник свою паству, – и если уж он карает, то карает сурово. Некоторые называют это возмездием, и они правы, однако я бы предпочел назвать это строгой, но справедливой любовью» Кое-кто считал, что у неуклонно растущей свирепости эпидемий есть и другие причины. По их мнению, здесь сыграли свою роль и бездумное увлечение антибиотиками, и сомнительное питание, и снижение нормы общественной гигиены, и понемногу ухудшающееся качество питьевой воды при климате, который давно уже стал субтропическим. Эти проблемы обсуждались на более или менее серьезных чатах и веб-сайтах, посвященных здравоохранению» – цитата, исполненная философским смыслом, как и все прочие в романе, приведена здесь с конкретной целью.

С середины переломного в эволюции кризиса 2008 года стали заметны аномальные, летние и повторные, волны респираторных заболеваний. Осенью 2009 года эпидемии начали косить людей, особенно детей. Анализы не проводились, данные скрывались, летальность наступала от нетипичного отека легких. Российские врачи находили способы спасения вопреки позиции на федеральном уровне. Поскольку в роли парламентского корреспондента я сам говорил с представителями этого пресловутого федерального уровня и нечего не добился, с наслаждением воткнулся в роман «Слепая вера». Описано в нем не пугающее будущее, а чистое настоящее. Бесконтрольное поглощение антибиотиков в числе ненужных процедур навязанного здравоохранения вызвало бурную эволюцию бактериальных плазмид. Этой маленькой хромосомкой бактерии передают огромное число генов лекарственной устойчивости, вирулентности и патогенности. В последние годы то же самое произошло с вирусами – антибиотики против них повально распространились позже в виде препаратов интерферона.

Параллельно взбунтовалась эволюция медиа-вирусов. В прежние эпохи они легко распознавались в форме штампов, стереотипов, архетипов. Сейчас с развитием электронной сети очень много людей принялись писать письма, подгоняя эволюцию языка. Все это открыто, теоретически оно контролируется через закладки Windows – позарившись на дешевый нет-бук, вы не сможете избавиться от новейшей бесплатной версии оболочки, с которой будете себя чувствовать постоянно на виду.

В романе Бена Элтона описано не только это, но и обратная сторона, мало известная даже продвинутому пользователю. Главный герой Траффорд Сьюэлл работает в Госбанде – Государственном банке данных, занимаясь Изразом – изучением различий между людьми. Объем данных столь велик, что использовать их невозможно, да никто и не пытается. Так ему кажется по ходу развития сюжета, пока не наступает неожиданная развязка. Потому что задачи самосохранения во власти над людьми система Храма выполняет четко – с помощью вакханалии PR-кампаний и вычисления уклоняющихся от публичного участия в них. Поощряются секс и смена мужей, жратва в огромном количестве сладкого и наращивание грудей, выставление напоказ потеющих ягодиц и гипертрофированных грудей, аналогичных проблем на психологическом фронте с публичными разбирательствами, угрожающее принуждение окружающих к «уважению» выходок тех, кто не страдает уважением к кому-либо. Возражения провоцируют расправу на месте, что тоже поощряется, как и публичные восторги, лобызания, групповые объятья – гробья. То есть все, что способствует циркуляции бактериальных и вирусных геномов между людьми, а их в нашем теле вдесятеро больше генетического материала собственных хромосом. Между делом поминаются внешние враги Истинной веры и те, кто производит все потребляемое.

Тенденции современного общества, причем в основном англосаксонского, описаны очень точно. У нас они тоже присутствуют, но смазанно и не доминируют. Русский текст развивает традиции отечественного классического перевода.

Прав неистовый депутат Сергей Абельцев – информационную атаку правдой не победишь, это все равно что с голыми руками идти на вооруженного до зубов головореза. Роман Элтона показывает, что дискуссия на равных с фанатами напоминает обсуждения смысла времени и хода часов в детском саду, когда приходится объяснять, что такое цифры и в чем условность хода стрелочек в одну сторону. И при этом ни в коем случае нельзя возбудить буйное отвращение к терпеливо сказанному, будто бы в дурдоме.

Прежде в русской классике волны массового сознания назывались умственными эпидемиями. На наших глазах человечество вошло в перманентную пандемию навязывания большинству населения воли меньшинства, причем это несобственная воля и нет в ней своих желаний, кроме навязывания хоть чего-то. Сие есть природа любого тоталитаризма, меняется лишь набор сукцессирующих медиа-вирусов.

Собственно, описанию указанного явления и посвящен роман. Его драматургия ничуть не напоминает надуманность литературного жанра. Развитие сюжета ломает читательское восприятие, как жизнь – сознание очевидца. Не хочется раскрывать детективный конец, но не могу избежать болезненного предупреждения: если уж несете с собой секреты, не выдавайте никому. Особенно нетипичным женщинам, в которых вы влюблены. Их роль – тоже имманентная часть нашего времени. В чем она – не скажу из опасения быть превратно понятым, для адекватности нужен талант Автора, написавшего для вас роман «Слепая вера».