02.06.10 Лев МОСКОВКИН

Интервью

Отвечая на вопрос о природе дискуссии в Думе, депутат Зубов открыл главный закон эволюции жизни на Земле

Почему кукловоды Думы могут продавить решение, но не заткнуть рот оппонентам? Для чего дискуссия, если нужное вчера решение откладывается на завтра, создающее новые проблемы принимается сразу в целом на следующий день после внесения? Кстати, общее мнение о повальной коррумпированности России неадекватно и поддерживается именно возможностью такой дискуссии в формате Думе, которой нет в странах англо-саксонской ментальности, где парламент и в частности лоббирование организовано архаично, как и избирательный процесс. В части ограничения коррупции решения тоже принимаются вопреки давлению на депутатов, но информация об этом не релевантна, хотя и открыта для думских журналистов. Сейчас, например, время регистрации, однако добычей СМИ становится замыливание откровенно коррупционных законов (ОСАГО, нормы по алкоголю и ответственность за нарушения ПДД). Или экстремистских, чтоб повышать коррупционную готовность (права сотрудников наркоконтроля, ФССП или ФМС).

- Валерий Михайлович, с чем связано развитие относительного нового думского жанра с острыми дискуссиями по отклоняемым законопроектам и нерешаемым вопросам? Кажется, проще закрыть тему для депутатов и общества, если в Думе все зарегулировано. Кто решает, что выносить вопрос, не выносить, вынести и только поболтать?..

- Этот вопрос нужно разделить на две части. Госдума решает вопросы как текущего дня так и завтрашнего. Данный состав Госдумы вопросы завтрашнего дня не решает. Вернее, большинство заседающее в Госдуме вопросы завтрашнего дня не решает. Те фракции, которые имеют заведомое меньшинство – и «Справедливая Россия», и ЛДПР, и коммунисты – они думают о будущем сейчас, именно они. И поэтому прекрасно знаешь, как будет проголосован закон, за или против, мы все-таки идем на трибуну, мы все-таки ищем аргументацию, пытаемся убедить – для того, чтобы накапливался опыт того, как плохо, когда в спешке принимается решение на будущее.

- Так где принимается решение?

- Решение конечно принимается вне Думы. Они принимаются в Администрации президента и в правительстве.

- То есть в борьбе разных кланов, скажем, олигархов?..

- Олигархов, отдельных управлений, отдельных министерств, отдельных влиятельных людей в Администрации президента и в правительстве.

- Сам факт, что вопрос выносится на обсуждение и кто-то из единороссов – неважно, Андрей Макаров, Александр Москалец, Ирина Яровая, Дмитрий Вяткин – они все-таки люди не менее опытные чем вы, и говорливые, выказывают чудеса демагогии для обоснования, что это принимать ну никак нельзя.

- Вы знаете, это они работают на будущее. Вот сегодняшнее выступление депутата Андрея Исаева, который перевернул с ног на голову – кто же все-таки виноват, и раскрыл великую тайну, которую знают все, но он ее раскрыл: закон о реорганизации бюджетных организаций направлен на повышении стоимости услуг образовательных и здравоохранения. Он сказал это с трибуны фактически, потому что до сих пор это было незаконно, а теперь мы приняли закон, по которому можно законно повышать. И вот кто-то виноват в этом. Ну, это выступление было на будущее, сегодня оно ничего не изменит. До каких-то избирателей это дойдет, кто-то это обыграет. Мы рассчитываем, что все же долго эта ситуация не может быть.

- Провокационный вопрос в защиту конструкции «Единой России», потому что вы давно в Думе и видели, как меняется механизм управления голосованием, как во время импичмета депутаты меняли позицию за ночь, потом представители отдела внутренней политики Администрации бегали между депутатов. Когда у коммунистов было значимое количество голосов, говорили, что они просто брали деньги за бюджет – вот еще 20 миллионов за третье чтение?..

- Вот эти слухи про то, что берут деньги, их надо разделить на две части. Вот давайте признаем первое, что знают все: страна настолько коррумпирована, все коррумпировано, везде дают деньги – везде их берут. Это первое, и второе. Все-таки если касается дело какого-то человека – депутата, министра, журналиста – здесь масса исключений. Исключения есть и если обвинения строятся на основе общего соображения, я бы был осторожен. Я готов защитить позицию, мне приходилось ее защищать в том, что касается меня лично. Если кто-то сумеет меня подловить, ну пусть потратит на это время и посмотрим, что у него получится. Но это конкретно.

- Мне представляется, что вы были источником основной поправки, которую надо было обязательно принимать еще в 2001 году по ограничению роста тарифов. Именно это определило все остальное.

- Это да, вы посмотрите, в четвертый раз думское большинство отклоняет закон, стыдливо промолчав, когда президент сказал, что дескать вы молодцы, «Единая Россия», что вы подняли шум по жилищно-коммунальным тарифам. Ни у кого не хватило мужества, смелости сказать: так мы же против голосовали! Мы голосовали за повышение тарифов – таких мужественных людей не нашлось. Но дело-то в том, что из этой простой вроде бы формулы вы посмотрите сколько приходится принимать текущих решений, постоянно приходится их менять.

- Все время как-то дырки затыкают?

- Конечно, потому что то, что премьер вынужден разбираться в ценах на металлургическую продукцию, это следствие непринятия закона. То что премьер говорит, что надо снизить тарифы на услуги естественных монополий – ну это решение, ну как, ну надо!. А если бы был принят закон, правительство должно было бы заранее обосновать, на каком уровне должны быть тарифы. То есть сегодняшнее решение – это бить по хвостам.

- Вам не кажется, что в такой ситуации, учитывая те законы, которые принимаются – как сказал Геннадий Гудков, у нас все законы, чтобы деньги брать – вам не кажется, что лучше бы Дума вообще ничего не принимала, а только бы говорила, обозначая проблемы?

- Вы знаете, жизнь длинна. Я уже третий раз в Государственной Думе. Три разных Думы я наблюдал и сохраняю оптимизм в том смысле, что набиваются шишки, все равно получают опыт и те, кто сидит в зале и кто приходит к урнам голосовать. Все равно этот опыт, прогресс не остановить. Прогресс в развитии политической жизни страны задержать можно, заморозить на некоторое время можно, но остановить невозможно. Другое дело, как этот прогресс развивается – линейно, с некоторыми колебаниями, либо так резко, как было 86-89, в 98 году – это вопрос цены, которую платит общество за прогресс. Мы сейчас настроились заплатить большую цену благодаря такой упертой позиции некоторых моих коллег.

- Очень большую... Фактически цена страны

- Да. Да, это цена страны. Но эта цена страны прогресс не остановит.

- Спасибо.