03-23.09.10 Лев МОСКОВКИН

Книга в Москве

Время «Щ»

Юрка Щекочихин – символ эпохи, и предсказуемое прошлое

К вопросу о творчестве Юрия Петровича Щекочихина

«Три кита» российской журналистики: гебуха, заказуха и мать ваша, мафия

Если меня попросят назвать одного самого-самого журналиста, мне придется выбирать из Ильи Эренбурга, Давида Ортенберга, Михаила Кольцова, Алоизия Мак-Гаена и Юрия Щекочихина, причем в моем понимании исход понятен. Изданная усилиями президента журфака МГУ Ясена Засурского книга публикаций символа эпохи перемен, безусловно признанного журналиста Юрия Петровича Щекочихина станет памятником и автору, и издателю, и самой эпохе: Юрий Щекочихин. Три эпохи российской журналистики. – М.: Издательство Московского университета, 2010. – 376 с., тир. 1 тыс. экз.

Биография Юрия Щекочихина переписана многократно и в ее вариациях есть что-то от Джорджа Орвела, только перемены прошлого сталь часты, что стали предсказуемыми. Основные вехи жизненного пути уникального журналиста следующие. Родился 9 июня 1950 в Кировобаде Азербайджанской ССР. Первые материалы опубликовал в «Московском комсомольце» подростком. С 17 лет – корреспондент «МК». С 1972 года вел полосу для старшеклассников в «Комсомольской правде». В 1975 году закончил журфак МГУ, избежав во время учебы исключения за хронические хвосты. Помогла широкая известность и уже это одно уникально, потому что большинство активно действующих журналистов с журфака исключают безжалостно, с предъявлением завышенных требований, как это было с Иваном Родиным по возвращении осенью-1993 из расстрелянного Белого дома.

Значимой вехой в биографии журналиста Щекочихина стала публикация в 1988 году «Лев прыгнул» – интервью с крупнейшим специалистом в сфере организованной преступности Александром Гуровым. Интервью вышло в «Литературной газете», в которой Щекочихин работал с 1980 года. С июня 1996 года и до смерти Щекочихин работал замглавного редактора «Новой газеты».

Парламентская деятельность Щекочихина открылась избранием в 1989 году народным депутатом от Луганской области. С 1995 года – депутат фракции «Яблоко». Работал в комитете по безопасности Госдумы под руководством генерала милиции Александра Гурова. Был экспертом ООН по организованной преступности.

О смерти Щекочихина в Центральной клинической больнице информационные агентства сообщили 3 июля 2003 года. Поскольку смерть депутата Щекочихина не была признана убийством, кабинет не опечатывался, но находившихся там людей во фракции не знали и они контролировали установку «без комментариев» для журналистов. Авторы приведенной в новом сборнике биографии транслируют официальную версию смерти «от редкой болезни», однако журналисты – я один из первых, через полгода «Новая газета» – обосновали версию отравления солью таллия. Важные подробности состоят в том, что «заболел» Щекочихин за две недели до даты объявленной смерти на пути в Рязань, где продолжал расследование «учений» ФСБ по предотвращению взрывов домов. Мне же тогда во фракции сказали, что он поехал в Рязань для организации антикоррупционного центра и я эту версию сдуру повторил, вызвав возмущение блоггеров.

Организатор комиссии по расследованию причин взрывов домов осенью-99, застреленный депутат Сергей Юшенков, да и другие причастные к расследованию свидетельствовали, что вся информация в распоряжении комиссии включая деятельность Росвзрывконверсцентра с его составами гексогена добыта Щекочихиным, При этом людей, что-то знавших об этих трагедиях, настигла череда загадочных смертей. В частности по словам секретаря комиссии Льва Левинсона умер от передоза участковый злосчастного дома в Рязани.

После смерти Щекочихина по Думе распустили слух, что это «от пьянки». Вопреки соответствующему имиджу, я Юрия в нетрезвом состоянии не видел, хотя в Думе пьют все, кто не чужд того. В день объявленной смерти лидер «Яблока» Григорий Явлинский собрал во фракции пресс-конференцию, на которой с возмущением заявил о мебельной фирме «Три кита». Наследие Щекочихина по журналистскому расследованию деятельности указанной фирмы успешно принял Александр Хинштейн и в настоящее время они процветают, не мешая друг другу.

Анна Политковская, которая сама была отравлена, заверила меня тогда, что в ЦКБ мы не узнаем правды. Схема подобного инструмента борьбы с правозащитниками описана в художественной литературе (см. Владимир Найдин, «Реанимация. Записки врача»), Как и «случайная» гибель сына неудобного власти общественного деятеля, модель описал Григорий Свирский. Щекочихин проявил мудрость и защитил своего сына, будучи предупрежден, что конец его деятельности предрешен. Знание системы он блестяще передал в чисто художественном произведении «Рабы ГБ». Роль госбезопасности проста и понятна, но из-за наслоения мифов и заблуждений отразить ее адекватно практически невозможно. Отмеченная книга Щекочихина на мой субъективный взгляд наиболее близка к генетической сути востребованности обществом такой структуры. Именно по причине адекватности она менее популярна, чем одностороннее отражение «большого брата» как системы подавления личности и потому нашумевшее в романе «1984» Джорджа Орвела, затем в его римейке на основе современных реалий «Слепая вера» Бена Элтона.

Александр Гуров в своей публикации через шесть лет после смерти Щекочихина описал то, что стало известно ему. Если Юру отравили, то началось это еще до поездки в Рязань в Чечне, причем он пришел к Гурову поделиться нехорошими предчувствиями. Там ему кто-то подал бутылку воды. Во время болезни Щекочихина главред «Новой» Дмитрий Муратов был напуган и пытался что-то сделать. Юра успел поделиться своими планами с коллегой по фракции «Яблоко» Валерием Останиным. Обещанной информационной бомбы после его смерти не нашлось. Останин пытался затребовать материалы отказного дела. Гуров удивлялся, почему депутатов от милиции не опросили. Если смерть Щекочихина насильственная, то он склонен ее связывать не с рязанской историей и тем более не с мебельной контрабандой (хотя шестеро сидят по делу «Трех китов»), а с чем-то третьим. Возможно, BoNY, где были «деньги семьи». По этому делу Щекочихин должен был ехать в США для допроса в Конгрессе, смерть помешала.

Предлагая мне «не зацикливайся на Рязани», А.Гуров отметил характерную черту: Юра был как и все журналисты на любую сенсацию бросался, и его использовали, его подставляли. Могли и не в Рязани, и в Думе кто угодно стакан воды подать.

Из беседы навелось подозрение, что Щекочихина заказал тот же гений политического PR Борис Березовский, на которого списывают смерти Владимира Головлева, Сергея Юшенкова, отказавшегося умереть Ивана Рыбкина и согласившего Александра Литвиненко – только что Галину Старовойтову на него кажется не вешали.

Принято считать, что хороший писатель – мертвый писатель. В отношении журналиста все наоборот. Журналист обязан выживать и сам отвечать на возникшие вопросы, потому что описанное им по определению актуально и неопубликованного всегда больше. Именно неопубликованное становится как правило причиной скоропостижной смерти автора. Щекочихину помешал конфликт интересов депутата и журналиста, потому что он придерживал информацию и например со мной не делился до собственной публикации в «Новой газете». Редакция «Новой газеты» не стала защитой автора, скорее наоборот – судя по тому, что произошло с Политковской, «Новая» послушно сработала на манер ЦКБ.

Дело Юрия Щекочихина не потерпело фиаско. «Три кита» если не процветают – шестеро сидят, то и не тонет. Рыночной экономики как таковой нет нигде в мире, есть торговые войны и «Большая игра». Инструмент выявления «рыночной цены» – те же поборы, как и ОСАГО, только в особо огромном размере. Мафию как таковую у нас подавил расцвет огосударствленной преступности. Российский аналог Аль-Капоне в лице Отари Квантаришвили убит. Среди прочего он содержал Всесоюзный пудель-клуб и еврейские школы. Огосударствленная организованная преступность в социальном имидже не нуждается и потому более конкурентна – сказывается эволюционный закон: на зачищенную нишу приходят более злые и циничные. Не приветствуются сказки об организованной преступности, потому что она с тех пор завершила огосударствление. Публикации Щекочихина о мафии и ворах в законе оказались нужны прежде всего самой мафии, как следует из этих публикаций. «Мафию» надо было подавлять, что и делали волевыми решениями массовой посадки воров в законе, о чем рассказывал Александр Гуров, а не писать о ней, вызывая симпатии общества, озлобленного режимом. Такая неадекватная реакция обоснована публикациями Щекочихина. В любом случае апеллировать к позиции общества может быть на пользу лоббистам самой организованной преступности, что они и делают все более успешно.

Еще один эволюционный закон: давление на паразита, если оно недостаточно для его ликвидации, способствует творческой эволюции патогенности и вирулентности. В итоге мы получили несколько накрывших страну самоорганизованных структур, каждая из которых включает цепочки представителей различных ведомств – МВД, ФТС, ФМС, ФССП, ФСКН, Росрегистрации и т.п. Они не подчиняются своему номинальному руководству, официально пользуясь ведомственным зонтиком, и имеют своих судей, прокуроров, нотариусов, адвокатов, банкиров, лоббистов в Федеральном Собрании и в международных структурах, своих депутатов или помощников депутатов, проводя нужные законы и конвенции типа антитабачной или по гуманным капканам. Они проводят законами права на следствие, оперативно-розыскную деятельность, силовые операции, сбор налогов, доступ к банковской тайне и конфиденциальной информации. Свобода в попрании конституционных прав граждан ожесточила конкуренцию за право это делать и обкладывать людей данью только за то, что они имеют машину, развивают бизнес или не имеют гражданства. Собственность стала опасной для владельца. Занятие бизнесом похоже на опасное сталкерство в минном поле. Запрет сажать за экономические преступления открыто саботируется. Чтобы доходы в бюджет не попадали, игорный и алкогольный бизнес, сферу ЖКХ целенаправленно уводят в тень. А что народ от этого замерзают, травятся, выпадают из жизни – так и черт с ним.

Те, кто писал о причинах смерти Щекочихина, отделались легким испугом, в частности, попав под клевету «Новой газеты». Если за публикацию об отравлении Щекочихина Юрий Рост обозвал меня гондоном на первой полосе «Новой газеты», то Алексей Симонов посчитал это «ошибкой». Я возмутился, но посмотрел на бедного старика... Сын последовательного борца за гласность и внук великого писателя Константина Симонова погиб от типичной «болезни» выпадения из окна той же природы, что и болезнь Щекочихина.

Главное, что роль Щекочихина сейчас оценивается более чем неоднозначно и иногда негативно. Его талантом восхищались даже его антиподы, но он послужил интересам сдачи страны Западу. Благодаря работе комиссии коммуниста Виктора Илюхина (см. «Правда о Катынской трагедии») обнародовано, как в лихие 90-е распродавали и подделывали сообразно запросам Запада материалы тенденциозного подбора из нерассекреченных советских архивов с конкретной целью демонизации и шельмования нашей страны. Пресловутый Пакт Молотова-Риббентропа, впервые опубликованный Щекочихиным, был маленькой частью нового геополитического PR-проекта, будучи запущен в 1943 году Геббельсом.

Главный эволюционный закон – чтобы выжить, надо переродиться, для этого в свою очередь надо дойти до дна и пережить катастрофу. Только в ней рождается новое. Можно погибнуть, и чем страшнее угроза миру, тем больше мир обращает надежды на Россию. Наша страна умеет сделать из кризиса технологию и в этом процессе журналист Юрий Петрович Щекочихин навечно занял свое достойное место. В общем все правильно, журналистика не умерла, а процветает. Командно-административная система, которой пугает профессор Засурский, в чистом виде реализовалась в западной прессе при освещении событий 08.08.08. Отечественная пресса оказалась на высоте. Жанр журналистского расследования возродился в новых формах, неведомых классикам. Только не надо писать живой кровью, хотя бы разбавлять алкоголем для анестезии по методу Щекочихина. Без оной нам не пережить новые катастрофы, они будут обязательно как имманентная часть истории страны и мира, отраженной в нашем репортаже из эпицентра вулканических страстей. Потому что время Щекочихина возвращается – стало мало народ просто терзать, надо еще и пугать.

Мне бы хотелось видеть книгу материалов, которые готовили, пережевывая детали, Юрий Щекочихин и Анна Политковская, также многие другие включая «Ментальницу» Сергея Юшенкова, чья насильственная смерть предотвратила наше понимание о ее причинах.

В любом случае выход в свет сборника публикаций Юрия Щекочихина в трех до сих пор популярных газетах – большая удача, или по справедливости – подвиг издательства МГУ, конкретно – президента журфака Ясена Засурского.

 

Презентация 03.09.10 в Доме журналиста на Никитской

 

Плохо, когда врут те, кому вроде бы еще должен верить – у апологетов гласности пропал слух

Презентацию сборника статей Щекочихина провели те, кто не понимает, почему нынешние его не хотят вспоминать.

Презентация книги «Юрий Щекочихин. Три эпохи российской журналистики». М.: Издательство МГУ, 2010. – 376 с., тир. 1 тыс. экз.

Комментарий Л.М.: Конечно же влияние журналистики сейчас огромно и жанров расследования возникло несколько новых, иначе не всплыла бы правда об аварии на СШ ГЭС или по смерти Магнитского. Да и про Щекочихина написано много, даже только под моей фамилией было бы избыточно. В чем Всеволод Богданов прав – влияния незаметно. Так ведь за этим следить надо.

См. «Репортер в России: между сумасшествием и бесплодностью».

Факультет журналистики МГУ и Союз журналистов России приглашают вас на презентацию книги «Юрий Щекочихин. Три эпохи российской журналистики» (издательство «Медиамир»), которая состоится в Мраморном зале Центрального Дома журналиста в пятницу 3 сентября в 17 00.

В книгу вошли избранные статьи из трех газет – «Комсомольской правды» 70-х, «Литературной газеты» 80-х – начала 90-х, и «Новой газеты» с 1996 по 2003 год.

Вечер ведут «легенда российской журналистики» президент журфака МГУ Ясен Засурский и председатель СЖР Всеволод Богданов.

В презентации обещали принять участие Председатель Партии «ЯБЛОКО» Сергей Митрохин, член Политического комитета партии Григорий Явлинский и исполнительный секретарь Политического комитета партии Галина Михалева.

Провел презентацию Богданов, который отметил, что журналистские материалы живут один день. Но сейчас внимания к журналистским материалам нет и дня. Гласность у нас уже получилась, но к сожалению пропал слух. Избирательность слуха, как считает Богданов, это выдающийся успех наших политтехнологов. Надо пойти дальше, вставить всем чипы и тогда газетные публикации будут вообще не нужны. Самым потрясающим Богданов назвал то, что любой из этих двух томов – один вышел под эгидой «Новой газеты», другой представляется сегодня – такие потрясающие уроки из них извлекаешь. Наверное, этот истинный интерес к расследовательской журналистике это пролог чтобы журналистика вернулась в общественное сознание. Поддерживать политтехнологов, что лона кончилась, что нам достаточно электронных СМИ Богданов не хочет. Наверное, Юра Щекочихин дал самый главный урок – какую пользу журналисты могут принести. Журналистского расследования сегодня не стало и самое главное, что после публикации ничего не меняется, заявил Богданов. Он напомнил, что из убийств журналистов расследовано только 10%, все остальные находятся под контролем президента. То, что мы сегодня собрались, говорит, что вернется журналистика.

 

«Мне кажется эта книжка очень важна, прежде всего это прекрасная журналистика» – сказал президент журфака МГУ Ясен Засурский. Он отметил что конечно за 20 лет многое изменилось, но некоторые проблемы остались, рецидивы той административно-командной системы, которая была, то, что из этой системы опять вылезает вновь. Она не то что непобедима, но опыт этой книги очень важен, чтобы журналистика наша опять заняла подобающее место, может быть мы их мало видим, недостаточно читаем. И есть застарелые грехи, наша традиция – все время наступать на одни и те же грабли. Опыт «Комсомольской правды», «Литературной газеты», «Новой газеты» важен, чтобы не было регрессивного движения, чтобы сохранить прекрасные традиции нашей журналистики. Ведь в трудные моменты наши журналисты оказались очень смелыми и очень прозорливыми, они первые выступили против ГКЧП и редактор «Комсомольской правды» не признал ГКЧП, Засурский думает, что издание этой книги позволит увидеть, что у нас происходит. Опыт этих трех газет незаменим и имеет непреходящее значение. Важно помнить тех кто это делал. Движение по кругу, наступление на те же грабли, поиски доброго царя они очень опасны. Ног тем не менее традиции живут, книги читаются. «Я считаю, что важно знать наших журналистов. Главное, эти книги читаются» – заверил профессор. «Мне кажется презентовать эту книгу приятно и необходимо» – добавил он.

 

Аркадий Ваксберг в своем выступлении отметил неприменимость к Щекочихину формулы «лицом к лицу лица не увидать», потому что его лицо виделось сразу. Все, кто пришел в Литгазету из Комсомолки, совершенно гармонично вписались в коллектив, это было сборище индивидуальностей, но в целом это был ансамбль. Юра был молод и застенчив, но его потенциал был виден сразу, он фонтанировал идеями, он начинал с молодежной темы, которой «Литературная газета» никогда не касалась. Он создал телефон доверия. Поражала его инициативность в создании новых тем, новых проблем, которых никогда не касались. Если кто-то будет исследовать с научно-исторической точки зрения творчество Щекочихина, то он первый ввел оборот слово «мафия». Если Ваксбергу Чаковский сказал, что у нас мафии нет и он пользовался словами организованная преступность, То Юра называл вещи своими именами. Во время поездки в Осло по предложению Юры посетили советского шпиона в тюрьме и сразу нашел к нему путь, тот разоткровенничался. Юрий Щекочихин это не просто журналист, это явление, и Ваксберг счастлив что им пришлось работать вместе, причем на одной полосе и по одной тематике. Юра был праздничный человек.

 

Главред «Комсомольской правды» Борис Панкин начал с полемики – говорят что из Комсомолки уходили, но кое-что и привносили, это осколки нашей старой конкуренции. Панкин помнит Щекочихина совсем другим, Инна Руденко привела в кабинет взъерошенного мальчишку, они приводила многих. Встречались в коридоре, на планерках и не стоит скрывать встречались на застольях. Ершистый Юра был настолько, что это отливалось и газете, приглашали в ЦК ВЛКСМ – хотят поговорить о газете. Громогласный человек, который тогда за пионерию отвечал, встал и заявил: вот у вакс есть такой Щекочихин, у него есть рубрика «Интревью из подворотни» – мы должны звать молодежь к звездам, а не в подворотню. Дальнейшее пришлось наблюдать уже со стороны и было радостно видеть, как человек растет и становится знаковой фигурой, но это знаковость не отражается на его простоте. Кто бы мог подумать, что сейчас уже можно о нем говорить только как о бронзовой фигуре.

 

Загадку Юриной взрывной популярности отметил Павел Гутионтов. Так вот Юрку читали всегда. Невероятна искренность, любовь к своим героям. Гутионтов кажется сейчас кое-что понял, две первые главы книги. В Комсомолке он просто ездил, в Литгазете был нормальным обозревателем. Чем он отличался от всех? Нужен был не репортер, его поездки в Чечню были не журналистскими, он выполнял в этих командировках то, о чем он не писал. Великий подвиг с вытаскиванием наших солдатиков из чеченского плена не отражалась в публикациях. Юра не достиг положения человека, которых в нашей прессе 1,2 миллион, которые не добывают информацию, а использует то, что сделали другие. Щекочихин сам добывал информацию, он был настоящий коммунист. У Юры научиться ничему нельзя, такого уровню искренности, любви к своим героям научиться нельзя. Какой была бы наша журналистика, если бы такое количество наших коллег не убили. Гутионтов признался, что его пугало взять книгу в руки: а вдруг окажется, что все это устарело.

 

Писатель Леонид Жуховицкий напомнил, что была еще одна газета, которая в сборнике никак не отражена, а она была для Юры очень важной. Это была газета «Московский комсомолец». Жуховицкий отметил, как переплетались и перекликались судьбы Юры Щекочихина и его старшего друга Сашки Аронова. Они перекликаются и после смерти. Жуховицкий благодарен Паше Гусеву за то, что на здании редакции МК висит доска «здесь работал Александр Аронов». Если все друзья Щекочихина сбросятся на бюст Щекочихина в журфаке, где он учился, то бюст можно будет ставить из чистого золота, столько у него было друзей. Юра был гений дружбы, он со всеми дружил – с ребятами из подворотни, со следователями, уголовниками, шпионами. Жуховицкий познакомился с Щекочихиным в 36 лет, Юре было 18. Писал он средне до статьи «На качелях». В МК он научился дружить и научился пить на любительском уровне, профессионалом он стал уже в Государственной Думе. Жуховицкий хвастался, что ему достаточно сделать один звонок Юре и после его звонка все проблемы решались. Когда понадобилось вытащить из тюрьмы хорошего образованного человека, Юра предложил позвонить «начальнику ГУЛАГа» и через две недели человек был на свободе. Юра постепенно становится легендой. Но при этом нам необычайно важно не потерять живого человека, чтобы не возник этот хрестоматийный глянец. В 54 года ко времени смерти Юра себя не потерял и ни разу не совершил такого поступка, которого нам не захотелось вспомнить. Жуховицкий хотел поблагодарить Засурского за этот подвиг, издав эту книжку. Но был еще один подвиг: в разговоре Жуховицкого с Засурским декан поблагодарил: «Хорошо, что вы это сказали, мы уже хотели его отчислить за хвосты». Юра всегда был в хвостах, он предпочитал работать..

 

Юра никогда по верхам не бегал, он серьезно занимался журналистским расследованием, он был настоящим профессионалом, подчеркнул адвокат, бывший следователь по особо важным делам при прокуратуре Владимир Калиниченко. Он сообщил, что по результатам публикации Щекочихина закрывали уголовные дела и следовали отставки. Юра напрасно ушел в политику и стал политиком, считает Калиниченко. Собрать деньги на бюст надо обязательно.

 

Функционер партии «Яблоко» Наталья Михалева заявила, что в партии его помнят и висит его портрет. Но руководители партии пока не доехали до презентации.