02.01.11 Лев МОСКОВКИН

Уникальные события недиссертабельны – к вопросу о происхождении жизни на Земле

Такой выдающийся эволюционист, как Кирилл Еськов, кажется должен знать о ключевой роли именно уникальных событий. Математически приближение к уникальности дает расхождение частоты и вероятности, поэтому – совершенно верно – уникальные события недиссертабельны.

Это проблема официозной науки, но не познания мира. Сейчас уже существует достаточно мощное направление, основанное на отторжении, условно говоря хи-квадрат, которого от нас всех требовали.

К слову: это на Дрозофиле можно пытаться добиться повторяемости итогов скрещивания, для чего нужны воспроизводимые условия эксперимента. Соратники по науке сделают все возможное, чтобы этого не случилось и мухи сдохли или улетели. На карпе в пруду 3:1 недоступно теоретически и уже мне было невозможно и надоело спорить, хотя мы добились при гиногенезе превращения центромеры в генетический маркер. Пруд – не пробирка, над ним птицы летают, выедая рыб заметной окраски. На берегу свирепствуют браконьеры. И проблемы с кислородом, недостаток которого значительно сдвигает менделевские соотношения, как мы показали с Олегом Поповым в Астрахани.

Однако сейчас мы про уникальные события в основе происхождения жизни. Сие есть чисто научный вопрос. Кто хочет его оставить философам или по вкусу клерикалам, это просто из чисто научной ревности, процветающей в той же генетике.

Об уникальных событиях упомянуто на съезде ВОГиС 27.06.09 и еще совсем неожиданно на лекции политу Григория Сапова 18.11.10. Тут есть стенограмма и видеозапись, советую посмотреть.

Сказалась эволюция моды в науке, о чем другими словами еще в прошлой жизни говорил просто эволюционист, может и не выдающийся, но настоящий – Юрий Чайковский.

От себя скажу про два момента. Со времени развития молекулярщины и идей матричного копирования с принципом усиления, как об этом рассказывал Симон Шноль на юбилее кафедры биофизики Физфака, к идеям о происхождении жизни на Земле между панспермией Аррениуса-Вернадского и Опариным (еще бы про самозарождении мышей из грязи вспомнили) добавилось только незамеченное из Станислава Лема «Голос неба» о модуляции излучением. Лем точно описал научную кухню, возникновение нового возможно только в закрытых научных коллективов типа советских шарашек (была еще лекция политу Михаила Соколова 25.11.10 – эффективней всех управлял наукой тов. Берия, если нет одного суперсатрапа, то они клонируются, как мыши от грязи, и душат все новое). Если принять идею Лема, то носитель не важен LUCA там в виде лужицы ДНК или что-то еще.

В таком плане идея LUCA не лучше коацерватов Опарина, потому что нужна самоорганизация, разделение фаз. Хотя бы как депутатов и журналистов в Думе около женского туалета на входе в Большой зал. Я проник дальше, так меня ФСО ловило.

На мой взгляд все просто, если признать, что жизнь способ существования информации. С ней происходит «самозарождение» на каждом этапе трансформации – возникновение принципиально нового. Наталья Вакурова ежегодно ставит один и тот же эксперимент на студентах, но пусть она сама о том рассказывает (скоро выйдет ее пособие «Теория и практика СМИ»), потому что мне хватает того эксперимента, который поставил я на чесноке Allium sativum и по динамике возникновение уникальностей повторяется на том же шаге.

Тут никакое время не играет.

У меня остается ощущение, что мы разного Тимофеева-Ресовского слушали – он действительно отшучивался от прямых вопросов, но я например вынес теорию Макроэволюции, о которой уважаемый Еськов не знает. И никто не знает, кроме меня.

И в Россиях мы в разных живем, потому что это страна – полигон для возникновения нового. В частности, здесь всегда найдется человек на уникальную роль. Ну как типа Apodemus – все мыши от грязи, а тут такая прелесть.

 

Это ответ Кириллу Еськову:

 

http://apodemys.livejournal.com/202496.html

29 December 2010 @ 04:49 pm

Вопрос о происхождении жизни ненаучен?

Дело в том, что наука вообще имеет дело лишь с неединичными, повторяющимися явлениями, вычленяя их общие закономерности и частные особенности; биологическая эволюция, например, является предметом науки лишь постольку, поскольку представлена совокупностью отдельных эволюционных актов. Между тем, такие явления, как Жизнь и Разум, пока известны нам как уникальные, возникшие однократно в конкретных условиях Земли. И до тех пор, пока мы не разрушим эту уникальность (ну, например, обнаружив жизнь на других планетах, или синтезировав реального гомункулуса), проблема возникновения Жизни, строго говоря, обречена оставаться предметом философии, богословия, научной фантастики – всего, чего угодно, но только не науки: невозможно строить график по единственной точке. Именно поэтому большинство биологов относится к обсуждению этой проблемы с нескрываемой неприязнью: профессионалу, заботящемуся о своей репутации, всегда претит высказывать суждения в чужой для себя области, где он заведомо недостаточно компетентен. Выдающийся генетик Н.В. Тимофеев-Ресовский, к примеру, имел обыкновение на все вопросы о происхождении жизни на Земле отвечать: «Я был тогда очень маленьким, и потому ничего не помню. Спросите-ка лучше у академика Опарина...»

Еськов.

 

Hosted by uCoz