Богом быть нетрудно, трудно быть человеком

Чтобы получать красивых собак, достаточно художественного чутья, а знание генетики этому только мешает – эта моя фраза стала мемом в понимании Ричарда Докинза. Но она не стала паровозом, чтобы вытащить некие простые мысли из нашей «Кинологии», опубликованной на моем сайте.

Не знаю, насколько она устарела или нет, но когда после смерти мамы брат заставил избавиться от нашей квартиры (отдельная история – хорошо еще сам живой, квадратные метры у нас дороже человека и совесть в церкви), мне пришлось выбирать что сохранить. Генетический архив в основном утрачен, но сохранились тетради с конспектами кинологических курсов, на которых я сам учился. То что рассказывала Марья Сотская или Светлана Каменева, не запомнить было невозможно. А вот рассказы Юдифь Шар попали в провал. Теперь я понимаю, почему. Но об этом ниже.

Сегодня поговорили с Марьей – она была на выставке и очень высоко оценила экспертизу Анатолия Жука (Минск). Рассказала, почему наш кот Темка отказывается от некоторой еды, «закапывает» или срыгивает – для кошачьих характерна стенофагия, в голодные 90-е, когда исчезла привычная еда, много кошек погибло. Рыси в природе, привыкши к зайчатине, другого не едят.

Общаться с талантливыми людьми, а в генетике или кинологии они ослепительно талантливы, можно недолго и только при наличии общего врага. Так на обсуждении закона о животных Елена Мычко и Евгений Ерусалимский оказались по одну сторону баррикад со мной относительно продажного Андрея Макаревича с умной, но не столь богатой Ириной Новожиловой. Остальных вообще раскидало, как после взрыва. Шуму было много, о таланте практического историка Владимира Мединского или все или ничего.

В теме собачьей генетики в для меня конечно Лариса Пасечник из Харькова не конкурент, просто удивительно что она читает в Москве лекции по теме, в которой сильнее Сотской специалиста я лично просто не знаю (пожалуйста, ближайшая – 4 февраля, см. PesIQ). Марья говорит, что стоит ей что-то сказать, Пасечник бурно опровергает, а потом говорит то же самое.

Ребята, так это ж в чистоте стратегия Единой России! Разница в том, что в политике люди все же от ответственности уходят с трудом. В собаководстве можно набалоболить что угодно и ты не поймешь, что человек это искренне пишет. А что станет популярным – так у человека вообще нет связи между гармонией и генетической чистотой. В этом и собаки с кошками совершенно по-разному организованы. Про кошек у нас есть специалист Павел Бородин в Новосибирске, выживший в серии генетических революций. Его доклад на съезде ВОГиС в Москве – песня.

Кинология прошла через провал (катастрофа типа стресс для женщины – омолаживает) и ВЕО, которых мне показывала Марья Багоцкая, греют душу. Тут дело даже не в собаках, а в примере: если порода ВЕО прошла через чудовищный провал и возродилась в новом качестве, причем одной из первых в преддверии общего провала, то тем же путем предначертано пройти и России в целом, а затем и всему человечеству.

Почему ж тогда власть и слава в руках случайных? Заблудились как Розенкранц и Гильденстерн в словах Гамлета: «где-то на полдороге к талии или в самой сердцевине ее милостей».

Короче, шилом из дивана в задницу, точнее из Google в мозги стала статья Л.Пасечник – такое допустимо не позже 1968 года в форме Протокола N24 о вреде крипторхизма (у меня он висит на сайте в составе документов по ВЕО).

Бедный Коля Ролле, он не виноват, что генетик. Позже, когда Шар с Мазовером отогнали от служебного собаководства, я пытался с ней разговаривать. Проблема даже не в том, что тогда у нас не могло быть общего языка – Юдифь Исаевна была железной, говорить отказалась.

Однако все ответы на все вопросы по кинологии есть в конспектах ее занятий. Что мог тогда понять, то сформулировал.

С тех пор генетика продвинулась казалось бы разумном направлении. Признана эволюционная роль горизонтального переноса и уникальных событий без проклятья статистической недостоверности из-за расхождения частоты и вероятности. До сих пор есть непонимание того, что на самом деле Макроэволюция с ее системными эффектами. Тимофеев-Ресовский по моей памяти говорил другое, чем ему приписывается (мои конспекты его лекций не сохранились).

Что самое неприятное, профессиональное сообщество отвергает «Геномику» Вадима Васильевича Попова. Но она издана и доступна. Настоятельно рекомендую.

В таком смысле моя фраза «знания генетики мешают» относится к тому, что пишет Л.Пасечник – это прошлый век. Новый в генетике не наступил, мы не сможем сесть за один компьютер ни с Сотской, ни с Масленниковой. А мне достаточно Думы – можно наблюдать ту же эволюционную генетику, только на примере инженерии народов. И следить за трансформацией информации, как получилось у вице-спикера Олега Морозова 26.01.12 в Круглом зале Дома Союзов. Пусть другие, настоящие в отличие от меня журналисты, пишут про базар вместо дискуссии.

Легко было б быть умным среди дураков, но в Думе мягко говоря дураков нет. И у нас в кинологии их не было. После генетики и кинологии я зашел в ту же реку третий раз...

Кинология – конечно же не наука, это технология. Конечно же, биотехнология в расширенном смысле, т.е. с эвристической компонентой. Задача простая: провести объект эволюции через обновляющую катастрофу с оптимальным соотношением цена-качество, т.е. минимизируя потери и максимизируя обновление – мой последний эксперимент in vitro на Allium sativum, схожим с человеком по эволюционной готовности генома (оперативная компонента см. у Попова).

Сделано это было в лаборатории Ивана Евдокимовича Глущенко по методикам Валентины Андреевны Внучковой и Изабеллы Яковлевны Марьяхиной.

Мутационный фон по уровню хромосомных аберраций падает почти до нуля, начинается поисковый морфогенез («самцовый» в понимании Вигена Геодакяна).

Советскую кинологию убивали при мне и с нашей оголтелой помощью. Шла атака на рынок кормов, придатком которого служит собаководство на Западе. Кинология там если есть, то только в метастазах советского собаководства. Я это вижу в рассказах Нины Масленниковой по Калифорнии. Есть в Израиле и даже Китае. Думаю, надеюсь, что Толе Жуку удалось что-то сохранить в Белоруссии.

Видимо потому, что собаководство далеко на периферии сознания масс и собаки стали буфером человеческой тревожности и прокладкой жестокости (ошибочно называемой агрессивностью), кинология в России оказалась неубиваемой в отличие от экономики, на которую ополчился наш нынешний гегемон. В США ничего не работает, американцы до орбиты без наших грузовиков не долетят и без наших технологий коррекции водно-солевого обмена долго там не пробудут – не дольше, чем талантливые кинологи не могут терпеть друг друга рядом. Получается все как-то неосознанно, хотя и целенаправленно. Разные породы самоорганизуют вокруг себя разных людей. Некоторые активно боролись с «волной жизни» в виде акселерации, а у некоторых пород еще и изменение формы черепа, подхваченное Ниной Масленниковой в конкуренции с Тамарой Маханько («карлики» из-за типичного для них монополизма «антоновскими яблоками» так и оставались до массовой интродукции, что тоже плохо из-за перманентного катастрофического эволюционного режима). Другие в пику первым пошли у нее на поводу. Сначала выиграли, а потом отказались перед проблемой стабилизации. Споры в МГОЛСе были шумные, демократия рождалась и умирала, пока не разлетелась осколками.

«Волны жизни» – термин Сергея Четверикова. В единственном числе о них говорит Е.Мычко, по сути речь идет о морфозах, переживаемых собаками вслед за человеком.

Так что если нас кто-то вывезет в будущее, то на примере наших Больших пуделей и ВЕО – какие же они стали огромные и красивые! В чем здесь разница с цветами, не знает только амбициозная Пасечник. Как выбрасывают собак целыми пометами, это к Ирине Новожиловой. Как они страдают шумящим сознанием от нашего над ними гибридного дизгенеза – это ко мне.

Впрочем, меня слушать не обязательно, достаточно выхватывать устаревшие цитаты.