02.02.12 Лев МОСКОВКИН

Книга в Москве

Krim passional: призрак Марины как призрак оперы – мужчина, который вел за собой

Татьяна Тронина. Девушка на качелях.

«Он, этот мужчина, вел ее за собой – в какой-то дивный сад, где цвели розы, где ветви деревьев провисали под тяжестью фруктов – яблок, персиков, слив... Где все краски были яркими, сочными, полными солнца. Где царили умиротворение, нега, покой. Где не было ни прошлого, ни будущего. Одно лишь сладкое, янтарное мгновение настоящего. Забвение. Утешение. Счастье. – Ах – вырвалось у Агнии, когда она находилась в самом центре этого сада и когда у нее на глазах вдруг стали распускаться розы... Розы словно взрывались – медленно, плавно, неотвратимо выворачиваясь перед солнцем своей ярко-малиновой сердцевиной. Ярко-малиновое стало фиолетовым, налилось темно-вишневой густой чернотой – и растаяло. Вернее, не растаяло, а это просто Агния открыла глаза. Несколько секунд она лежала неподвижно, удивленная и растерянная. Она подняла руку и прикоснулась к своему лицу. Потом принялась внимательно рассматривать свои пальцы. Это ее руки, ее пальцы. Это она, Агния. Или не она?»

Благодаря бурному развитию гуманитарных технологий в качестве какого-то побочного продукта в литературе появился новый жанр. Условно можно обозначить его «роман-сценарий». Разумеется, это не сценарий в традиционном понимании. Его можно было бы возвести к классическому типу приключенческой литературы, бойко написанной автором в четырех стенах безвылазно. Что-то от пародии «Великолепный» с Жан-Полем Бельмондо в главной роли.

Все так, только теперь это путешествие по собственной душе. Бессмысленно искать в тексте неправду, расхождения с реальностью. Автор за гонится не за реальностью. Полет фантазии тут другого толка. Приключений достаточно и каждая страница несет в себе неожиданный поворот любовно вырисованной судьбы.

Как поет Тимур Шаов, «пускай сгорела пицца и муж успел напиться, но что там происходит на сто седьмой странице?»

Впрочем, развязка поражает. На качелях по ходу пьесы сидят разные девушки, только качели те же. Но развязка многое объясняет помимо привычных штампов. Она явно списана из жизни, вот в чем фокус жанра «роман-сценарий».

Это называется «антропный принцип в синергетике» – будущее засасывает настоящее воронкой. Но в натуре все просто красиво, в человеческой натуре.

Страшная развязка – не конец романа. Зарисовкой во дворе автор закольцевал повествование. Согласно законам нового жанра, некоторые сюжетные линии остались лишь обозначенными, чтобы читатель подумал, что он чуть умнее – прием сильного автора, отмеченный в повести Владимира Краковского «Какая у вас улыбка». В романе «Девушка на качелях» посудомойка ресторана «Мечта» Зинаида Яковлевна Селивестрова, а перед смертью кричит потерявшему самоконтроль майору милиции: «А вот не заткнусь! Меня не напугаешь... Сами вы все твари! Толку от вас! Бандитов защищаете, а на простых людей наплевать! Лишь бы деньги с кого содрать! Взяточники, оборотни. Работать не хотите... Человека найти не можете! Двадцать лет почти в розыске, а так и не нашли мою девочку... Где она, где?! – исступленно закричала тетка. Глаза ее были белые, совершенно безумные. От ее крика звенело в ушах... Эдуард поднял руку и, не раздумывая, выстрелил».

Похоже, именно она резала волосы молодым женщинам в метро и понятно почему. Можно в чем угодно подозревать автора, но в жизни к 62-м годам накапливается больше удивительных пересечений судьбы, чем сюжетных хиазм в искусном сценарии.

«Будь что будет. Пусть все кончится плохо... Пусть мне будет больно. Только мертвым не больно... А я – живая!» – выписывая мысли своей героини, автор окончательно отходит на второй план, будто она сама рисует свою судьбу.