Вакурова Наталья Владимировна, доцент, кандидат филологических наук, доцент, кафедра рекламы и связей с общественностью Государственного университета управления

Vakurova Natalya Vladimirovna, associate professor, Ph.D, chair of Advertising and Public relations of The State University of Management, moskovkin_lew@mail.ru

Социально-психологические эффекты коллективной деятельности журналистов в условиях политической и общественной нестабильности (по материалам анализа прессы за 2012 год)

Social and psychological effects of the collective activity of journalists in the political and social instability (based on analysis of the press for 2012)

Аннотация

В статье рассматриваются социально-психологические эффекты коллективной деятельности журналистов, такие как подражание, конформизм, самоцензура и др. Данные эффекты выявлены в результате исследования, включающего в себя качественный анализ публикаций в прессе за 2012 год и экспертные интервью. Установлено, что существует расхождение актуальной повестки дня с журналистской релевантностью и усиление структурированности общества в соответствии с различной оценкой публикаций.

Annotation

The article deals with the social and psychological effects of the collective activity of journalists, such as imitation (impersonation), conformity, self-censorship, etc. These effects are identified in the study, including a qualitative analysis of press coverage for the year 2012, and expert interviews. It is established that there is a discrepancy with the actual agenda of journalistic relevance and gain structuring society according to various estimates publications.

Ключевые слова: журналистика, имитации, информация, коллективные эффекты, конформизм, массовое сознание, мем, повестка дня, публичность, релевантность.

Key words: the current agenda, collective effects, conformity, imitation, journalism, journalistic relevance, information, mass consciousness, meme, publicity.

2012 стал в России экспериментальным для журналистики. Основу для этого создает  подход властной элиты к управлению страной через творчество законов, постановлений и указов. Данная особенность России вызвала к жизни в конце 2011 года комплекс временных новаций с существенным влиянием на состояние общества: отмена зимнего времени, мораторий на рост тарифов, очередное повышение цен на водку для расширения теневого рынка алкоголя и т.п.

Некоторые из экспериментальных решений стали принципиальными новациями, хотя они лишь обозначают тенденцию того, что было сделано для страны в прошлом веке путем раздачи садовых участков или строительства бесплатного жилья. Та же тенденция наметилась в риторике Федерального Собрания. Она не была ни поддержана, ни услышана СМИ.

В публичном информационном поле сохранилось доминирование негативной модальности. Властные решения, прошлые и новые, предоставляют поводы для негатива. Экспертный анализ журналистских сообщений показывает, что причин или способов преодоления проблем в них нет или приводятся ложные цели. В некоторых темах возможно отследить лоббистское влияние на самом высоком уровне, известное для организации уличных беспорядков, развития коррупции и теневых рынков табака, алкоголя, наркотиков, недвижимости, строительства, электроэнергии и т.п.

Как правило, все это выпадает из освещения или подается извращенно. Остались без журналистского внимания такие обсуждаемые в парламенте темы, как угроза дефолта регионов или попытка инвентаризации растущих в числе и объемах поборов, установленных вне Налогового кодекса. Не пользуются популярностью у журналистов важнейшие для населения темы организации движения, кратного расхождения себестоимости провоза пассажиров и цены проезда, системы издевательств над пассажирами наземного транспорта. Об этом могут рассказать сами водители, но журналисты не спрашивают. Подобные темы могут использоваться узко-односторонне в оплаченных сюжетах, создаваемых в рамках заданной торговой войны.

По свидетельству экспертов, освещение дискуссии в парламенте искажается всегда, но по-разному. В конце 2001 года под эмбарго оказался подлог в законе о бюджете, исключивший ограничение на рост тарифов. В июне 2002 отрицалось применение рассчитанной на подражательное групповое поведение провокации погрома на Манежной площади. О жертвах говорил журналистам Сергей Юшенков, но его информацией не пользовались или употребляли ее по заказанному усмотрению. Продажа в Думе книг Александра Литвиненко, раздача кассет с фильмом Бориса Березовского о трагических событиях осени 1999 года встретили реакцию скрытого раздражения. Волну публикаций с опозданием более чем на два года вызвала поданная на Совет Думы 13.09.99 спикеру Геннадию Селезневу записка о взрыве в Волгодонске. Сам взрыв произошел спустя три дня после сообщения о нем. Журналисты этот факт проигнорировали, что не помешало им позже подать его как новость и возложить на спикера ответственность за непредотвращение трагедии.

Осенью 2002 года выпали из освещения и из стенограммы заседания Думы заявления Владимира Жириновского об отсутствии взрывчатки у шахидок на Дубровке и о том, что весь терроризм государственный.

В последние годы исключаются из освещения вопросы внешнего управления страной включая рост импорта, навязывание продукции и услуг без контроля качества, внутренние запреты производства и инвестирования. Так, 10.12.10 управляемость СМИ фактически провалила PR-операцию, ключевая роль в которой была предназначена депутату Алексею Багарякову. Суть бурной дискуссии была в том, что транснациональные монополисты Visa и MasterCard добились исключения из закона главы о национальной платежной системе и таким образом, «наши законы пишутся под диктовку Госдепа». Спустя почти два года 14.11.12 аналогичная реакция СМИ обнаружилась в однобоком освещении правительственного часа с участием министра образования Дмитрия Ливанова. Пресса проигнорировала депутатские оценки министра как вредителя и американского шпиона, выполняющего транслируемую ректором ВШЭ Ярославом Кузьминовым установку Всемирного банка по сокращению числа вузов. СМИ передали аргументы Ливанова о некачественной подготовке юристов и экономистов. Однако встречные аргументы выпали, Болонский процесс не требует отмены специалитета или утверждения специальностей в министерстве.

Примеры демонстрируют отсутствие в работе журналистов ответственности, внимательности, стремления раскрыть тему. Не поддерживая позитивные тенденции, СМИ стали соучастниками непубличных властных решений, игнорирующих естественное право.

Таким образом, 2012 год отмечен ростом расхождения публичной и актуальной повестками дня. Журналистика в целом проигнорировала властное решение 2009 года по защите независимых сетевых источников. Оно стало реакцией на серию политических атак против независимых СМИ и Интернет-страниц в кризисном 2008 году. Стратегические решения по регулированию Интернета, как бы они ни были поданы СМИ, позволили в 2012 году принять предупредительные меры в отношении источников деструктивной информации.

Имеются в виду не только сценарии суицида, рецепты взрывчатых веществ, антиобщественного поведения с информацией о месте и времени проведения акций. Деструктивные последствия несет отвлекающая от сути проблем информация, причем явление приобрело глобальный характер в качестве транснационального инструмента управления мировой информационной машиной.

Из-за традиционно искаженной подачи в СМИ некоторые темы кажутся безобидными. Особенно это сказывается на вопросе прав интеллектуальной собственности. В России не принято видеть ее ценности. Публикации в сети фактически работают на защиту авторства. В то же время плагиат в бумажных изданиях процветает. Пресса подает ситуацию обратным образом и не освещает торможение электронного документооборота, введения электронной цифровой подписи, блокирование отечественного ПО. Из государственных информационных систем с неоправданными издержками работает одна – ГАС «Выборы». ЕГАИС, судебная система, электронное правительство фактически нацелены на освоение бюджетных средств. Планируется создание новой ГИС ЖКХ.

В прошлом медиа-персоны оказывались беззащитными перед журналистскими вопросами о причинах запрета на полеты во время извержения вулкана или объявления ВОЗ эпидемии гриппа. В 2012 году сразу несколько депутатов Госдумы заговорили о мировой информационной машине, отметили характерное для западной прессы единообразие искаженного освещения событий в горячих зонах планеты и замусоренность информационного поля России.

Остался незамеченным отказ от проамериканского формата ОТВ под руководством Михаила Федотова. Депутат КПРФ Владимир Бортко считает, что президент прислушался к его предупреждениям. Однако кроме мотивации конкретных участников событий, есть системный смысл. Кризис западной модели управляемой журналистики стал заметен в связи с ее идеологическим дефолтом в 2008 году [6], в 2012 он привел к личному кризису российских американистов Владимира Познера, Владимира Лукина, Михаила Федотова. Другое следствие той же причины – события на «Радио Свобода». Михаил Соколов назвал их «Медиакрах года», отметил лживость руководителя московской редакции РС Маши Гессен и связал ситуацию с бездарностью американских бюрократов.

От журналистов, работающих на СМИ Германии, США, Британии, известен жесткий запрос на события в России: репрессии Pussy Riot, недовольство фальсификацией выборов, требования роспуска Думы, протесты против запрета на усыновление, убийства журналистов. Взрывы на Кавказе не интересуют, нужен терроризм в Москве. Уклоняющийся от заказанной тематики журналист не нужен. Жаловаться на редакционный диктат опасно. Приходится подстраиваться под англосаксонскую ментальность со стереотипом об опасной влиятельности Кремля. Из этого должна исходить подача принимаемых решений и последующих событий. Как следствие, проблема доверия аудитории для западных СМИ стоит более остро.

Анализ деятельности журналистов, работающих на СМИ Белоруссии, Польши, Грузии, Украины, Германии, Франции, Британии, США, Японии, Испании не входит в задачи настоящего исследования, что представляет самостоятельный интерес. Отметим, что аккредитованные от указанных стран через МИД журналисты были замечены в разное время Думе. Кроме белорусов или украинцев, их поведение претендует на безусловное преимущество. Относительно постоянно работают грузинки, но и их на время агрессии в Южной Осетии отозвали из России и отправили на отдых. Большинство работает строго по инспирированным вопросам с установкой освещения. За время существования Думы интерес Reuter, France-press, BBC, Bloomberg к событиям в России падал, соответственно сокращались расходы на корпункты и журналистов-резидентов. Парламентские корреспонденты, работавшие на два-три разных издания, отказались от зарубежных СМИ из-за падающей оплаты с растущими проблемами. Параллельно развивалась сеть автоматических счетчиков посещений Интернет-страниц, передающих информацию Gallop-media. К 2012 году безвредный вирус tnt-counter можно обнаружить в html-коде любого текста после его размещения в сети.

В России властными инициативами была подготовлена основа для решений, которые пресса стремится не допустить. Обострился вопрос о возможности суверенных действий в текущей мировой войне за умы и контроль массового сознания [4].

Россия всегда была страной с возможностью организации уникальных производств в промышленности и сельском хозяйстве, уникальных форм организации науки, образования, здравоохранения. Еще в царское время страна отличилась организацией народного ополчения, выборов и избираемой представительной власти, судебной системы с настоящей ювенальной юстицией, также той самой прессы, которая в беспредельной критике власти стала тормозом развития. [5]

Отмеченные национальные особенности могут иногда находить отражение в прессе. Однако большинство вопросов освещается так, будто кроме огромной территории Россия ничем не отличается от стран третьего мира.

Депутат-международник Вячеслав Никонов отметил традиционный российский антипатриотизм. Однако нельзя сказать, что пресса идет исключительно на поводу у аудитории. В случае совпадения актуальности с релевантностью по конкретному вопросу принимается адекватное решение, проблема снимается и не привлекает внимания СМИ.

С другой стороны, нельзя говорить о зависимости России от мировой информационной машины только в постсоветское время. В 2012 году стало известно, почему в курсах политэкономии не нашлось места для Бреттон-вудса, истории – брошенной в польские концлагеря 120-тысячной Красной Армии. В Думе транслирована изъятая из протоколов Нюрнбергского трибунала яркая речь Германа Геринга с обвинениями американского фашизма. Выяснилось, что выпадающее из освещения разрушение отечественного генофонда началось в 70-х годах. Стало известно, как быстро создаваемое качественное отечественное программное обеспечение было подавлено с помощью инструментов международной коррупции.

Инновационный прогресс России сказался в достаточно быстром построении национального корпуса языка для информационных поисковых машин и наполнения Рунета актуальным национальным контентом. Пресса сообщает о новых гаджетах зарубежных транснациональных корпораций, но умалчивает о существенных новациях в развитии Яндекса, социальных сетей, Рунета в целом. Как и в оценках телевидения, об Интернете принято писать негативно.

 

В то же время благодаря прогрессивному развитию Рунета снижена возможность бездумного тиражирования однообразных текстов и искусственное завышение индексации. Замещение жанров форматами в практике подготовки публикаций упростило техническое воплощение перепоста. Прием применялся не только блоггерами, но и статусными журналистами – авторами серьезных СМИ. Однако в 2012 году развитие Рунета предоставило некоторые преимущества уникальной авторской информации. Пресса перенесла акцент на тиражирование мемов.

Согласно генетическому пониманию автора термина Ричарда Докинза, мем является маркером некоторого плана развития, подобно гену для своего уровня.

Проведенный нами экспертный опрос показывает в 2012 году творчество новых мемов, которыми пресса стремится переключить развитие общественных событий. Эксперты связывают моду на некоторые темы с инсценированными уличными акциями. Повторяя «Чуродей» с вариациями слова «вор», журналисты играют на деструктивную оппозицию. После выборов усыновление стало очередной темой, на которой могут «паразитировать» журналисты: «людоедский закон», «бешеные принтеры», «Госдура», «марш против подлецов».

Подверженные наваждению журналисты агрессивно отвергли информацию британского либерального журнала Guardian о том, что в США из-за волны бытового насилия погибло детей больше, чем солдат в Иране и Афганистане. «Вы не думаете о детях России!» – закричали коллеге, цитирующей Guardian. В экспертном комментарии она сказала, что в любом обществе существуют какие-то поветрия и люди уверены, что «выжить могут только в стаде, так же им легче».

Зачастую тиражирование мемов журналистами является механическим повторением ради повторения. Такое поведение является скорее характеристикой времени, чем журналистики, человека как биологического вида или приматов в целом. «Обезьянничанье» известно для многих видов с высшей нервной деятельностью, например, синиц или белок. В этом смысле не является метафорой применение к отражению состояния общества таких терминов, как «турбулентность» или «птичий базар».

Заметна и противоположная тенденция с возникновением сегрегированных от информационной эпидемии виртуальных консолидаций. Человек получил возможность сопротивляться диктату меньшинств включая журналистов и уважать в себе то, что он семьянин, гетеросексуал, трудоспособный мужчина, реализованный в России, способный ставить вопрос о своих правах и, что особенно важно, умеющий не поддаваться коллективному наваждению. Фактором сегрегации может стать любой социокультурный фактор. Например, неприятие шестицветной радуги без голубого цвета.

Зоопсихолог Мария Сотская интерпретировала коллективные эффекты в поведении журналистов, используя сравнение с происходящим у крыс в виварии или собак в устойчивой группе. Например, если кому-то прищемили хвост дверью, другие особи воспринимают жалобные крики в качестве признания некой вины и набрасываются с наказанием. Жертву съедают. Акт групповой агрессии может спровоцировать тот, кто считает себя главным. Как бы он не вправе допустить, чтобы что-то происходило без его санкции. По словам М.Сотской, мотивация публичного поведения человека часто бывает связана с недостатками в организации личной жизни. Самое опасное – «комплекс непризнанного гения».

В человеческом обществе возможностей структурирования намного больше, в том числе за счет развития публичного информационного поля. Устранить или нейтрализовать оппонентов не всегда возможно. Попытки иногда приводят к обратному. Исполняющие непосредственный заказ журналисты выявляются по стремлению перевести критику в их адрес на разговор об антиамериканизме как национальной особенности вне связи с внешними атаками на страну.

Факторами сегрегации стало отношение к клерикализации, уличному протесту, советскому прошлому и его наследию. Один из наиболее эффективных проявляется в констатации или отрицании организованных извне атак на Россию как геополитического конкурента. Культ США напоминает отношение к Германии перед нападением на СССР или к Франции перед вторжением армии Наполеона.

2012 год отмечен как минимум двумя внешними атаками, нацеленными на разрушение высшей школы и признание поздних выкидышей живыми детьми для наращивания детской инвалидности. Некоторые предпринятые ранее атаки перешли в латентное состояние ожидания спада резонанса. К таковым относится ликвидация наследия Н.И.Вавилова в форме сети селекционных станций и генетических коллекций, ботанических садов. Несмотря на заверения их сохранности, Фонд РЖС продолжает свою деятельность по изъятию «неэффективных» земельных участков. Переломным стал 2012 год для окончательного уничтожения всемирно известного селекционного центра зерновых культур в Немчиновке. Его земли буквально затоптал Инновационный центр «Сколково». Научный руководитель Центра Жорес Алферов был против его строительства в этом месте.

Состояние общества меняется быстро, ситуация в коллективах неустойчива. Появление человека с альтернативным настроем, случайная фраза с учетом кинесики и проксемики может переключить и ход дискуссии, и публичную позицию. Как следствие, основой публикации участника группы станет другая позиция. То же происходит в социальных сетях. Обычно в блогах журналисты выплескивают недовольство редакционной установкой. К концу 2012 года проявилось обратное, внешняя установка стала для журналистов путеводной и на личных страницах они высказываются агрессивнее, чем требует редакционное задание. Идентифицировать заказ сложно. Факт получения редакцией зарубежного гранта не может стать предметом обсуждения и осуждения автора. До исполнителя деньги грантов не доходят. Нет нужды ему платить, он и так все напишет благодаря коллективным эффектам психики.

Параллельно на основе внутреннего протеста оформляется публичная альтернатива. Виртуально консолидируются и становятся источниками информации люди, испытывающие отвращение к тому, что они воспринимают как наваждение. Ситуация напоминает конфронтацию, возникающую между закрытой корпоративной или ведомственной журналистикой с ее окружением, когда ее взаимодействие с окружением становится неизбежным. Вопрос о психологии пресс-службы не является предметом настоящей статьи, отметим лишь, что некоторые формы журналистики считаются таковой по инерции. В Думе замечены люди, которые под видом журналистов заняты контролем или предотвращением исходящей информации. Известны пресс-секретари, закрывающие деятельность депутата для журналистов или способствующие его представлению в негативном свете как некомпетентного человека, далекого от своих же деклараций. Негативная роль определяется миссией-заданием по предотвращению национального развития. [2]

Возникают серьезные расхождения экспертных оценок и журналистского тиражирования. Например, знаковым событием конца 2012 года стал «счастливый билет» для сирот России в США. Тема доминирует в СМИ в декабре-январе. Однако в Яндексе можно также найти шокирующую информацию о ювенальной юстиции с подсказками «ювенальный ад». Есть сведения о деятельности американского Фонда Бакнера как инструмента межстранового подавления, мимикрирующего под ювенальную юстицию. Параллельно можно найти квалифицированные заключения о волне бытового насилия в США. Почему его мишенью становятся дети и особенно из России, вопрос не только социальной психологии, но и геополитики. Прессе неизвестны случаи насилия над детьми, усыновленными в США из стран Африки или Индокитая. Бытовое насилие не нацелено на детей. В США они становятся вторичной мишенью, как в России – домашние животные.

Депутаты об этом говорят, журналисты не слышат. Под эмбарго подпадает все, чем сильна Россия, включая фигурное катание или кинологию. После серии внешних атак они продолжаются развиваться при отсутствии освещения.

Сложнее ситуация с разрушением высшей школы. Осенью возник протест против начатого весной процесса признания вузов неэффективными. В данном случае виноваты скорее комментирующие эксперты, чем сами журналисты. Журналист не обязан знать, что выбор счетного числа параметров не может служить показателем эффективности или выживаемости. Однако тема неадекватности западных рейтингов стран или вузов не является новацией 2012 года. Вопреки тиражированию слова «кластер» после выступления в Думе Германа Грефа 28.09.05 раздел математики кластерный анализ [3] остался под эмбарго как нерелевантный.

 

Причины искаженной позиции СМИ трудно объяснить грантами USAID Госдепа. Оказалось невозможным опубликовать список СМИ, освобождаемых от НДС по таким грантам. Формально секрета нет. Причину сопротивления понять нетрудно, если представить реакцию журналистов-исполнителей на то, что их работа по сути является не информационной журналистикой, а участием в PR-проектах в составе машины управления массовым сознанием. Эта работа с другой оплатой, учитывая цену вопроса.

Гранты играют свою роль в формировании редакционного задания. Затем вступают в действие механизмы социальной психологии включая подражание и конформизм как способ поведения, направленный на одобрение определенной референтной группы. Запускается соревнование журналистов, кто подаст тему креативней и агрессивней. Увлечение в «поиске эксклюзива» выливается в подражательность. Она распространяется на журналистов СМИ, не имеющих грантов USAID и не обязанных подчиняться установке. Они поддаются имперсонификации и иногда становятся объектом насмешек подобно коричневым во время становления фашизма в Германии. Высказанное человеком обретает власть над ним. В одной и той же газете можно обнаружить статьи взаимоисключающего толка: в русле соответствия установке и не менее яркого ее отторжения. «Плюрализм» усугубляет проблему дефицита доверия к СМИ [1].

Главной особенностью прессы 2012 года стал заметный рост влияния коллективных эффектов. Учитывая тот факт, что существуют три типа реакции на информационное воздействие: физический, системный на уровне физиологии организма и системный на уровне социальной психологии в общественных стратах – можно констатировать, что в настоящее время доминирует третий, и он задает сукцессию.

 

Итогом описанного стала возможность принятия решений, которые пресса в целом отвергает. На пресс-конференции 20.12.12 президент Путин ответил вопросом на вопрос журналиста АиФ Александра Колесниченко: «Вы садомазохист?» Если в отношении конкретного журналиста слова Путина могут расцениваться как унижение оппонента, то в отношении прессы в целом данный термин стал маркером диагноза ее состояния. Речь идет о неосознанном и целенаправленном нагнетании негатива в социальном аспекте. Журналист испытывает удовлетворение от собственных заявлений, которые не оставляют равнодушных. Одни с не меньшим удовольствием включаются в творческое соревнование, другие испытывают отвращение к наблюдаемому. Однако в отношении к разным вопросам люди консолидируются по-разному. Освещение в целом отдаляется от адекватной картины мира, а журналисты теряют социальную адаптивность, что пока мало заметно в силу влиятельности профессии. [7]

Однако в 2012 году четвертая и первая власть претерпели конвергенцию в типах влияния. Заискивание перед СМИ переросло в их использование в качестве инструментов следствия, дознания и определения виновности. Так получилось с лишением мандата Геннадия Гудкова. Процедура внесудебного квазиведомственного осуждения с поражением в правах изобретена в США и применялась, например, в отношении агента ЦРУ Валери Плейм из-за отсутствия оружия массового уничтожения в Ираке, затем в Лондоне против Елены Котовой для подавления растущей роли России в ЕБРР. Демонстративное прекращение полномочий депутата Гудкова стало предупреждением организаторам «белой революции». Прозападные СМИ связали его оппозиционность с борьбой за сохранение мандата. Ранее они проигнорировали его выступления в Думе против грабительской политики монополий и разрушения правоохранительной системы. Безрезультатность и угрозы подтолкнули депутата к организаторам уличного протеста.

Особенностью 2012 года стала «нервная погода» и рост аномальных явлений, практически необъяснимых на основе стационарной модели. Директор Гидрометцентра России Роман Вильфанд связывает наблюдаемое с изменениями в структуре хаоса согласно теории американского математика, «великого Эдварда Лоренца». В то же время отмечается рост тревожности населения, болезней сна и общения, массовый инфантилизм и повышенное внимание к мифам, необъяснимому – «магифрения». Из-за тревожности человек впадает в состояние, незнакомое ему самому и затрудняющее возможность самоконтроля. Его заменяет реакция непосредственного окружения. Бытовая среда выталкивает человека в публичность. Важную роль играет не только подражание, но и закрепление поведенческих сценариев. Возникает эффект, напоминающий заражение с распространением инфекции. Русская гуманитарная социология использовала термин «умственная эпидемия». Сейчас мы наблюдаем, как отдельно взятый коллектив редакции СМИ моделирует работу мировой информационной машины со своими локальными установками, оценками, нормами. Виртуально возникает коллективный разум с мотивацией закрыться от внешней информации и навязать свою картинку. Она генерируется в значительной степени для внутреннего употребления в расчете на референтную группу либо самого коллектива, либо внешнего заказчика, если он есть. Информационные поводы и способы подачи берутся не из первичных новостей собственных корреспондентов, а из публичного информационного поля – то, что представляется резонансным или просто интересным согласно установкам редакции. Основное требование парадоксально: публикуемая «новость» не должна быть новой, непроверенной тиражированием информации. Реальная новость воспринимается как экстремизм или паранойя, такие характеристики слышит репортер от редактора.

Сравнительный анализ опубликованных и отклоненных материалов выявляет ленивую властность без ответственности на уровне личной мотивации. Человек не осознает, что именно на эту особенность современной журналистики настроена мировая информационная машина, винтиком которой он становится. Говорить об этом рискованно, обвинят в склонности к конспирологии. Однако речь идет не о заговорах, а о системных эффектах, роль которых стремительно возрастает под действием турбулентности в структуре хаоса благодаря уникальным событиям с ничтожной вероятностью. Репортер лишен возможности защитить уникальную информацию от отклонения, он либо подчиняется установке, либо меняет работу. Увольнения журналистов в 2012 стали массовым явлением и не все нашли работу в других изданиях. Однако для некоторых уже состоявшихся журналистов увольнение послужило стартом личной реализации на более высоком уровне. Организация управления СМИ требует огромных затрат, однако удачные акции внешнего вмешательства приводят к развитию событий с мощным усилением и длительным резонансом вплоть до изменения хода истории. Обычно в основе подобных событий с усилением лежит властное решение, сама система СМИ к ним неспособна. Иногда становится известным, кто становится автором идеи, выбора времени, места и автора судьбоносной публикации. Зачастую это либо первое лицо государства, либо кто-то из приближенных к нему. В случае успеха автор публикации или СМИ, на которых пал выбор, могут войти в историю журналистики. Принимающее решение лицо может быть заинтересовано в том, чтобы не нести за него публичную ответственность и не оставлять документированных свидетельств. В таком случае исполнителям приходится угадывать «высшую волю», причем из-под конформистского давления в профессиональной среде.

Для преодоления конформизма к 2012 году в России создан национальный сегмент Интернета – Рунет, позволяющий искусство влияния применять в качестве рутинной технологии при сравнительно небольших затратах, имея в виду раздутый бюджет USAID Госдепа. По информации ученого секретаря Парламентского центра Валерия Севостьянова, общий бюджет USAID около двух миллиардов долларов, однако сколько из них уходит «зарубежным партнерам США» не раскрывается ни по объему, ни по цели, на которую выделяются деньги. Кроме этого, есть еще партийные фонды. В целом на иностранных агентов США выделяют до двух миллиардов долларов, треть-четверть которых идет на работу в России. В России на то же выделяется не более миллиарда рублей.

Спикер СФ Валентина Матвиенко полагает, что весна-2013 будет не легче осени-2012. Независимо от того, как будут развиваться события, уже сейчас можно видеть войну мемов с соответствующей сегрегацией неравнодушных. Описанные нами коллективные эффекты в журналистике характеризуют ход процессов самоорганизации. В ответ на внешние атаки повышается структурированность общества, что в свою очередь создает основу для прогрессивного развития.

Выводы

1. 2012 год отмечен ростом коллективных эффектов социальной психологии СМИ: подражание; конформизм; самоцензура; антипатриотизм; социальный садомазохизм; консолидация по признаку отторжения названного.

2. Социально-психологические эффекты коллективной деятельности журналистов являются препятствием в развитии общественных новаций и восполнения дефицита суверенности в условиях перемен.

3. Можно констатировать, что указанные коллективные эффекты спровоцировали войну мемов с соответствующей сегрегацией профессионального сообщества.

4. Стремление журналистов к эксклюзивности приводит к тому, что журналистика в целом нацелена на единообразие, вызывая неоднозначные реакции в обществе.

5. Управляемость мировой информационной машиной выявляется признаками фашизации, причем единообразию в большей степени подвержены западные СМИ.

6. Для России характерны тенденции самоорганизованного структурирования, что повышает эффективность конструктивных процессов и выживания в меняющемся мире.

7. Коллективное поведение редакции СМИ защищается от новостей. Можно предположить, что причиной как роста влиятельности журналистики, так и ее зависимости от внешнего управления является массовое проявление проблем межличностного общения.

Литература

1. Вакурова Н.В. Влияние общего контента журналистики, PR и рекламы на доверие аудитории к СМИ. – В сб.: Проблемы управление в реальном секторе экономики: вызовы модернизации (Актуальные проблемы управления – 2012). Вып. 2. – М.: 2012.

2. Вакурова Н.В. Миссия журналистики как социально-психологический феномен. «Вестник университета» (ФГБОУ «Государственный университет управления») – М., 2012, N9, стр. 250-255.

3. Дюран Б. Кластерный анализ / Б. Дюран П. Одел; пер. с англ. Е.З. Демиденко; под ред. А.Я. Боярского. – М.: Статистика, 1977.

4. Зуев В.А., Зуева Е.Ю. Массмедийные образы в контексте ведения информационно-психологических войн. – В сб.: СМИ и общество, проблемы взаимодействия (к 75-летию Оренбургской области): материалы региональной научно-практической конференции. – Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2009.

5. Московкин Л.И. Свобода слова не есть абсолютная ценность. – В сб.: Ценности современного общества и средства массовой информации. – М.: 2012.

6. Московкин Л.И., Вакурова Н.В. Теоретическое значение «фактора трех восьмерок» – история познала сослагательное наклонение (постановка задачи журналистики). – В сб.: СМИ и общество, проблемы взаимодействия (к 75-летию Оренбургской области): материалы региональной научно-практической конференции. – Оренбург 2009.

7. Чудова Н.В. Картина мира и социально-психологическая адаптированность журналиста. – В сб.: Человек как субъект и объект медиапсихологии. – М.: 2011.

Hosted by uCoz