Юрий Федорович Богданов. Очерки о биологах второй половины XX века. – М.: Товарищество научных изданий КМК 2012, 512 с., 400 экз. (700 экз.) Издано при поддержке РФФИ

 

12.01.13 Лев МОСКОВКИН

Книга в Москве

Наука – это не профессия, это образ жизни

Синаптонемальный комплекс в генетической орбите наших ученых

Черно-белая политическая наука генетика без полутонов или красок

Известный московский цитогенетик Юрий Федорович Богданов издал при поддержке РФФИ объемную книгу своих воспоминаний «Очерки о биологах второй половины XX века» (М.: Товарищество научных изданий КМК 2012, 512 с., 400/700 экз.).

Одно время мы работали в одной лаборатории цитогенетики уникального Института молекулярной биологии АН СССР под руководством А.А.Прокофьевой-Бельговской. Многих приведенных в книге фактов я не знаю, другие забыл. То что осталось в моей памяти, не противоречит описаниям автора.

К несомненным его заслугам стоит отнести сдержанно-объективное отражение ситуации, созданной академиком Николаем Петровичем Дубининым после возрождения генетики. Три десятка лет участники тех бурных событий с драками и милицией, подставами и шельмованием избегали открытого обсуждения. Страсти кипели, но в формате «фиги в кармане».

Страсти в генетике и вокруг нее кипели всегда. Почти постоянно для публичного шельмования из кого-то делали «чучело» по сценарию сакральной повести В.Железнякова. Почему в таком случае отечественная генетика, особенно самая разночтимая в науке эволюционная генетика, была и остается сильнейшей в мире, сохраняя притягательность для России в целом?

Ответ так или иначе содержится в воспоминаниях Ю.Ф.Богданова. Область его собственных научных интересов – цитогенетика, молекулярная и ультраструктурная организация хромосом, цитология и генетика мейоза, происхождение и эволюция синаптонемального комплекса.

Книга представляет собой тщательно составленный сборник с указателем имен и приложением некоторых важнейших документов. Приведены мотивы ее написания, описания МГУ и научных коллективов АН СССР, Биофака МГУ 50-х годов глазами его студента.

Список ученых в орбите автора обширен: Б.Л.Астауров, Д.К.Беляев, Н.Н.Воронцов, К.А. Воскресенский, A.B.Жирмунский, Ю.Я.Керкис, Л.В. Крушинский, В.Ф.Любимова, H.H.Медведев, А.Д.Мирзабеков, M.C.Навашин, Д.Н.Насонов, Ю.И.Полянский, А.А.Прокофьева-Бельговская, Е.П.Раджабли, В.А.Ратнер, Б.Н.Сидоров, H.H. Соколов, Е.А. и Н.В. Тимофеевые-Ресовские, A.C.Трошин, А.В.Трубецкой, В.И.Фрезе , В.В.Хвостова, В.А.Энгельгардт.

Отдельные описания посвящены визитам зарубежных коллег: Ф.Крик и Дж.Уотсон, М.Мезельсон, Э.Фриз, Г.Кэллан, Р.Ригер.

Есть в воспоминаниях Ю.Ф.Богданова упоминания знакомых нам обоим ученых: А.П.Акифьев, Е.В.Ананьев, А.Н.Белозерский, Я.А.Бирштейн, К.Н.Благосклонов, Л.А.Блюменфельд, Р.Г.Бутенко, Б.Н.Вепринцев, М.В.Волькенштейн, М.Б.Евгеньев, В.А.Гвоздев, В.А.Геодакян, Г.П.Георгиев, С.М.Гершензон, В.М.Гиндилис, Д.М.Гольдфарб, С.А.Гостимский, И.А.Зазаров-Гезехус, Л.А.Зенкевич, А.Б.Иорданский, Л.Б.Каминир, И.И.Кикнадзе, В.С.Кирпичников, Л.Л.Киселев, Е.А.Либерман, М.Е.Лобашов, Е.Р.Лозовская, А.А.Ляпунов, Е.А.Ляпунова, А.А.Малиновский, М.В.Мина, В.Ф.Мирек, А.А.Нейфах, Н.Н.Орлова, В.Н.Тихомиров, И.А.Рапопорт (Раппопорт), Л.С.Розанова, С.Е.Северин, В.А.Струнников, А.С.Спирин, Д.А.Транковский, Л.А.Тумерман, Г.М.Франк, Р.Б.Хесин-Лурье, В.А.Шевченко, С.В.Шестаков, С.Э.Шноль, В.П.Эфроимсон, А.В.Яблоков.

Однако некоторых я знаю лучше, например, Т.Б.Авруцкая, С.И.Алиханян, Д.М.Атаева, Н.С.Бадаев, А.И.Борисов, С.Я.Дадашев, С.А.Ковалев, Ф.М.Куперман, И.Е.Глущенко, Е.С.Саканян, В.А.Сойфер, Н.В.Турбин, Н.И.Шапиро.

Странным образом отсутствуют С.К.Абилев, М.М.Асланян, В.В.Бабков, Р.Л.Берг, С.А.Боринская, М.С.Гельфанд, О.Н.Данилевская, Л.А.Животовский, Б.А.Лейбович, В.Ю.Поляков, А.В.Рубанович, Ю.С.Ченцов. Не может быть упомянут по понятным причинам А.Д.Гальдфарб, которым в наших беседах восхищался депутат Сергей Юшенков. Характерным признаком является отсутствие упоминания Н.К.Янковского, нынешнего директора ИОГен. Тем более странно, что Янковский тоже в прошлом работал в лаборатории Прокофьевой-Бельговской. Янковский человек мудрый, он переживет. А мы с чем останемся?

Наука без политики не бывает. Достаточно представить себе историю одного только Института генетики, где работает Ю.Ф.Богданов. Однако не надо гнаться за всеобъемлющей и исчерпывающей картиной истории генетики. Кто-то всегда будет что-то опровергать. Ю.Ф.Богданов дошел до своей цели простым путем, иначе невозможно. Его воспоминания автороцентричны. И это оправданно, обилие контактов, знакомств, имен в его орбите поражает. Как всегда, словесные описания подкрепляются многочисленными фотографиями. Собственные фото автора отмечены как собственные, чужие – неизвестно чьи иногда из «архива автора». Я свои нахожу практически во всех воспоминаниях генетиков без упоминания фамилии «Московкин».

Со многими из описанных в книге ученых автора связывают совместные исследования, обсуждения и достижения. В книге много подробностей о поведении, чертах характера, особенностях как всемирно известных зарубежных коллег, так и отечественных ученых. Многие из них забыты, а зря. В отношении других сложились неадекватные образы и продолжаются непримиримые споры.

Ю.Ф.Богданов постарался избежать неоднозначной оценочной стороны истории науки – научного вклада тех, кого описал. Изучением этого занимались бесстрашные или отстраненные В.В.Бабков, Н.Н.Воронцов, А.В.Яблоков, О.Н.Данилевская. Жена Ю.Ф.Богданова, Н.А.Ляпунова приложила много сил для увековечения научного вклада А.А.Прокофьевой-Бельговской.

Задача Ю.Ф.Богданова несколько иная и он ее выполнил. Пора наконец избавляться от двойного сознания с жестокой разницей пафоса речей с трибуны и тем мракобесием, что мы шепчем друг другу на ухо. Мы сами рождаем властвующие над нами неоспоримые мифы, потому что опровержению доступно только опубликованное.

Богданов как автор не поддается мифам и это хорошо. Читать его воспоминания приятно. Отторжения они не вызывают. Добрые слова достались в числе прочих А.А.Созинову с его неблагодарной ролью восстанавливать творческую обстановку в Институте генетики после Н.П.Дубинина. Созинов не удержался на посту директора ИОГен, но дело его живет – судя по словам Ю.Ф.Богданова. Следующий директор, академик С.В.Шестаков, удостоился одной строчки без оценки. Потом был Ю.П.Алтухов, которого я тоже хорошо знаю. В бытность своего директорства Алтухов раздал по десятке участникам зарубежной конференции триста долларов, чтобы они не чувствовали себя изгоями. Они сами такого факта не помнят. О Шестакове мне помнится, как демократично и уважительно он отнесся к моим студенческим изысканиям по эволюционной генетике, что было большой редкостью в это жестокое для науки время. Благодаря позитивной оценке никто не покушался на закрытие моей работы – кроме может быть А.С.Северцова, который искал несуществующий обратный алломорфозу процесс. Но он не генетик, а дарвинист.

Тут речь не обо мне, а о той эволюции самой эволюционной генетике и как она по людям прокатилась. По себе я это точно знаю. Но о мрачном ни слова и понятно, почему. Слишком много гениев под одной крышей, при всем уважении к товарищам ученым. Кого ни послушаешь, генетика получается непримиримо черно-белой без полутонов или красок. Однако границы черно-белого пролегают причудливо и различно, что тоже непримиримо.

Ю.Ф.Богданов привел определение: «Наука – это не профессия, это образ жизни». А без шельмования наука генетика, как изысканное блюдо без перчика. Шельмование было и при вейсманистах-морганистах, и при Т.Д.Лысенко. До него просто расцветало во всевозможных проявлениях не слабее, чем в литературе. Сталин ускорил течение болезни на пути к развязке, неосознанно применяя принципы той же эволюционной генетики.

Но это уже другая история, неподсудная самим подопытным, действующим лицам и исполнителям.