Анти-Кинология

Лев Московкин

В прошлой жизни я был не баобабом в кишащей крупными хищниками прерии, а экспертом в ринге. Что почти одинаково увлекательно, хотя в любой из своих коротких но многочисленных жизней я не был полноценным актером, честно пытаясь объяснить: 10 лет жизни я отдал собаководству, но собаками не занимался. Завершилось это во мне как раз тогда, когда предсказанная фантастом центробежность в империи началась со страной, и все, чем были заполнены газеты или телеэкран в последующие 10 лет, мне казалось приветом из потустороннего мира, в котором я уже побывал под предлогом разведения больших пуделей. Доказательством того служат...

Два послания об одном и том же созданы с разницей всего чуть более двух лет, но за это время перевернулась эпоха: первое – с ернической надеждой и конструктивным предвидением иллюзорного будущего, второе – с хамством безнадежности и трезвой прогностикой фатального вне разумной воли. В промежуток рухнула государственная несвобода духа и контраст тем более разителен, что иллюзорность конструктивной воли происходила от ожидания свободы, которая и принесла на своем хвосте ощущение властной импотенции: эпоха простой правды как отрицания не-правды уступила откровенным волнам безумия, в которых правду надо долго понимать, чтобы не найти.

* * *

26.10.87 И.К.С., или этюд в сером и розовом (Генетическая инженерия власти народа)

То, что написано ниже – неправда. На самом деле все было не так, а вполне правильно и просто, в серо-розовых тонах, в духе современной моды. Без черного ужаса, багрового апокалипсиса или коричневой чумы. В действительности мы, Избранные Народом, совершенно не ссорились и вообще не имели никаких разногласий, понимая, насколько мы одинаковы и одинаково не нужны в нормальной жизни, насколько мы вытеснены из нее. Пережив ужас ненужности один раз, панически страшишься ужаса забвения. Страх приводит к единению и готовности пойти на все – встать в любую позу, лишь бы удовлетворить прихотливое Тело Народа. Иллюзия оправдана – каждый человек безусловно есть личность и с ним интересно, особенно если входишь в его жизнь с конкретным, нужным ему делом – например, описать его собаку и порадовать, насколько она красивая. Люди нашего карраса любят цветы в своем окружении, особенно красивые цветы, интеллектуальные цветы. Но почему умные, доброжелательные люди все вместе воспринимаются как нашпигованное инстинктами тело? Почему каждый в отдельности "себя ведет", вполне корректно и даже красиво, а масса из того же самого человеческого материала не способна сдерживаться даже в ерунде и направлять свои устремления, ожидая власти честолюбивого козла во главе стада? Почему личность, интеллект, образование и даже просто личный опыт каждого ничего не дают всем вместе, чтобы жить так красиво, как хочется, получая удовольствие, а не удовлетворение, радуясь своему счастью, но не злорадствуя чужому горю...

Вполне понятно, что чаще мы сидели все вместе рядом и вполне дружно, но остро и лихорадочно соображали, что еще сделать, чтобы соответствовать "чаяниям" нашего народа с интеллектом по другую сторону поводка, угадать его временное настроение, найти верные слова, в которые можно это настроение облечь, где эти верные слова распечатать и как быстрее разослать по адресатам – наше чувство народа есть продукт скоропортящийся...

Привилегия разбалансированной души Steppen wolf – видеть озлобленность, борьбу неприличных страстей, жесткую конкуренцию в солнечных улыбках праздничного зала – привилегия, которую я присваиваю себе не задумываясь, как нечто наперед положенное. И буду настаивать на переименовании К.Б.П. (клуба Большой пудель) в И.К.С. – Институт Казусов и Судеб – общественный институт, не имеющий отношения к государственной регуляции, со своими конвенциальностью, выражением эстетического, специфическим пониманием недопустимого в поведении.

В обычной, "мирской" жизни мы можем быть обычными людьми, причем каждый по своему и независимо незнакомым другому. В Членах клуба может оказаться и академик, и паспортистка, в доме м.б. полно книг или ничего кроме сберкнижки и телефонного справочника. Но общие связующие косвенные признаки, сопутствующие пуделю, будут в каждом доме – например картины на стенах или хоть какое-то украшение, привлекающее ласковое внимание к волосам хозяйки – или к ее телу. Интересно, что специальные знания, принадлежность к клану медиков или биологов никак не отражается. Но есть одна способность, прочно связующая всех без исключения членов. Проявляется это так – безразличный человек своими ногами в большое скопление народа не пойдет. Или еще более , но иначе безразличный, побежит к любому скоплению тел.

Нас влекут личности, большие регулярные скопления личностей. "Общественная жизнь" – выжившее из ума название того, без чего человек рано или поздно испытывает неудовлетворенность типа добротной полноценной сексуальной депривации. Человек определенного, до боли знакомого типа. И все мы дружно, хоть раз в году, призываем на себя одну общую удовлетворялку. В наших же собственных интересах не пускать это дело на самотек. Потому что если вы все собрались и слушаете, как я говорю, то это я вас... Т.е. конечно не каждого в отдельности, но удовлетворение типично садо-мазохистское. Другого объяснения нет ни для моего рвения к микрофону, ни для вашей неспособности встать и пойти домой.

Кто способен – просто не пришел.

Я предлагаю к очередному собранию – всеобщему КБП – начать готовиться прямо сейчас, в три часа ночи, по свежим шрамам, т.е. впечатлениям, только что сегодня свершившегося. Чтобы не забыть ни одной сверхважной мелочи, ибо мелочи в любви – важнее главной магистральной линии жизни. Для полноты всеохвата необходимо создать еще две-три комиссии, в дополнение к единогласной душекопательной. Художественно-загребательская комиссия приготовит Языки Пламени и намалюет на марле 7х8 Ужасающее Изображение Геенны Огненной (важно, чтобы не было прорех на марле, через которые м.б. видно успокаивающее голубое небо или ласковый розовый рассвет – иллюзия должна быть натуральной). Потребуется еще картонное изображение Буйно-Отверженных, размером 1/2 главной фигуры, на втором плане (Таланты Завалявшиеся в тени Экселенции-М и не сумевшие задушить собственную душу – нежить однем словом) – со своего второго плана раздувают бутафорские пламенные языки. К ним можно присовокупить, или поместить в Грозовые Тучи (только чтобы не создалось в мозгах, которые по сведениям Экселенции-М присущи Некоторым Рядовым Членам, глупого впечатления, как бутафорский дождик способен потушить бутафорские же языки пламени – все должно быть истинно настоящим и только распалять друг друга, как и должно проявлять себя Истинной Любви), облое истлевающее и одновременно задыхающееся негативными эмоциями МГОЛС. Но этого мало – антураж должен не просто нагонять тоску, а создавать самый натуральный ужас, круговую осаду ужасов, маниакальное ощущение безысходности вовне (поскольку расстрел за побег за кордон постепенно исчезает в средневековье сталинизма). Некий закадровый Мастер изготовит Мраморную Мемориальную Доску для Стены Павших (сама стена – картон, 1/3 величины главной фигуры), на котором золотом высечет имена Ушедших Талантов (список утвержден быть на специально посвященном этому этапу работы над планом совете, племенная группа передает для обсуждения: савина – кудрявцева – попова – шкатова – клименкова – завельская – карлина – рогозина). Отдельно живая фигура (живая ослабленная вакцина) Лавочкина на фанерном броневичке. Настоящим, с живыми нервами-проводниками совокупительной информации должен быть только ГОСИЗДАТ (Главный Орган Совокупительной Информации ЗДесь, А не Там – с расово-видовым половым барьером между массой Рядовых Членов и Геенной Огненной. Прежде данный орган назывался "микрофон" – но название сменить: было сказано, что к микрофону Масленникову подпускать нельзя). Нужен также инженер, но не генетический, а аппаратчик – Мужик! – самец в штанах и это его в совете достоинство – он создаст гениальное изобретение инженерной мысли (что скрасит бездействие на посту и несанкционированные рекомбинационные потоки за постом) – гиперболлоид, концентрирующий тень вокруг яркого таланта Масленниковой Экселенции в тугой энергетический Луч Тени огромной обличительной силы 30 мгтн. Аппаратчик высвечивает лучом тени прокаженных, отмеченных казусами судьбы, будит других, чтобы не дремали в успокоительном: "Не я! Не меня!", чтобы слова эти обратились вслух воплем прощения к Высшей Силе. Спящие личности – тоже личности вокруг великого человека, даже и тем более если это не самцы. Не-личностей нам патологически не надо и даже вполне мирный храп зазвучит полновесным предсмертным хрипом со смыслом апокалиптическим. Труднее всего организовать непорочную связь с тем, что... Ну вы понимаете это около Детского Мира... Там на площади – самое высокое здание в стране – вся Сибирь с него видна. Не надо называть вслух, скажите "машинист" – я пойму. Блестящий венец – рама для шедевра, еще долго будет сверкать пока не потускнеет в нашем сознании с естественным уже исчезновением друзей наших старших поколений.

Я лично организовывать терновый венец не в состоянии, сам сумел привлечь к собственной персоне внимание лишь со стороны ОБ-Х-СС, да и то этот интерес на второй день резко пропал ввиду моей полной безнадежности для обстоятельных выводов. Меня лично такое невнимание обижает смертельно, переживал весьма, но я вообще реактивен. Волюнтаристски кажется лучше это сделать в форме бутафорского Позорного Столба: "Я не против, чтобы меня убили, но не впотьмах а на ярком, не в одиночестве а при значительном скоплении народу, и не тупо зарезали, а высокохудожественно изнасиловали в сочетании с обличительным политическим уничтожением". Т.е. Девственница не против, но только после всеобщего уведомления на праздничном Auto-da-Fe. Позстолб должен иметь черный вензель КГБ, каковой следует привезти с большим антуражем в зал, и зажечь Рампу, и запоет Хор, взлетит ввысь подсвеченная фигура Страдающего-За-Нас, и начнется Действо...

На сцену, к стене павших с прижизненными захоронениями заслуженных талантов, не сумевших при жизни задушить в себе чувство масленниковского достоинства, выводят ослебительно-чистую, но для завязки запятнанную Мерзкими Растлителями Информации (потом делаются ритуальные позывы поиска, но не следует углубляться – имена известны и экспромт растления был грамотно организован). Действо развивается поэтапно. Первый – окопнение, второй этап – присталлизация, третий – разнуздувание. Последний пред-антрактный мощный позыв – ритуал политической реанимации одного из прокаженных, например, генетического инженера, одновременно с его физической девитацией и зачитыванием нараспев личного заявления о собственной смерти, затем следует положенный антракт от позывов. Чтобы покурить и расслабиться, совершив дыхательные эки-воки вдогонку Павшим Только Сегодня. Этих можно почтить Общим Вставанием Членов, если есть достаточно уверенности, что случайный нервический смешок в массе через-чур рядовых и неподготовленных членов не сорвет ритуальную маску каузально-казуальной торжественности.

После антракта сразу, без увертюры, волна нечеловеческого напряжения прокатывается по рядам Рядовых Членов. Когда физическое усиление уже становится невозможным, волны прокатываются одна за одной почти без релаксации, перетекая в перманентный конститутивный тетанус. Реакция социально-кооперативного характера, имеет феноменологию групповухи и завершается очищающим ослеплением общественного оргазма. Хор давится верхней октавой, языки пламени зловеще шуршат, ритуал сепуления достигает экстатической эмоциональности. Эпатаж рядовых членов перерастает в обнажение членов побольше, особенно со слабостью в одном месте (уточнить у Экселенции-М, в каком). Все без исключения члены падают ниц и требуют прощения, размазывая сопли в сторону Ненавистных Растлителей Информации. Все взоры устремлены к возрождающейся незапятнанности Экселенции, прикованной цепями молвы к позорному столбу всеобщего вынимания. Мощный луч тени лихорадочно и зловеще скачет по согбенным спинам, ни на ком не задерживаясь специально (чтобы не пожечь слишком много производителей), высвечивая Отдельные Негативные Явления в нашей работе. Дирижирует происходящим Группа Молодняка – вступает в силу ее акушерское право факирски достать из затюканных ненужным потоком сверхважной информации душ вечно нового прощения. Позорный столб отстегивается от тела Экселенции – оно вовсе не воздушно и вполне весомо, но сам позстолб пристегнут на молнии (чисто по-мужски, чтоб расстегнуть коль обломится, и резко застегнуть на "атас"). Отдельно от тела позстолб смотрится нелепо и бледно с неуместным вензелем. Его ритуально, но все же как-то наспех оплевывают и уже откровенно по-деловому запихивают в унитаз в мужском туалете. Особо отличившимся в процессе сепуления наибольшим рвением к демонстративному покаянию раздают таблички-грамоты "АКТИВ" (как в послевоенных выставках табличка "ОТЛИЧНО"), символизирующие их ни к чему не обязывающую избранность (список Избранных Высочеств см. ниже), по вложенному образцу "Спасибо за аккуратность и соблюдение генетической чистоты". В женский туалет нести позорный бутафорский столб не следует – там может ненавязчиво торчать страж нравственной чистоты того же воинствующего пола, но не имеющая относительства к пуделемании, которой без нужды и понятия наши проблемы и церемониалы.

Священный Совет (СС): Ашукина, Богородский, Семенова, Суконик, Масленникова, Московкин, Гаек, Смирнов, Кашкарская (т.е. Петрухно).

Делегаты-наблюдатели во вражеский тыл, стойкие, допущенные в разведку: Суконик, Гаек, Ашукина, Московкин, Масленикова.

Душекопатели: Женя Гайван, Марина и миф по кодовым названием "муж Маслаковой".

По окончании граждане шустро разбегаются по домам и семейным объеденным столам, где радостно переводят дух творческого полового бессилия.

Сценарий сам по себе неплох, но его не должно подпортить отсутствие абсолютности. Проверить хорошо бы тоже заранее. МГОЛС должен быть страшен, уродлив, безнадежен, инвалиден, но централен. Экселенция-М, олицетворяющая извращенный неканонический рекомбинант вечно-женского начала со взрывным-творческим, но мужским – временное явление нашей бурной эпохи, когда женщины, будучи консервативным повторителем мужского, догнали мужскую революцию первой половины века и несчастные мужчины, забыв себя, дружно удивляются – а чего это они? Уже для наших детей такой тип извращения может оказаться неведом, поэтому его необходимо охранять как национальное достояние от детей как следующего поколения.

Детей кстати от него надо охранять тоже. Поставить на охрану труднее, чем выделить экселенцию – последнее способен осуществить практически любой ослизненный интеллект с Дипломом о Верхнем Образовании и вовсе не обязательно с хорошим племенным эстетическим чутьем. Но все же стоит учить слова, овладевая генетико-инженерной биотехнологией. Достаточно уметь отличать маркер эстетического менделирующего разнобезобразия шкурных окрасов от визуальных проявлений дизгенности – например, клык правый нижний пророс в мандибулу до fossa externalis и нахально торчит из левого уха; или яйцо вместо того чтобы опуститься в мошонку, поднялось до носа – в общем, типичный дизморфогенез. На уровне массы поголовья рядовых членов уровень дизморфогенности коррелирует со степенью гипервозбудимости и процентом несостоявшихся талантов. Дело в том, что подобная биотехнология в отличие от обычной технологии без-Б (манипуляции железками, а не живыми душами), фенокопирует массовое проявление жестокости к живым членам и в них от такого воздействия падает творческий тургор. Они гибнут на корню, иногда невозвратимо, испуская истошную вонь. Человек белой расы в данном узком смысле (в бедрах) сложнее коричневого пуделя – проще укусить, или сделать вид, что укусишь, чем представить себе доброжелательное верчение яиц или подсчет зубов, с последующими незаконными рекомбинациями неканонической информации. Хотя суть естественно не в том – Истина реально существует лишь для рядовых и ограниченных, каждый хоть слегка выдающийся из строя вон или хоть чуть-чуть избранный имеет понять, словить слету, что естественная Женщина – сугубо виртуальный образ, не существует в реальности, а иллюзирует ее, не оставляя уважающему в себе мужское достоинство права на логику поступков и закономерность уверенного выигрыша. Большой Пудель

*

* * * * *

*

11.1.90 ПУДЕЛЬ-КЛУБ: мертворожденное дитя неудовлетворенных амбиций Всесоюзного масштаба – одна постель, но разные могилы, красота без уродства, но голая...

Исполняющему обязанности Самого Главного сообаю, что, совершив ВОСР, наш ИКС (Институт казусов и судеб), минуя ЧК, перешел сразу и одновременно к эпохе НЭП-застоя-Сталина не мешкая и не теряя времени. Три года назад тоже было здорово, но более привычно и не так ярко, хотя привычное описывать проще и не столь назойливо тянет просто отвернуться, сунув голову в песок. Многие из немногих переживших то, что пережить невозможно, оказавшись против собственной воли и в наказание за собственные живучесть и мужество – СВИДЕТЕЛЯМИ, тем не менее рассказывали лишь то и так, что и как писала одна наша общая на всех "Правда". В смешном плену например жила и умерла Ксения Алексеевна, защищая Славу и испытывая отвращение к каждой рыбе или даже единственно созерцанию рыбьего хвоста. Слушать ее (а она соответственно – рассказывать) могла только Наталья, наш универсальный потребитель, который не рассказывает ничего. Кирилл только искал, к чему бы это приспособить в собственных целях и так и проискался все несвободное от основной неработы время, а я всегда смотрел в прошлое, унося из будущего лишь детские слезливые обиды на всех и вся, пока не заметил, что происходящее в настоящем имеет свой самостоятельный познавательный интерес. Каждый момент текущего времени ни на что не похож – одинаковость обеспечивают свидетели и очевидцы, которых против их воли, желания и умения вычленять существенное и находить верные слова, события заставляют описывать окружающие обстоятельства. Меня никто не заставлял, наоборот – протокол я писал самовольно и надеюсь буду наказан, а наказан буду, именно за это. Но всему своя череда и свое место за солнцем. Пока всего более занимает меня – как понять свое текущее, а не прошлое, время, если не пытаться прятать свою роль в нем в прошлые ужасы? Как понять свою, а не того кто стоял рядом, роль в череде последующих событий, не обеспечивая себе алиби своевременно внесенным в протокол несогласием? В сорок три нехудо бы иметь принципы и привычки и научиться чем-то дорожить, но когда ешь один раз в сутки под лабораторный спирт селедки, обжираясь до бесчувственного состояния на ночь, то мяса не потребляешь не из принципа (а других особенностей в моем физиологическом паспорте не обнаружилось за сорок три года) – просто отравив собаку мясом из советского магазина и сам перестал есть его из глупого детского протеста. Алиби – протез для совести, честолюбие на протезах не бывает. Наоборот, каждое сказанное слово в своих непредсказуемых последствиях жжет властолюбивое сознание беспомощностью и безнадежностью затраченных усилий. Чтобы пережить то, что пережить невозможно, я каждый раз прибегаю к проверенному приему – стоит попытаться описать, что видел черт его побери глаз = "глазами клоуна". И затем приложить к описанию феноменологии событий систему принципов системной эволюции. Уже несколько лет я живу, ничего не читая, и способ измышления тоже физиологически соответствует монашескому деланию. Время проще увидеть в словах для пуделя, причем именно для Большого, чем для России в целом, которую почему-то все еще надо спасать зачем-то. Феноменология, смена фаз и т.д. – все то же самое и даже скрытые действующие факторы те же. Но в Большой жизни в отличие от Большого пуделя не дадут понять, что такое "саботаж" которого на самом деле нет, при разгрузке вагонов, и что Ельцын или Рой Медведев не виноваты в своей славе – просто им такое место уготовано. Поражает сознание обилие людей, живущих как жить нельзя, что в России что в карликовом пуделе, даже не причесываясь перед выходом в люди – но я сам так живу. Если лично тебе всегда что-то привезут с запада, можно ничем не дорожить, и само сознание такой возможности оскопляет и упрощает. И мы, большие пудели, будем тах же точно, но пока, и это привлекает любопытство наша компания вокруг Большого пуделя, собаки здесь не при чем, репрезентативно являет собой полную минимизированную Макросоциальную картинку уже состоявшегося и свершенного социализма, подобно "Бесам" Достоевского для социализма предсказанного. Разумеется, тут уж не до собак – наш генофонд, власть над которым мы пытаемся узурпировать, нам уже не спасти да и пытаться не надо – он будет поглощен чем-то с запада, как было все прежде и будет всегда в России, и как собственно и возник действующий генофонд. Сам по себе феномен временного феерического успеха – "Русские пудели начинают перестройку" (статья в "Pudel International" dr.H.Hannellius, который спустя 4 года, в день гибели Арины поставил ее сына вторым после слабого местного кобеля, у которого в доме он жил в Нижнем Новгороде; статья переведена и опубликована на рус.яз.в сб.клуба "Королевский пудель" N2) – это уже было еще в царской России и даже уже было описано в советской России для умеющих читать (Селюниным). Неприятно удивляет искренняя любовь на западе к Горби – прямо хочется его обменять на Буша или даже завернуть в розовую бумажку, прямо вместе с Раиской бесплатно и отправить по месту наиболее искренней любви. Не виноват же он, что не может срубить сук, на котором сидит, как не был виноват Игорь Тертичный во всех наших неприятностях. Кстати о Тертичном – все же жаль, что Распутина убили прежде, чем стоило оправдать происходящие глупости, как никогда не увидеть никаким свидетелям тех мышей, которые слопали Дмитриева, преподавшего нам урок, как поставить на колени Президента за полтора часа унижений (Павел, которому мы своим мужеством освободили дорогу к трону, в тот раз удрал от страха). Не был Дмитриев живой человек – лишь кукла, которую нашему сознанию подставили. Такие люди не могли прожить семь десятков лет и остаться молодыми. А мы дурачки наивные на новенького во все это поверили, как юная провинциалочка в партере!! Потери наши условны – после мгновенного успеха мы просто отстанем от постепенно уходящего. Но можно многое отложить на вечное хранение на полках сознания, избавившись от оскопляющих назойливых схем, имеющих хождение. Например – никакого саботажа не было и быть не могло, да и не нужен он – нужен мат и другие формы разгрузки для "народа", который не может пить с утра, не способен достать наркотик или смыться в Америку (тогда еще в Фауну или МГОЛС). Бедолага Ирочка Ашукина просто гавна нахлебалась и зараза пошла у нее горлом, щедро заливая все, чему отдано некоторое количество лет и сил жизни. У старенькой Головинской спазмы и позывы возникали на сам вид рыбьего хвоста, но она и просидела в компании интеллигентных рыб сорок три года. Впрочем мы все тоже не жалея живота своего защищали славу нашей Алисы. Оскверняя дорогое собственному сердцу, совершаешь кощунство только в глазах свидетеля, но не клоуна, как тот доблестный муж, зарубивший собственных горячо любимых детей от страха за их жизнь. Что впрочем тоже было много раз и в первую, и во вторую мировую, когда наш паровоз на всех парах мчался в будущие идеалы. Остановился он прямо под жопой у собаководства, прежде забытого на боковом пути, но поддал под место сие так, что теперь мы еще долго будем по приданной инерции догонять паровоз в его жопу. Мы поставим спектакль – как будто прежде мы не играли, а были якобы самими собою – благотворительный концерт, где на сцене основными дирижерами будут лиса Алиса и ее верный кот Базилио. Бедолага сам не понимает, куда он сует свою голову и прочие выступающие части организма – он просто по-кобелиному инстинктивно лезет на президиум, по возможности ничем за это не трудясь. Не удивляйтесь граждане, Базилио никогда не был и не мог быть в физически в интимной связи с Алисой (мне это всегда было очевидно), они даже чем-то взаимно неприятны друг другу и на необитаемом острове даже не подали бы друг другу лапы, не то что руки, чего уж тут говорить о постели – и никогда не надо клеить людям интимное удовольствие только потому, что не понимаешь причин их совместного времяпровождения вне твоей собственной постели, ванной или туалета. Теперь можно понять, как смешно можно выглядеть, отстаивая сексуальную и вынужденную честность начальника и мучителя согласно служебной лестнице, на которую не позволяется сделать даже единственного шага на первую ступеньку. Что ты один, а роли твои вечны и тебя уже застукали во всех ролях, вспомни, как одну из сослужебных таких пар застукала против воли забытая нами живыми Наталья Алферова, которая казалось одна и права. В ответ на сбивший ее самосвал Кирилл прислал мне письмо подобное этому моему – видимо у него не было кроме меня того в чем я уже не нуждаюсь – собеседника. Не при чем здесь сексуальное, мезальянс при социализме нужен при столь глубоко задавленной сексуальности, когда много лет безумно хочется ссать, но нет другого места в жизни, кроме очередного президиума. Я конечно с Базилио в один перзидиум не сяду, но жаль мне его бедолагу и жену его состоявшуюся в нашей жизни научно женщину. И не будет у бедолаги другой и сидеть ему в Президиуме вечно не имея сил выйти на двор и выставить безразличному свету вечных звезд ту единственную часть, которую опасно обнажать в Кругу Друзей – откусят, да еще в Пудель-Шоу превратят. Уже так сложно, что Алиса и Базилио остро нуждаются друг в друге, вырывая рефлексию сознания последствий собственного поведения, как бы не мешали друг другу во всем остальном. Позволив во имя гипертрофированного Я любой ценой, под любую идею, даже вполне честную и благопристойно-морализованную, собрать народ, завлечь его на приманку пусть даже честности в роли отрицания предшествующих властителей, чтобы превратить ринг в собственную постель, залив стерильные и глупые души прежде долго запираемой спермой самолюбия и самообмана – и другим дать чуть-чуть побрызгать во имя ощущения обоюдной вины происходящего. Базилио и просить не надо было – за свои кобелиные подвиги он потом даже положительный отзыв эксперта выправил, но Ашукина какова – взошла и... отказалась! Для чего было всходить? И если взошла, зачем отказываться? Чтобы отворить горло для говна... Смешно и нелепо заливать гавно и сперму еще и кровью... Или даже рвать на голове волосы – я все же клоун, но не святой и не нищий кликуша с паперти. Побрызгать мог каждый, на Народ, используемый в роли презерватива, ревность однолюба не распространяется. И кому какое дело что у меня под одеялом? – шалунишка: одеяло давно тобою повешено в роли занавеса, на который, в предвкушении шоу, пускают слюни жадные глаза, и милиционеров нет, и аккредитация не нужна – свобода от совести и от слова, достаточно фиги в заблеванном кармане... Материтесь, ребятушки, не стесняйтесь, плачьте в голос и ссыте кипятком не отходя в сторонку, прямо тут из квадратных глаз по семь копеек – последнее наше прибежище, уже общий туалет неприкаянных эмоций где стелется сладковатый тошнотворный запах спермы, в темном прошлом как над ведрами, выносимыми из публичного дома. Теперь и выносить не надо – тошнота заглушается тугой бьющей по мозгам струей запаха гавна и мочи. Экскременты и слезы – не кровь, они высохнут и перестанут вонять, душа обуглится и долгими зимними вечерами в тиши неторопливо и даже в том же составе или почти в том же мы будем вспоминать пронзительную сталь Галочкиных глаз: "Не смотри на меня своими глазами!", но никогда не вспомним того поневоле полудурка, который вовремя и как по подсказке изрек: "Ну хватит здесь – дома дети плачут – давайте голосовать и расходиться". Его действительно никто не подговорил, он и в мыслях не держал демократию за дорогую дуракам истину. Но ведь и сам Димитров, требовавший для Сталина полномочий, был остановлен именно Сталиным – в этом эпизоде советолог нашел мудрость тирана, рвущегося к власти – и все эти измышления для того, кто родился быть мелким бандитом, но судьба распорядилась иначе. И он вляпался в Историю, не поняв этого и не видя под собою в народе людей, ибо народ – это то, что нарождается, как наш генофонд, для использования его в качестве материала реализации нашего честолюбия, на арене слинявшего с арены разума. Мы будем вспоминать время и его витрины, помянем назойливое возвращение Блудного Бога опять в виде спеленутого младенца со старческим, как на иконе, лицом, в руках усатой Бляди, вполне беспечно проведшей семь десятков лет на панели под зданием КГБ-МГБ-НКВД-ЧК, и теперь нам ее преподносят в роли опять девственницы. И беда в том, что бог человеческий – не абстрактный, который есть у меня – людям остро нужен и особенно сейчас, никто не заказан от пустого попадания между чугунными колесами чужих инстинктов – вроде той девочки, выставленной из небытия на экран ЦТ (не путать с TV) – тоже впрочем на потребу очередного общественного оргазма с ханжескими целями вроде нашего шоу-пуделя. Мы будем плакать над безучастным к себе "Я умираю", сказанным тихо и буднично умершим ребенком в общей палате на глазах других детей и случайной их мамы с уже высушенными страхом вытаращенными глазами – все это уже было тысячу раз, только не на экране ЦТ (не путать с TV) и граждане проходили на демонстрацию или в булочную и отворачивались, а кто смотрел – был диссидент. Плачьте ребятушки, у меня глазки высохли – а вы плачьте – по себе помню, это помогает, сейчас опять есть о чем плакать. Девочка умерла, и ее боль души перед смертью мог забрать Бог людей, но если бы через людей он мог вовремя прийти через завалы – ему не надо было бы приходить, она не умерла бы может быть, будь у нее отдельная палата с боксом вместо завалов вокруг. У бога людей ноги спеленуты усатой тетенькой, да и не пройти ему сквозь завалы построек, которые мы, люди, нагородили за семь десятков – дом на набережной, здание Госплана, Дворец съездов, Большой дом в котором говорят была мясорубка и плыло по Неве не дерьмо и чайки были – людоеды, а теперь еще и монастырь – Храм – построили, и подъезжают к нему митрополиты на сверкающих зилах. В уродстве пролеткульта всегда есть своя гармония, за то и боролись. Чтобы убедиться в этом достаточно постоять разинув рот и никуда не торопясь, на площади перед гостиницей "Москва" – классически патентованный образец дурного вкуса. И если ты, читатель мой, доехал до этого места не по обязанности и потому не слишком на меня сердясь, то у тебя давно сухие глаза и ты уже способен видеть ими вечность. В таком случае стоит понять, что есть русское и что это всегда эклектика, стоя там же и не сделав ни единого шага спеленутыми ногами. Поверти шеей, ставшей ужасно длинной и подвижной за семь десятков, и ты увидишь каждое в своей гармонии и идее: гостиницу "Националь" и перед ней Госплан, где когда-то работала мама – простой инженер, планируя для всего невозможного Союза прокат и черную металлургию, и дальше – здание манежа, где когда-то заперли студентов, а теперь вместо обещанных полтораста лет фотографии зрителям за их честный рубль подсовывают полтораста лет их безумств, пытаясь убедить, что при царе, несмотря на крушение поезда, было лучше. Затем, если шея еще позволяет, Кремль – нечто вечно русское в итальянском для нас созерцании, ибо сами мы нечто нагородим, всадив анодированное чудо обывателя – Хрущевский оргазм съездов космического века – автору идеи хватило ума демонстративно оставить хотя бы Луну удивленным американцам. Исторический музей и еще далее музей Великого Жмурика, коему клеят щечки из специально разводимых белых мышек – здесь своя гармония, уверенно отрицающая все виденное при других углах поворота шеи прежде и уже не надо смотреть еще и Мавзолей, которого очень кстати и не видно. Только одной точки, точнее кочки зрения предостаточно, чтобы узреть всеобличье разрывающих противоречий Бога ведущего нас и задолго до нас то, чем мы были, когда нас не было. Чтобы видеть Его и его продукт – эволюцию, надо иметь только глаза, вечные и не застланные кровавым туманом сиюминутного и суетного, и надо чтобы ни одна другая часть тела не хотела ссать, выставляя вперед лишь одну – глаз на стебельке. Не надо для этого лаборатории и сложного оборудования, генетики и математики, и даже не надо быть Богом, чтобы играть его роль – все равно нам не заглушить Бога внутри себя человека, как бы мы не исходили гавном и спермой. Для этого надо пролить кровь, что стало немодным – теперь некрасиво бороться иначе, как только за мир, и цвет крови вытеснен окончательно и полновластно цветом хлорофилла, хотя по сути замены тут нет и даже химически это тоже самое. Чтобы вести эволюцию, достаточно глаза и времени подумать. И можно подумать вслух. Когда ты один в толпе народа, ты либо утонешь, захлебнувшись в блевотине его естественных отправлений – источаемой мириадами тел с неудовлетворенными органами, либо, если начнешь выкрикивать бссвязное вроде "В Англичании ружья кирпичом не чистят!" – твое тело и его естественные отправления используют по назначению: либо против друг друга в непримиримой борьбе за мир или еще какой-нибудь расхожий идеал, и все равно я не пойму, к какому храму и по какой дороге подкатывают митрополиты на современных ЗИЛах – ведь гораздо больше чем построено разбросано стройматериалов вокруг и через завалы не то что проехать – ногами пройти нельзя. Разумеется – мусор, как и гавно, кровь или сперма на улице – на виду, под занавес вместо одеяла – это кому-то надо – не просто "некому убрать". Все играет свою чудовищную роль, и даже куча дерьма, "случайно" забытая в прошлом акте, "неожиданно" стреляет в акте текущем. А мусорщиков или ассенизаторов всегда вдоволь, я сам работаю в кооперативе и еще на полставки в консерватории, чтобы и к музыке быть поближе. За это даже и платить не надо. А стыдливая роль матерного слова, уже давно абстрагированная от интимно-светлого, что все равно немыслимо в сточной канаве, становится бес-стыдной и из эпатажа плавно переходит в естество привычки. Далее изобретательным варварам приходится всегда изобретать все новые факторы эпатажа чести, ума, стыда и совести нашей эпохи. В процветании Уродства смысл нашей эволюции и мы более изобретательны в анти-гармонии, чем вся предшествующая эволюция жизни на Земле. Роль гавна столь естественная, что не пугает актера и не гонит его со сцены в небытие или в Америку, и это уже не тот народ, который потерял честь, совесть, благородство – мы ничего никогда не теряли (см. мои труды, писанные в то время, когда правда была и была она простым отрицанием "Правды", а на рабочем месте меня всегда нетерпеливо ожидали две некрасивые сестрички – расплата и наказание).

У нас на 96 собак (сейчас слава богу побольше, но все равно контрольный пакет – более половины породного действующего поголовья – мы видимо утратили безвозвратно) – и 11 человек "Совет клуба". Разумеется, к этому совету не имеет отношения способ повышения вероятности в достижении некоей цели, потому что 11 человек – это уже народ, в самодостаточной роли при единственном Фюрере, куда карабкается Алиса, гавна, набитого огромной жопою как у Брежнева, способная поглотить любые яркие флуктуации агонизирующего сознания, не желающего произнести вопреки очевидному "Я умираю". Если иметь в виду физиологию инсайта, любой творчество есть просто компенсация душевного неравновесия, и чисто русская борьба с ним – с проявлениями, по внешней стороне – доказать здоровому, что он опасно и хронически психически болен, или больному, а иначе просто спрятавшему в болезнь усталость, которому надо просто всего лишь Бога, чтобы помочь поверить в себя – наказать и запретить. Наказать не умеющего плавать за то, что не научили, и запретить тонуть тому, кого выкинули на глубину волн случайно за его веру в наши Советы, Правду и искренность их сношений. Чтобы не утонуть, надо оправдать усилия нашей спасательной советы – надо быть хоть в чем-то повинным. Будучи опытным виновником нашей Хунты с огромным стажем, каждый раз удивляюсь ее изобретательности очередной Алисы – что еще можно мне инкриминировать. Я никогда не пойму почему еще жив или просто боюсь боли перехода, почему мне столь любопытны люди и их пудели. Но взгляд внешний увидит во мне и вместо и во имя меня – шикарный музей моих вин, обрамленных легендами и другими словесными завитушками. Кроме стандартного привычного набора клишированных приговоров – лентяй и бездельник, склочник хитрожопый, не умеет работать руками, не умеет работать головой, с ним невозможно разговаривать, злой всегда, излишне мягкий и сюсюкающий, пьяница и уже совсем невпопад – абсолютно непьющий абстинент-вегетарианец, – доходит иногда до ужасных тонкостей, понятных лишь узкому кругу посвященных – например последнее, щенки некстати уехавшие в Читу, о чем и было сообщено некстати перед лицом Тамары Сармонт, выполняющей при нашей Алисе ту же Роль, что и Абай при Фауне, распугивая тех, кто смыслу слов верить уже не в состоянии, и доказать невозможно, что Масленникова не хочет и не может захватить власть над всеми пуделями Союза. Но ведь это уже было – и на глазах почтенной публики и мировой – впрочем довольно глупой общественности, Союз из жертвы или победителя Второй мировой превратился в одного из наибольших ее виновников – как будто сие не было очевидно всегда. Вина и тут очевидна, только опять не моя – если на погляд народу, т.е. гавну, собственный оргазм – то я лично могу попускать слюни удовольствия, но при совестливом условии – если насилуют не меня лично чтобы я лично не чувствовал себя идиотом. Но если и использовали, да еще в групповухе с участием еще и Ашукиной, использовали человека, который со своим пуделем вообще не при чем и пришел в наш маленький и полный мир из большого мира случайно, например за справкой, что у нас не состоит на учете? Сейчас опять свобода от совести и от слова, и возможно скоро мы будем читать исключительно друг друга – так много стали печатать испражнений тел собственных что их даже некому будет анализировать. И очень легко снять передачу о пуделе как и о любом другом публично разрешенным

С уважением Блеф Московкин

12