Политическая лингвистика. Вопрос накануне текущего века: Какое государство мы строим?

Преобразование конфедерации, в каковом состоянии фактически пребывала демократическая Россия, в централизованное государство минуя федеративное, споткнулось не о сопротивление губернаторов. Граждане великой страны не понимают, чего они хотят от власти для себя. Не звучит «государство для человека», вопрос решается на уровне: согласится властная элита сократить поборы и насилие или граждане согласятся терпеть и дальше ради иллюзий побыть «не как все».

Какое государство мы строим? Накануне текущего века мы получили разные ответы на этот вопрос.

Борис Немцов, лидер фракции СПС: «Мы строим, извините за банальность, правовое государство. К сожалению, получается по понятиям. Российская конституция дает основания для оптимизма – одна из лучших конституций в мире. Ну, у президента много власти, надо терпеть. Короче говоря, как написано в конституции, такое государство и строим».

Александр Шохин, председатель комитета по кредитным организациям: «Вместо старого термина «бюджетный федерализм» можно вспоминать забытый «бюджетный централизм». Власть должна опираться на местное самоуправление, уровень, который с жизнью людей связан. Ведь региональная власть тоже промежуточная».

Владимир Лысенко, депутат: «Сегодня никто выходить из России не собирается. Значительная часть Совета Федерации сломлена, они готовы пойти за Кремлем, который ради укрепления власти президента готов пойти на неоднозначные реформы, ведущие Россию не к процветанию, а к авторитарному режиму».

Владимир Лукин, вице-спикер Госдумы: «Мы начинаем злоупотреблять опытом предреволюционной России с Государственным советом. Систему, основанную на федерализме, конечно, безусловно. Другого пути для такой большой страны не существует, хотя как сочетать федерализм с вменяемой властью федеральной, мы еще не нашли».

Геннадий Зюганов, лидер фракции КПРФ: «Сформировались все признаки полицейского государства. Боюсь, страну ждет не демократическое развитие, а прямо противоположное. Реализуется программа Грефа, которая предусматривает распродажу земли, лесов, естественных монополий. Государство лишается экономических рычагов управления, граждане – социальных гарантий, вертикаль власти выстраивается под распродажу последних ресурсов».

Владимир Никитов, руководитель аппарата СФ: «Как только начинается проблема с ресурсами, государство должно вмешаться. Другой момент, у нас до торжества закона еще далеко, у нас в первую очередь торжество чиновника».

Яков Явно, родившийся в Минске американский певец: «Я думаю, что он (Путин) просто хочет освободиться от людей, которые засветились, неадекватно ведут себя тому, что происходит. Всегда в этой стране что-то происходило, она непредсказуема. Америка тоже имеет свои проблемы, но там есть главное – ценность человека».

Бывший диссидент, израильтянин Иосиф Бегун: «Путин проявляет себя не лучшим образом в сфере свободы слова. Я помню смерть Михоэлса. Я был диссидентом, было много пугающих моментов, пережили и это. Все-таки сейчас лучше, чем было в доперестроечные времена. Я надеюсь, что осуществится то, ради чего было столько жертв».

Генри Резник, адвокат «Мост-Медиа»: «Полицейское».

Никита Хрущев, внук Генсека: «Я бы строил унитарное».

Владимир Московкин, 6 лет: «Путин – это который путает людей».