Геном человека в чем-то больше похож на генетическую конституцию чеснока, который легко приобретает свойства совершенно другого по происхождению соседа если они посажены на одной грядке. От обезьяны человек в отличается в этом смысле больше.

Представители неисчислимой армии советских «научных работников» да и просто сочувствующие коих тоже немало отлично помнят споры физиков-лириков фильмы типа «Девять дней одного года» и сакральное «Только в физике соль остальное все ноль».

Что нам теперь физика и куда канул примат чистого знания? В крупных книжных магазинах на месте математики – глобальные сети, на месте физики – эзотерика, а исчезающая биология зажата между той же эзотерикой и психологией. Исключение составляет экология, которая на полках во множестве присутствует, но не имеет ни малейшего отношения к соответствующей точной науке.

Однако наука не умерла и даже интерес к ней не пропал, в ней просто прошла очередная революция, каких много уже было. Если честно, революция в науке началась в середине семидесятых годов прошлого века и ученые-консерваторы ее, сдерживали, подняв напряженность до разрушительного уровня. В результате подобно известной моде прошла полная перемена: категория материи как основа картины мира уступила место структуре хаоса. Диссидентствующие направления типа теории катастроф, синергетики вышли в научной сфере на первый план, как в житейской вылезла из подвалов души эротика, перестав считаться порнографией.

Аналогично тому, как в прошлом любознательные умы – не обязательно ученых – интересовали глубины атома и просторы вселенной, теперь их место заняла эволюционная идея. Параллельно развивался процесс нарастания тревожности населения, ожидания перемен, грубо говоря жажда пощекотать свои нервы. В политике и экономике наша родная власть с успехом выполнила народные чаяния удовлетворила по рецептам великого Сталина – народ сыт по горло переменами и ужасами, как бы не будучи в них виноватым, даже в том, что сам таких выбирает.

В науке и ее популяризаторском окружении образовался вакуум – перед тем как пойти на эшафот перестройки, советские научные работники изгнали из своей среды признанных или непризнанных авторитетов, которых в прошлом назло конформистам от науки насаждала власть типа Тимофеева-Ресовского.

Вал экспериментальных первичных данных нарастал лавинообразно, пополняя вклад, который никогда не будет оценен и тем более не найдет отражения в учебниках.

Ученые-диссиденты каждый в своей среде продолжали работать, даже не подозревая, насколько общи те проблемы, которыми независимо и одновременно занимаются на биофаке, мехмате или физфаке. Когда естественник не находит ответа, он вопрос преобразует в утверждение и делает из него основополагающую посылку. Так появилась категория структуры хаоса – нечто вроде эфира или теплорода, искусственное понятие, которым теперь можно объяснить все что угодно, от роста ветвей дерева или развития генетической программы до парламентской журналистики или макроэкономики. На фоне конвульсий науки вообще и в частности формальной генетики как ее лучшей наиболее продвинутой составляющей паритетное, а затем и доминирующее право на существование приобрела динамическая генетика на основе эволюционной идеи.

Здесь следует заметить: основной психологической проблемой генетики всегда было непризнание тех или иных форм генетической рекомбинации, которая поддерживает единство биологического вида и быстро создает принципиально новые формы в ответ на веяния времени или коварные изменения внешней среды. Именно по этой причине осталась неосмысленной основная особенность человека как биологической формы – геном наш устроен так, что он взрывается изнутри в ответ на минимальные внешние изменения, роль которых сводится к чисто управляющим факторам. Срабатывает особая форма внутригеномной рекомбинации, которая далеко не у всех биологических видов есть и даже близкие родственники, например, различные виды дрозофил, имеют устройство генома противоположного типа. Речь идет о т.н. мобильных диспергированных генах или ТЭ, открытых в геноме дрозофилы Гвоздевым и Ананьевым. Именно эти забытые и деградировавшие вирусы, живущие в геноме хозяина на манер воробьев в зоопарке незамеченными, устраивают в генетической системе внутренний взрыв, когда условия среды меняются быстро или непредсказуемо, когда сохраняться в прежнем виде для биологического вида смерти подобно.

Человек обладает поистине уникальной способностью – его геном способен отвечать перестройкой в ответ на такие изменения внешних условий, которые сами по себе не требуют включения столь опасного механизма, исключительно ради ощущения перемен, источник которых регулируется извне, но находится как бы внутри нас самих.

Т.о. фокус парламентской журналистики проявляет практически без событий выдвинуть полнокровное событийное поле на основе претворения депутатской жажды экрана и микрофона, также журналисткой тревожности. Аналогично облик девушки, который мы выбираем для естественных предложений, без чего человечество постигла бы судьба динозавров, является лучшей информативной сверткой позитивного смысла ее генома.

В природе, кстати, все наоборот – украшаются естественно самцы, а неприметные самочки выбирают, вот почему у женщин чувство эстетизма выше – это рудимент их бесподобного прошлого. В этом смысле Дарвин упоминает лишь три природных вида, у которых половой подбор организован инверсно подобно человеку: самки украшаются, выбирают полового партнера самцы.

Генетическая информация живет в нас, как головастики в теплой луже весной, и строит наше тело, как человек строит дом – как укрытие для себя и как визитную карточку своей полноценности для окружающих. Соседи могут сделать выбор, к кому ходить в гости, с кем дружить и кого любить, чтобы оставить, потомство. Расшифровка генома – путь в дебри, не имеющий выхода на свет.

Наиболее волнующий профанов вопрос – клонирование – вообще не имеет никакого отношения к человеку в обеих своих признанных ипостасях – создание армии Урфина Джюса (для этого есть сталинские методы манипуляции необходимой истиной – пропаганда) и повторение генетической копии. Геном созревает в процессе индивидуального развития, проходя вполне полноценную эволюцию с несколькими катастрофами, когда генетическая информация в значительной степени необратимо утрачивается или претерпевает столь же необратимую трансформацию. Катастрофы хорошо известны: рождение, пубертация, кризис среднего возраста, климакс. В каждом из перечисленных периодов перетасовываются ТЭ в геноме и одновременно происходят изменения генной экспрессии. Почти то же самое может вызвать в любом возрасте стресс, убийственный и омолаживающий.

Откуда в человеке страсть к переменам? Она в нем заложена!