Почему генерал Гуров убил льва, но не смог застрелить лошадь?
Рецензия на книгу: Смерть Короля, или Лев не прыгнул
http://leo-mosk.livejournal.com/2709192.html
Гуров, Александр Иванович.
Г95 Смерть Короля, или Лев не прыгнул. Рассказы об усатых,
пернатых и хвостатых / Александр Гуров. – М.: Зебра Е; 2013. – 176 с.
01.08.15 Лев МОСКОВКИН
Книга в Москве
Почему генерал Гуров убил льва, но не смог застрелить лошадь?
Эта книженция изменила мое отношение к животным – Александр
Гуров. Смерть Короля, или Лев не прыгнул. Рассказы об усатых, пернатых и
хвостатых / М.: Зебра Е; 2013. – 176 с.
Генерал милиции Александр Иванович Гуров без показухи любит и
людей и животных, но стреляет уверенно и без промаха. Гурову не раз выпадал
жребий точным словом или выстрелом взрывать повальное ханжество фальшивой любви
ко всем и вся. Отсюда природная ненависть милейшего генерала к «братьям меньшим»
– ментам с большой дороги и журналистов с аналогичных СМИ.
Внешне генерал мало похож на супермена и на роль Шварценеггера
не годится. Его страстное увлечение садоводством высмеивали циничные
парламентские журналисты. Такое впечатление, что бравый генерал всю жизнь
воевал не с матерыми международными рецидивистами, а исключительно со своими
главными врагами – кротами на дачном участке.
Детство будущего генерала выпало на волну уничтожения
искусственного генофонда, предпринятого Генсеком Хрущевым по списку уступок
Вашингтону в обмен на вывод ракет США из Турции. С аналитикой у нас тогда были
проблемы и моральная травма осталась в сознание крестьянского сына на всю
жизнь.
Не рискуем привести слова Гурова парламентскому корреспонденту в
его депутатском кабинете о коллегах по цеху. Да и не надо, генерал владеет
словом, способен к диалогу и критику эффективно использует, влет различая злобу
или конструктив.
Получилась простенькая такая с виду компактная книженция как бы
о животных, легко читаемая. Четыре десятка зарисовок, воспоминаний, признаний и
исповедей выписаны с нежной грустью художника или местами безжалостно с
натуралистической точностью патологоанатома. Надо думать, поймавший за хвост
международную организованную преступность генерал отдыхает душой, расшифровывая
поведение вороны, белки, пчелы, лягушки. Не говоря уже о собаке или кошки.
Как и положено книжке о природе животных, в текст вплетены
рукописные иллюстрации Виктории Кирьяновой.
У каждого писателя свой способ самовыражения. Книги о высосанной
из пальца придуманной жизни и выписанный кровью опыт реальной жизни выходят в
свет под одинаковыми обложками.
У Гурова получилась вполне эпическое повествование от деревни
Шушпан-Ольшанка на Тамбовщине до поста главы думского комитета на Охотном ряду
и обратно в деревню. Деревня прославлена как малая родина генерала Гурова.
Специалист по международной организованной, государственной и
этнической преступности, генерал Гуров возглавлял ЦНИИ МВД и затем комитет
Госдумы по безопасности в самый тяжелый исторический момент, когда каждое слово
правды давалось с боем и неизменно сопровождалось наказуемыми последствиями.
Владимир Васильев, Татьяна Москалькова, Виктор Заварзин, Николай
Ковалев, Виктор Озеров, Владимир Федоров, Александр Чекалин – наши
парламентские генералы, это вообще другая раса людей в отличие от «обычных
генералов», особенно разителен контраст с дуболомами НАТО-разлива.
Генералу Гурову не раз приходилось оказываться на переднем крае
мучительного морального фронта борьбы со звериной жестокостью. Против него были
СМИ и вслед за ними высшее ведомственное начальство, общественная героизация
преступного поведения и запутанная политическая обстановка.
Гурову выпало воплотить политическую волю по ликвидации
грузинской национальной преступности. Однако в общественном сознании образ
Гурова прочно связан с одним историческим эпизодом – убийством льва Кинга
Берберовых. Неоднозначный образ использовал креативный Борис Березовский для
строительства новой партии Единство-МЕДВЕДь, включив фамилию Гурова в первую
тройку избирательного списка.
В Думе третьего созыва Гуров опекал неспокойного Юрия
Щекочихина, считая его журналистом выдающимся. Незадолго до его смерти
произошла размолвка и кто знает, послушайся Юрка старшего по званию, был бы
жив... Не уберег. Сейчас уже можно понять, расхождение было в сакральном
вопросе – возможно ли апеллировать к Западу для решения собственных проблем?
С самим Гуровым судьба обошлась не столь прямолинейно. Его
просто отстранили от всех дел. Специалист по ключевому виду преступности в
исторический момент ее принудительного развития мешал уже самим своим
присутствием на публичной арене.
Так можно понять грустный тон, пробивающийся сквозь крестьянский
оптимизм автора в обобщениях на страницах книги. Это боль за свою страну, а не
интеллигентское брюзжание «у нас все плохо, а вот в Германии все не так».
Неточности в обобщениях связаны с тем, что Гурова еще не было в
Думе, когда в декабре 1999 года здесь развернулась первая драма вокруг закона о
жестокости к животным. Его уже не было, когда состоялась вторая и совсем иная
драма. Тогда гений Владимира Мединского вывел на единственно правильное решение
приемом, который нынешний Минкульт применил в Думе как минимум четыре раза. В
результате лоббистские атаки западных монополистов отбиты, а на Поклонной горе
появился памятник фронтовой собаке.
Гуров не обошелся без доброго слова о фронтовых собаках, но
описывать старается события, в которых участвовал и был очевидцем. На каждой
репортажно выписанной сцене возникает эффект присутствия. Ни одного
вымышленного персонажа в книге нет.
Надо уметь описывать поведение кошки, собаки, вороны, крысы,
лягушки, медвежонка-пестуна, и тогда читатель поймет рассказ, что это такое
было из пистолета с одной обоймой застрелить льва, подмявшего окровавленное
тело студента с головой в пасти. Застрелить так, что ни одна пуля не попала в
человека и лев не сомкнул челюсти, а выпустил голову жертвы и пошел на своего
обидчика с его пистолетом, пули от которого череп льва не пробивают.
По описанию Гурова следует учиться самообладанию, способности
принимать ответственные решения, применять технологии в стрессовой ситуации и
затем раз за разом отчитываться перед наложившим в штаны начальством,
параллельно отбиваясь от агрессивной гуманности СМИ и защитников животных.
Самое трудное в карьере служивого человека не точный выстрел, а
дипломатическое лавирование между разрывными позывами начальства отмежеваться
от неудачника и примазаться к герою. А кто ж его знает, куда оно вырулит?
Книжка Гурова получилась от души, доступная и поучительная.
Человек владеет словом и моментом, чтоб сказать простую правду, что это было и
как. Гуров из тех людей, которых обезоруживает не угроза, а беззащитность.
Застрелить лошадь он не смог и не может больше стрелять на охоте в лося.
Автор не прав в той части, что книг о животных у нас мало.
Однако в большинстве это банальные перепевы, зачастую накрученные на рекламные
установки глобального бизнеса наживы на диванных животных. Серьезные
исследования есть именно в России, но они не популярны. Нам еще предстоит
понять и описать историю борьбы с жестокостью к животным за человечность в
себе. Описать вклад выдающихся советских кинологов Юдифи Шар и Александра
Мазовера, биологов Дмитрия Кавтарадзе и Бориса Вепринцева, нынешних политиков
Константина Цыбко и Владимира Мединского. Это все возможно в жанре, открытом
Александром Гуровым. Люди в стране умные и до информации жадные. Российский
читатель – благодарный читатель, держать его за дурака плохо получается.
А мне завидно. Своего предприимчивого деда Ивана Московкина я
видел только на фотографии. Малая родина мамы Натальи Ивановны известности не
имеет – бывшее владение графа село Большое Шереметьево на Тамбовщине не слишком
далече от гурьевой Шушпан-Ольшанки.
Родителям моим —
Ивану Тимофеевичу и Марии Григорьевне Гуровым посвящается
УДК 792.2.071 ВВК
85.33/1.3(2)6 Г95
Художественное
оформление Александр Щукин
Иллюстрации
Виктории Кирьяновой
Подписано в печать
19.04.2013. Формат 84x90 x/w Печ. л. 15,40. Тираж 2000 экз. Заказ 2387.
Гуров, Александр
Иванович.
Г95 Смерть Короля,
или Лев не прыгнул. Рассказы об усатых, пернатых и хвостатых / Александр Гуров.
– М.: Зебра Е; 2013. – 176 с. пл.
ISBN
978-5-905629-80-8
О своих встречах с
усатыми, пернатыми и хвостатыми (а интерес к ним он проявлял с детства),
весёлых и грустных, но всегда поучительных, Александр Гуров рассказывает живо и
увлекательно, нередко с политическим подтекстом.
Книга вызовет
интерес как юных, так и взрослых читателей независимо от их профессиональных
занятий.
В последнюю
четверть века натурфилософская литература о животных в России не выпускалась,
не считая переиздания трудов отечественных и зарубежных классикой Владимира
Арсеньева, Михаила Пришвина, Виталия Бианки, Эрнеста Сетон-Томпсона, Конрада
Лоренца, Джеймса Хэрриота, некоторых других. Тем ценнее книга Александра Гурова
– юриста, политика, писателя, человека богатого жизненного опыта. Он взял на
себя нелёгкую обязанность не только продолжить добрые традиции мастеров
художественного слова, но и развить их гуманные идеи. В частности, одна из
особенностей его историй заключается в описании конкретных случаев, где
животные удивляли своеобразием поведения.
ПРЕДИСЛОВИЕ
В книге, что лежит
перед вами, приведены наблюдения автора о жизни «братьев наших меньших». Эти
зарисовки позволяют глубже понять их роль и влияние на человека, формируя у
него доброе отношение к флоре и фауне нашей планеты.
Человек должен
видеть прекрасное рядом с ним. Познавая, как происходит общение у животных, как
они преданны, как любят, ненавидят, лечат, защищают друг друга, а также их
постоянного хозяина и друга — человека, каждый из нас должен понять и принять
ту ответственность, которую он несёт перед Природой.
Александр Иванович
Гуров, автор этой книги, не является профессиональным биологом или зоологом,
напротив, он прошёл суровую школу борьбы со злом и преступностью во всех их
проявлениях. Работая в системе Министерства внутренних дел, все свои помыслы он
направлял на искоренение правонарушений, что требует от человека определенной
твёрдости и даже жёсткости. Его рассказы свидетельствуют о глубокой любви ко
всему живому: речке, полю, лесу, птицам, собакам, кошкам, окружающим человека в
жизни. Профессиональная наблюдательность А.И. Гурова позволила точно описать те
или другие проявления поведенческих особенностей усатых, хвостатых и пернатых.
Эти истории
пронизаны искренним, чутким вниманием к тем, кому посвящены. Они написаны
понятным языком, их легко и с интересом прочтут как любители животных, так и
простые, ещё не «поражённые» почитанием ко всему живому люди.
Давно известно,
что воспитание у человека любви к Родине, родному краю формируется под влиянием
тех наблюдений и общения с окружающим миром, с которыми ему приходится
встречаться на жизненном пути.
Порядочность или
жестокость в характере вырабатываются под влиянием опыта каждого. Поэтому
особенно важно, чтобы чаще выходили подобные книги, культивирующие положительные
качества в душе — искренность, честность, добросердечие.
Книга учит любить
и нести ответственность за жизнь всех, кого мы приручили.
Т.В. Ипполитпова,
доктор биологических наук, профессор Московской государственной академии
ветеринарной медицины и биотехнологии имени К.И. Скрябина
БЛАГОДАРНОСТИ
Многие годы я
собирал и записывал бытовые сцены с животными, в основном домашними. Какие-то
зарисовки сделал из жизни крыс, лягушек, белок, птиц, муравьев и даже пчёл.
Книгу я писать не собирался, у меня были другие интересы — криминологическое
изучение преступности. Я ведь не биолог, а профессиональный юрист. Но
постоянным у меня была и остаётся любовь к животным, с детства привитая
родителями, поэтому я вёл своеобразный дневник общения с домашними кошками,
собаками, фиксировал свои наблюдения за дикими зверями. Когда сюжетов собралось
достаточно, друзья посоветовали мне попробовать себя на другом, писательском,
поприще, далёком от криминальных проблем. И вот книга написана, она лежит перед
тобой, читатель.
Пользуясь случаем,
я хотел бы выразить слова благодарности тем, кто помогал мне, без кого,
пожалуй, книга бы не получилась.
Первая в их ряду —
моя жена Елена Николаевна. Она, как человек, страдающий от аллергии на шерсть
животных, изрядно натерпелась от моих «экспериментов» с собаками, котами,
ежами, птицами и другой живностью. К тому же она являлась первым и очень
терпеливым слушателем моих рассказов и нещадным критиком, от чего я не всегда
был в восторге.
Особой
благодарности заслуживает профессиональный охотовед Староюрьевского района
Тамбовской области Александр Куликов. Много мы с ним облазили болот и родников
нашего края, и каждый раз в моём блокноте появлялась новая интересная запись.
На Куликове я проверял свои натуралистические наблюдения, выводы, он
добросовестно вникал в мои чтения, предлагая внести уточнения, порой
принципиальные.
Не могу не
упомянуть моего родного брата Григория, который, рискуя жизнью, вытащил из
ветхого колодца попавшую в него собаку, что побудило меня написать рассказ «Неистовый
терьер».
Немалой
признательности удостаивается мой помощник по работе в Государственной Думе и
сослуживец по милиции полковник Борис Калачёв — интеллектуал и любитель
домашних животных. До сих пор удивляюсь его терпению выслушивать мои возражения
на справедливые замечания: как известно, от вымученного текста отойти трудно, и
надо много такта, упорства и аргументов, чтобы убедить автора пойти на
попятную. Борис Фёдорович с задачей справился мастерски. Помощь он оказал и в
подборе рисунков к рассказам.
Обязан
поблагодарить талантливого иллюстратора моей книги — Викторию Кирьянову, —
члена Московского Союза художников, преподавателя Московской государственной
школы акварели Сергея Андрияки. Она тоже страстный любитель животных, что
помогло ей создать оригинальные рисунки к каждому сюжету. Читатель это сможет
оценить.
Нельзя обойти
вниманием сотрудницу мандатной комиссии Государственной Думы, душевную молодую
женщину Лену Александрову, которая печатала мои тексты и, будучи
профессиональным корректором, по ходу работы вносила нужную правку. К чему я
так и не сумел привыкнуть, так это к её слезам по очередной печальной судьбе
кошки или собаки. Она нередко упрашивала меня сделать рассказ не таким грустным
или трагичным. Увы! Жизнь есть жизнь, ведь писал-то я не только о животных, но
и о людях, об их отношении к ним. А оно в России не очень-то Большая моя
благодарность доктору биологических наук, профессору Татьяне Владимировне
Ипполитовой — заведующей кафедрой Ветеринарной академии. Она не только оценила
мой груд, но и укрепила во мне уверенность в подходе, пусть и
непрофессиональном, к вопросам познания животного мира, причём г позиций
обычного человека. Было бы несправедливым умолчать о других героях моих
сюжетов, например, скромном трактористе Староюрьевского района Тамбовщины
Володе Буленкове. Рассказывая мне о животных, тех или иных случаях, он даже не
догадывался, что своим прозорливым крестьянским умом, глубоким знанием
деревенской жизни, рассуждениями простого труженика земли Русской очень помогал
в моём писательском труде. Так же, как и о главе администрации Староюрьевского
района Сергее Алексеевиче Чиркине, остроумие которого я запечатлел в рассказе «Смелость
ястреба берёт».
Все эти люди
своими повествованиями о животных напрямую помогали в написании книги. Равно
как и те, кто просто слушал мои рассказы у охотничьего костра на берегу тихой
речушки, в деревенской избе или в кабинетных условиях в перерывах между
политическими дебатами.
Александр Гуров,
доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ, член Союза писателей
России, депутат Государственной Думы ФС.РФ 3-5 созыва
город Москва, июнь
2011 года
ЗАЧЕМ Я НАПИСАЛ
ЭТУ КНИГУ
Вначале две
маленькие истории.
Первая. В письме
на радио «Свобода» из Германии наша бывшая соотечественница сообщила о том, как
нашла травмированного машиной ежа и отнесла его в ветеринарную лечебницу. Там
её встретили серьёзно, расспросили, где и как она нашла животное, затем
предложили подождать на диванчике, пока будет длиться сложная операция. Часа
через полтора вышел хирург и сообщил ей, что всё в порядке, ёжик будет жить, но
останется инвалидом.
Затем он
разъяснил, что если она захочет забрать ёжика, то потребуется выполнить
некоторые формальности: представить справку о том, что она в состоянии
материально содержать это колючее существо, и из полиции, что ранее не
задерживалась за насилие над животными.
Соотечественница
пишет, как вначале она подумала, что он шутит, нр когда поняла серьёзность
происходящего, то отказалась брать ежа, поинтересовавшись при этом, что же с
ним теперь будет?
— А ничего, —
ответил врач, — сдадим в специальный питомник, а вам перешлют 100 евро за
спасенного ёжика. Это у нас делается в рамках государственной программы по
оказанию помощи животным.
Вторая. В конце
2009 года на канале РЕН-ТВ в передаче «По законам стаи» рассказывалось, как в
Москве отлавливали и уничтожали городских собак и кошек. В одном из районов
столицы, где тоже действуют некие правила по защите животных, подписанные
мэром, власти дали объявление, крайне лицемерное и провокационное. В нём
говорилось, что тот, кто сдаст труп кошки, )лучит 50 рублей, а если труп
собаки, то от 100 до 200 рублей, зависимости от веса и размеров туши. Замечу,
речь шла именно о трупах, будто бы (так получается) они валяются на улицах переулках,
как чумные в средневековой Москве.
И что же? Народ
откликнулся! В основном молодёжь. Только за один квартал такого рода любителями
природы было сдано свыше 100 тонн трупов животных! Понятное дело, перед этим
добровольные живодёры ловили их всеми мыслимыми способами (наверняка косточку
или конфетку предлагали) и безжалостно убивали. Наказания, даже морального,
никто, разумеется, не понёс.
Соотечественница
из Германии описывает добрую внешность ветеринара. От тех же образов, которые
показали на РЕН-ТВ, берёт оторопь. Морды чиновников по злобности и округлости,
надбровным дугам значительно превосходили бульдожьи. Ну как тут не вспомнить
научные труды всемирно известного итальянского психиатра-криминолога Чезаре
Ломброзо (1835-1909) о характерных чертах внешности врождённых
преступников-убийц!
Обычно, когда я
говорю о варварском отношении к животным в России — и это на родине первого в
мире закона о защите животных, имеется в виду царская Россия — мне вторят и
граждане, и Некоторые депутаты, и чиновники высокого ранга: «Да что ты, ей
богу, Гуров, убиваешься! У нас к людям хуже относятся! Вон скольких жизни
лишают и калечат!».
Это, дорогой мой
читатель, действительно так. Уж убиваем и калечим мы друг друга так, что в мире
не найдёшь, наверное, страны, где человеческая жизнь так дёшево ценится.
Говорят, где-то есть в Африке. Не знаю, я там не бывал. А вот у нас ещё в
недавнем прошлом расставались с жизнью по криминальным причинам по семьдесят с
лишним тысяч человек в год [1]:
Плюс к этому в
течение года находили до сорока тысяч трупов людей, причина смерти которых не
была установлена, плюс к тому не меньшее, если не большее число людей, ушедших
из дома, да так и не вернувшихся... Сейчас по криминальным причинам гибнут
меньше тысяч на тридцать пять-сорок, но особо радоваться не приходится — всё
равно много.
Смею утверждать:
жестокость по отношению к животным — первый признак психической аномалии и
предвестник развития мотивации личности к насилию. Все знаменитые убийцы и
маньяки, независимо от страны проживания, в детстве жестоко обращались с
животными.
Мой отец,
малограмотный крестьянин, говорил: кто не любит собак, тот не любит и людей.
Австрийского учёного-зоолога Конрада Лоренца он, конечно, не читал, тот
обосновывал это с научной точки зрения, просто отец сделал вывод на своём
жизненном опыте. Бол ее того, жестокость среди людей передаётся животным. Такой
ошеломляющий вывод сделала заведующая кафедрой физиологии животных Московской
государственной академии ветеринарной медицины и биотехнологии имени К.И.
Скрябина, доктор биологических наук, профессор Татьяна Владимировна Ипполитова
на парламентских слушаниях, посвященных теме жестокости и насилия в обществе
[2].
Поднимая вопрос об
отношении людей к Природе, я вовсе не имею желания читать нотации. Но не обидно
ли за нацию? Не обидно ли за нашу дикость на фоне гордости за наше искусство,
правда, прошлое, наших писателей, тоже почти в прошлом, наших учёных и
спортсменов, многие из которых уехали за границу...
Нередки
возмущённые оправдания. Дескать, власть довела, жрать нечего, кругом бесправие
и коррупция. Кто спорит — есть проблемы, хотя с голода никто ещё не умер,
демонстрации и забастовки конституционно разрешены. По правде говоря, человек
сам себя доводит до нужного ему состояния, а искать виновного на стороне, а не
в душе — это наша, к несчастью, национальная черта. Не надо оправданий, не надо
высоких слов, помогите брошенному котёнку, собаке, поднимите на крыло раненую
птицу, не бейте ради удовольствия лося и зайца, не вырубайте леса, не продавайте
Россию оптом и в розницу. Вон уже и тигр уссурийский стал редкостью, извели на
утеху китайцам за зелёные бумажки. Не уповайте на законы, которых нет и долгое
время не будет. Кто станет лоббировать закон об охране животных и давать на
него деньги? На серьёзный закон! Ещё в античном мире знали, что закон управляет
людьми, а разум законом. Вот я и стараюсь до него достучаться.
Кто издевается над
собакой или лишает её жизни, пусть знает, что она спасла жизни сотням тысяч
наших солдат в период Великой Отечественной войны. Собаки под огнём искали
раненых, вывозили их на санках или тележках с поля боя, доставляли им
санитарные сумки с медикаментами, они бросались под танки, подрывая
бронированных монстров минами, прикреплёнными сапёрами к телу животных. За всю
войну погибло около 5 000 000 собак. Это ли не подвиг собачьего сословия!
Да и сегодня они
служат на границе, участвуют в осмотре грузов, поиске наркотиков и взрывчатых
веществ, ценой своей жизни задерживают опасных преступников. Но коли человек
приспособил это животное для облегчения собственных нужд, то воздать ему
должное он тоже обязан! Не случайно в некоторых странах собаке установлены
памятники, учреждены памятные медали и награды [3]. И будьте уверены — там вы
не найдёте объявлений о сдаче трупов животных за деньги.
Мои рассказы
написаны на основе реальных случаев, которые я наблюдал сам, либо мне о них
поведали. Я не биолог, поэтому, с профессиональной точки зрения, могут быть
некоторые вопросы, но я описывал то, что видел и чувствовал.
В чём их смысл?
Сразу и не скажешь. Просто мне очень хотелось показать наших меньших братьев
такими, какие они есть, что они способны любить, отдать за нас свою жизнь,
чувствовать боль, обижаться, хитрить, хулиганить. Порой посмотришь на поведение
кота и думаешь, что ничем он не отличается от среднестатистического мужика -не
прочь гульнуть, подраться, поесть и поспать, разве что не выпивает.
Если мои рассказы
позволят узнать что-то новое, пробудят чувство жалости или уважение к описанным
персонажам, вызовут проявление к ним доброты или желание завести кота или
собаку, то, по-моему, в этом и будет заключаться смысл моего писательского
труда.
При подготовке
этого издания я старался поделиться с читателем собственным опытом общения с
животными, вдруг кому-то это пригодится.
В книгу вошли
рассказы о птицах, муравьях, пчёлах и просто об отношении человека к великому
дару России — богатейшей Природе нашей огромной страны. Тут, я думаю, каждый
найдёт для себя интересное и поучительное.
Примечания
1. Например, до
2005 года в России 32 тысячи человек погибали непосредственно от убийств, а
помимо них свыше 40 тысяч — от причинения тяжкого вреда здоровью и других
криминальных причин.
3. Справедливости
ради отметим, что в нашей стране такая положительная практика намечается.
Например, 17 февраля 2007 года в вестибюле станции «Менделеевская» Московского
метрополитена общественностью установлен бронзовый памятник на невысоком
постаменте под названием «Сочувствие! Посвящается гуманному отношению к
бездомным животным». Поводом к обустройству памятника стала смерть в 2001 году
дворняжки по кличке Мальчик. Этого добродушного и ласкового пса любили и
служащие названной станции, и продавцы киосков подземного перехода, и жители
близлежащих домов (ул. Новослободская). Шестью ударами кухонного ножа в грудь,
спину и в область паха собаку убила истеричная фотомодель (не стану упоминать
её имени всуе) — хозяйка домашнего животного, которое облаял Мальчик.
Глава из книги.
Стр. 128-134
ХОТЯ БЫ ОДНИМ
ГЛАЗКОМ
(Из записок
покинувшего родину)
Как-то на одном
мероприятии встречаю своего односельчанина. Спрашиваю: «На родине давно не был?»
— А чего там
делать, — отвечает — деревни нет, разве что на могилке родственников побывать,
да времени всё не хватает.
— И что, совсем не
тянет?
— Да как сказать,
— отвечает. — Конечно, тянет. А потом... Дорог там нет, народ спивается, землю
— и ту, говорят, уже не пашут, — как бы оправдываясь, подытоживает земляк.
— Так-так, —
говорю, — а ты давно по этим дорогам ходил-то?
— Так... когда же
это?.. Да, пожалуй, лет уж тридцать как уехал. Ты же сам помнишь, когда люди в
города побежали.
Как не помнить.
Сам уехал после армии. Психоз переселения пришёлся на конец 1960-х – начало
1970-х годов прошлого столетия. Сказались последствия «хрущёвской оттепели»,
растопившей вековые устои крестьянского быта. С карты Тамбовской области
(впрочем, как и других) быстро стали исчезать деревеньки и сёла.
Много сегодня
спорят о причинах опустения русской деревни. Причина, конечно, не одна. Но
главная, по мнению либеральных теоретиков, связана с раскрепощением крестьян:
мол, получили паспорта и айда от могил предков искать лучшую жизнь. А почему
искали? Вот в чём основная причина, с моей точки зрения.
Поколение постарше
хорошо помнит, как партия объявила бесперспективными небольшие деревни и
хутора, как скучивали крестьян на совхозных усадьбах в двухэтажных бараках с
полоской земли у окон. Как из небольших компактных колхозов искусственно
создавали огромные совхозы, как запрещали иметь живность — не больше одной
коровы и поросёнка (дескать, зачем рабочему человеку копаться в навозе), как
отрезали вместе с садом часть огорода, оставляя 20 соток, как взрывали купола
храмов, не разрушенных даже первыми безбожниками в затёртых кожаных тужурках.
Как... Да что там! Можно перечислять и перечислять эксперименты над крестьянами.
А дорог тогда
действительно не было. Были большаки с лугом по обе стороны метров на сто, а то
и больше, чтобы легче на телеге в распутицу ехать. До района из села
Шушпан-Олыпанка (это
Радио к нам в
деревню провели, кажется, году в 1961, а электричество пятью годами позже. Так
что радиоприёмники и телевизоры мы не знали, а если и слышали о них, то не
воспринимали за реальность.
Жизнь на селе была
тяжёлой. Крестьянский труд властью не ценился. За трудодни (была такая единица
измерения труда) денег не платили, а порой и натурой тоже не давали. Выгребали
всё в сверхплановые поставки из колхозных закромов. У нас в колхозе «Передовой»
(домов 25-30) все председатели (посменно), заместители, учётчики и сторожа
имели судимости за самоуправство и халатность: осмеливались после сдачи зерна
по плану оставшееся раздать колхозникам без разрешения райкома партии.
Раздавали,
конечно, осознанно. А иначе не выживешь, иначе голод. Кормились больше с 40
соток земли, на которых сеяли пшеницу и рожь, свёклу и морковь, подсолнух и
коноплю для верёвок (тогда это был дефицит). Кормились сами, и государство
кормили: 52 процента продуктов в стране приходилось не на импорт, а на
крестьянские хозяйства.
Конечно, чего
греха таить, и приворовывали тоже. А по справедливости — возвращали
недодаденное властью. Бывало, в дни великих битв за урожай зерно ссыпали фурами
и бункерами. Зазорным это не считалось, хотя с юридической стороны было
совершением тяжкого преступления.
Живых денег на
деревне не имелось, разве что от продаж в городе семечек, мёда или ещё чего.
Стыдно сказать, но
белый хлеб по 13 копеек за батон, который привозили из Москвы полунищие
лимитчики-односельчане, нам раздавали ломтями торжественно. Так, как если бы
сегодня угощали тортом «Наполеон». Но больше мне запомнился другой хлеб:
чёрный, мягкий, душистый каравай домашней выпечки. Тогда пекарен не было.
Кстати, сами делали колбасу, рулеты, сыр и многое другое, о чём сегодня знают
не везде.
...В те годы
крестьяне работали много. Не были исключением и мы — ребятишки, старше десяти
лет. Дед Степан научил меня косить траву уже в тринадцать лет. Я до сих пор
кошу её литовкой на даче, хотя есть всякие газонокосилки.
Сегодня фарватер
реки Шушпани не разглядишь — лес стоит. А в годы моего детства и юности назад
там были лишь маленькие кустики. Мы не давали разрастись ольхе, осокорю, иве и
тальнику. Всё это шло на дрова (топить, кроме соломы, кизяка и торфа, было
нечем) и плетни.
Научил меня дед и
с садом обращаться (у меня теперь, наверное, лучший в Красногорском районе
Московской области сад), и крыши крыть, и пахоту бороновать, и многому другому.
Нам, ребятишкам,
часто приходилось помогать родителям. Да и как иначе, мы же видели, как
трудятся взрослые. Делали это порой через силу. Ну скажите, кому хочется в
жару, когда все на речке, вместе с матерью мотыжить или полоть три гектара
свёклы? Столько давали для ручной обработки женщинам-совхозницам. А что им
перепадало после сбора урожая? Почти ничего: мешка два сахарного песка и рублей
60-80.
Повзрослев, уже в
девятом классе, мне пришлось работать на тракторе сначала прицепщиком,
подменным трактористом, а потом доверили Т-38 с культиватором КРН-2. Умышленно
привожу эти названия. Я их не забыл, да и как забудешь! Приходилось работать и
на комбайне «Сталинец». Его таскал гусеничный трактор. Экипаж наш состоял из
пяти человек. Это было крайне непродуктивно, затратно. Но нам доверили, и мы,
мальчишки лет по 16-17, это доверие оправдывали. Мы были заняты делом, и это
было основой нашего воспитания. Поэтому, когда мне задают вопрос: «Как вас
воспитывали?» — я не знаю, как ответить. Сказать: «Никак», — не солидно. И
говорю в таких случаях: «Трудом». Думаю, не ошибаюсь.
Сегодня ребят
возят в школу на автобусах, и они, вероятно, думают, что автобус — это атрибут
учёбы, как линейка, пенал или учебник.
А нам приходилось
покрывать расстояния от дома до Средней Новиковской школы в
Нередко можно
слышать: «Вот раньше разве так жили, а теперь цены поднимаются...». Прошлые
молодость, здоровье скрашивают воспоминания, и даже моё поколение забывает, как
в 1950-е годы ходили уполномоченные по заготовкам и объявляли — сдать
столько-то масла, молока, яиц и пр.
Помнится, бабка
Катя говорит такому уполномоченному с прорезиненной планшеткой:
— Родимый, да ведь
коровы-то у нас нет, где же я возьму?
— Нету! Значит,
купи, а сдай что положено, — следовал ответ.
— Да ведь денег-то
тоже нет, где взять, — горестно скрестив на животе руки, пыталась разжалобить
бабушка представителя власти.
— Не-ее-т-у-у, — с
издёвкой тянул он. — Так продай чего-нибудь и купи масла. Так надо для страны.
Я тогда учился в
третьем классе и никак не мог>понять: стране масла надо, а нам — нет!
Вот почему, не
особенно веря словопрениям генсеков Коммунистической партии, деревенский
говорил своим детям уже в раннем детстве:
— Учись, оболтус.
Видишь, как отец хребет гнёт задаром. Учись, может, куда устроишься. Тут делать
нечего.
Власть, к
сожалению, этих настроений не учитывала. Видно, и сама верила в светлое будущее
коммунизма, который, по заявлению первого секретаря партии Н.С. Хрущёва, должен
был наступить в 1980 году.
А чтобы народ
поверил ему, нужно было показать, что счастье не за горами. Кажется, в 1962
году в районной столовой стали давать бесплатно хлеб, чай без сахара и горчицу.
Мы поверили. Ну, а буквально через год стали получать по
И всё же, несмотря
ни на что, я твёрдо решил работать в районном отделе милиции. На третьем году
срочной службы написал начальнику милиции письмо с просьбой зачислить меня в
уголовный розыск после армии. К тому времени я окончил офицерские курсы,
вступил в партию и не сомневался, что созрел для раскрытия запутанных
преступлений. Однако ответ меня разозлил и обидел одновременно. Невзирая на мои
доводы, начальник милиции, кажется, Чирков, в своём ответе сослался на
отсутствие у меня юридического образования, одним словом, в розыск меня не
взял. Мог бы, конечно. Тогда и со средним образованием в органах внутренних дел
служило мало людей. Обидевшись, я уехал в Москву и стал работать в конвойном
полку милиции простым конвоиром.
Так началась моя
милицейская карьера. Потом окончил МГУ, аспирантуру без отрыва от производства.
Защитил кандидатскую, а затем через десять лет и докторскую диссертацию.
Разработал теорию борьбы с организованной преступностью, которой, по
официальной версии, у нас не было. В статье «Лев готовится к прыжку» вместе с
известным, ныне покойным журналистом Юрой Щекочихиным мы впервые предали
огласке результаты исследования. На дворе стоял I988 — вовсю продвигались новое
мышление и перестройка с гласностью. Но я чуть с работы не слетел. В буквальном
смысле спас М.С. Горбачёв, место увольнения предложили должность начальника
давления по борьбе с организованной преступностью. Потом илу ряда обстоятельств
пришлось перейти на работу в КГБ. Под натиском демократии я в числе многих
тысяч специалистов был отправлен в отставку. После четырёх лет «отдыха» меня
снова призвали, но уже в 1999 году, уговорили возглавить вместе с Сергеем Шойгу
и Александром Карелиным федеральный избирательный список «Единство-Медведь». Мы
тогда набрали 24 процента голосов, нас поддержала и Тамбовская область, этого
момента начался новый поворот в развитии российской государственности,
поскольку изменилась расстановка политических сил.
...Мне часто
приходится бывать на Тамбовщине и, конечно, в нашем районе, ведь в депутаты я
избирался по Тамбовской обеги. Наверняка кто-то скажет: «Ага, генерал, сам
ездишь на родину по долгу службы, а других критикуешь».
Нет, и до
депутатства я часто бывал на родине, да, собственно, душою никогда оттуда не
уезжал. Пока стояла наша Шушпан-Ольшанка, мы с братьями (нас шестеро) до
последнего туда ездили. Там дом у нас был, пасека. Когда деревня и вовсе
опустела, мы купили дом в Чурюкове, поставили пасеку и снова не вылезаем из деревни.
Жаль только, что в Олыпанку нельзя ни въехать, ни вой-: всё заросло и
заболотилось. Деревня не пускает к себе, она как бы мстит нам за предательство.
Однако каждый год, падая в буреломе, обжигаясь о крапиву и цепляясь за
репейники, я пробираясь к останкам своего дома. Сажусь на развалины и вспоминаю
былое: грустно становится и вместе с тем легко. Вроде побывал в своей юности*
Деревни нет, а она
зовёт, манит к себе. Недавно навестил свою родственницу Кривошееву Валентину
Михайловну. Ей далеко за семьдесят, и она всё спрашивала: «Ну, как там?» А
потом заткала и говорит сквозь слёзы: «Скоро умирать, хоть бы одним глазком
глянуть на Олышанку».
Вот так — хоть
одним глазком! И такое чувство у всех без исключения. Не случайно же в
Московском регионе мы создали семь лет назад Тамбовское землячество, цель
которого — связь с малой родиной. Мне, правда, не нравится словосочетание «малая
родина». Она для меня большая Родина: там мы роднись, оттуда вышли в люди. А
что такое Родина? Спроси любого, и он сразу не скажет. Ответ у каждого,
наверное, свой будет.
Как-то в
послереволюционные годы Александра Куприна вели на допрос к следователю, и
конвоир — матрос Семёнов-Тян-Шанский (родственник известного путешественника),
сетуя на вопли интеллигенции о родине, спросил писателя: «А что такое Родина,
скажи?».
И Куприн не мог
ответить на этот, казалось бы, простой вопрос. Потом в своём рассказе «Шестое
чувство» написал, что Родина — это всё, что тебя окружает — земля, небо, кусты,
родители... Одним словом, ощущение Родины можно сравнить с шестым чувством
(известно пять).
Вспоминая о
прошлом, с грустью и надеждой смотришь в будущее. Сегодня властью много
делается, и деревню никто не объявляет бесперспективной. Она такой становится.
Не хотелось, чтобы кто-то через пятьдесят лет делился подобными воспоминаниями.
Самоликвидация деревни —это трагедия для России. Уйдут вместе с ней обычаи,
традиции и многое то, что составляет духовное содержание русского человека.
Есть о чём подумать всем.