Опубликована статья Натальи Вакуровой
«Метажурналистика как инструмент информационной войны. К вопросу виртуализации
политического противоборства в глобализованном мире» – расширенный вариант http://leo-mosk.livejournal.com/3750401.html
http://leo-mosk.livejournal.com/3750895.html
https://twitter.com/leo_mosk/status/833882035391492096
24-30.12.16 Наталья ВАКУРОВА, Лев МОСКОВКИН
Метажурналистика как инструмент информационной войны. К
вопросу виртуализации политического противоборства в глобализованном мире
Полный текст http://leo-mosk.narod.ru/works2/16_12_24_thesis.htm
Статья по итогам экспериментального 2016 года
Информационная война: Менеджмент случайности и
самоорганизации человеческих проявлений
http://leo-mosk.livejournal.com/3645428.html
Системный политический маркетинг на основе естественной
турбулентности: трансформации государственных функций и социальных ролей
УДК 082
ББК 94.3
ISSN: 2524-0935
Сборник публикаций мультидисциплинарного научного
журнала «Архивариус» по материалам XVI международной научно-практической
конференции: «Наука в современном мире» г. Киева: сборник со статьями (уровень
стандарта, академический уровень). – К.: мультидисциплинарный научный журнал «Архивариус»,
2017. – 140с.
ISSN: 2524-0935
Тираж-300 экз.
УДК 082
ББК 94.3
ISSN: 2524-0935
Издательство не несет ответственности за материалы,
опубликованные в сборнике. Все материалы поданы в авторской редакции и
отображают персональную позицию участника конференции.
Контактная информация организационного комитета
конференции:
мультидисциплинарный научный журнал «Архивариус»
Электронная почта: info@archivarius.org.ua
Официальный сайт: www.archivarius.org.ua
Н.В.Вакурова,
Государственный
университет управления;
Л.И.Московкин,
газета «Московская
правда»;
Москва
Метажурналистика как
инструмент информационной войны. К вопросу виртуализации политического
противоборства в глобализованном мире
Аннотация
Статья посвящена роли метажурналистики в
информационных войнах. Опираясь на результаты медиаисследований и материалы
СМИ, авторы рассматривают различные методы и средства воздействия на массовую
аудиторию, классифицируют способы ведения информационных войн. Понятие «метажурналистика»
рассматривается в связи с современными реалиями однополярного мира и
погружением журналистики в PR и рекламу. Дается
определение этого особого вида журналистики и выявляются ее диагностические
признаки. Выводы делаются на основе изучения информационной повестки СМИ и
анализа мнений и оценок экспертов в области журналистики, политологов,
социологов и депутатов.
Ключевые слова: виртуализация, гибридная война,
дайджестирование, информационная война, киберсуверенитет, конвергентная
журналистика, медиаобраз, метажурналистика, медийный менеджмент, релевантность,
рерайтинг, тематическое викарирование, управление массовым сознанием, фейковые
новости
Natalia Vakurova,
Lev Moskovkin,
Newspaper «Moskovskaya Pravda»;
Metajournalism as a tool of information warfare. To the question of
virtualization of the political confrontation in a globalized world
Abstract
The
article focuses on the role of metajournalism in the information wars. Based on
the results of media studies and media materials, the authors examine the
various methods and means of influence on mass audience, klassificeret methods
of information warfare. The concept of «metagalactic» is considered in
connection with the modern realities of a unipolar world and immersion
journalism to PR and advertising. The definition of this particular type of
journalism and identify its diagnostic signs. The conclusions are based on the
study of information agenda of the media and the analysis of opinions of
experts in the field of journalism, politicians, sociologists and parliamentarians.
Key
words: virtualization, hybrid warfare, digestione, information warfare, cybersovereignty,
convergent journalism, mediaimage, metajournalism, media management, relevance,
rewriting, theme vicariouly, control mass consciousness, fake news
Два года 2015-2016 гг.
оказались для отечественной журналистики критическими. После попытки
возрождения информирующей репортажной журналистики прошла серия атак на СМИ
национально ориентированной концепцией издания. Преференции одному полюсу
уступили позиции репрессиям другому. Массовые увольнения и повышения издержек,
цены на бумагу и аренду оказались привязаны к концепции издания
Вопреки глобалистскому
сдерживанию национальных программ развивается современная фронтовая
журналистика. Успех России практически бесконкурентен в глобальной значимости.
Развивается война глобального с национальным, идет гонка вооружений. Ситуация
стала контрастно черно-белой.
Схема погружения
журналистики в PR и рекламу уже не отражает картину в
целом. В 2016 картина стала иной, оставаясь контрастной. В конце 2016 атака на
Центризбирком и его председателя Э.А.Памфилову позволила сформировать концепцию
метажурналистики с набором диагностических признаков включая синхронность
подготовки постановочного события и освещения, иногда с опережением. В интервью
с вопросами из глобализующей повестки прослеживаются признаки формата ведомственного
допроса. Направив на интервью сотрудника аккредитацией журналиста, СМИ
выступает в роли следователя, прокурора и судьи одновременно.
Дискредитация воспринимается
царицей контента и строится на основе тотальной преюдиции с презумпцией
виновности по принципу национальной, профессиональной, конфессиональной
принадлежности (русские, учителя, христиане).
Метажурналистика
относится не к оппозиционной деятельности, а к революционной, так как
направлена на ослабление и разрушение государства, но не на его ремонт и
усиление сообразно декларациям. Одним из диагностических признаков является
использование релевантной тематики вместо актуальной, что усугубляет разрыв
адекватной и фабрикованной повестки, закрывая возможность решения существующих
проблем с наращиванием новых.
Действие метажурналистики
подчинено единой стратегической цели, будучи многоцелевым в тактическом плане,
носит комплексный интегрированный характер. В основе планирования проектов
метажурналистики имманентно присутствует садомазохистская девиация. Ее
носителем может быть один человек или группа людей, чьи интересы он выражает. В
качестве исполнителей из числа национальных кадров используются любо наиболее
влиятельные и подготовленные, либо неудачники с амбициями, но с невысоким
уровнем подготовки.
В информирующей
журналистике действует конвергенция для редакции, что означает широкую
специализацию для журналиста – репортаж, аналитика, бэкграунд, расшифровка
звука и даже оборудование обеспечивается одним человеком.
В проектах
метажурналистики работает команда с разделением распределенных ролей.
Интервьюер как наемный киллер может не знать больше ничего, кроме того, какие
вопросы надо задавать и повторять до результата, пока не будут получены
необходимые оговорки или повтора утверждения с отрицанием, легко изымаемым для
публикации.
Проекты множатся и
меняются в зависимости от национальных особенностей и аудиторной усталости. Для
их продвижения используется инструментарий современных интегрированных
маркетинговых коммуникаций (ИМК).
Наиболее ликвидными продуктами
стали массовая тревожность, экстремизм и терроризм. В отличие от наркотиков и
оружия, рынок массовой тревожности не требует материального производства и он
полностью теневой. Вслед за основной триадой ликвидных продуктов идут проекты
уличных беспорядков, разрушения семьи и наращивания межполовой агрессии, распространения
наркотиков и в их пользу затруднения доступа к алкоголю и табаку, инактивации «лишнего
населения», наращивание издержек производства и социального обслуживания,
выведения ресурсов, создания проблем повседневной жизни, занижение оплаты
производительного труда, запретительные тарифы и ставки, рестрикция денежной
массы.
Например, программы
усиления конкуренции порождают не только деятельностную агрессивность, но и
тревожность. Тайм-менеджмент жестко организует распорядок труда, почти не
оставляя времени на отдых, в результате у человека возникает страх (в ситуациях
форс-мажора доходящий до паники), что он не успеет сделать работу в срок. В
данном случае проявляется скрытая цель повышения тревожности, поскольку
отсутствие свободного времени снижет творческий потенциал и производительность
труда на рабочем месте. В противовес зашкаливающей деловой активности
(подогреваемой зачастую безостановочной погоней за деньгами) появились движения
не-деяния.
Их участники
придерживаются позиции, что так называемой производительной деятельностью можно
навредить как себе, лишившись душевного равновесия, так и обществу, повысив
социальную агрессивность.
Выраженный половой диморфизм в реакции на
профессиональный стресс в журналистике искажает гендерное равновесие и в целом
позволяет еще более снизить оплату труда.
В некоторых случаях присутствует пропаганда
подавления идентичности и ценностей островной (англосаксонской) культуры или
североамериканского приоритета (WASP)/
Таким образом, в связи с обострением
политических противоречий в ходе ведения информационной войны сформировались
новые механизмы и инструменты воздействия на массовое сознание. Одним из них
стала особая форма журналистики, названная метажурналистикой в связи с ее
проникновением в другие сферы массовых коммуникаций, включая интегрированные
маркетинговых коммуникации. Метажурналистика использует инструменты
ведомственного расследования и ориентируется на свой специфический сегмент
целевой аудитории.
Начало 21 века принесло рост центростремительных
ожиданий, обратных центробежности последних десятилетий прошлого века. Реализация
новой волны центростремительности активно сдерживалась. Деформации массового
сознания достигли беспрецедентного напряжения. К концу 2016 года обрел
эпидемическую популярность мем «информационная война». В то же время
англоязычные авторы чаще используют термин «proxy war»,
который по сути является эвфемизмом.
PR, или в общем виде в
составе разных форм информационной войны, управление массовым сознанием (УМС),
является особым видом коллективного творчества в составе многоролевой игры,
который не может быть адекватно осмыслен людьми из других сфер деятельности,
включая тех, на которых она направлена – прямой и косвенной мишени через
воздействие на релевантный сегмент аудитории. Невозможно понять, для чего
предпринимается акция, какова ее цель, заняты ее авторы real
politic или имитацией работы, чтобы приписать себе в
заслуги недоступное влиянию естественное развитие событий. Если политтехнология
заказывается, никогда не может быть уверенности в том, что исполнитель работает
на заказчика, а не на его конкурента.
Некоторые акции воспринимаются как нелепость.
Кампании в прессе несут заведомую дезинформацию и провоцируют ответные отрицания,
которые закрепляют эффект.
У стороннего наблюдателя может возникать
впечатление какого-то тотального игрового эксперимента над народами, цель
которого не распространяется далее самого эксперимента, влияния ради влияния.
Однако это не так. Проведенное исследование выявляет признаки менеджмента
стихийного массового поведения или предъявления обществу в качестве типичных
массовых проявлений неестественных событий постановочного характера. Закрепились
два относительно новых типа «журналистского расследования» – публикация
вероятной версии с отслеживанием реакции и использование вброса («слива»),
организованного одной из сторон противоречивого менеджмента. Можно наблюдать
виртуализацию удаленного (проксимального) политического противоборства, характерную
для глобализованного мира.
Согласно нашему журналистскому опыту, опубликованную
версию верифицирует отсутствие реакции, а не опровержения в прессе и/или
судебные иски в защиту чести и достоинства. Это, скорее, сопутствующая параллельная
игра и свой PR. Релевантный сегмент аудитории воспринимает практически
одинаково обвинения или их отрицания, «не» и «нет» выпадают из восприятия.
Интегрированные маркетинговые коммуникации
объединяют такие многократно описанные виды деятельности, как PR,
реклама, promotion, direct marketing
включая всевозможные «лохотроны», финансовые пирамиды, ПАММ-счета и
совокупность внедренных в журналистику корпоративных методов ведомственного
расследования (метажурналистика). [2] Морально-этические или законодательные
ограничения имеют вторичное значение и используются вопреки своему назначению.
Закон РФ о СМИ легко обходит сильная юридическая служба. Ссылка на какой-либо
этический кодекс обычно приводится против конкурентов или в отношении жертвы. Используется
административно-политическая поддержка на максимально возможном уровне и любые
инструменты веерной рассылки, включая доступные виды спама и навязанных услуг,
контекстную рекламу, SEO-продвижение.
Все отмеченные виды деятельности, подчиненные
единой стратегической цели глобализации, под разными названиями в разных сферах
по степени значимости вышли на первый план, оккупировали каналы управления,
начиная с государственных, и заместили значительные сегменты созидательного
труда с национальным производством продуктов жизнеобеспечения. Проще и дешевле
людей убедить в чем-то, чем создавать то, в чем люди непосредственно нуждаются.
В 90-х гг. связи с общественностью (PR)
дистанцировали от пропаганды, чтобы представить ту же деятельность позитивной «улицей
с двухсторонним движением» в отличие от пропаганды как инструмента
тоталитаризма. Позже стало ясно, что вне зависимости от названия все
перечисленные инструменты имеют двойное назначение, причем внимание
исследователей привлекали в основном негативные экстремистские проявления и
информационное сопровождение терроризма. Появился графический окказионализм PRопаганда.
В 2016 году оформилось отечественное направление позитивной пропаганды,
проникающей в кино и телешоу для поддержки семейных, естественных,
отечественных ценностей.
В результате мы получили глобальную систему
корпоративного маркетинга с распределенной сетью принятия решений и отсутствием
ответственности за них, то есть без таких неотъемлемых признаков
государственности, как суверенитет и правосубъетность.
Задача настоящей работы состоит в использовании
текущего экспериментального момента истории для описания репрезентативного
набора диагностических признаков того, что принято называть информационной
войной в системе глобального управления. В принципе, она инкорпорирует все
многократно описанное – PR и реклама, promotion
глобализующих товаров и услуг, агитация и пропаганда, управление массовым
сознанием (УМС), политический шантаж, проекты террористических и экстремистских
угроз, запреты на профессии в науке и образовании, передача государственных
функций на аутсорсинг, бюджетного финансирования – на краудсорсинг и
внебюджетное фондирование. Ключевым инструментом глобализации была и остается
коррупция. С помощью коррупции выстраиваются запреты на профессии, рейтинги и
индексы, черные списки и стоп-листы.
В 2016 году наблюдалось усиление активности по
введению в действие различных государственных информационных систем с открытыми
базами данных о населении России. В сети созданы платформы для викиномики
(промышленного фейсбука) двойного назначения, в том числе для экстремизма,
терроризма и программ инактивации «лишнего населения» с помощью пропаганды
самоубийств, методов извращенной ювенальной юстиции, лудомании, дистрибуции
дизайнерских наркотиков (спайсов) и энергетиков, сочетающих синтетический
кофеин с алкоголем.
Существенную роль в развитии кризиса сыграло
целенаправленное снижение доступности «мягких антидепрессантов» – качественного
табака и алкоголя. Фальшивый франчайзинг облегчает распространение суррогатов,
качественная продукция оказывается в числе контрафактной. Распространение
неликвидной продукции по теневым схемам упростило возможности организации
массовых отравлений, что предпринимается для выявления и предъявления обществу
теневых сетей сбыта и, безусловно, является формой терроризма.
Можно наблюдать беспрецедентный рост деформации
массового сознания, усиленный отмеченными депутатом В.А.Никоновым возможностями
влияния через гаджеты. В то же время сенатор А.К.Пушков говорит о войне
глобального с национальным.
Основным инструментом войны глобального с
национальным стала метажурналистика с характерным набором диагностических
признаков, как особая форма деятельности, мимикрирующей под журналистику, а по
сути форма корпоративного расследования службы собственной безопасности западного
формата compliance – внутренний контроль за соответствием деятельности
предприятия законодательству как важнейшая часть менеджмента. Из допросов в
форме интервью выбираются элементы ответов, на основе которых PR-служба
генерирует материал для публичного обвинения через СМИ или в отдельных случаях
для суда и следствия.
Среди диагностических признаков менеджмента
информационной войны и метажурналистики чаще других заметны приуроченность к
датам и взаимная приуроченность, инверсия причинно-следственных связей
(опережение освещения относительно события), практически абсолютное
преобладание негатива.
Иногда заметна инверсия, вопросы готовятся для
провокации под заготовку.
Ключевой признак и он же инструмент, как
правило, выпадает из описания: мишени информационной агрессии инкриминируются
собственная внутренняя проблема: коррупция, фальсификация выборов,
вмешательство во внутренние дела, государственная система допингов в спорте и
даже оккупация Америки.
Признаки PR-акции и рекламы можно
найти почти в любых информационных материалах. Чаще всего это своевременность
вброса. В новостной ленте может использоваться пресс-релиз или подготовленное
редакцией с помощью собственного корреспондента сообщение, в любом случае
невозможно игнорировать конкурентные преимущества, создаваемые выбором
релевантности в ущерб актуальности, момента времени, канала и формы подачи. На
пресс-конференциях 2016 года по событиям на Ближнем Востоке и в Северной Африке
эксперты высказывали журналистам недоумение и упреки в связи с тем, что на фоне
потока сообщений о войне в одной стране замалчивают не менее кровавые события в
другой. При этом сами ньюсмейкеры, депутаты или политологи склонны отвечать на
вопросы выборочно. В конце 2016 года стало нормой в ответ на вопрос говорить о
чем-то другом. Настойчивость журналиста вызывает раздражение. Доходило до
взаимных оскорблений.
Однако чаще происходит наоборот, когда депутат
благодарен журналисту за прорыв блокады какого-то актуального вопроса, который
он вынужден решать. Без поддержки прессы это проблематично.
На пресс-конференциях замечены постоянные
журналисты, занятые целенаправленным «замыливанием» актуальной тематики.
Для привлечения внимания к новости стало нормой
использовать какое-то изображение, однако в погоне за скоростью редактор не обращает
внимания на несоответствия. Если заголовок или иллюстрация не соответствует
смыслу текста, почти всегда можно видеть признаки враждебного менеджмента.
Известны примеры запретительных указаний и стоп-листов, вывешенных в news-room
редакции. Лингвистический анализ может выявить специфические характерные ошибки
и нарушения редакционных правил подачи новости для создания PR-эффекта,
которого нет в теме новости. В некоторых случаях удается установить источник
текста, подготовленного консалтинговым агентством в России или аналитическим
центром в США.
В критически важных темах на роли сотрудников
корпоративного контроля выдвигаются следователи ФБР. Например, против проекта
ЦРУ по обнаружению оружия массового поражения в Ираке для аргументации
государственного переворота и бомбардировок Ирака. Также в многочисленных
проектах сдерживания России в кредитовании, спорте высоких достижений, футболе
– ЕБРР, WADA, FIFA.
Обычный журналист самостоятельно готовит
вопросы, договаривается об интервью, расшифровывает текст и готовит материал
для публикации. В последнее время роли редактора с корректором сведены к
минимуму. Телефон, диктофон, компьютер или планшет для работы обеспечиваются за
счет оплаты труда. При этом информирующая журналистика искусственно сокращается
за счет снижения оплаты труда, принуждения к рерайтингу, отказа в гарантиях и
перевода на заемный труд вне рамок трудового законодательства.
Не случайно закон А.К.Исаева о запрете заемного
труда вызвал сопротивление и был отложен.
Для выполнения репортерской работы журналистов
специально не готовят, за исключением современной фронтовой журналистики в
формате русского универсального журналиста. Убитая А.Бабурова и получивший
травму на оппозиционном митинге М.Солодовников были студентами Журфака МГУ и не
имели договоров с редакцией, направившей их на мероприятия. Солодовников
впоследствии скончался от саркомы.
Профессиональные журналисты в пулах
договариваются друг с другом, что и как передавать, у них развита система
взаимопомощи. Важнейшим диагностическим признаком журналистского
профессионализма на пике кризиса 2015-2016 годов стали увольнения или как
минимум снижение оплаты. Наш опрос показал, что журналисты первыми
почувствовали кризис на себе, но не отразили его в своих публикациях. Например,
парламентские журналисты перестали пользоваться думскими буфетами и столовой.
[1]
Диагностическим признаком участия в УМС является
непубличность и отсутствие признаков борьбы за существование в профессии.
Разрешение на беседу с другими журналистами в том же пуле надо получить у PR-службы
компании, по сути – того же отдела внутренней безопасности compliance.
Генеральной задачей становится экстремистское и алармическое освещение кризиса,
реального или виртуального.
В целях информационной войны для управления
массовым сознанием используется разделение ролей и специальная подготовка по
каждой роли. Как правило, все роли устойчиво оплачиваются, кроме репортерской
работы.
Носитель миссии-поручения в проектах
глобализующего УМС отличается устойчивостью к новости, ориентацией на фильтры (frame),
неспособностью к содержательному диалогу. В органах власти России ему даются
преимущества. Его появление на публичных мероприятиях имеет своей целью
озвучивание маркеров PR-разработки. Как
общепринятое мнение подаются корпоративные решения по осуждению представителя
власти, министра или омбудсмена, национального лидера, закона с ограничением
внешнего влияния.
Влияние собственной референтной группы превышает
всю совокупность факторов формирования позиции. Рефлексия отсутствует.
Вопросы, как правило, известны заранее и ответы
согласованы. На пресс-конференциях можно наблюдать, что ввязываться в
информационную войну члену Федерального Собрания проще и безопасней, чем
публично отвечать на вопросы по развитию страны.
Для адекватного представления сложившейся
уникальной ситуации следует отказаться от неадекватных моделей, эвфемизмов и
плеоназмов: системный кризис, однополярный мир, демократические выборы, двойные
стандарты, рыночные отношения, свобода слова, толерантность, политкорректность,
либерализм. Терминология либерализма в составе его глобализующей идеологии
может служить предметом исследования, но непригодна в качестве инструмента.
Глобальный журнализм устойчиво деформирует
релевантность. Из публичного информационного оборота выпадают значительные
тематические блоки, отражающие актуальные вопросы жизни страны и того, с чем
сталкивается население. Снижение качества жизни, создание некомфортных условий,
возбуждение массовой тревожности и суицидальных настроений, повышение рисков
заболеваний, – все это имеет признаки гибридной агрессии и по сути является тем
же экстремизмом и/или терроризмом.
К концу 2016 года объем искусственно создаваемых
проблем вырос на порядок. Однако в то же время впервые отмечено суверенное
влияние на прессу, поскольку в эфире звучали жалобы на запрет освещения
отрезанной головы ребенка. Признаки экстремистского менеджмента остаются в
большинстве, когда по массовому сознанию бьют дуплетом. Например, с утра в Думе
и вечером на телеканалах. Или одновременно в СМИ разных форматов, в официальных
СМИ и социальных сетях, в СМИ Нью-Йорка или Берлина и на пресс-конференции в
Москве.
Под видом заботы об интересах населения страны
подаются темы, далекие от интересов населения, но релевантные для специфических
сегментов зарубежной аудитории и людей, реализованных в правозащитной системе.
При этом более грубые нарушения выпадают из критики, если они нерелевантны или
не соответствуют корпоративным интересам.
Во многих случаях задачи информационной агрессии
решаются через навязывание населению корпоративных интересов крупных
транснациональных монополистов (ТНК). Менеджмент ТНК платит редакциям СМИ,
которые считает влиятельными по своей тематике, за отказ от публикации
критических негативных материалов. Некоторые хронические проблемы (неуправляемый
рост тарифов, спекуляции на фондовом рынке и с отечественной валютой) были
созданы через манипуляции журналистикой. Манипуляционный менеджмент использует
тот факт, что подавляющее большинство журналистов имеют гуманитарное
образование и такое же мышление, не умеют выбирать существенное и не владеют
доказательным аппаратом верификации.
Через журналистику населению можно навязать
негативное представление о представителе власти, который проводит суверенную
политику в ущерб глобализующим проектам. Методы дискредитирующей викиномики
были апробированы на специальном проекте в Германии, затем перенесены в Россию.
Глава ВАК В.М.Филиппов не считает правильным подменять общий контроль
диссертаций выбором, по сути, назначением виновных
Характерным признаком является викарирование PR-кампаний
в прессе по мере накопления аудиторной усталости от одной и той же темы.
Практически полностью изъята из описания причина
стабильности деформации в стремлении сохранить односторонние притоки ресурсов.
По мере возможности, вменяется отказ от
национальной идеологии, стратегии, планирования, повестки, цензуры, системы
воспитания и управления.
Сотни лет человек искал, как управляется его
собственное тело, где принимаются решения, чем регулируются влечения и
потребности. Нельзя считать работу завершенной, и способ представления итогов
нуждается в новых моделях, иначе проблема остается непонятной для самих
исследователей. Теперь предстоит сделать то же самое для «тела» народа и всего
человечества.
Менеджмент глобального маркетинга проводит
простую конкретную стратегию ослабления геополитических конкурентов.
Данное системное явление может быть равноправно
интерпретировано различными моделями: «Большая игра» в понимании Редъярда
Киплинга, информационная или гибридная война, технологии подавление
геополитических конкурентов в удаленном доступе силами третьей стороны в
формате proxy war, менеджмент глобального
маркетинга, викарирование умственных эпидемий, кооперативные эффекты психики
как следствие турбулентности в структуре динамического хаоса, управление
случайностью в запуске самоорганизации, евгеника для оккупированных территорий,
национальный садомазохизм, генетическая инженерия in populi,
заместившие журналистику PR и реклама, управление
массовым сознанием (УМС).
В мире наблюдается появление, развитие,
замещение и умирание новых самостоятельных сфер жизни со своими правилами
многоролевой игры, выстраиваемой по законам корпоративного права.
Модели равноправны для интерпретации, однако
выводы будут иметь различное значение, несовместимое в плане прогноза и
планирования. То, что может быть благотворным инструментом генетической
инженерии, в моральной оценке считается вредительством и преступно в правовом
понимании. Иногда заметны признаки девиантного садомазохизма, то есть диагноза.
Соответственно человека, который этим
занимается, можно равноправно назвать менеджером, манипулятором, иностранным
агентом влияния, политтехнологом, пиарщиком, международным преступником или
генетическим инженером, психически ненормальным больным. Заметных фигур немного,
и они в большинстве являются гражданами США. Как правило, это выдающиеся
менеджеры-манипуляторы, некоторые с наследственной ролью. Однако на
глобализующие проекты так или иначе работает настоящая армия инсайдеров и
резидентов. В подавляющем объеме это завербованные, обученные и легендированные
национальные кадры.
В теневой сети горизонтальных связей чрезвычайно
высока коррупция, более половины выделенных средств идет не на декларируемые
цели. Некоторые проекты строятся на основе финансирования из бюджета
глобализуемой стороны и других национальных источников.
В рамках борьбы с глобализацией наиболее
эффективной мерой было бы альтернативное трудоустройство, как это получилось в
России с сотрудниками ликвидируемого Фонда Сороса, которых поглотил проект
С.В.Кириенко для Москвы в 1999 году.
Конечные исполнители, как правило, являются
носителями миссии-поручения в терминологии Н.В.Вакуровой. [5] Роль
противодействия какому-либо из глобализующих проектов можно назвать миссией-предназначением.
Носители миссии-предназначения не защищены и подвергаются медийным атакам. Это
могут быть депутаты, сенаторы, руководители патриотических партий. Например,
партии ле Пен во Франции или Йорка Хайдера в Австрии.
У каждой модели есть сторонники и критики.
Наблюдается заметное викарирование (замещение) моделей.
Как уже было указано, к концу 2016 года мем «информационная
война» обрел эпидемическую популярность. В прошлом факт информационной войны
отрицался из-за отсутствия линии фронта и противоборствующих сторон.
Фоновая информация парламента заставляет сделать
вывод о стратегии постсоветской России с отказом от противодействия внешнему
давлению, организации взаимодействия с неспособными к диалогу фигурами и
непредназначенными для паритетных переговоров структурами. Россия последовательно
и превентивно принимает меры по удовлетворению растущего запроса на
содержательную информацию.
Российская стратегия вызывает критику и призывы
заняться внутренними проблемами. Однако опрос ВЦИОМ, представленный его
директором В.В.Федоровым на пресс-конференции в МИА «Россия сегодня» 26.12.16,
подтверждает адекватность предпринимаемых шагов. Доверие к опросам ВЦИОМ
снижается, и Федоров признает, что способов противодействия этой тенденции не найдено.
Общество фрагментировано. Однако динамика по годам показывает синхронность
событий по описаниям разных источников и единство населения страны как системы.
При этом СМИ встроены в глобальную систему, их повестка отличается от
национальной информационной повестки. [4]
20.11.16 вновь созданная комиссия Совета
Федерации по информационной политике и взаимодействию со СМИ обсудила вопрос «информационные
войны и СМИ». Председатель комиссии А.К.Пушков считает информационную войну
признаком однополярного мира. Она связана с попыткой установить политическую
монополию и политическую гегемонию. Наблюдается манипуляция информацией и
творчество фейковых новостей. Главное событие произошло 11.09.01 и с тех пор
осталось сомнение в официальной версии. Вторым этапом стали события перед
войной в Ираке с имитацией оружия массового поражения. То же самое произошло в
отношении Ливии и Сирии. Не было геноцида в Бенгази. Информация MSM
превратилась в оружие массового поражения.
Новое Пушков видит в том, что они начинают
проигрывать на собственном поле. Социальные сети как носитель либерального сознания
превратились в проводника государственнического и патриотического мышления.
Альтернативный поток информации подтолкнули события на Украине, и MSM
не могут их перекрыть. Русский вариант MSM активно блокируется
вопреки желанию сотрудничать с телеканала RT и агентства «Спутник».
Пушков поставил вопрос об ответственности за
пассивный терроризм.
Вслед за социальными сетями инвертирована
функция Гайдаровского форума 12-14.01.17. Используя публичную арену Форума,
председатель комитета ГД по бюджету А.М.Макаров добился согласия на два
стратегических решения: наведение порядка по неналоговым сборам и по
законопроекту об объединении налоговой, бюджетной и таможенно-тарифной
политики. Макарову удалось провести дискуссию по теме конкуренции, выводы
которой уничтожают идеологическую основу островной англосаксонской геополитики,
маркируемой мемами «рыночная экономика» и «Теория Дарвина».
Исследования физика И.Д.Грачева в рамках
эконометрики подтвердили инвалидность конкуренции в кризисе (режиме с
обострением). [7] И все же «рыночную конкуренцию» удалось превратить в
стабильный по резистентности к критике медиа-вирус.
Член ЦИК, кадровый международник В.Н.Лихачев
подтвердил выводы Пушкова, что важно любому государству с точки зрения защиты,
безопасности, суверенитета. Сегодня это совершенно новый импульс, совершенно
новая инфраструктура. Цели этих кампаний все дальше и дальше от принципов
международного права.
Протоирей В.А.Чаплин утверждает, что
информационная война убивает, разрушает страны и города. Она стало частью
гибридной войны и у нее есть жертвы, в том числе человеческие. Если через
политические и информационные манипуляции где-то устраиваются революции,
свергаются правительства или провоцируются межнациональные столкновения, это
самый настоящий акт агрессии.
Чаплин настроен жестко: «Должны окончательно
уйти в прошлое разговоры о том, что государство имеет право на самооборону, в
том числе на применение ядерного оружия только тогда, когда его границу пересекли
танки и солдаты. Нет, сегодня более опасны действия, которые совершаются через
экономические, политические и информационные манипуляции. Сегодня взрыв страны
изнутри гораздо более разрушителен и даже может быть более пагубен, чем любые
военные действия».
На заседании Совета Федерации 29.11.16 президент
группы компаний InfoWatch Н.И.Касперская назвала
три вида угроз, включая кампании в прессе. Утечки информации и слежка
производятся через мобильные устройства, ПО и телекоммуникационное
оборудование. Касперская назвала особенности медийных атак: преобладание и «клейкость»
негатива, злопамятность сети. Цена отмывки вброса негатива чрезвычайно высока.
Для вбросов используются боты и фейковые новости. Технические средства защиты
неэффективны и отстают от технологий агрессии. Касперская предложила проводить
мониторинг социальных сетей для выявления предпосылок атаки, публиковать
сообщения об атаке и давать свою позитивную информацию, осуществлять импортозамещение
и вводить государственное регулирование. Также было предложено ограничить
введение программного управления и баз данных в открытом сегменте Интернета.
На заседании Государственной Думы 14.11.16.
А.В.Чепа в заявлении от фракции СР описал ситуацию с кибератаками. Привел слова
Джо Байдена, раскрывающие цели Вашингтона в отношении России и следующих
выборов. За 2015 год серверы органов власти РФ испытали 24 миллиона атак.
Слабое звено – импортное ПО.
Число атак возросло до 70 миллионов.
В плане информационной политики событием 2016
года следует назвать семинар по геополитике экстремизма и терроризма в Совете
Федерации 17.03.16. Эксперты представили шокирующие данные о том, что проекты «Батальон
«Азов» и «Лихорадка Эбола» разработаны в одном и том же аналитическом центре.
Компания Monsanto ведет работы по внедрению гена мужской
стерильности в ГМО.
Исследования деструктивной деятельности
североамериканской ТНК Monsanto проводит сотрудник
Института США и Канады, молекулярный биолог Л.П.Жиганова.
В 2015 году на базе МИА «Россия сегодня» прошли
презентации итогов исследований «Украинского проекта» за полтора года его
существования в СМИ разных стран (РИСИ) и сетевого вовлечения ЕС в НАТО (Центр
В.И.Крашенинниковой).
Комиссия СФ по развитию информационного общества
под руководством Л.Н.Боковой координирует работу по импортозамещению ПО,
элементной базы компьютеров и телекоммуникационного оборудования. Соответственно
составлены три реестра отечественной продукции. Внедрить ее практически не
удается.
Мы считаем неконструктивным изучение какого-то
одного проявления, одного инструмента, одной жертвы глобального явления, пронизавшего
все сферы жизни населения планеты. Спасение одной «жертвы», будь то какая-то
наука, вид деятельности или группа пострадавших от одной и той же манипуляции,
неизбежно происходит за счет других жертв и таким образом выполняет те же
задачи глобализации. Менеджмент готовит на замену следующий проект. Например,
обманутых участников долевого строительства с беспроцентным авансированием
застройщика заменяют обманутыми покупателями апартаментов, не защищенных
жилищным законодательством.
Некоторые из провалов США или достижений России
могут быть интерпретированы как следствие теневых договоренностей, отражают
факт разногласий и настоящей войны между структурами в самих США, которая к
концу 2016 года вылилась в открытое противодействие уходящей и будущей
администрации. Публичными последствиями внутренних противоречий США стали
проекты Джулиана Асанжа, Валери Плейм Уилсон, Эдварда Сноудена, Дональда Трампа.
Как правило, они сопровождаются эмиссией новых внешних деструктивных проектов и
теневыми договоренностями. В случае Трампа – сохранить оффшор на Виргинах и в
целом систему долларового эквивалента, отказаться от требований возврата долгов
включая золото Бреттон-вудса и международного суда по военным преступлениям
против мирного населения.
В России ряд структур, включая Минюст и палаты
Федерального Собрания, занимается перманентной работой по нейтрализации,
компенсации и предотвращению последствий потока сотен деструктивных
хаотизирующих решений. Парламентская дискуссия содержит протест против
глобализущих проектов. В разные годы отмечено проведение законов в интересах
транснациональных компаний-монополистов с устранением сенаторов и депутатов,
которые этому мешали. Объем инициатив с признаками PR снижается в
законодательном потоке, оставаясь значительным.
В художественной литературе распространяется
жанр, начало которому положили эссе Фитцджеральда «Век джаза» и Орвела «Прощай,
Каталония!» В переводах на русский изданы книги об организации войны в
Афганистане («Война Чарли Уилсона») и экономических войн («Исповедь
экономического убийцы»), состоянии финансов США и страховой медицины. Ключевыми
в нашей теме стали два автобиографических романа. «Fire game»
В.П.Уилсон описывает преследование под видом ведомственного расследования,
которому подверглась автор за доказательство отсутствия оружия массового
поражения в Ираке как повода для бомбардировки и государственного переворота. В
ноябре 2016 года вышел роман «Провокация» Е.В.Котовой, к которой применили
аналогичную процедуру для сдерживания влияния России в ЕБРР. Котовой занимались
восемь силовых структур четырех стран. Располагая стенограммами допросов,
Котова реконструировала деструктивную мотивацию островной ментальности,
недоступную бытовому пониманию россиян и нуждающуюся в бесстрастном изучении.
Даже специалисты по США не в состоянии осознать сочетание претензий на мировое
господство с неспособностью оценить долгосрочные системные последствия и
вытекающую отсюда подмену стабильной стратегии временными тактиками без учета
последствий временного решения.
Следует отметить успешную сопротивляемость
России. Из сотен новаций подавляющее большинство купируется Минюстом. Госдума
работает на предотвращение и компенсацию депрессивных норм в законах. Для
предотвращения масштабных проектов Кремль предпринимает форс-мажорные
назначения. Фактически купирована деятельность международных манипуляторов:
Майкл Макфол, Александер Вершбоу, Джон Тефт, Вильям Браудер, Люк Дембоски, Мод
де Бур-Букиккио, Дана Рорабахер. Ликвидирован «дагестанский фактор» в ФССП,
армии и медицине, налаживается ситуация в самом Дагестане.
В то же время за рубежом приобретают характер
эпидемии разрушения культуры, семьи и детства, разные формы переворотов, даже
такая мини-эпидемия, как канцерогенез национальных руководителей, не согласных
с политикой Вашингтона. Международные манипуляторы работают беспрепятственно, в
том числе изгнанные из России.
В России отмечен парадоксальный эффект усиления
жизненной силы в ответ на депрессивные меры, что зафиксировали исследования
Института социологии РАН, представленные комитету СФ по социальной политике.
Ситуация России адекватно интерпретируется моделями генетической инженерии in populi.
2015-2016 гг. отмечены выводом в публичное поле
закрытых экспертных исследований геополитики экстремизма и терроризма. Как уже
было указано, событием года следовало бы назвать мартовский семинар в Совете
Федерации под таким названием, однако СМИ не придали ему должного внимания.
Журналисты не имеют возможностей адекватного понимания и пользуются невалидными
схемами. В этом смысле глобализованная журналистика и метажурналистика одинакова,
несмотря на разительные отличия России, Украины, стран ЕС, Британии и США.
После преобразования РИА «Новости» в МИА «Россия
сегодня» усилена роль российской профессиональной фронтовой журналистики, также
роль МИДа РФ и международной журналистики. Национальная повестка России стала
источником информации, по сути истины, для глобально деформированного мира.
При этом практически полностью изъята из описания
причина стабильности деформации в стремлении сохранить односторонние притоки
ресурсов.
Изначально деформацию сознания определяет
физическая турбулентность. Стираются границы аналогии и гомологии,
материального и духовного, личного и глобализованного против национального.
Усиливается роль текущей самоорганизации и отдаленных системных эффектов.
Последствия проксимальны относительно мотивации. Например, появление
смертоносных спиртов в сетях пищевого потребления финально выполняет задачи
терроризма, но первично мотивировано на предъявление обществу антимонопольных
каналов поставки под видом контрафакта.
Наблюдается эффект «будущее сегодня» согласно
антропному принципу в синергетике С.П.Капицы и С.М.Курдюмова. Данный принцип
соответствует схеме Макроэволюции в дикой природе и генетико-инженерному
получению первичного материала для селекции.
Обострение системности связано с возможностью
существенного влияния вне связи с физическим действием фактора, но адекватно
состоянию системы. Одновременно снижается число элементов, при котором
возникает эффект системы. Ее поведение утрачивает прямую зависимость от
поведения элементов.
Системные явления допускают паритетность
различных моделей интерпретации. Можно описать аттракторы метрополии.
Одновременно можно отразить процесс трансформации государства в корпорацию,
управления в менеджеризацию, журналистики в PR и рекламу,
социологического мониторинга в маркетинг.
Центры притяжения имеют признаки странного
аттрактора Лоренца с непересекающимися траекториями. Возврат в ту же точку на
уровне массового сознания закрыт моральными запретами, которые требуют хоть
что-то изменить или «взять только лучшее» из советской системы планирования,
ценообразования, здравоохранения, образования.
Действующий формат экстраполитарной империи
исторически стартовал в итоге войны трех мощных PR-акций. Президент Шарль
де Голль вывел Францию из НАТО из-за диктата Пентагона и предпринял попытку
вернуть в обмен на доллары золотые резервы, вывезенные в 1944 году по
Бреттон-вудскому соглашению. В ответ президент Ричард Никсон отказался от
золотого обеспечения доллара. Для вывода из зоны общественного внимания факта
государственного дефолта США была предпринята беспрецедентная акция
дискредитации Никсона, по сути спасителя США. Акция была подана СМИ как пример
демократической прогрессивности США и вошла в историю под названием Watergate.
Задача Вашингтона сводилась к ликвидации
опасности новой Великой депрессии. Задача не была решена, несмотря на растущий
приток внешних ресурсов через проекты: Бреттон-Вудс, план Маршалла,
Вашингтонский консенсус. Роковую роль сыграло открытое стремление ослабить
конкурентов с помощью различных глобализующих программ. Для устранения
препятствий в реализации генеральной задачи произведена ликвидация президента
Кеннеди вместе с намерением национализировать ФРС США. Кеннеди остался
последним из числа немногих первых лиц страны, самостоятельно принимавших
решения в интересах национального развития.
Движение человечества к будущему приобрело
финальную необратимость. Смерть де Голля и решение Никсона вывели процесс на
режим с обострением. Практически сразу были предприняты отвлекающие акции
устрашения – пожар в запертой дискотеке Коломбо Парижа и создание журнала Charlie
Hebdo формата шокирующей политической порнографии.
Последующие два десятилетия возможности влияния
Москвы были минимизированы. Сократилось финансирование коммунистических
движений и СМИ. СССР осторожно ослабляли для минимизации революционного ущерба
ввиду неизбежной смены государственного устройства. Внутри страны активно
строилась резидентура будущего, как перед оккупацией. Критика американского
империализма была выхолощена, исключала ключевые содержательные моменты вроде
Бреттон-вудса, доверия и понимания не вызывала. Режим с обострением развивался
неуправляемо.
Возможности национального влияния возникли после
изменения доминанты массового сознания с инверсией центробежности на
центростремительность. Еще до этого Россия одной из первых приступила к
созданию национального сегмента сети – Рунета, затем поисковых систем и
национального корпуса языка для обеспечения их работы. Предупредительные меры
были предприняты в ответ на глобальные вызовы: падение доверия аудитории к
официальным СМИ и электоральная усталость от регулярных демократических
выборов, утрата интереса к политике и партийной активности. Перелом произошел
на «факторе трех восьмерок» 08.08.08 и закреплен год спустя освещением аварии
на Саяно-Шушенской ГЭС. Приоритет информационных агентств был окончательно
отдан блогерам. СМИ был придан дополнительный стимул развития конвергентной
журналистики. [3] Далее для российской журналистики
последовала «пятилетка потрясений». [6]
Отечественной политтехнологии удалось преодолеть
угрозу как минимум двух революций с целью государственного переворота.
В ответ развивались формы косвенного пассивного
экстремизма и терроризма, которые создают причины массовой гибели людей и
взаимного недовольства: устранение контроля безопасности труда, замена
специалистов на неподготовленных людей, снижение требований к технической
безопасности, терроризм бюрократической отчетности и планомерное повышение
издержек, принудительное снижение оплаты труда, увеличение разрыва закупочных и
розничных цен, публичная пропаганда и оправдание мер социальной и экономической
депрессии.
Подобных программ настолько много, что проблема
требует мониторинга и изучения. По мере роста влияния палат Федерального
собрания нарастало и сопротивление депрессивным нормам в законах. Для их
проведения законам придается рамочный характер с отсылочными нормами. Нормативное
регулирование передается на подзаконные и внезаконные акты, далее на
ведомственные непубличные документы. Аналогичный процесс идет с так называемыми
неналоговыми сборами фискального характера. К ним примыкают сборы на капремонт,
введенные без механизма исполнения. Также оплата систем террористической
безопасности, которые при массовом охвате повышают издержки и стоимость услуги
для населения, но для исполнения декларированной задачи бесполезны.
Подавление технического регулирования привело к
увеличению потерь в сетях и генерации реактивной мощности. Российский рынок
раскрыли для оккупации транснациональными корпорациями (ТНК) в основном США и
частично КНР.
Технологии подавления национальной повестки СМИ
и национального законодательства описаны до распада СССР (соответственно
Френсис Фукуяма и Айн Рэнд). Роль банковского террора в развитии Великой
депрессии отражена многократно в художественной литературе. Например, «Гроздья
гнева» Джона Стейнбека. Тем не менее, все это и много другое было успешно
имплементировано в России.
Ряд текущих вопросов попал под эмбарго для
парламентской дискуссии. В разные годы отмечено следующее. Изъятие из закона о
бюджете ограничение тарифов с привязкой к инфляции. Перевод средств суверенного
резерва на избирательную кампанию президента США, затем в оффшор США на Виргинских
островах. Две волны детской инвалидизации вследствие массовых испытаний вакцин,
затем пропаганда отказа от вакцинирования. Подавление генетики и селекционного
потенциала. Создание условий для манипуляций на фондовом рынке и с национальной
валютой. Запрет на выявление этиологии массовой заболеваемости осенне-зимнего
периода 2008-2009 гг. Парадоксальное усиление позитивных настроений населения
вопреки развитию кризиса.
Некоторые позитивные тенденции остаются скрытыми
не только от населения, но и от парламентариев. Например, расцвет книгоиздания
на русском языке новой русской литературы, также в некоторой степени британской
и североамериканской, отражающей текущее состояние мира. Проникновение новых
гуманитарных технологий в кино и на телевидение, организацию массовых акций.
Успешное применение против террористических режимов навязанных технологий
ведения войны, которые в форме BlackWater использовались для
создания террористических регионов без правосубъектности и суверенитета.
Приведенные примеры не охватывают всей ситуации
и служат всего лишь иллюстрацией для понимания. Сложившийся формат
экстраполитарной империи определяет отсутствие прямой оккупации и замену
традиционных боевых действий на так называемую гибридную войну в удаленном
формате proxy war. Названный формат
позволяет решить тактическую задачу отказа от правосубъектности и исключения
внутренних механизмов формирования суверенитета.
Иерархическая национальная вертикаль управления
ослаблена в пользу глобальной сетевой системы горизонтальных связей. Однако
основой глобального управления является механизм генерации и эмиссии
медиавирусов адекватно данным текущего мониторинга национальных и региональных
настроений с опорой на исторически детерминированную повестку.
Литература
1. Вакурова Н.В. Журналистика в период кризиса:
поведенческие модели и приоритеты в освещении. – Вестник университета, 2015,
№5. – М., ГУУ, 2015, с. 289-294.
2. Вакурова Н.В. Корпоративные СМИ как пример конвергенции PR и журналистики. – В сб. по материалам
Конференции ГУУ «Актуальные проблемы управления – 2015».
3. Вакурова Н.В. Современная конвергентная
журналистика и блогосфера: синергизм в управлении случайностью. – Вестник
университета, 2014, №8. – М., ГУУ, 2014, с. 227-230.
4. Вакурова Н.В. Психологические причины
формирования неадекватной повестки дня посредством СМИ. – Вестник университета
(Государственный университет управления). 2014, №2, с.217-219.
5. Вакурова Н.В. Миссия журналистики как
социально-психологический феномен. – Вестник университета, 2012, №9. – М., ГУУ,
2012, с. 250-255.
6. Вакурова Н.В., Московкин Л.И. Журналистика от
«трех восьмерок» до 12.12.12: пятилетка потрясений. – Тезисы 52 Международной
научно-практической конференции «Средства массовой информации в современном
мире. Петербургские чтения». – СПб., 17-19 апреля
7. Грачев И.Д. Статистическая модель
автопрогресса экономических систем. – М.: Наука, 2010.