Вышла в свет статья Вакурова Н.В., Московкин Л.И. Эволюционно-генетическое исследование
феномена человека в русской литературе // Збiрник центру наукових праць «Велес» за матерiалами III Мiжнародної конференцiї: «Осiннi науковi читання» 2 частина м. Київ: збiрник статей (рiвень стандарту, академiчний piвень). – К.: Центр наукових публiкацiй, 2017. – 114 с.
Тираж – 300 экз. – с. 31-40 https://leo-mosk.livejournal.com/4513408.html
Н.В.Вакурова
доц., к.филол.н.
(ГУУ, г. Москва);
Л.И.Московкин
(газета «Московская правда»);
Эволюционно-генетическое исследование феномена
человека в русской литературе
Аннотация. Русская
литературно-поэтическая классика оказалась вполне состоятельной в
эволюционно-генетическом понимании феномена человека и описании событий,
связавших огромную страну в единую систему. Именно для
русской литературы характерен примат личного в мультипликации с общественным
для острых исторических моментов, когда роль человека может раствориться в
доминанте массового сознания, связанной с тревогой о будущем в смеси с эйфорией
побед над прошлым.
Ключевые слова: антипатриотизм,
научно-техническая интеллигенция, красота, мобильные элементы генома, редукционизм, трихины Достоевского, холизм
Evolutionary
genetic study of the phenomenon of man in Russian literature
Abstract.
Russian literary classics were quite wealthy in the evolutionary and genetic
understanding of the phenomenon of man and the description of events involving
the vast country into a single system. For Russian literature a distinctive
primacy of personal overlay with the public for acute historical moments when
the role of the person can be dissolved in the dominant mass consciousness
related to anxiety about the future mixed with the euphoria of victory over the
past.
Key
words: anti-patriotism, scientific-technical intelligentsia, beauty,
transposable elements of the genome, reductionism, trichina Dostoevsky, holism
Познание человеком природы косной,
дикой и искусственной, то есть своей собственной, стихийно строится двумя
разными путями. Профессиональная научная деятельность склоняется к формулировке
формальных логических интерпретаций экспериментально открытых закономерностей.
Данный подход эффективен для простых
явлений, которые могут быть описаны отдельно вне системной связи с иными
явлениями, то есть в рамках редукционизма.
Интерпретация явлений в составе
феномена человека равно индивидуального организма, общества или человечества в
целом, неизменно требует холистического подхода с
признанием ключевой роли уникальных событий и горизонтального переноса
информации в рамках так называемой незаконной (неканонической) рекомбинации.
Данный подход основан на
эвристическом прорыве творческого инсайта.
Иными словами – латерального мышления. В таком случае экспериментальное
подтверждение следует за логическим открытием с запаздыванием, иногда на
десятки и сотни лет.
Очевидно, история науки неполна и не
позволяет представить исчерпывающие выводы. Примеры научных публикаций
теоретических открытий немногочисленны, но весьма убедительны. В их числе
описание Грегором Менделем гена, передаваемого по
наследству от родителя к потомству. Для убедительности монах поставил
собственный эксперимент по скрещиванию контрастных форм, получив соотношения,
известные и без него. Суть в интерпретации. Мендель представил свою работу Брюннскому обществу естествоиспытателей в 1865 году. И
только в 1961 году в работе J.Shapiro et al. представлена электронная
микрофотография отрезка ДНК, соответствующего гену lac-оперона Escherichia coli.
Другой пример связан с обоснованием
принципа матричного копирования 10 января
Описание последующего превращения
полипептида в белок требует применения синергетики. Процесс напоминает
сочетание разных типов самоорганизации в обществе, например, в природе феномена
внутренне агрессивной советской интеллигенции и на ее основе возникновения
страты диссидентов.
Явления самоорганизации традиционно
находили отражения в литературно-художественной, а до того –
религиозно-мистической форме. До сих пор остается загадкой, почему триумф науки
20 века был построен исключительно на редукционистских
подходах, причем именно в то время, когда в обществе происходили исторические
события на основе системных кооперативных эффектов психики. Так было устроено
массовое сознание. В науке фактически монопольно доминировала редукционистская парадигма. Все связанное с системностью по
умолчанию воспринималось лженаукой и не принималось к защите.
Единственным исключением в генетике
оставался А.А.Малиновский, воплотивший в науке интеллектуальное наследие своего
отца, писателя, мыслителя и революционера А.А.Богданова. Богданов ввел в оборот
термин «техническая интеллигенция». Его романы «Красная звезда» и «Инженер Мэнни» стали основой жанра советской научной фантастики science fiction.
Холизм в науку вернула революция
научного знания в конце 20 века на основе нематериальных сущностей и прежде
всего структуры динамического хаоса как физической природы описанных ранее волн
жизни С.С.Четверикова и затем экономических циклов
Н.Д.Кондратьева.
В то же время Е.В.Ананьевым и
В.А.Гвоздевым были открыты мобильные элементы генома. Позже была показана роль
мобильных элементов в динамическом нейрогенезе,
определяющем поведение человека.
На век ранее генетическая природа феномена
массового девиантного поведения у человека как
неделимая данность в виде неких заразных трихин приснилась Родиону
Раскольникову, герою романа Ф.М.Достоевского «Преступление и наказание»:
«Появились какие-то новые трихины,
существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи,
одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же
бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя так умными
и непоколебимыми в истине, как считали зараженные. Никогда не считали непоколебимее
своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных убеждений и
верований. Целые селения, целые города и народы заражались и сумасшествовали.
Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нем в одном и
заключается истина, и мучился, глядя на других, бил себя в грудь, плакал и
ломал себе руки. Не знали, кого и как судить, не могли согласиться, что считать
злом, что добром. Не знали, кого обвинять, кого оправдывать. Люди убивали друг
друга в какой-то бессмысленной злобе. Собирались друг на друга целыми армиями,
но армии, уже в походе, вдруг начинали сами терзать себя, ряды расстраивались,
воины бросались друг на друга, кололись и резались, кусали и ели друг друга. В
городах целый день били в набат: созывали всех, но кто и для чего зовет, никто
не знал того, а все были в тревоге. Оставили самые обыкновенные ремесла, потому
что всякий предлагал свои мысли, свои поправки, и не могли согласиться;
остановилось земледелие. Кое-где люди сбегались в кучи, соглашались вместе на
что-нибудь, клялись не расставаться, – но тотчас же
начинали что-нибудь совершенно другое, чем сейчас же сами предполагали,
начинали обвинять друг друга, дрались и резались. Начались пожары, начался
голод».
Подхватил идею Достоевского
Максимилиан Волошин в стихотворении «Трихины» (Из цикла «Пути России»)
Исполнилось пророчество: трихины
В тела и в дух вселяются людей.
И каждый мнит, что нет его правей.
Ремёсла, земледелие, машины
Оставлены. Народы, племена
Безумствуют, кричат, идут полками,
Но армии себя терзают сами,
Казнят и жгут – мор, голод и война.
Ваятель душ, воззвавший к жизни племя
Страстных глубин, провидел наше время.
Пророчественною тоской объят,
Ты говорил, томимый нашей жаждой,
Что мир спасётся красотой, что каждый
За всех во всём пред всеми виноват.
Таким образом, познание феномена
массового девиантного поведения у человека шло
обратным ходом по времени и по смыслу от художественного описания к естественнонаучному.
Согласно нашему предположению, тезис
Достоевского о красоте, упомянутый Волошиным не без упрека автору,
расшифровывается достаточно просто. Человек не может и не должен подавлять свою
агрессивность и становиться конформистом, чтобы не выглядеть ненормальным в
своем микросоциальном окружении. Но он обязать уметь
ею управлять, направляя в конструктивное творчество. Сдерживаемая агрессивность
аккумулируется и находит неуправляемый выход.
Инструмент красоты – виртуальное
свойство объекта, генерируемое нейрогуморальной системой субъекта, – приносит
чувство удовлетворения и удовольствия. Инструмент красоты возник в общем корне
теплокровных как механизм активной эволюции птиц и млекопитающих через подбор
отца будущего потомства. Он преадаптировал
человеческое в человеке, предопределив развитие цивилизации в широкой
совокупности вариантов творчества.
Проходившему по делу Петрашевцев
Достоевскому постулат о красоте дался очень непросто через сублимацию
агрессивности в литературное творчество и способствовал ему.
Автор вложил постулат о красоте в
уста князя Льва Мышкина, персонажа странного и лишенного способности к игровому
(бытовому) общению, которое связывает людей. Воспринять его слова как некое
озарение и тем более технологию невозможно.
Однако управлять собственными
страстями – тяжелый труд.
Об этом написал Блок:
Как тяжело ходить среди людей
И притворятся непогибшим,
И об игре трагической страстей
Повествовать еще не жившим.
И, вглядываясь в свой ночной кошмар,
Строй находить в нестройном вихре чувства,
Чтоб по волшебным заревам искусства
Узнали жизни гибельной пожар!
Роман «Бесы» впервые вышел в свет в
1866 году, когда механизм вирусного управления не мог быть известен. Вирусы
были открыты в 1892 году Дмитрием Ивановским как небактериальные
патогены. В 1898 году Мартин Бейеринк
описал вирус табачной мозаики. Что представляет собой империя (царство) Virae (Noncellulata), куда его отнести и какими отношениями они связаны с мобильными
элементами генома, ученые продолжают спорить и общее понимание вряд ли будет
достигнуто. В их морфологии и взаимодействии с геномом хозяина есть много
общего. И те и другие могут менять свое расположение в хромосомах и служить
контейнерами для горизонтального переноса генетического материала. До половины генома человека составлены множественными мобильными
элементами (повторами). Они принимают участие в регуляции генной
экспрессии и в значительной степени определяют явление непостоянства генома, самоорганизованные воспроизводимые изменения при смене
жизненных циклов, поэтически описанных Гумилевым с
стихотворении «Память» («Только змеи сбрасывают кожу...»).
Сбой происходит при неконтролируемом
размножении мобильных элементов не сочетаемых
вариантов. Человек теряет способность контролировать свое поведение.
В контексте статьи нам важно, что эукариотическая клетка с настоящей хромосомой возникает на
стадии достаточно высокого многообразия жизни на Земле. Происходит нечто вроде
глобализации у людей, недобровольного воссоединения нескольких разных форм
жизни в единую структуру за счет актов слияния и поглощения в ходе
взаимоотношений паразитизма или хищничества.
Потребовалось множество
экспериментальных открытий на протяжении более века, чтобы составить
представления о механизмах описанного Достоевским в художественной форме
явления синхронизации массового поведения человека.
Аналогичным образом Л.Н.Толстой
обосновал природу девиантности нормального человека в
романе-исследовании «Война и мир» на материале отечественной войны 1812 года.
Будучи по факту серьезным
исследователем жизни, Толстой относился к статусной науке с критической
ревностью, высмеивая только что открытые хромосомы. Согласно историческим
изысканиям С.Э.Шноля [4], появление Толстого на
съезде естествоиспытателей и врачей в Политехническом музее вызвало ажиотаж и
помешало публике услышать вопрос А.А.Колли о наследственных молекулах. Возник
эффект поляризации от наложения помех и повторов, идея была надежно
транслирована по цепи преемственности в русской науке благодаря Н.К.Кольцову,
присутствовавшему на съезде в студенчестве, и затем его ученику Н.В.Тимофееву-Ресовскому, который ее тиражировал за рубежом
и затем в России.
Европейский эгоизм обозначил как Первую мировую войну события 1914-1917 гг., однако
справедливость требует отнести к подобным событиям, например, Вавилонские
войны, создание Римской империи, Конкисту и крестовые походы, нынешние цветные
революции с организацией массовой миграции.
В чем причина национального суицида
и массового садомазохизма? Дикая природа представляет примеры немаятниковой миграции и массового суицида у животных с
высоким уровнем развития ВНД. Для человека в принципе достижимо естественнонаучное
описание массовой единообразной активности, но оно неизбежно будет громоздким и
неубедительным по политическим причинам.
В 21 веке для организации уличного
протеста применяются специальные гуманитарные технологии с участием хорошо
обученных провокаторов и организаторов, причем публичные требования рядовых
участников не соответствуют их личным интересам и обычно противоречат им.
Доказать наличие биологических оснований для массовых выступлений практически
невозможно. В то же время они очевидны и той же природы, что и для массового девиантного поведения в дикой природе. Их маркеры
выявляются при скрининге личной переписки и используются для планирования
человеческой стихии. У каждого участника демонстрации могут быть свои
сиюминутные причины, определившие мотивацию протеста. При этом они связаны
системно неким общим стремлением, подобным тропизму растений.
Толстой в своем романе представил
исчерпывающее художественное описание в форме рефлексии персонажей-участников
войны.
С другой стороны, личные мотивы
самоорганизации революционной ячейки представлены в исследовательском романе
Достоевского «Бесы» на основе изучения убийства студента Иванова в гроте
Петровской академии.
Таким образом, русская классическая
литературе 19 века заменила науку в той части, где по различным причинам
включая политические наука не смогла отразить явления
феномена человека, наиболее существенные для описания текущих событий истории и
прогноза будущего.
В конце 20 века произошла революция
в науке. На ее базе было бы возможно провести обобщение гигантского объема
накопленных эволюционной генетикой данных. Однако этого не произошло. Помешали
причины, которые наука должна была преодолеть для выхода из тупика, как
собственного, так и человечества в целом.
Научно-техническая интеллигенция
оказалась внушаемой и некритичной. С начала 70-х эффективно
применяется прием предотвращения прогресса через стимулирование сукцессии
устойчивых сочетаний, таких, как «Теория Дарвина», «Тимофеев-Ресовский –
фашист», «генетика – продажная девка империализма», «все мужики сволочи» и «все
блондинки дуры», США, потом Америка вместо Союз
Североамериканских Государства. Уже в новом веке дошли до того, что «в
СССР науки не было», «Дума ничего хорошего не сделала» или «Дума лучше бы
осталась дома». Примерами мемов, генерируемых в
аналитических центрах, могут служить выражения типа «Валька-стакан».
В настоящее время попытки ревизии
устойчивых словосочетаний вызывают озлобленную реакцию со стороны участников
проекта disser.net. В 21 веке тайное стало явным.
Деструктивное управление статусной наукой вышло на первый план. Не вдаваясь во
внутренние проблемы науки, отметим то, что нам важно с практической стороны. К
публикациям и защитам допускается исключительно узко
специальная проблематика по частным вопросам, без обобщений и намека на мультидисциплинарность. Обобщения доступны только тем
авторам, которые подобно В.А.Никонову имеют политический авторитет и выполняют
существенную роль в развитии Русского мира.
Литература является технологией
двойного назначения. Фатальную роль в инвалидизации
статусной науки, по нашему мнению, сыграло творчество выдающегося советского
писателя Э.С.Радзинского. Радзинский представил историю Российской империи как
череду ошибок. Подход Радзинского релевантен запросу
интеллигенции, но опровергается подходом в рамках генетической инженерии in populi.
В рамках своего подхода Радзинский
сумел полностью оторвать от реальности феномен физика-ядерщика А.М.Будкера, его роль в инициации дискуссии «физики –
лирики» в кафе «Под интегралом» новосибирского Академгородка.
В результате физик Будкер, который повлиял на развитие страны не меньше
писателя Радзинского, а возможно и больше, предстал в неком искусственном до
неузнаваемости образе и по сути был забыт вместе с его
ролью и последующим конфликтом. Конфликт был неизбежным в силу специфики
отношений научно-технической интеллигенции и власти в эпоху Брежнева после
спровоцированных событий в Венгрии и особенно в
Чехословакии, которые получили глобальный неадекватный резонанс и вызвали
сочувствие советской интеллигенции.
От советской аудитории скрыли суть
ключевых событий текущей истории – создание ФРС США, Бреттон-Вудс-44, убийство
Кеннеди, Вашингтонский консенсус, организация G20 и в том числе провокацию событий
в Венгрии и Чехословакии для пересмотра послевоенного раздела мира.
Политическая подоплека стала известная по воспоминаниям И.А.Серова «Записки из
чемодана», изданные А.Е.Хинштейном [3].
Представители научно-технической
интеллигенции до сих пор не воспринимают некоторые очевидные факты
и попытка их обсуждения вызывает межличностное отторжение с проявлениями
агрессии, за которыми просматривается некий суицидальный тропизм. Данное
поведение нелогично и губительно, но в системном ракурсе служит успеху
генетической инженерии in populi, где нет внешнего
инженера и его роль выполняет коллективный дух толпы.
Можно ли его остановить? Ответ на
этот вопрос дан событиями 21 века в России по опыту прошлого. Действия
последовали по ранним признакам изменения коллективного поведения фактически с начала
70-х гг. до наступления неотвратимости, описанной стихотворением Блока
«Двенадцать».
Возможно, опричнина Ивана Грозного
работала в защиту власти от инакомыслия эффективнее Пятого
управления КГБ СССР Филиппа Бобкова. Однако
управление интеллигенцией, направление творческой агрессивности в позитивное
русло (фактически по формуле Достоевского!) оставило в активе российской
истории расцвет литературы.
Новая волна коллективного поведения
накрыла человечество в 60-е. Западные политтехнологи применили прием создания
молодежных субкультур для разрушения института семьи и экспансии постмодернизма
в обеспечение либеральной глобализации. Советское руководство попыталось
защитить страну от внешнего глобализующего влияния
репрессивными мерами и это привело к обратному результату, лишь немного
затормозив ход истории.
В то же время были применены и
позитивные меры. Успешно развивался партийный проект «Юность». Встречи
«физиков» и «лириков», запущенные А.М.Будкером,
проходили по всей стране, в частности, в Москве в Институте биофизики АН СССР на Калужской, 7. Они показали безусловное превосходство
людей с естественнонаучным мышлением и образованием. Собственно, то же было
известно по изысканиям Русского евгенического общества, в частности, в статьях
основателя Ленинградской генетической школы Ю.А.Филипченко. Человек с
естественнонаучным мышлением обладает способностью эвристической свертки потока
данных для извлечения смысла и поэтому может быть успешным в любом творчестве
любой сферы.
Об этом писал физик Л.А.Блюменфельд в стихах о генетике Тимофееве-Ресовском:
Ведь человек и суетен, и грешен,
Не отличает в слепоте своей
Немногие существенные вещи
От многих несущественных вещей.
Чему Вы только нас ни обучали,
Но если все до афоризма сжать,
То главное: и в счастье и в печали
Существенное в жизни отличать.
Радзинский противопоставил физиков и
лириков на паритетных началах, что исключило понимание примата
естественнонаучного знания. Впоследствии оно вообще потерялось
и прием Радзинского встал в основу постмодернистского управления национальной
русской наукой. Таким способом были нейтрализованы последствия последней
научной революции, которая должна была ликвидировать исключительность
бездоказательного гуманитарного подхода, когда вся наука стала естественной. В
прошлом говорили «точной». В частности, «стрелочником» перевода биологии в
доказательное русло послужил Тимофеев-Ресовский. Его роль в какой-то степени
отражена в романе Д.А.Гранина «Зубр». Роман был
написан «в стол» на основе творческой сублимации противоречивых чувств,
испытываемых автором к предмету своего неодолимого внимания. Сам
Тимофеев-Ресовский восторга от этого не испытывал. По свидетельству историка
генетики В.В.Бабкова, роман Гранина
был опубликован, когда М.С.Горбачеву потребовался прием, аналогичный публикации
«В окопах Сталинграда» В.Некрасова в составе политики Сталина и «Один день
Ивана Денисовича» А.И.Солженицына – Хрущева.
Литература с учетом властного
управления продолжала свою ключевую роль в текущей истории.
В результате
эволюционно-генетическое исследование феномена человека продолжилось в новой
русской литературе 21 века. Сохраняя преемственность по своей расследовательской сути, она кардинально изменилась по
форме. Точные, яркие и короткие формулировки вытеснили многословные поиски
неосознанного смысла.
Биология человека кардинально
отличается от других теплокровных с ВНД. В дикой природе затраты на
жизнеобеспечение намного выше, а выживаемость критически низка на уровне 1-2%
от появления на свет до репродукции. Животные существуют в условиях перманентного
стресса. Стресс и высокая гибель подавляют мутагенез, мобилизуют механизмы
выживания и способствуют развитию.
То, каким образом человек организует
поток искусственных стрессов сам себе, кажется противоречащим принципу Дарвина,
выраженному мемом «Естественный отбор как переживание
наиболее приспособленных». Однако правота Дарвина в данном утверждении узко
ограничена. И в дикой природе и в обществе действует так называемый
центрифугальный отбор в пользу отклонений от нормы, то есть против
наиболее приспособленных.
Действие центрифугального отбора в
искусственном варианте на человеке описано в новой русской литературе,
например, в романе Е.В.Котовой «Провокация» для ограничения влияния России в
международных организациях на примере ЕБРР. Или в сборнике рассказов Н.М.Червинской «Поправка Джексона». В последнем случае
имеется в виду отбор людей, которые по причине своей неприспособленности к
социализации использовались в качестве диссидентов, по умолчанию несогласных с
режимом, иначе они не могли рассчитывать на внешнюю поддержку в этой роли.
Вопрос синхронизации массового
поведения актуален в связи с многочисленными обсуждениями Великой русской
революции. При этом как-то упускается из виду, что спустя сто лет после первой
русской революции 1905 года Россия обрела эффективные инструменты
предотвращения государственных переворотов. Речь идет не о подавлении, а об
использовании революционного состояния масс для стимуляции конструктивного
развития с оптимизаций соотношения обновления и человеческих потерь.
Отсюда следует несостоятельность
попыток обосновать природу Великой русской революции исключительно заговором
олигархических староверов, оплаченными интригами Парвуса
или происками мировой закулисы, как будто не было
великой русской литературы и стихотворения Блока «Двенадцать» в том числе.
Односторонний подход не объясняет феномен русского антипатриотизма
и катастрофического падения престижа царской власти в 1917 году, как его описал
зампред Государственной Думы В.В.Шульгин. Аналогичным образом образ Сталина стремительно
померк в 1953 году после его смерти, когда доминанта массового сознания
инвертировалась всего лишь за полгода.
Таким образом, русская
литературно-поэтическая классика оказалась вполне состоятельной в описании
событий, связавших огромную Российскую империю в единую систему, действующую
подобно целостному механизму. Попыток было настолько много, что можно говорить
как о расцвете литературы, так и некотором прообразе викиномики
формата off line в
исследовании феномена синхронизации массового девиантного
поведения. Сюда относится творчество Александра Блока, Андрея Белого, Бориса
Пильняка, Андрея Платонова. Разумеется, нельзя забыть и о сборнике эссе о
русской интеллигенции «Вехи», художественно-документальных описаниях Василия
Шульгина «Дни».
Именно для русской
литературы характерен примат личного в мультипликации с общественным для острых
исторических моментов, когда роль человека может раствориться в некой доминанте
массового сознания, связанной с тревогой о будущем в смеси с эйфорией побед над
прошлым.
Изменения состояний души по жизни
человека от кризиса к кризису описано Николаем Гумилевым, в этом плане
продолжателем линии Александра Пушкина. Предшественником Червинской безусловно был поэт Саша Черный (Александр
Гликберг).
В.Р.Мединский еще до назначения министром
культуры своим творчеством обратил внимание на разительный цивилизационный
контраст. В то время, как британская литература
описывала имперские завоевания, русская упивалась рефлексией собственной
ничтожности. Речь шла фактически об одном и том же в подаче с противоположной
модальностью оценки.
«Назло мамке уши отморожу», –
образно оценил отношение интеллигенции к власти депутат А.К.Исаев.
Однако мы бы не торопились
записывать русский антипатриотизм в пассив. Именно
благодаря этой особенности русских на основе склонности эндемичной
интеллигенции к тоске Россия получила полноценный цикл генетической инженерии in populi [2]. За рубежами России
далее первой фазы хаоса процесс не идет.
В новой русской литературе есть
значительные достижения по сравнению с классикой, но для нее нет понимания
единого феномена из-за отсутствия навигации. После советского времени система изменилась и на первый план выдвинулись фигуры, выполняющие
роль моста между несовместимыми сферами – властью и интеллигенцией, Западом и
Россией, антипатриотической русофобией и отторжением англосаксонского хамства
WASP, протестом и конформизмом. В прошлом роль межцивилизационного
трикстера выполняли Андрей Вознесенский, Евгений
Евтушенко и Андрей Дементьев, причем Дементьев продолжает это делать. Новый
яркий персонаж типичного трикстера – Дмитрий Быков,
который в своей разносторонней литературно-политической деятельности среди
прочего стал продолжателем миссии Евтушенко по продвижению животворной русской
культуры в США. Один короткий рассказ Быкова о Ленине раскрывает феномен
«демона революции» точнее обильного множества других описаний.
Определяя диалог цивилизаций на
основе собственного авторского литературного багажа, трикстер
помогает обществу преодолевать последствия постмодернистской диссипации,
известной как атомизация общества.
Данную статью нельзя рассматривать
как исследование или обзор литературы. Мы представили примеры одного из
способов познания феномена человека и его внутреннего мира в форме
художественных произведений. Подбор примеров по форме выглядит тенденциозным. В
естественнонаучной понимании он иллюстрирует действие антропного принципа в синергетике С.П.Курдюмова
«будущее сегодня». Русскими эволюционистами предопределенность будущего была
описана многократно, например, в понятиях финализма Н.Н.Иорданского, ортогенеза
или номогенеза Л.С.Берга и С.В.Мейена.
Выводы
1. Русская классическая литература
создала и сохраняет традиции естественнонаучного описания различных проявлений
феномена человека в художественной форме.
2. Циклы эволюции России изоморфны
жизненным циклам человека. Ключевые моменты истории отмечены нелогичным и
аморальным коллективным поведением, в системном понимании аналогичным
пубертатному поведению человека для поиска новых путей и социализации
независимо от родительского контроля.
3. Состояние статусной науки не
позволяет пока раскрыть феномен человека доказательно и
формализуемо. Современная экспериментальная база эволюционной генетики и
антропологии достаточна. Очевидно, инвалидность науки носит политический
характер.
Литература
1. Московкин Л.И., Вакурова Н.В. Телевидение как многоролевая
социальная игра в интерпретации теории систем. // «Акценты. Новое в
журналистике и литературе» №1, Воронеж, 1997, стр. 27-30.
2. Московкин Л.И., Вакурова Н.В. Генетическая инженерия in
populi как синтетическая эволюция системы управления
массовым сознанием. // X Международная научно-практическая конференция
«Проблемы и перспективы современной науки». Сборник статей. Вып.
10 стр. 98-
3. Серов И.А. Записки из чемодана. –
М.: Просвещение, 2017.
4. Шноль
C.Э. У истоков новой биологии. Дискуссионный клуб научно-популярного журнала
«ЭКОЛОГИЯ И ЖИЗНЬ». – М.: 2002 http://www.ecolife.ru/jornal/ecob/2002-3-1.shtml