31.12.21 Наталья ВАКУРОВА,
Лев МОСКОВКИН
Книга в Москве
Идеалист Юрий Чайковский
Историк науки в вихре событий
Юрий Викторович Чайковский, исследователь творчества
обоих Дарвинов, Эразма и Чарльза, последний русский эволюционист классического
толка под занавес 2021 года выпустил двухтомник «Историк науки в вихре
событий».
https://mospravda.ru/2022/01/06/314535/
https://leo-mosk.livejournal.com/9398149.html
Понятно, такое было бы невозможно вне издательства
«Товарищество научных изданий КМК» Кирилла Михайлова.
Мы уже транслировали мнение Чайковского о том, что КМК
восполнило утраченную миссию издательства «Наука» по выпуску в свет
естественнонаучной литературы.
Юрий Чайковский пребывает в непоколебимой
уверенности, что эволюцию надо понять сегодня. Эту нехитрую мысль он посчитал
настолько важной, что вынес в название второго тома,
посвященного новациям двух пандемических лет.
Мы не ожидаем, что изложение моделей эволюции в
интерпретации Юрия Чайковского найдет понимание широкой читательской аудитории.
Для нас, погруженных в изучение журналистики и ее текущих реалий, высшей
оценкой истинности служит не признание и восхваление, а шельмование и
отторжение.
Вот этого Юрий Чайковский хлебнул сполна. И не важно,
что просвещенная общественность тиражирует слова «Теория Дарвина» бездумно, не
вникая в пугающий смысл идеологии исключительности привилегированных рас.
Неважно и то, что Чайковский стал едва ли не
единственным исследователем того, что закопано во
многословных и неструктурированных трудах Дарвина-мл., чтобы потом сравнить с
тем, как внук Чарльз дистанцировался от эволюционного учения деда Эразма.
Еще более неважно, что Юрий Чайковский в научно
популярной книжке «Зигзаги эволюции» изложил в доступной форме суть теории
Макроэволюции, то есть системной модели, принципиально на уровне холизма
отличающейся от редукционистских схем динамики
аллельных частот в популяциях, что принято называть микроэволюцией.
За этот успех Юрия Чайковского отлучили от журнала
«Наука и Жизнь», редакция которого осмелилась издать «Зигзаги эволюции».
В итоге перипетий и пертурбаций Юрий Чайковский не
огрубел и не озлобился, а стал дважды идеалистом.
Во-первых, на исходе второго пандемического года
Чайковский окончательно уверовал в будущее человечества.
Тут мы считаем необходимым подчеркнуть,
что Чайковский является не просто историком науки, но явлением, уникальным для
истории вообще. Потому что он не шарахается от текущих событий, прикрываясь
сомнительным зонтиком «большое видится на расстоянье».
Настоящий исследователь получает стимул к жизни в
условиях ужасающего и заманчивого одновременно текущего эксперимента над
человечеством.
Отсюда проистекает «во-вторых». Дело в том, что
авторы акции «пандемия нового коронавируса» подпилили
сук под собой. Исследование реакции на инфодемию
вскрыло две контрастные реакции на сублетальные
факторы – иммуносупрессию и стимулирование
жизнестойкости, то есть фактически Vis vitalis.
В парадоксальной России эта нематериальная сущность
проявилась на уровне пассионарности Льва Гумилева.
Под давлением обстоятельств в журналистику вернулась
запретная русская наука, а вместе с ней зарезанные бритвой Оккама нематериальные
сущности.
В прошлом такой подход назывался идеализмом. Идеализм
Юрия Чайковского получил завершенное самовыражение во втором томе «Историк
науки в вихре событий» без компромиссов и всяческих там гештальтов.
Не стоит прогибаться под изменчивый мир, когда этот
мир сам прогибается в ответ на любые насильственные действия над здравым
смыслом.
Немного печально, что, предваряя основной текст новой
книги, Юрий Чайковский решил представить ретроспективу своей научной судьбы.
Все равно когда-то приходится подводить итоги, и лучше, если это сделает сам
виновник торжества.
Первым его научным открытием стало понимание своей
негодности к лабораторной работе, что направило дальнейшую жизнь.
Дипломная работа «О применении теории игр к теории
эволюции» на кафедре биофизики Физфака МГУ в 1963 году истории не содержала,
ибо у автора уже сложилось понимание отличий обзора нужного материала от
истории проблематики.
Далее Чайковский преподает математику на
Медико-биологическом факультете Второго Медицинского
института (1964-1966). Затем аспирантура и работа в Институте электронных
управляющих машин (1967-1972) под руководством математика Александра Лазаревича Лунца. Оказалось, что
жизнь и ее эволюция устроены много сложнее, чем
полагал дипломник и аспирант.
Полный поворот в работе был обязан двум событиям –
вторжению советских войск в Чехословакию (1968) и утрате места работы (1972), когда
Лунц и его зам подали документы на отъезд в Израиль,
отчего лабораторию упразднили. Возникла потребность понять, как устроены
российская история и действительность, а математические модели эволюции стали
выглядеть убогими.
Работа в лаборатории математической генетики
Института генетики промышленных микроорганизмов (1973-1978) под руководством
Люсьена Николаевича Дроздова-Тихомирова побудила узнать молекулярную биологию и
ее историю, а также мало понятную жизнь отраслевого
института с его собственным пониманием научности.
Лабораторию закрыли как лишнюю, и пришлось
подрабатывать редактором энциклопедий, что было тоже весьма полезно.
Наконец, работа в Институте истории естествознания и
техники (1980-2017) позволила Чайковскому, пусть и в сорок лет, обрести
профессию, главную в дальнейшей жизни.
Мощный вихрь событий налетел позже с перестройкой.
Казалось, что теперь наука, сбросив оковы цензуры и мертвящего мировоззрения,
станет честно добывать истину и представлять ее обществу, притом только для его
блага.
Сперва вроде так и было. Писать стало можно что угодно, и
Чайковскому удалось опубликовать книгу «Элементы эволюционной
диатропики» (М., Наука, 1990), о чем прежде и мечтать
не стоило. Поначалу было сопротивление администрации, но затем тридцать лет и
его почти не было. Более того, основные книги и крупные статьи были в том или
ином смысле заказаны автору издателями.
Беда оказалась в другом: вскоре стало неясно, кому это писание нужно, и нужно
ли оно кому-то вообще. Если прежде, в советские времена, каждая заметка сразу
вызывала реакцию общества, то затем на восемнадцать книг автору известны лишь девятнадцать печатных откликов за тридцать
лет.
Чайковский видит причину в том, что стала распадаться
наука. В области эволюции это стало заметно на грани веков. С надеждами, коих
теперь нет, да и выглядят они нынче наивными.
Преподавание эволюции ведется, несмотря на новые
термины, на познавательном уровне, даже более низком, чем в годы лысенковщины, причем как в России, так и на Западе. Наука
следует за обществом.
Тридцать лет назад наши демократы были борьбой
вынесены к власти. Получив ее, они пожгли недавних соратников, вскоре сами были
разгромлены, но продолжают звать к конкурентной политике как к спасению.
Хватит, тридцать лет назад этот социал-дарвинизм попробовали, вспомнить
страшно.
Какие возможны в России перемены к лучшему, наука
сказать не может, хоть и должна бы. Чайковскому пришлось выяснять и писать
самому.
Его давно занимала мысль, что эволюция природы и
общества взаимосвязаны. Из давних работ Александра Леонидовича Чижевского о
циклах солнечной активности, как и из недавних работ о
роли похолоданий в истории, известно: природа на общество влияет. Но о
взаимности процессов влияния едва заговорили лишь в связи с пандемией COVID-19.
Вихрь событий пандемии претендует занять особое место
в нашей жизни.
Раздел «Эволюция не ждет» начинается с констатации:
«Тот мир, что создан людьми, нынче быстро меняется, как меняется в очередной
раз биосфера, меняется он тоже сам и без нашей воли. Да, без нашей, и это
досадно: ведь у нас есть наука, какой у биосферы нет, а мы ею не умеем
пользоваться».
«Кроме прорыва в самой иммунологии, мы видим новое
понимание места иммунитета в биологии, заставляющее строить новую теорию
эволюции природы и общества, с новой ее активностной
основой, в том числе с новым пониманием активности вирусов. Свидетельств иного,
нежели принято думать, устройства сил природы накопилось в биологии тоже много.
Самое время понять, что активность живого – это направленный ряд форм
активности материи, что он продолжает ряд, который известен из наук о неживой
природе. Если живая материя активна во всем, на всех уровнях, то естественно
ожидать ее активности и на уровне наследственной изменчивости, что долгое время
отрицалось. Долее века царило убеждение, будто на этом и только на этом уровне
материя пассивна и способна лишь на случайную болтанку. Теперь такое убеждение
– анахронизм: открытия последних лет показали, что как гены, так и участки ДНК
между ними, изменяются активно, по своим законам», – читая эти строки из новой
книги, представляешь себе автора юношей бледным со
взором горящим, но никак не умудренным патриархом, закаленным в боях за истину
в науке.
И вот далее следует феноменология патогенеза: «Если
врожденный иммунитет не смог сам справиться с заразой и болезнь разрастается,
то организм оказывается в тяжелом стрессе, ибо утратил норму. Стрессом запускается
поисковая активность иммунной системы, одной из форм которой является идущий в B-клетках генетический поиск (его обычно воспринимают
как отбор по Дарвину, но на самом деле это делектус,
ибо не требует ни конкуренции, ни смены поколений).
Поиском расширяется изменчивость, которая за счет комбинации блоков
(морфологических и функциональных) колоссальна, однако, не выходит за рамки,
задаваемые диасетью. Когда нужный тип антитела
найден, генетическая система запоминает его в клетках иммунной памяти. Тем
самым, фиксируется новая норма, генетический поиск прекращается, и изменчивость
снова падает».
Так оно и есть, иммунитет теплокровных
основан на особой форме генетической нестабильности. Эта особая форма
проявляется в наборе примеров «памяти о будущем» наряду с запасными белками
растений или нейрогенезом животных с ВНД.
Возможно, именно в динамическом нейрогенезе следует искать зависимость массового поведения
людей и волн заболеваний от природы и пятен на Солнце.
Это то, о чем писал Чижевский и задолго до него
описал Достоевский в модели о трихинах в мозгу.
Полноценные эволюционные циклы проигрываются в
пределах организма без смены поколений благодаря воспроизводимой в пределах
системного паттерна самоорганизации.
В представлении Чайковского, самоорганизация является
одним из основных факторов эволюции.
А вот и вывод патриарха: «Идея всеобщей борьбы служит
силам зла, и отрадно узнать, что она ничем, кроме веры в общее зло, не
обоснована».
Чайковский предлагает креационистам
спорить с нынешней наукой, но не с учебниками прошлого века и старше. Пусть
объяснят, как и по чьей воле появились всевозможные беды – например, коронавирусы и, в частности, вирус COVID-19, столько бед уже наделавший.
«Само возрождение креационизма, почти исчезнувшего в
середине ХХ века, вызвано, на мой взгляд, той
обстановкой умственного отката назад, из-за которой эти учебники, терявшие
авторитет на грани тысячелетий, опять в ходу и опять вне критики. Пока
школьников и студентов, включая будущих ученых, учат по ним, нет
надежды улучшить отношения цивилизации с биосферой и, в частности, одолеть
ковид», – предупреждение нелишне, особенно со стороны
идеалиста.
В целом Чайковский остается верен себе и потому
упоминает эволюционные споры на грани тысячелетий, в том числе в книгах и в
СМИ, а теперь их нет. Споры об эволюции завладели европейским и американским
обществом с появлением «Происхождения видов» Чарльза Дарвина (
В 2009 году оказалось иначе: появилось множество
торжественно пустых статей о Дарвине, ничего не обсуждавших и Ламарка даже не
помянувших.
Странно: ведь как раз тогда все чаще стали появляться
статьи, с удивлением признававшие, что иногда эволюция идет, «как у Ламарка».
Если же углубиться в тему, странности пойдут косяком.
В связи с новой пандемией ученые говорят о
«тектоническом сдвиге» в жизни людей, о «смене исторической формации», о
возврате к экологии прошлого и о зловредных мутациях коронавируса,
прежде безобидного.
Нужны отнюдь не новые факты и методы, нужен новый
теоретический аппарат анализа непонятного.
То, что Чайковский скромно назвал странностями, в
реальности действительно было тектоническими сдвигами как в предмете науки, так
и в плане глобального управления наукой. Мало того, именно Чайковскому было
суждено выступить одновременно в роли исследователя и подопытного кролика.
Кто запустил этот эксперимент, строго говоря, мы не
знаем. Однако исполнители на виду и неплохо упитаны от щедрот на грантах.
Чайковский рассматривает коронавирус
как инструмент эволюции биосферы. Фактически мы столкнулись с блоком двойного зомби-паразитимзма как в физиологии собственного организма,
так и во власти.
Во втором томе «Эволюцию надо понять сегодня»
Чайковский приводит заключение из нашей статьи (Вакурова,
Файнберг, Московкин, 2020 «Предварительные итоги
глобальной кампании «пандемия коронавируса»: новое
слово в управлении массовым сознанием на основе существующих технологий»):
«Если кризис не заставит пересмотреть систему науки, наука не сможет ничего
сделать для его преодоления».
В 2021 году участник Научных советов РАН в МИА «Россия сегодня» исследовать генетики ментальных
отклонений Иван Юров заявил, что наука не прошла краш-тест
коронавирусом.
Речь шла о насильственно тиражируемой западной модели
науки. Итоги 2021 показали рост тревожности в России. Причем респонденты
обозначали как причины своей тревоги лозунги протестных акций и хештеги посева в социальных сетях, то есть то, что заложено
в массовое сознание искусственно с целью провокации моральной паники и создания
популяционного иммунодефицита.
Иван Юров считает ковид не
причиной новых проблем, а триггером накопленного
ранее. Имея информацию о подготовке инфодемии и
фактах подавления информации об этом, мы не сомневаемся в правоте заключения о
вторичности коронавируса.
Кто и зачем ведет в тупик науку и за ней весь мир,
можно только предполагать. Получился устойчивый порочный замкнутый круг. Людей
со способностью указать выход, изолировали от принятия решений. Юрий Викторович
Чайковский является типичным примером, далеко не единственным.