27.03.22 Наталья ВАКУРОВА, Лев МОСКОВКИН

Люди будущего: Вознесение щедрости

Стиль Пабло Пикассо в музыке Родиона Щедрина и поэзии Андрея Вознесенского породнило их творчество и соединило в единое целое. У них есть предчувствие будущего.

https://mospravda.ru/2022/03/28/484077/

https://leo-mosk.livejournal.com/9600546.html

Эти люди стали послами русской культуры. Андрей Вознесенский дружил с семьей Джона и Жаклин Кеннеди.

Что бы ни происходило в этом мире, они останутся в своей исторической роли. Рядом были их жены поэтесса Зоя Богуславская и балерина Майя Плисецкая, такие же символы эпохи, как и они.

«Люди дружат, а страны, увы...» написал Вознесенский.

Центральный Дом литераторов имени А.А. Фадеева на Большой Никитской 53 совместно с Институтом современного искусства организовал и провел в День театра 27 марта вечер «Музыка – сестра поэзии».

Программу составила и провела доцент ИСИ, Заслуженный работник культуры Людмила Дубовцева, профессиональный музыкальный редактор с огромным стажем на радио, большой поклонник Вознесенского и Щедрина.

В 1967 году в в культовом журнале советской инетеллигенции «Юновсть» был опубликован отрывок «Час волеы» из поэмы «Оза»: «В час отлива возле чайной я лежал в ночи печальной, говорил друзьям об Озе и величье бытия, но внезапно чёрный ворон примешался к разговорам, вспыхнув синими очами, он сказал: «А на фига?!» Я вскричал: «Мне жаль вас, птица, человеком вам родиться б, счастье высшее трудиться, полпланеты раскроя...» Он сказал: «А на фига?!»

Вот это «А на фига?!» стало ключом, пропуском в неформальный клуб высокой поэзии. За журналом «Юность» охотились, переписывали и воровали.

Людмила Дубовцева была среди тех, кто охотился за журналом.

Вечер более двух часов прошел на одном дыхании. Дубовцева пригласила выдающихся исполнителей, и никто не отказался. Наверно, и на участников и на зрителей подействовал мягкий, как у сказочника, вовлекающий в смысл слов голос Людмилы Дубовцевой.

 В программе Вениамин Смехов, Сергей Жилин, Екатерина Мечетина, Федор Тернявский (фортепиано) Снежана Пащенко (скрипка). Стихи читали Елизавета Тернявская и Марфа Пашкова.

Выступил Камерный хор Московской консерватории. Дирижер – художественный руководитель хора, профессор Александр Соловьев. Хормейстеры: Мария Челмакина, Тарас Ясенков

Вступительное слово – доктор искусствоведения, профессор Евгения Кривицкая

Прозвучали произведения: Родион Щедрин. Цикл «Четыре хора» на стихи Андрея Вознесенского», «Беженка» из цикла «Диптих» на стихи Андрея Вознесенского Ирина Дубкова. Хоровой диптих «В ясном воздухе души» на стихи Андрея Вознесенского.

Людмила Дубовцева подобрала для вечера видеоряд, где на концерте 1983 года в студии «Останкино» Вознесенский читает «Не троньте музыку руками».

Оркестр из 1067 виолончелей исполняет в Японии произведение Щедрина «Гамлет Сюита», дирижирует Ростропович.

Фильм Валентина Тернявского «Страсти по Щедрину» 9 апреля 2019 года.

Нбрнбергский кафедральный собор заказал Родиону Щедрину произведение для трех органов. Исполнение выпало на 1 июня 2010 года, когда пришло известие о смерти Андрея Вознесенского. Участники и зрители почти память поэта минутой молчания.

Открывая вечер, Людмила Дубовцева рассказала, что жизнь ей подарила счастье общения с двумя великими художниками. Они классики сегодняшнего дня. Вознесенский о своих стихах говорил, они уже сегодня знамениты во всех краях. Их знают не только в нашей стране, но и за пределами нашей Родины. Тот огромный вклад культуры, который они внесли, измерить совершенно невозможно.

Как говорил Вознесенский, у каждого человека есть своя жизненная парабола движения. Когда параболы движения этих двух людей смыкались, получался какой-то очередной шедевр.

Профессор Московской консерватории Евгения Кривицкая рассказала, что в 2020 году изоляция оказалась для многих творческих людей благом, она позволила сосредоточиться на каких-то своих мыслях, на идеях. Родион Щедрин написал целую обойму новых произведений. Часто композиторы пишут музыку под влиянием тесного контакта, тесного общения с исполнителями.

15 апреля 2021 года вышел сборник Щедрпина «Век XXI».

«Что касается хора, Родион Константинович в течение жизни написал очень много произведений под влиянием дружбы с замечательным хоровым дирижером, Народным артистом России Борисом Григорьевичем Тевлиным. И, кстати сказать, диптих на стихи Андрея Вознесенского, который не только открывает этот сборник, но и собственно второй хоровой номер «Век XXI» и дал собственно название всему сборнику. Этот цикл посвящен Борису Григорьевичу Тевлину, который всегда говорит своему другу – пиши для хора. Его преемник, нынешний руководитель Камерного хора Московской консерватории Александр Соловьев. Родион Константинович писал эти хоры, присылал по электронной почте, иногда по WhatsApp. И хор, несмотря на то, то артисты были в изоляции, смог в первую же минуту собраться и исполнить на репетиции, прислать композитору запись нового сочинения. Ниточка тянулась одно за другим, и, как из горячей печи, появлялись эти произведения», – рассказала профессор Кривицкая.

По ее словам, сборник «Век XXI» стал памятником эпохи пандемии. Он открыл новые пути в хоровом искусстве, хоровом исполнительстве. Эти хоры написаны современным языком. Хотя тексты поэтов середины и даже начала XX века очень любил Родион Щедрин, это Владимир Маяковский, Давид Бурлюк, Николай Глазков и даже Эдуард Лимонов.

К теме дружбы с Вознесенским Щедрин возвращался неоднократно. В своей книге «Автобиографические заметки» Щедрин посвятил Вознесенскому довольно много страниц. Написал, что в шестидесятые-семидесятые годы Вознесенский был кумиром интеллигенции и молодежи, имя его собирало огромные концертные залы, целые стадионы.

«Был крепок стих, как рафинад, свистал хоккейным бомбардиром», – Кривицкая считает, что стихи Вознесенского всегда были смелые, бьющие под-дых Советской власти. Впервые швырнул Вознесенский со сцены: «Уберите Ленина с денег!»

«Но политические нокауты никогда не заглушают пронзительный тон высокой поэзии, – писал Родион Щедрин. – Строфы его стихов стали частью меня самого. И всегда они были соединены с его голосом, с его авторской интонацией»

«Это очень важная мысль, потому что в 1958 году возникло совершенно уникальное сочинение, уникальное вообще в истории музыки, это концерт для голоса поэта в сопровождении женского голоса, смешанного хора и симфонического оркестра на тексты из сборника Вознесенского «Ахиллесово сердце». Это та самая знаменитая поэтория, грандиозное сочинение, которое охватило целый пласт творчества Вознесенского. И сам поэт часто солировал вместе с оркестром. Это было, по свидетельствам современников, совершенно незабываемо. Такой тандем музыки и поэтического слова. Как писал дальше Щедрин, «Всю жизнь я был неравнодушен к поэзии, тянулся к ней, черпал вдохновение. Стихи Андрея Вознесенского, моего современника и друга, неизменно сопровождали и обогащали многие дни жизни», – рассказала профессор Кривицкая.

Затем добавила: «А Вознесенский писал: «Щедрин большое «Ще» русской музыки, такой буквы нет ни в одном алфавите, ни в английском, ни в немецком. Какой надо иметь талантиЩе, чтобы из нашего дерьма и ужаса создать сокровиЩе» Ещё Щедрин, ещё!!» Я думаю, что музыкальную часть сегодняшнего вечера логично открывает именно хор Родиона Щедрина на стихи Андрея Вознесенского. Хор называется «Беженка». Это действительно актуальные, очень остро звучащие и сейчас строки. Как у настоящего большого поэта, его поэзия не привязана ко времени, она всегда актуальна и всегда находит отклик во все времена. Но, как говорит руководитель Камерного хора Московской консерватории Александр Соловьев, это в то же время целая энциклопедия хоровых приемов, которые собраны в этом сочинении».

Конец цитаты.

Ох уж эти гуманитарии, их пронзительный тон всегда ищет во власти, от чего б оттолкнуться, чтоб вознестись щедростью слова и ноты. А ведь для кого-то требование убрать Ленина с денег звучит как дань уважения, для кого он был и остается вождем мирового пролетариата. Творчество Вознесенского, Рождественского, Евтушенко, Ахмадуллиной выпало на переломный момент эволюции Homo soveticus, метаморфозы людей-винтиков в личности. \

Поэт в России больше, чем поэт, ему надлежит создавать сценарии будущего. Бывает так, что сама власть ищет пути для перемен. Мы думаем, что победили ее, а на самом деле побеждаем себя с ее помощью. Ведь человек не то, что он думает о себе сам, это образ в глазах других людей.

Вознесенский стал универсальным образом для своих современников, их детей и внуков.

Что касается дружбы творческих людей, это всегда загадка, они чаще безжалостны друг к другу. Родион Щедрин и Андрей Вознесенский познакомились в салоне Лили Брик, где со всех стен царил Владимир Маяковский. Отсюда родилось стихотворение «Лиля Брик на мосту лежит».

Представления Вознесенского о физическом мире достаточно парадоксальны, для него работа со словом важнее единства пространства-времени или несопоставимости полюсов разного рода. Наверно, именно это привлекало на вариативный спектакль Таганки «Антимиры» студентов Физтеха.

По итогам вечера Людмила Дубовцева рассказала МП, что очень волновалась. Студенты кафедры журналистики ИСИ смонтируют материал и отправят на суд Щедрину. Что он скажет?

«Родион Константинович учился вместе с моим мужем Валентином Григорьевичем Тернявским в Центральней музыкальной школе. Так что они знают друг друга со второго класса. Он был такой хулиганистый, такой задира был – мальчишка. Ну, это всем известно, не буду повторять. Они родились в один день 16 декабря, только мой муж на год позже, Родион Константинович на год старше. И вот они каждый год 16 декабря обычно старались, кто первый позвонит, кто первый успеет поздравить.

Мне судьба подарила счастье общаться и дружить с Андреем Андреевичем больше, чем с Родионом Константиновичем. А потом у нас все это соединилось», – рассказала Людмила Дубовцева.

Трудно ли было организовать вечер? Людмила Дубовцева призналась, что волновалась, как студентка на экзамене у выдающихся мастеров.

«Я переволновалась жутко. Во-первых, я все время думала – имею ли я право вести вечер о таких вообще великих людях. Меня уговорили и убедили, что имею право. Не потому, что мы были знакомы, а потому что все, кого я приглашала на этот вечер, вы посмотрите, где это видано, где это слыхано, чтобы такая великая пианистка, Катя Мечетина, пришла только для того, чтобы сыграть двухминутную пьесу. Или Сережа Жилин, который сегодня ночью, вернее, рано-рано утром приехал, был на гастролях в Нижнем Новгороде. И все равно пришел, и все равно сыграл, потому что им всем дороги эти люди. Ну я уже не говорю о Смехове, которому я только позвонила и он сказал – все, что касается Андрея Андреевича, конечно, я приду.

Я считаю, что больше всего объединяло Родиона Константиновича и Андрея Андреевича то, что это люди будущего. Несмотря на то, что они творили в двадцатом веке, их творчество будет востребовано не только в XXI, но и в XXII веке. Потому что это те художники, которые все время шли на много, на много шагов вперед. Они так устроены.

Я помню, как Андрей Андреевич давал мне интервью, и очень трудно было потом его монтировать, потому что у него всегда мысль опережала слова. У него уже мысль убежала вперед, а слова только догоняли мысль. Он даже в этом был неповторим.

Это такое счастье, что мне сегодня довелось это вспомнить и еще раз посмотреть, уже не знаю, в какой тысячный раз, посмотреть и послушать, как он читает свои стихи. А Родиона Константиновича я просто обожаю. Очень остроумный человек, такой строгий с одной стороны, с другой стороны, очень остроумный. Он всегда очень так трепетно относится ко всему, что говорится о нем. Поэтому я волновалась, когда готовилась к этому вечеру. Боюсь его оценки

Я думаю, что мне отмонтируют, мне помогут мои студенты замечательные, которые снимали этот вечер. Что он скажет? Я волнуюсь, я боюсь, я трясусь. Я его очень люблю, очень», – рассказала нам Людмила Дубовцева.

В общем, в тысячный раз получилось, как в первый.

Фото вечера — студент ИСИ Александр Левиций.

Фото участников сделал режиссер вечера Сергей Винников.

 

Л.М. От себя добавлю, что не понимаю русскую творческую интеллигенцию. Некоторые преподаватели кафедры журналистики ИСИ оказались не просто свидетелями, но участниками судьбоносных проектов Пятого управления КГБ Филиппа Бобкова и управления внутренней политики на Старой площади, не знаю как оно тогда называлось. В итоге обогатили русскую и мировую культуру, спасли множество семей от распада, создавали новую ткань русской цивилизации после эпохи Сталина. Преемником Евтушенко и Вознесенского в роли посла русской культуры стал Дмитрий Быков, человек намного более талантливый всех конъюнктурщиков-шесттидесятников разных окрасов. Общался лично с Вознесенским, Евтушенко, Ленькой Губановым. Без поддержки они ничто, Лубянка для них стала тьютером. Его бросили, как и всех деятелей культуры, чтобы потом осудить. Почему-то работать на Пентагон теперь у русской интеллигенции считается почетным, а на на КГБ позорным, только они в этом ничего не понимают и принимают глупость за борьбу с режимом. А что касается стихов, Наталья их пишет лучше.

 

Стихи, прозвучавшие на вечере в ЦДЛ

 

АНДРЕЙ ВОЗНЕСЕНСКИЙ «НЕ ПИШЕТСЯ»

Я – в кризисе. Душа нема.

«Ни дня без строчки», – друг мой точит.

А у меня -

ни дней, ни строчек.

 

Поля мои в такой глуши.

Погашены мои заводы.

И безработица души

зияет страшною зевотой.

 

И мой критический истец

в статье напишет, что, окрысясь,

в бескризиснейшей из систем

один переживаю кризис.

 

Мой друг, мой северный, мой неподкупный друг,

хорош костюм, да не по росту,

внутри всё ясно и вокруг -

но не поётся.

 

Я деградирую в любви.

Дружу с оторвою трактирною.

Не деградируете вы -

я деградирую.

 

Был крепок стих, как рафинад.

Свистал хоккейным бомбардиром.

Я разучился рифмовать.

Не получается.

 

Чужая птица издали

простонет перелётным горем.

Умеют хором журавли.

Но лебедь не умеет хором.

 

О чём, мой серый, на ветру

ты плачешь белому Владимиру?

Я этих нот не подберу.

Я деградирую.

 

Семь поэтических томов

в стране выходит ежесуточно.

А я друзей и городов

бегу, как бешеная сука,

 

в похолодавшие леса

и онемевшие рассветы,

где деградирует весна

на тайном переломе к лету...

 

Но верю я, моя родня -

две тысячи семьсот семнадцать

поэтов нашей федерации -

стихи напишут за меня.

Они не знают деградации.

1967

 

Андрей Вознесенский

В человеческом организме

девяносто процентов воды,

как, наверное, в Паганини,

девяносто процентов любви.

 

Даже если – как исключение -

вас растаптывает толпа,

в человеческом назначении -

девяносто процентов добра.

 

Девяносто процентов музыки,

даже если она беда,

так во мне, несмотря на мусор,

девяносто процентов тебя.

 

Андрей Вознесенский – Правила поведения за столом

Уважьте пальцы пирогом,

в солонку курицу макая,

но умоляю об одном -

не трожьте музыку руками!

 

Нашарьте огурец со дна

и стан справасидящей дамы,

даже под током провода -

но музыку нельзя руками.

 

Она с душою наравне.

Берите трешницы с рублями,

но даже вымытыми не

хватайте музыку руками.

 

И прогрессист и супостат,

мы материалисты с вами,

но музыка – иной субстант,

где не губами, а устами…

 

Руками ешьте даже суп,

но с музыкой – беда такая!

Чтоб вам не оторвало рук,

не трожьте музыку руками.

 

Тишины!

Тишины хочу, тишины...

Нервы, что ли, обожжены?

Тишины...

                 чтобы тень от сосны,

щекоча нас, перемещалась,

холодящая словно шалость,

вдоль спины, до мизинца ступни,

тишины...

 

звуки будто отключены.

Чем назвать твои брови с отливом?

Понимание – молчаливо.

          Тишины.

 

Звук запаздывает за светом.

Слишком часто мы рты разеваем.

Настоящее - неназываемо.

Надо жить ощущением, цветом.

 

Кожа тоже ведь человек,

с впечатленьями, голосами.

Для нее музыкально касанье,

как для слуха – поет соловей.

 

Как живется вам там, болтуны,

чай, опять кулуарный авралец?

горлопаны не наорались?

тишины...

Мы в другое погружены.

В ход природ неисповедимый,

И по едкому запаху дыма

Мы поймем, что идут чабаны.

 

Значит, вечер. Вскипают приварок.

Они курят, как тени тихи.

И из псов, как из зажигалок,

Светят тихие языки.

1964

 

Маяковский в Париже

Уличному художнику

Лили Брик на мосту лежит,

разутюженная машинами.

Под подошвами, под резинами,

как монетка зрачок блестит!

 

Пешеходы бросают мзду.

И как рана,

Маяковский,

       щемяще ранний,

как игральная карта в рамке,

намалеван на том мосту!

 

Каково Вам, поэт, с любимой?!

Это надо ж - рвануть судьбой,

чтобы ликом,

      как Хиросимой,

отпечататься в мостовой!

 

По груди Вашей толпы торопятся,

Сена плещется под спиной.

И, как божья коровка, автобусик

мчит, щекочущий и смешной.

 

Как волнение Вас охватывает!..

Мост парит,

ночью в поры свои асфальтовые,

как сирень,

       впитавши Париж.

 

Гений. Мот. Футурист с морковкой.

Льнул к мостам. Был посол Земли...

Никто не пришел

     на Вашу выставку,

                 Маяковский.

Мы бы - пришли.

 

Вы бы что-нибудь почитали,

как фатально Вас не хватает!

 

О, свинцовою пломбочкой ночью

опечатанные уста.

И не флейта Ваш позвоночник -

алюминиевый лёт моста!

 

Маяковский, Вы схожи с мостом.

Надо временем,

       как гимнаст,

башмаками касаетесь РОСТА,

а ладонями -

            нас.

 

Ваша площадь мосту подобна,

как машины из-под моста -

Маяковскому под ноги

Маяковская Москва!

Маяковским громит подонков

Маяковская чистота!

 

Вам шумят стадионов тысячи.

Как Вам думается?

              Как дышится,

Маяковский, товарищ Мост?..

 

Мост. Париж. Ожидаем звезд.

 

Притаился закат внизу,

полоснувши по небосводу

красным следом

          от самолета,

точно бритвою по лицу!