01.07.22 Лев МОСКОВКИН, Наталья ВАКУРОВА

Как нам спасти науку?

Новейшая история науки

https://mospravda.ru/2022/07/04/541342/

https://leo-mosk.livejournal.com/9791779.html

Нынешнее неустойчивое состояние науки является производным от параллельных процессов научной революции и контрреволюции. Участники дискуссии в поддержку науки о корнях ее проблем не задумываются.

Обсуждение резонансного закона о лицах под иностранным влиянием на стадии проекта во втором чтении 28 июня выявило всего двух из 450 депутатов Государственной Думы, кто встал на защиту научных работников – независимый депутат Оксана Дмитриева и представитель фракции «Новые люди» Ксения Горячева.

Горячева депутат новый. А что касается Дмитриевой, она всегда защищала науку и ученых. Планида у нее такая, выступать от имени всей команды ее мужа, физика Ивана Грачева, жестко устраненной из парламента при формировании седьмого созыва Думы.

Оксана Дмитриева при обсуждении бюджета обычно выступает за увеличение финансирования науки и придание льгот по ведущим направлениям исследований. Возможно, председатель думского комитета осведомлен о реальной ситуации лучше. Во всяком случае, Макаров совершенно точно идентифицирует статьи расходов, увеличение которых бессмысленно ввиду хронически низкого исполнения.

Закон о лицах под иностранным влиянием придал теме науки относительно новое звучание. Избирательные преследования ученых по вкусу ФСБ за передачу иностранцам открытых данных настолько нашумели, что стали предметом романа Павла Астахова «Шпион».

Фактически речь шла о предательской политике государства, которая загнала отечественную систему науки и высшего образования в петлю исторически сложившейся удавки. Три десятка лет выстраивалась комплексная система коллаборации с западной наукой. После демонстративного самоубийства внешнего участия по некоторым направлениям небо, казалось, упало на землю. Однако внутри страны требования коллаборации никто не отменял. Все ограничилось сотрясанием воздуха.

Систему обязательного сотрудничества с врагом рушит сам враг. Причем началось это раньше ареста авуаров и санкционных запретов на финансовые расчеты, то есть по факту дедолларизации.

Каждая затеянная Вашингтоном война сопровождалась отказами российским авторам в публикациях. В промежутках им возвращали тексты с требованиям указывать агрессивный характер отсталой России.

Прямой связи вроде бы нет, оставалось впечатление, что ученых заставляют слушать лекции курса Николая Сванидзе «Хроники пикирующей империи» в музее ГУЛАГа и воплощать установки в своих публикациях.

Публикации с внесением в базу Scopus и индексацией Web of Science, по факту бесплатные для авторов из США, почти недоступны для россиян из-за платы выше зарплаты. При этом без публикаций, индексируемых в международных базах, невозможно пройти переаттестацию.

После 24 февраля Scopus и Web of Science приостановили доступ для россиян. Казалось бы, надо освобождать ученых от навязанной Западом кабалы. Вместо этого начался очередной этап борьбы со шпионами.

Дискуссия вокруг ареста российских золотовалютных резервов показала, что с изменниками Родины в финансово-экономическом блоке правительства бороться никто не собирается, все остались на своих постах. Когда наступила очередь лиц под иностранным влиянием, дискуссия была искусственно ограничена какими-то якобы скрытыми действиями.

До маккартизма и люстрации в России вряд ли дойдет, однако за науку тревожно. Тем более, судьбы ученых таковы, что они имеют полное моральное право ненавидеть Родину, что и делают весьма активно с кукишем в кармане. Их тридцать лет так воспитывали, что хороший ученый – это тот, который хорошо оценивается на Западе, и грант можно получить, только если в коллективе есть иностранный ученый.

Академия наук подверглась отдельным специально организованным атакам с участием федеральных телеканалов в отношении имущественного комплекса Президиума РАН. Зампред Думы от КПРФ, профессор МГУ Иван Мельников привязал к реформе Академии цель стимуляции отъезда ученых за рубеж.

Война за имущественный комплекс Академии идет до сих пор, причем почему-то в основном с президентом РАН Александром Сергеевым. Он считает, что имущество Академии нужно оставить в управлении Роскомимущества. Однако его подчиненных кроме имущества, ничего больше в науке не интересует.

Вот так у РАН впервые вменяемый президент. Но он не может повлиять на решения академии, которой информатизация с цифровизацией не нужны, и потому ВИНИТИ пошел по стопам ГУУ, куда на непродолжительное царство посадили личность с поведенческими девиациями и быстро вывели под ручки белыя в места не столь отдаленные, после чего прочно посадили фигуры формата «чего изволите».

После ГУУ, личной мишени одиозного Минобра Дмитрия Ливанова, схема приобрела универсальный размах. Это называется центрифугальный отбор Ивана Шмальгаузена.

За утверждение «Дарвин неправ» последний эволюционист России Юрий Чайковский был отлучен от науки, не допущен в экспертный совет Совета Федерации и отлучен от публикаций в сохранившемся осколке советской системы научно-популярной журналистики, журнале «Наука и Жизнь».

Хотя наши собственные судьбы простыми не были, и это очень мягко говоря, нам, однако, непонятно, почему вместо анализа событий надо согласно навязанным презумпциям ненавидеть страну пребывания и видеть причину всех собственных несчастий лично в Путине.

Возникает сомнение в адекватности товарищей ученых.

Впрочем, сомнение в адекватности товарищей ученых возникало постоянно со времен товарищей Сталина и Лысенко. Ученые всегда приспосабливались к тому, к чему приспособиться невозможно, поэтому следует вести себя нестандартно и мыслить не линейно, а латерально.

Можно сравнивать ученых с Буридановым ослом и иллюстрировать проблему выбора в поиске истины путем линейного мышления анекдотом про ночную рубашку жены ученого длиной десять метров, однако факт – ученые вовсе не стремятся к завершению процесса поиска истины. Имманентная проблема науки никак не связана ни с внешним влиянием ,ни с внутренним регулированием науки.

Получается имитация процесса поиска черного кота в темной комнате, которого там нет, и при этом, согласно традиции, надо время от времени кричать «Вот он, нашел, нашел!» Остальное доделают приблатненные журналисты типа Г.Проницательного и Б.Питомника при профессоре Выбегалло в чудесной повести Стругацких про НИИЧАВО.

Никакой фантастики, чистая правда.

Время романтиков в науке ушло вместе с Владимиром Вернадским, Николаем Вавиловым, Николаем Кольцовым, Сергеем Четвериковым, Николаем Тимофеевым-Ресовским. Более всех фантастична судьба Тимофеева-Ресовского. Его еще в 1925 году учитель Кольцов отправил в Германию, справедливо полагая, что человек со столь неуемным темпераментом в России не выживет. Тимофеев-Ресовский не просто выжил в Институте мозга в Берлин-Бухе , но и развернул там масштабные исследования по генетике Дрозофилы.

Именно в Берлин-Бухе были сделаны фундаментальные открытия в генетике пенетрантности и экспрессивности гена на примере рецессивной мутации Venae transversa interrupta. Чтобы установить истину, поглотительным скрещиванием мутацию ввели в сто линий Drosophila melanogaster.

А до этого в Москве Тимофеев-Ресовский отметился тем, что съездил по трамвайным путям на паровозе с целью своровать реактивы, потому что ученых тогда в недолгий лихой период научного романтизма не обеспечивали ни зарплатой, ни расходными материалами для исследований. Но они оставались патриотами и науки, и страны.

Однако осуждать коллег последующих материализованных поколений ученых мы не можем, условий для работы и нормального существования у них нет. Таково отношение к науке в России – «стране мечтателей, стране ученых».

Воспитали людей, сохранивших свое пубертатное состояние пожизненно. Пубертация без промежутков перетекла в кризис и затем в климакс, со всеми положенными болезнями сна и общения.

Возможно, это стало следствием гибридного дизгенеза. Он проявляется не только в узком смысле Margatet Kidwell в связи с неограниченным размножением конкретного мобильного элемента, но и во время метаморфоза с перестройкой паттерна мобильных элементов, триггерирующих генную экспрессию, по-разному у Protostomia и Deuterostomia с ВНД.

Нет выше эксперимента, чем эксперимент над экспериментаторами. И грош им цена, если они импотенты в описании собственных ощущений. Достоевский мог, а эти нет на материале намного более богатом. Видимо, не было мотивации в виде карточных долгов.

Но карточные долги не всегда помогают, судя по роману Вениамина Каверина «Двухчасовая прогулка».

Нам остается думать, с нормами по образу и подобию закона США FARA 1935 года российский законодатель в чем-то прав, и иного пути нет. Хотя на практике нормы получились хилые. Замах на рубль, удар на копейку. Либеральные журналисты и артисты склонны бежать из России без всякого закона по зову своего сердца, настроенного на программирование по установкам «Хроники пикирующей империи» Сванидзе.

Mainstream media принялись закрывать свою деятельность в России и мигрировать на Запад еще до провала «Снежной революции».

Ученым деваться некуда. Провал западной модели науки во время инфодемии не оставил шансов естественникам. Слом остатков Бреттон-вудской системы после 24 февраля отнял шансы гуманитарной науки. Соревнование в продаже Родины оплачивается все хуже, примитивная русофобия уступила проектам, для которых нужны специалисты высокого уровня и специфического профиля. Таких в России немеряно, в том числе в структурах МИА «Россия сегодня», RT и Sputnik.

Такова государственная политика

В этой статье мы не хотели бы касаться вопроса, о каком государстве идет речь. Для нас этот вопрос решен и описан в многочисленных публикациях. Россия весьма информированная страна, и наука здесь развивается зачастую в организациях вне номинального статуса.

Корпус высоко оплаченных специалистов в таких структурах, как Сбер, ВШЭ, Журфак МГУ, МИА «Россия сегодня» и в прошлом созданный под Алексея Кудрина «Комитет гражданских инициатив» оказался потенциалом, подобно атомной энергии, двойного назначения. Некоторые полученные материалы, в том числе с применением кластерного анализа, неожиданны по профилю и с нетривиальными выводами. Исследования касаются устройства экстраполитарной империи, технологий цветных революций, дифференциального состояния общества по стратам и странам, дисциплинарной организации науки.

Сама главред RT Маргарита Симоньян в вопросе президенту на ПМЭФ 17.06.22 сказала о deep state в США и анти-стейт у нас. В общем, этот короткий вывод стал в определенном смысле научным достижением.

Редкий случай, чрезвычайно редкий. Женщина с жестко суверенной позицией, с выраженным естественнонаучным мышлением на фоне гуманитарной подготовки и опытом учебы по обмену в школе США возглавляет флагманское агентство, крупнейший медиахолдинг. Перечисленные качества редко встречаются по отдельности. Такова Россия, здесь всегда находится человек на уникальную роль.

Маргарита типичный пример ключевого для Макроэволюции уникального события, продукт высокой эффективности самоорганизации на общественном поле России. У нас таких много, о Маргарите говорить проще – она внутри страны типа Путина снаружи, когда все мысли об одном, а сказать вслух нельзя.

Нам со стороны кажется смешно, глупо и очень показательно.

Однако если копнуть глубже, обнаруживается простой размен. Очередная реформа бывшего Агентства печати «Новости» уничтожила несколько редакций, начиная с научной. Произошла замена направлений традиционной внутренней журналистики на западные технологии интегрированных маркетинговых коммуникаций, приспособленных для геополитических целей управления массовым сознанием.

Маргарита этого не знает? Или ее покровитель Путин настолько погружен в западно-центричную систему мира, что до сих пор искренне придерживается мнения «Хватит отправлять Дрозофилу на орбиту»?

Когда эта фраза прозвучала из уст национального лидера, космическая биология Галины Нечитайло уже была уничтожена в угоду Вашингтону. Спустя десяток лет после внесения в Книгу рекордов Гиннеса продление на порядок короткого века Дрозофилы США повторно зафиксировали тот же рекорд как свое достижение. Российский лидер мог бы не светиться.

Интервью с Нечитайло опубликовано в МП.

Англосаксы не нуждаются в поддержке своей наглости и все берут без спросу. Предположительно в невесомости восстанавливаются теломеры хромосом. Согласно идее Алексея Оловникова, укорочение теломер является причиной апоптоза клеток и в конечном счете запланированной по времени гибели организма. Нобелевскую премию по традиции отдали не русскому первопроходцу, а цитогенетику из США Элизабет Блэкбёрн.

Алексей смешной человек, щедрый источник сумасшедших идей.

Путин, он ведь почти как Сталин, категорически не хочет злить США, чтобы не воевать с ними.

В этом плане Сталину повезло больше, он ухитрился вопреки исторической логике припахать США и даже Британию с Францией к союзничеству в Победе над германским фашизмом. Ну, они и отплатили уже Путину.

Теперь у сомнительных союзничков все мысли о нем как враге номер один.

Про Путина достоверно не знаю, но его дочь Мария Владимировна Воронцова точно по уши в науке англосаксонского формата, судя по ее модерации круглого стола «Редактирование генома половых клеток и эмбриона человека: социогуманитарная экспертиза» 16.10.20 в МИА «Россия сегодня» на конференции «Биоэтика и генетика: вызовы XXI века».

В англосаксонском формате науки запрещена общая генетика. Особенно опасно сопоставлять эволюцию общества с эволюцией в дикой природе. Любые понятия замещены англицизмами, даже если смысла в этом нет, исключительно ради создания эффекта первооткрывателя или оригинатора каждого давно описанного явления.

Конференции в МИА «Россия сегодня» с бенефисом Марии Владимировны была подана как первое мероприятие в программе развития генетики, на которую выделено 127 миллиардов. Участвовал священник Тихон Шевкунов, названый духовником Путина.

Ну вот все и срослось, только не туда, куда хотелось бы. Это был последний звездный час либеральной прессы в России, уличившей Путина в семейственности. Их хлебом не корми, только долларами, лишь бы что-нибудь разоблачать и изобличать. Хорошие журналисты свой талант разменяли, и ничего не оставалось, как слинять из России, где согласно резюмирующей установке все плохо, кроме них.

А для нас опять забрезжила заря другой эпохи, согласно дефиниции всегда лучшей. Уже сколько раз так было. Совершено с теми же чувствами мы встречали начало семидесятых годов, когда в МГУ началась реформа с имитацией повышения зарплаты научным работникам. Затем она распространилась на НИИ Академии наук. Отличная идея: предложить научному коллективу выявить неэффективного сотрудника, подлежащего увольнению якобы для повышения зарплаты всем остальным. Неэффективными стали все, потому что передрались, как и было задумано.

Это было время, когда решения приходили со Старой площади, но научно-образовательным структурам запретили ссылаться на высшее партийное руководство страны.

Как мы теперь знаем, тогда шла постепенная передача публичной партийно-советской власти под теневое управление deep state. Отсюда парадоксальное проникновение элементов западной пропаганды в политинформации и курсы марксизма-ленинизма. Того же рода решение Киевского УКГБ СССР о проведении антинаучного эксперимента на Чернобыльской АЭС.

Фактически происходило постепенное замещение на deep state управления Москвы в пределах блока стран Варшавского договора и ее влияния в Африке, Латинской Америке, Юго-Восточной Азии.

Это принципиально разные системы управления. Передача Советской империи в формат крупнейшей в истории человечества экстраполитарной империи США происходила превентивно, мягко и с условием сохранения элементов власти Москвы внутри и вне будущего формата Российской Федерации.

Параллельно строилась президентура под будущую оккупацию. На роль аккумулятора революционных настроений готовилась Украина. Это позволило подавить «Снежную революцию» на Болотной площади в Москве и перевести садистские интересы Вашингтона на Майдан в Киеве.

Теперь можно с полной определенностью сказать, что будущая сдача Советской системы готовилась все двадцать лет перед распадом СССР. Это смягчило удары серии революций девяностых годов, Проведенный по заказу Вашингтона с примкнувшим Лондоном регулируемый распад прошел превентивно подобно встречному палу для предотвращения максимального ущерба большого пожара.

История познала в России сослагательное наклонение – веком ранее большой революционный пожар царская власть пыталась предотвратить, он все равно произошел и жертв было намного больше. И все равно империя возродилась после распада, причем на более высоком уровне организации, устойчивой к человеческому фактору. Соответственно в новом 21 веке попытки революций удалось предотвратить.

В общем, здесь ответ на сакральный вопрос Владимира Жириновского о том, почему наука не сумела предсказать потрясения в конце 20 века.

Смотря какая наука. Мы же не сами придумали все то, что здесь написано. Спасибо советской системе образования, спасибо Alma mater МГУ, который мы окончили на разных факультетах. И продолжаем учиться всю жизнь по, как теперь говорят, индивидуальным образовательным траекториям.

Чтобы ответить на вопрос, как спасать науку, нам необходимо понять, что с наукой произошло и как она попала в нынешнее состояние.

Состояние науки адекватно отразил цитогенетик Иван Юров, его интервью опубликовано в МП. Правоту Юрова подтвердил в своем интервью сотрудник Зоомузея МГУ Кирилл Михайлов. Для полноты картины следует заглянуть в интервью директора ВИНИТИ Юлии Щуко, оно опубликовано раньше.

Смысл прост. Англосаксы не умеют выводить общественные системы на макроэволюционный режим стабилизации, обладая всей полнотой инструментария генетической инженерии in populi для запуска режима катастрофы. Катастрофа приносит одновременно высокую гибель и появление нового. Без стабилизации система переходит в канцерогенный режим вечной жизни, зависимой от паразитарного притока ресурсов.

Нечто подобное произошло с англосаксонской наукой. Получился такой затратный самодостаточный слой жизни, изолированный от других слоев жизни общества. Согласно выводам Юрова, развитие науки определяется четырьмя факторами – мода, конъюнктура, журналистский хайп и диктат монопольных поставщиков лабораторного оборудования. Полученные результаты не поддаются интерпретации.

Это результат полувекового процесса, идущего с начала семидесятых.

Новейшую историю науки придется хотя бы пунктиром представить заново.

До 20 века история науки освещена разнообразно и противоречиво, но все же она описана, и какую-то картину представить можно. Что касается эволюционных воззрений, они описаны многократно. Мы настоятельно рекомендуем пользоваться схемой на основе архивных изысканий Юрия Чайковского. Он описал не только презумпции Чарльза Дарвина, но и эволюционную модель Эразма Дарвина, ставшую основой Ламаркизма.

Символично, что в Дарвиновском музее в Москве с Эразмом Дарвином и Жаном-Батистом Ламарком произошло примерно то же, что и в Британии. Одного забыли, другого задвинули в плохо освещенный коридор.

История науки в 20 веке оказалась в провале, заполненном кое-как такими предрассудками, как уничтожение генетики лично товарищем Лысенко с последующим возрождением непонятно чего. На самом деле конечно, при Лысенко и особенно после сессии ВАСХНИЛ 1948 года генетики потеряли свои посты в науке, и не обошлось без смертных случаев. Однако селекция, племенной материал и сама база науки – все это было сохранено. Системное уничтожение началось спустя двадцать лет.

В семидесятые-восьмидесятые годы силами самих ученых были разрушены не только научные коллективы, но и научные школы. Затем уже под управлением свыше началось уничтожение селекционной базы, генетических коллекций и племенных центров с вывозом ценного материала в США, ликвидация российской интеллектуальной собственности в генетике.

Российский селекционный потенциал был присвоен Monsanto.

Несомненно, очередная атака Норвегии на права России в зоне Шпицбергена по Договору 1930 года направлена не просто на демонстрацию силы НАТО, но и захват коллекции Николая Вавилова.

Однако события сакрального двадцатилетия перед распадом СССР были неоднозначными и противоречивыми. Именно во время под отвлекающим названием «эпоха застоя» активно готовился формат будущего мира за счет конвергенции систем глобального управления на основе антагонистических идеологий.

В это время в науке параллельно и независимо прошли естественнонаучная революция и гуманитарная контрреволюция. Проведены песрнальные кампании дискредитации . продлолжились начатые при Сталине и Хрущеве кампании против направлений в наке и техгологий. Научная популяризация была замещена на камбаниб борьбы со лденаукой. Паовились первые перизнаки нежффективности зваалдного фирскнного лабораторного оборулрвания.

Персонеальных кампаний лдискредитации проведено было множество. Храктерно то, что в отношении Тимоыеева-Ресофского был запущен в оборот стойких мем «фашист, ставил опыты на людях». То есть использован прием, ставший основной современной социальной итнжденерии.

Отечественная система научно-пупулярных журналов в начале семидесятыж получила мощный стимул, коргда волевым решением лдесятки ученых получили миссии популяризации науки. Затем были созданы Комиия по борбе с лженацкой и Ассоциация научной попыляризации западного формата. Накучно-популярные дурналы фактическт отключили от дистрибуции. Научнро-аоацлярные программы в эфирных медия приравняли к рекламе с рреованием соответствующе оплаты.

Мы отсчитываем старт революционных событий в науке от событий между мировыми войнами. С одной стороны, это индуктивное осознание общего смысла теоремы Гёделя о неполноте арифметики, показавшее недостижимость построения «Общей теории всего», сатирически описанной Станиславом Лемом.

Запустил будущую революцию в науке Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский своей неукротимой пропагандой на Западе идей и достижений русской науки и повышенным вниманием к статье 1935 года в легендарной «зеленой тетради».

Когда собственные идеи получили признание за рубежом, они автоматически были признаны и на Родине. Например, идея Константина Мережковского о симбиотическом происхождении эукариотической клетки была признана без ссылки на автора под именем Lynn Margulis.

На Тимофеева-Ресовского тоже не ссылались даже в книге Шрёдингера «Что такое жизнь», написанной под его влиянием. Мы обнаружили всего одну ссылку на открытое русским генетиком явление пенетрантности и экспрессивности в книге Хата «Генетика животных».

У Тимофеева-Ресовского сохранилось в стране и мире множество фанатичных поклонников и последователей, однако некие темные силы оказались выше истины. Вывезенный из Берлин-Буха кинодокументалистом Еленой Саканян архив семьи Тимофеевых-Ресовских пропал из квартиры мужа Саканян, историка генетики Василия Бабкова после его таинственной неожиданной смерти в санатории. Общественному мнению упорно навязывалась оценка личности Тимофеева-Ресовского «фашист, ставил опыты на людях».

Судьбоносная статья «О природе мутации генов и структуре генов» для творчества Тимофеева-Ресовского была вполне рутинной. В оригинале называется Timofeeff-Ressovky, N. W., K. G. Zimmer, and M. Delbrück «Über die Natur der Genmutation und der Genstruktur» (Weidmannsche Buchhandlung, 1935). Nachrichten Göttingen – «Über die Natur der Genmutation und der Genstruktur» (1935).

По резонансу это была бомба, взорвавшая блок предрассудков, обозначенных словами соавтора двойной спирали Джеймса Уотсона «биология должна быть сложной». Тимофеев-Ресовский не опровергал англосаксонскую науку подобно Данилевсокиу, который посвятил остаток жизни в Крыму пошаговому опровержению презумпций Чарльза Дарвина.

Тимофеев-Ресовский просто, это для него было просто, представил адекватную концепцию доказательной точной науки. Он прочитал ген, как открытую книгу.

С этой статьи начался процесс, лишивший сначала биологию, а затем и гуманитарную науку права на исключительность бездоказательного формата. Можно представить, каким могло быть несостовшееся будущее интегрированной науи. Экология не приобрела бы рль идеологического инструмента подавления промышленности, но поглотила бы в содержательной части то, что называется экономикой и социологией.

После того, как расшифровка ДНК из пальчика денисовской девочки ликвидировала разрыв палеонтологии и археологии, история получила возможность стать доказательной частью адекватной теории эволюции. Расшифровка текстов древних свитков, могильных плит, переписки на стенах храмов имеет такое же значение для науки, как расшифровка последовательностей ДНК или коллагена там, где ДНК не сохранилась.

Опыт инфодемии показал, что роль общей генетики человека в какой-то степени выполнила социология и даже психология. Особенно четко викарирование макроэволюционных режимов прослеживается на примере истории России. Управление массовым сознанием в России интерпретируется как полноценная генетическая инженерия in populi. Можно тсакже назвать управляемой эволюцией или позитивной евгеникой, поскольку с начала семидесятых в СССР скачком повысилось качество людей. Мы связываем данный факт с комплексным подходом руководства страны в управлении демографией и культурой.

Во время исторического разрыва девяностых в культуру России проникли оружейные технологии, подавляющие волю человека и провоцирующие садомазохизм и самоагрессию. Именно это направление с антиэстетизмом и в конечном счете замещением идеала красоты на уродство является soft power, а не распространение своей национальной культуры, как обычно воспринимают в России.

В новом веке советская политика в культуре постепенно возродилась на новом уровне качества. Она сосуществует параллельно с оружейными технологиями. Оба направления представлены как в литературе, так и кино.

Идентифицировать продукты оружейных технологичй в куттуре нетрудно с помощью адекватных экспертных оценок, кластерного анализа на основе счетных показателей или в фокус-группе. Првктически все три способа оказались недостиждимы для целей предотвращения ланного эжффективного жлемента hybrid proxy war.

В то же время исторчник технгодогтй soft power запускает кампании «отмены еультуры№, чтобы зачистить массовое сознание для повышения эффективности soft power. soft power

И литература и кино в настоящее время продолжают заложенную в 19 веке традицию русской литературы по исследованию феномена человека с представлением результатов в художественной форме. Это высший вариант научной популяризации с учетом наличия маркеров для верификации авторской модели.

Иногда через искусство удается делать то, что оказалось недоступно в статусной эволюционной генетике

Таким образом, реализовалось не все и не напрямую, но тем не менее, последствия статьи 1935 года были феерическими. Генетиков с их открытиями перестали шельмовать, эта традиция возродилась в девяностых, и последовал пучок нобелевских премий за открытия в генетике, начиная с двойной спирали ДНК Джеймса Уотсона и Френсиса Крика.

Двойная спираль стала назойливым графическим мемом, сопровождающим любые темы с упоминанием генетики. Джеймса Уотсона за попытку пропаганды генетических открытий зашельмовали в США до утраты личности. Сукцессии мема двойной спирали не помешала утрата автора. Как и то, что ни ДНК, ни белок, в истории Жизни на Земле были не всегда.

До кампании травли Уотсон в полноценном статусе Нобелевского лауреата выполнял роль интегратора науки, что для США редкость обычно этим занимаются представители русской науки – Тимофеев-Рксоский, Роман Хесин-Лурье, Борис Астауров, Юрий Чайковский, Андрей Кокошин. Модельная судьба Уотсона распространилась на всех генетиков. Попав под идеологическое давление, генетики либо уходили в безопасные частности аморфной молекулярной биологии, либо утрачивали социализацию до полной неспособности к общению.

Блавгодаря профессиональной ревности существует третий вариант роли генетика в современном научном мире, когда человек в соответствии с собственной генетической конституцией, но не обрахованием, берет на себя роль Трофима Лысенко, то есть неформального безответственного деструктивного лидера. После Лысенко его положение занял Николай Дубинин, в постсоветское время – Михаил Гельфанд.

К паритетному общению по модели «В-В» в схеме Эрика Берна эти люди тоже неспособны. Таких людей с доминированием професситональной ревности в творческих профессиях очень много. По этой причине ученее могут продуктивно работать только в шарашках под присмотром сотрудников спецслужб, максимально далеких от творческой тусовки. Иначе паразитарное викарирование в коллективе завершится «спором хозяйствующих субъекта», научная шкала уже умерла и спасать собственно нечего.

Как говорил Алексей Митрофанов, Большим театром должен руководись отставной полковник.

Молекулярная биология – не наука, а совокупность методов, применяемых для целей разных наук, также в криминалистике и доказательстве родства. Люди без генетической базы считают ген куском ДНК, хромосому группой сцепления и геном для них совокупность ДНК организма. В каждом конкретном случае соответствие надо доказывать.

Например, известен случай, когда мать ребенка не могла доказать данный факт. Заключение геномного анализа свидетельствовали о более отдаленном родстве. Надо было догадаться, что женщина как часто бывает, является химерой. ДНК ее яичников отличается от ДНК в других частях тела откуда обычно берут биоматериал для геномного анализа

Цитогенетик Иван Юров считает пороком современной науки презюмирующие установки о стабильности генов, их набора, совокупности хромосом в кариотипе.

Идеологической давление в науке выражается не только в презумпциях, оно ломает концепцию науки по направлениям теория эволюции, генетика, экология, психология информатика. Поток первичных данных растет и его невозможно ни обобщить, ни просто проанализировать. Сами авторы как правило содержательных выводов из своих экспериментальных данных не делают из-за риска возбудить кампанию шельмования, как получилось с Анатолием Клёсовым после выхода в свет книги по ДНК-генеалогии.

На арену науки истории науки вышли люди, для которых истина ничто, PR все.

Но это позже, сначала прошла революция в науке. Просвещенная часть человечества, а за ней и научное сообщество обратило внимание на неслучайность стохастических процессов в экспериментах Монте-карло, принцип Александра Хиннчина о независимости поведения системы от поведения ее элементов и роль самоорганизации, доминирующей по сравнению с генетической программой в ДНК.

Эволюц ионаист Юрий Чайковский обосновал роль самоорганизации как фактора макроэвол.ции. Он итакже заставил пересмотреть отношение к теории вероятностей для случаев расхождения частоты и вероятности и показал ключевую роль в эволюции уникальных событий, вероятнсть которых не может быть определена.

Во время физической турбудентности уникальные события повторятся наиболее заметно в погодных явлениях или массовом поведпеии.

Да и сама ДНК оказалась не программой, а самодостаточным уровнем жизни. Она кодирует тело с двумя целями – чтобы контролировать собственную чистоту и создавать свое легитимное место жительства типа лужи для головастиков. Лужа высохнет, головастики отбросят хвост и разбегутся, ДНК представляется вечной.

Революция в науке вывела на арену дискуссии так называемые нематериальные сущности, зарезанные «Бритвой Оккама». Чайковский считает, что Оккам писал о другом.

Нематериальных сущностей несколько, это, прежде всего, информация Шеннона и жизненная сила Vis vitalis, ставшая основой эволюционного учения старшего Дарвина и его последователя Ламарка. Также структура динамического хаоса Эдварда Лоренца, определяющая циклические процессы с элементами стохастики в частоте и амплитуде. В частности, волны жизни, описанные Сергеем Четвериковым.

Биофизик Андрей Рубин назвал такие циклические процессы стохастическими колебаниями, что Чайковский считает неверным.

Ламаркисты в СССР лысенковского лагеря взяли на вооружение нечто такое, что, по их мнению, опровергало модель комбинаторики генов Грегора Менделя. В системных выводах оба лагеря разными словами пришли к одному и тому же в виде описанной в монографии «Непостоянство генома» Романом Хесиным-Лурье генетической нестабильности.

Мало того, лысенковка Фаина Куперман использовала фактически генетическую инженерию in vivo без единого упоминания корня «ген», перенесенную in vitro ее ученицей Изабеллой Марьяхиной.

Работы Куперман описаны в монографии бывшего депутата КПРФ Виктора Шевелухи.

Работы Ивана Глущенко по генетической нестабильности сельскохозяйственных растений и ее использованию в селекции утрачены. Менделистам-морганистам неизвестны ожесточенные споры Глущенко с Лысенко, после чего народного академика увозила скорая помощь.

Сам Лысенко не хотел верить в ген, пока ему его не покажут.

Ген бета-галактозидазы был впервые показан на электронной микрофотографии в работе 1961 года Shapiro et al. Видел ли ее Лысенко, нам неизвестного.

В любом случае, автор «Не хлебом единым» Дудинцев в романе «Белые одежды» оклеветал ученых-селекционеров, и возмущенный Глущенко написал протест. Были ли от этого последствия, нам неведомо.

Политики в науке больше, чем в науки в политике. Идеологические разногласия застили разум. Однако истина сохранилась.

Жизнь есть способ существования информации, и за пределами Жизни информация не существует в нашем понимании на Земле.

Наши собственные исследования показали то же, о чем писал Чайковский. Совокупность сублетальных факторов может как убивать, так и стимулировать жизненную силу в зависимости от эволюционного состояния системы. Например, инфодемия в России в большей степени стимулировала жизненную силу, чем на Западе.

Революция в науке стала бы прорывом, если бы параллельно не была проведена контрреволюция. Ее авторами руководила профессиональная ревность, как у лысенковцев к генетикам, только тут все было более непримиримо. Единственная генеральная цель контрреволюции состояла в возвращении науки в бездоказательный гуманитарный формат разнообразных «общих теорий всего».

Получился эклектичный гибрид весьма странной химеры. В настоящее время чистая гуманитарщина мало кого удовлетворяет. Владение доказательной математической базой получило применение практически в любой сфере.

Однако мифические стереотипы политических презумпций остаются сильнее доказанной истины. Вместо естественного отбора лучших в макроэволюционном режиме катастрофы действует обратный вариант, центрифугальный отбор Шмальгаузена, как и было доказано.

Ученые это видят повсеместно и, прежде всего, на себе, но упорно продолжают проповедовать естественный отбор.

Кстати, Чарльз Дарвин писал о превосходстве привилегированных рас, естественный отбор для него имел вспомогательное значение. Распространенная основа «Теории Дарвина» взята у Уоллеса.

Теория журналистским несыслмса без контент-анализа, однако в общем виде раздел математики кластерный анализ не проводится даже в биологической таксономии, количественной генетикеи антропологии, для чего он был разраьотан.

Россия – страна контрастов и парадоксов, здесь на публичной арене появляются такие фигуры с естественнонаучным мышлением, как главред RT Маргарита Симоньян, декан Журфака МГУ Елена Вартанова. Ректору МГУ Виктору Садовничему и президенту Академии наук Александру Сергееву естественнонаучное мышление положено по штату, но все равно это редкость, потому что повсеместно идет натуральная война корпорации с начальником.

Идеологическая война иногла подается как спор хозяйствующих субъектов и декларативно идет за имущественный комплекс. В споре неизменно торжествует либо какая-то антинаучная концепция вроде глобального потепления антропогенной природы, либо простая русофобия, одинаково с презумпциями, что писать, как и о чем.

Но это же не наука, а бизнес на крови.

Вопрос «Как нам обустроить науку» имеет простой ответ – надо сначала отвязаться от пуповины коллаборации и производить собственную инструментальную лабораторную базу, чтобы полученные на ней результаты интерпретировались и работали на развитие экономики и демографии.

Теоретически нужна реформа науки с разработкой адекватной классификации на основе базы ВИНИТИ, с распространением ее на всю науку. Необходимо вернуить экологию настиоящим, а не самозваным экологам, а генетику – генетикам. В каждой науке должна присутствовать адекватнпя можель без вмешательства идеологической ангажированности.

Нужны стандарты научной терминологии на уровне специального языка программирования. Англицский язык из-зы высокой неопределенности и метафоричности в качестве языка науки непригоден.

Ну и самое главное на текущем этапе – купировать процесс распада и исключить центрифугальный отбор, защитить таких людей, как Садовничий, Сергеев и Вартанова. Тогда они найдут верный путь в науке и все сделают сами.

В перспективе следует организовать управление исследовательскиит коллективами бюез участия самих ученых, чтобы исключить конфликты интересов вследствие профессиональной ревности.

Без этого с надеждой на прекращение санкций и возрождение в какой-то форме импорта и коллаборации вливать деньги в науку бесполезно.

Общий ввод состоит в том что история науки во время последней научнрой реврлюции предстввляет собой пример анатогического взаимодействия двух полсистемм разнами взааимоисключаюитщими парттернаями само организации. Научная революция обеспечила всей науке возможность точного доказатиельного формата. Возникла возможность стройгой систематизации науки. Например, экогмика в своей содержательной части оказалась необъемлемой частью экологии, а истолрия – теории Макровролюции.

Научная контрреволюция была направлена на возщврат науки в философсий и даже теологический формат, исключающий верификацию истины. Научная леятельность приобрела черты рииуаоьтного характиера. Чтобы првепить в некуб истину, было предписано ее сернр рпаз повторпять пуьблично.

Научная контрреволюция слелала всю науку гуманитарной и срообветственно бездоказательной. Она была подкреплена камаанеиями дискредитации неаук и ученых с одной стороны и с другой – монополизацией поставщиков экспериментальной базы. Монополизация производства лаьорраторного оборудования обеспеченеа картельным сговором с системой рейтингования и научной периодики. В пуликации и учет наукометрии аорпавдвют только такие материалы, в которых заведомо исключены содержадельные результаты.

Антагонизм,ьнаправленный на подавлерие, способствует развитию. Для каддлой из длвуз подчистем хапактерен свой варимант отьорра – ксткственный или центрифулатный. Сроритвисивепенро роценека эффективности ученых и качества их результатов лдолжна производиться ге только и не столко по установлкнным порказателям, сколько по накалу негативной реакции.

Таким образщом, развитие науки прямым рьразом зависит от развития наукию эитой причине наука требует внешнего государственного управоения.