04.12.22 Наталья ВАКУРОВА, Лев МОСКОВКИН

Книга в Москве

Кому достанется Россия?

NON/FICTIO№24: Место встречи изменить нельзя

https://mospravda.ru/2022/12/05/665232/

https://leo-mosk.livejournal.com/10057023.html

Традиционная книжная выставка-ярмарка интеллектуальной литературы non/fiction проходила в Гостином дворе на Ильинке с 1 по 5 декабря. Это уже 24 по счету такая выставка, поэтому ее слоган NON/FICTIO№24.

На сайте выставки в составе анонсирующей информации среди прочего указано: «non/fiction – масштабная программа мероприятий, освещающая главные события книжной индустрии в рамках семинаров и круглых столов с участием известных писателей, знакомящая с литературными новинками, презентующая уникальные авторские книги».

Поскольку жизнь кончается не завтра и прошедшая выставка не последняя, наш совет будущим посетителям – приходите с утра. Будет возможность относительно свободно подходить к прилавкам и поговорить с продавцами – представителями издательств. Возможности эквайринга или мобильного перевода есть не у всех, поэтому стоит запастись некоторой суммой наличности адекватно собственным читательским аппетитам.

Ходить на книжную выставку можно с разными целями – поискать новинки, составить представление о состоянии книжного рынка, послушать и принять участие в тематических мероприятиях. Мероприятий настолько много, что ораторы зачастую перекрикивают друг друга на соседних площадках.

У всех подобных non/fiction мероприятий в Москве есть характерная особенность в заметной специфичности публики. Как посетители, так и представители издательств объединены некой общностью облика и состояния духа. Здесь между делом можно обменяться мнениями о состоянии страны и мира, совершенно не обязательно одинаковыми и иногда достаточно нестандартными. Взаимный интерес неизменно превалирует над разногласиями.

Выставку non/fiction можно использовать в качестве уроков содержательного диалога. В 2022 году актуальность данной темы резко повысилась.

Еще не было ни одной книжной выставки, где бы нам не попался кто-то из старых знакомых по работе, каким-то другим тематическим мероприятиям в прошлом, бывших студентов.

Место встречи изменить нельзя.

Посетить мероприятие с интересующим читателя автором проще всего, для этого есть программа.

Что касается поиска новинок и представления о состоянии книжного рынка, составить впечатление об этих двух важнейших для России моментах, то эта задача совсем не простая и не всегда выполнимая.

Разумеется, книжная выставка для этого подходит больше блуждания по книжным магазинам или библиотекам. Формирование ассортимента вызывает одни и те же хронические вопросы, ответы на которые мы так и не получили. Кураторы проекта «Модельная библиотека» в Думе подозрительно не понимают, о чем речь.

Оставляет вопросы и стратегия книгоиздания. С одной стороны, издательства делают упор на раскрученные имена и с маниакальным упорством выдаивают из известных писателей новые тексты. Если не получается, разбавляют прошлой продукцией, старыми темами и текстами, предлагают литературных рабов.

Из мероприятий книжных выставок нам известно, какие проблемы издательствам и авторам создает отсутствие системы навигации в книжном море и манипуляции рейтингами.

Написанное по заказу не означает, что это плохо. Заказ бывает разный. Если в России идет кампания против ЛГБТ, это совсем не значит, что у нас нет литературы с такой противоестественной пропагандой.

Тут в основе закопан важнейший финансовый момент. Действует универсальный принцип: любые отечественные проекты должны быть самоокупаемыми с исключением перекрестного субсидирования. Антинациональные проекты получают прямые дотации или полное финансирование. Оно, как правило, зарубежное, но схемы настолько сложные, что обычному человеку покажется фантастикой круче любого non/fiction.

Нам даже интересно: если кто-то адекватно опишет этот мир, его версия найдет популярность или будет отвергнута ввиду отсутствия релевантности?

Естественный инстинкт познания нового входит в противоречие с подходами современного мира. На non/fiction обычно присутствуют мягкие матрасики с налетом богемности, чтобы посетители без комплексов и условностей могли слушать мероприятия лежа. Чаще всего это дети. Они не спят не шалят, а внимают и впитывают в себя истину. Лежа мозг больше абьсорбирует истины.

Мы заметили совсем юных посетителей грудного возраста в колясках. Очевидно, сам дух non/fiction способствует интеллектуальному развитию

Первое впечатление от 24-й non/fiction – огромный объем качественно изданной и чрезвычайно разнообразной детской литературы. Тут издательства себя могут не ограничивать. Есть классика русской и зарубежной сказки, давно составившая существенный сегмент русской культуры. Некоторые старые любимые сказки получают оформление с помощью современных технологий книгопечатания. Открываешь страницу, а оттуда вырастает лес или карета Снежной королевы.

Что касается новинок, их сложнее обнаружить. На самом деле, новинок много, и у них, как правило, уровень качества текста отстает от художественного оформления.

Авторы со знанием советского опыта, например, наследственные писатели, без особого сожаления, как о некой неоспоримой данности рассказывают о кардинальном изменении в отношении власти к писателю. Мы-то считали, что во времена КПСС и тем паче при царизме свирепствовала цензура. Однако от позднесоветского и после советского времени общественное культурное достояние пока не пополнилось чем-то сравнимым со сложившимся объемом лучшей литературы на русском.

Мы должны совершенно ответственно заявить, что причина не в отсутствии талантливых авторов. Даже книги совершенно новые и необыкновенные пробиваются в издательские планы. Однако весь процесс в целом перевернут с ног на голову. Голова не выдерживает управляемого хаоса. Формула «талант всегда пробьется» сегодня не работает. Хотя мы считаем, что пробиваться талант все же должен. Создавать чрезмерно патерналистский комфорт не стоит ни автору, ни читателю.

Современный читатель советской закалки пользуется неосознанно сложившимися в его сознании приемами. Например, отмечает сюжеты классиков, трансформированные или спародированные в новых современных произведениях.

В русской литературной традиции давно сложилось известное явление, когда в русском переводе иностранное произведение зарубежного автора получает совсем другую жизнь, более яркую и интересную. Так вот, существует список переводчиков, чьи имена для читателя могут значить больше автора.

К сожалению, нам редко попадаются на книжных выставках журналы, привычные еще с советского времени. Вокруг них идет какая-то неуместная политическая возня.

И вообще, российской власти следовало бы поднимать голос против западных проектов типа пропаганды ЛГБТ или культуры отмены, и начинать с исключения этих явлений в своей зоне ответственности. Перевести внимание необратимо умнеющих россиян на чужую дурь не получится. Выставка non/fiction не может удовлетворить общественный запрос, прежде всего, в силу того, насколько огромна Россия. Все желающие в Москву не попадут.

Менее заметина такая имманентная проблема, как отсутствие достаточной репрезентативности люой книжной выставки. Участие стоит дорого и продажами на месте не окупается. Но и деньги решают далеко не все.

Судя по описаниям книжных выставок за рубежом, где мы не были, обилие наименований там может быть намного больше, но завидовать особо нечему. В части репрезентативности ситуация скорее хуже и в целом ниже уровень адекватности запросам аудитории. Это универсальная проблема современного мира.

Было бы интересно узнать мнение специалистов. Чисто умозрительно нам так кажется, что ситуацию в значительной степени определяет качество людей. В России оно а срнеднем выше.

Опыт показывает, на прошлых выставках нам удавалось вылавливать шедевры. Но для этого книгу надо купить почти наугад и прочитать. Мы выбирали очень разборчиво, теперь предстоит читать.

Чтобы составить относительно полноценное представление о книжной выставке, надо не жалеть ни времени, ни денег. В 2022 году обострились проблемы и с тем и с другим. По информации организаторов, на NON/FICTIO№24 представлено тринадцать тысяч книг-новинок и организовано пять сотен мероприятий.

Найти среди новинок нужную книгу или любимого автора можно только случайно, хотя представители издательств охотно помогают. Общее впечатление таково, что открытых нам на прошлых выставках авторов больше нет. Но нет и достоверности в нашем выводе, проверить не удалось.

И все же мы уже получили очередной аргумент против расхожего мнения, что литературы постсоветской России нет. На non/fiction с такой позицией не ходят.

Фактор случайности играет роль первостепенную, на non/fiction его эффективность значительно повышается благодаря самоорганизации.

Еще одна заметная особенность non/fiction состоит в том, что продавцы-представители издательств в ответ на запрос о новом и интересным выдают описание, значительно опережающее качество описываемой ими литературы.

На non/fiction за прилавками много персонажей на уровне главной героини фильма «Умная Маша».

Представленные книги отражают банальный универсализм, в котором лидируют танатогенные мотивы. Возможно, нам просто не повезло с выбором. Возможно, издательская политика ориентируется на фильм Леонида Гайдая, в котором массовый читатель выстраивается обреченными очередями, чтобы купить и отрешенно погружается в гениальную новинку, роман «Смертельное убийство». Только в жизни мы такого не видели даже в ту короткую советскую эпоху, когда вся страна читала журнал «Юность», затем «Иностранную литературу».

Не видели мы очередей и на выставке. Очереди фанатов и особенно фанаток за автографом какого-то неведомого нам гения стали непременным атрибутом любой книжной выставки. Мы видимо пришли рано, когда гении продолжат просмотр снов в качестве источника вдохновения.

Тематику предчувствия смерти догоняет еще одна современная банальность в универсальном выражении – дидактичность в описании, как достигнуть чего-то полезного, важного, успешного. Это не столько искусство, сколько технология. В частности, в самоорганизации личного социокультурного пространства, что само по себе получается на non/fiction.

24-я выставка демонстрирует две противоположные тенденции. Как и в журналистике, куда-то канули представители либерального лагеря. Похоже на идеологическое противостояние вейсманистов-морганистов и ламаркистов-лысенковцев, которое принесло науке много невосполнимого ущерба. Просто свои гении и злодеи были с обеих сторон баррикады, и все дружно тщательно топили друг друга.

Но это знаем, кажется, только мы, так жизнь потрепала по разным окопам идеологической войны. Теперь наблюдаем то же самое в литературе. На наш взгляд, кампанейщина в борьбе против иностранных агентов с водой выплеснула ребенка, и не одного.

Вряд ли отечественная культура в обозримом будущем получит такого агрегатора и проводника литературы, каким был Дмитрий Быков. Судьба этого человека печальна и поучительна для любого творца в типе главного героя «Театрального романа» – талантливый человек подобен нищему с куском золота и без охраны.

Но тут опять же серьезный вопрос к кадровой политике национальной власти. Нам не хватает Дмитрия Быкова, Екатерины Шульман, Сергея Бунтмана, Алексея Венедиктова последнего разлива и той Ирины Петровской, каковой она была до хамского наезда в эфире Матвея Ганапольского.

Самая большая потеря совершенно неполитического свойства – Майя Пешкова.

Большинство ягодок либеральной поляны утрачены без сожалений – любоввь без радости была, разлука будет без паечали.

Человечество приобрело женский характер. Оно обожает меняться и терпеть не может сохранить что-то из прошлого. На помойку без разговоровчиков в мужском строю.

Сама по себе тенденция возрождения национальной культуры кажется похвальной и вроде бы она поступательно ковыляет в сторону литературы. На самом деле полувековая волна открытости страны схлынула. Маятник качнулся обратно, как предсказал еще в бытность свою депутатом Государственной Думы Дмитрий Рогозин. В то время для СМИ он был в черном списке. Затем смог с блеском использовать естественный ход маятника. Навел шухер в НАТО, поднял военную приемку и потеснил коррупцию космического формата, издал собственный роман и вот опять не у дел.

То есть дело не в Быкове. Налицо видимая часть антисистемы, совершенно ненужная читателю. Или надо описывать правду, сдерживая приливы собственных пристрастий. Достоевский умел и нам велел. Принцип прост: не можешь пережить – опиши, сублимируя свою возмутительную агрессивность в творчество.

Наглядный пример, как это не делается, дает тема науки на non/fiction. Ничего вразумительного под стилизованной вывеской нам не попалось. Может, и здесь не повезло.

Все, что удалось посмотреть, например, в теме генетики, переводная белиберда. В этой части мы уже не раз обожглись и на сей раз денег тратить не стали. Просто посмотрели и почитали аннотации. Первое впечатление – российской генетики не существует. Причем не только новой, но и классической. Что это неправда, нам известно по личным контактам. И новые книги выходят, только неизвестно где, и купить их неизвестно как. Требование самоокупаемости в условиях отсутствия доступа к покупаемости стало фатальным.

Второе впечатление – зарубежную научно-популярную литературу создают исключительно профаны. Есть такой англосаксонский принцип, любой человек с любым образованием или без оного может писать о чем угодно.

Почему-то нам кажется, реальная картина мировой научно-популярной литературы намного хуже, чем можно составить себе впечатление по русским переводам.

Эклектичная картина non/fiction заставляет предположить, что если бы те представители издательств, с которыми нам выпало счастье поговорить, писали бы сами, получилось бы лучше.

Иными словами повторим мысль, с которой начали. На non/fiction повышена концентрация людей с изысканной красотой в облике и душе. Да, это так, хотя стереотип этому, может, и противоречит. В таких точках на карте города особенно высока эффективность самоорганизации, и генетику человека нужно изучать именно тут. А вовсе не по научным журналам международного формата, где общая эволюционная генетика человека оказалась в тупике.

Частое повторение слова «генетика» тоже превратилось в кампанейщину, от которой она не появится. Скорее, наоборот.

Тут вот еще что интересно. На non/fiction можно фиксировать образчики всех трех экологических стратегий. Среди виолентов прочно лидирует привычная классика, русская и зарубежная.

Среди классики скромно маячат неопознанные патиенты. Они могут быть отнюдь не хуже, а может даже лучше. Только вот рядовому московскому читателю вроде нас своими силами не разобраться. Разве что повезет. На книжных выставках так бывает.

Особый интерес представляют эксплеренты в довольно экзотических формах. Например, мы не могли себе представить, что в наше время выпускаются диафильмы классических советских образцов. Для этого существует вполне современный проектор со светодиодной лампой. Хорошо светит и излишне не греет.

Всю информацию о диафильмах можно найти на сайте diafilm.ru по разделам жанров: Поэзия-стихи-0 бани, Русские сказки, Сказки народов мира, Авторские сказки, Мифы и легенды, Рассказы, Приключения-путешествия, Нам так представляется, что набор диафильмов отражает разнообразие сложившейся отечественной культуры более адекватно по сравнению с книгами. А с игрушками в широкой продаже и сравнивать бесполезно.

С диафильмами возникает эффект родства поколений. Родителям, дедушкам и бабушкам такой приятный привет из прошлого позволяет вместе с детьми и внуками снова пережить детство. Иногда так хочется оторваться от ноутбука и смартфона и вспомнить, что жизнь бывает не только в онлайне.

Нелишне отметить, что на каждой non/fiction присутствует важный, исполненный собственной гордости обильный отдел винила.

И опять же на каждой non/fiction можно обнаружить нечто уникально-экзотическое. На прошлой нам достались скатерти с историей России от Грозного до Путина и географическими открытиями.

На этот раз милое впечатление вызвал раздел «Достоевский», где были не только книги, но и толстовки с весьма душевными изречениями «Все очень круто, но надо переделать», «Живем, как семья, работаем, как команда», «Это тема отдельной встречи», «Посоветуюсь с коллегами и вернусь с ответом», «Спасибо, но нет», «Совет свой себе посоветуй», «Как я докатился до жизни такой?», «Блин я забыла», «//okey, world. What`s next», «Берегите в себе человека» и «Черствые души» под головой Гоголя.

На выставке также присутствует кепочка с надписью «Душнила», которая по прихоти издательского мерчандайзера венчает книгу Бориса Мессерера «Промельк Беллы». Слово заимствовано из «Словаря молодёжного сленга» и означает «человек душный похож на зануду».

Словарь, кстати, довольно оригинальный. Креативненько, философски и самовыражение без унижения хамством. Это тоже искусство.

Продукция с короткими текстовками отражает относительно новую моду вставлять всяческие высказывания в конфеты, пакетики с чаем и другие формы массового потребления. Толстовки очевидно предназначены для делового общения, чтобы неформальным образом обозначить вектор переговоров.

Основная продукция все же книги. На сайте Dostoevsky-club.ru можно увидеть, что на выставку вывезли лишь малую часть широкого ассортимента изданий.

Из мероприятий, коих в исторический момент нашего посещения non/fiction проходило несколько, наше внимание в силу личных пристрастий привлекла презентация красочных пособий о правильном питании для детей разных возрастов «Я питаюсь правильно!».

Пособия рекламировал Геннадий Онищенко. Избавившись от бремени ответственности на государственных должностях, Геннадий Григорьевич, кажется, еще больше постройнел и как-то явно помолодел.

«Вы примете Россию. Мы скоро ее вам отдадим», – с некоторой долей пафоса уверенно завил Онищенко подросткам. Они его слушали совершенно серьезно.

Проблем ч качеством продуктов питания в стране намного больше, чем с качеством литературы. Уважаемый Геннадий Григорьевич, человек мужественный и разумный, построил согласно своей специальности некий персональный non/fiction и охотно им делится. Получается очень интеллектуально несмотря на путаницу в терминологии. Онищенко не один такой, на выставке можно собрать репрезентативную коллекцию в разных направлениям творчества. Это в общем неплохой способ существования в стремительно меняющемся мире.

Выставка non/fiction в детальном разборе может служить источником информации о политvческом или экономическом состоянии страны, оставаясь значимым событием в жизни литературоцентричной России