14.11.03 Лев МОСКОВКИН

РУКОВОДИТЕЛЬ НАЛЕТА НА МОСКОВСКИЙ ОФИС ФОНДА СОРОСА ОКАЗАЛСЯ УБЕЖДЕННЫМ ДЕМОКРАТОМ И ЧЛЕНОМ ПАРТИИ «ЯБЛОКО»

Москва, 15 ноября 2003 года. «Я являюсь членом партии «Яблоко» и вступил в нее по идейным соображениям. Полностью разделяю позицию руководства партии по всем вопросами ее программу. В том числе и осуждаю действия властей против Ходорковского» – сообщил нам Кантемир Карамзин, который руководил насильственным вывозом имущества Института «Открытое общество» (Фонд Сороса) из помещения на Озерковской набережной в ночь с 6 на 7 ноября, о чем сообщила журналистам президент ИОО Екатерина Гениева.

По существу событий в офисе ИОО К.Карамзин рассказал следующее: «По моему мнению, руководство ИОО само заинтересовано в эскалации получившего огласку конфликта и само постоянно провоцировало меня на действия произошедшие 06.11.03».

К этому К.Карамзин добавил свою версию истории вопроса, которая в точности совпадает по датам и названиям организаций с тем, что рассказала на пресс-конференции в Интерфаксе президент ИОО Екатерина Гениева. Но при этом Кантемир Карамзин не подтверждает, что во время вывоза имущества из здания он говорил сотрудникам ИОО, что там нет никакого «Фонда Сороса», а только структуры, афиллированные с организациями Ходорковского.

Карамзин утверждает, что он позволил сотрудникам ИОО вывезти имущество и лишь затем вывез на охраняемый склад то, что осталось в здании. Кроме того, Карамзин выражает готовность вновь предоставить ИОО помещение в аренду на 50% дешевле.

В объяснениях Карамзина указано, что в сентябре 1999 г. между ЗАО «Сектор-1» и ИОО был заключен договор аренды части нежилого здания расположенного по адресу: г. Москва, ул. Большая Татарская, д.13, строение 16. С сентября 2001 г. Карамзин является генеральным директором ООО «Нобель технолоджис Лимитед»и по доверенности от 01.09.03 г. имеет полномочия представлять интересы ЗАО «Сектор-1». В ходе судебного разбирательства в рамках уголовного дела по факту подделки подписей в договоре аренды было установлено, что договор существует в трех зарегистрированных оригинальных экземплярах, однако каждый из этих экземпляров содержит разные существенные условия.

В ходе проверки УБЭП ЦАО выяснилось, что с сентября 2002 года на депозит нотариуса ИОО не платит арендной платы. ЗАО «Сектор-1» расторгло договор аренды и направило ИОО уведомление о необходимости освободить занимаемую часть здания и оплатить долги по арендной плате. Обращение ИОО проигнорировал. 06 ноября 2003 г. генеральный директор ЗАО «Сектор-1» Илья Алексеев «в связи с усилением угрозы террористических и прочих злоумышленных действий в отношении здания, а также в целях обеспечения сохранности имущества ЗАО «Сектор-1», поручил Карамзину «организовать пропускной режим в здание с целью охраны и недопущения во внутрь лиц, имеющих противоправные намерения».

Все свои утверждения Карамзин обещает подтвердить документами и видеозаписью, подтверждая, что всего из здания было вывезено 3500 коробок.

Напомним, что по версии Екатерины Гениевой арендодатель уклонялся от получения арендной платы, а во время событий в ночь 6 ноября сотрудникам ИОО не дали вывезти ничего, причем Карамзин и руководимые им люди вывезли не только сервер и компьютеры ИОО, но и личные вещи, косметички, туфельки и деньги сотрудников, также имущество Фонда Дмитрия Лихачева и компьютеры, подготовленные к передаче в две женские колонии для несовершеннолетних. Гениева также утверждала, что Кантемир Карамзин – не настоящее имя, а псевдоним, которым пользуется амбициозный выходец с Кавказа.

В своих комментариях нам по событиям в офисе ИОО депутат Госдумы Сергей Ковалев (СПС), директор Института прав человека Валентин Гефтер и эксперт той же организации Лев Левинсон высказали одинаковое мнение о незаконности вывоза имущества ИОО и подчеркнули, что происходило это при попустительстве правоохранительных органов.

Левинсон предлагает не думать, что Карамзин – «человек из органов», но в том, что за ним кто-то стоит и ему дан карт-бланш, правозащитник не сомневается. Левинсон напоминает, что как только ИОО выиграл суд у фирмы Нобель Технолоджис, Карамзин тут же выступил в роли главы ЗАО «Сектор-1» - другой фирмы-арендодателя , у которой есть претензии к ИОО.

Валентин Гефтер не связывает воедино силовые изъятия документов и компьютерных носителей информации в офисах ИОО, «Агентства стратегических коммуникаций», которое работает с «Яблоком», и действия в отношении Ходорковского. При этом правозащитник с сожалением отмечает, что в действиях против бывшего главы НК «ЮКОС» достаточно много вполне законного, потому что таков у нас УПК, в подготовке которого принимал участие и сам Гефтер: «Формально они немного нарушают, мы же сами авторы УПК и знаем, как пишутся эти нормы». Однако все эти действия не управляются из одного центра, устойчивость подобного мнения Гефтер связывает с особенностями национального правосознания. Гефтер отрицает наличие отношений между структурами Сороса в России и структурами, которые имеют отношение к Ходорковскому, хотя в прошлом была идея объединения «Открытого Общества – Евразия» и «Открытой России», но она не реализовалась. Примерно того же мнения придерживается и Левинсон, напоминая при этом, что Фонд Сороса прекращает с января свою деятельность в России, формально действует Фонд Дмитрия Лихачева, но там могут быть деньги из разных источников.

Говоря о будущей судьбе Ходорковского Валентин Гефтер подчеркнул, что наша правоохранительная система очень консервативна, и если уж она зарядилась, ее с дороги не спихнешь, и теперь надо очень тщательно обставлять защиту юридически. Правозащитник также отмечает, что сам Ходорковский очевидно был уверен в своей невиновности и видимо по этой причине не собирался уклоняться от угроз несмотря на то, что за несколько месяцев знал о возможности последующего развития событий против него.

Депутат Сергей Ковалев отмечает, что прямая обязанность милиции – предотвращать силовые захваты имущества, от чего представители органов внутренних дел отказываются, ссылаясь на то, что споры хозяйствующих субъектов не относятся к их компетенции, и в результате производится прямой, неприкрытый грабеж. Ковалев считает это самым страшным. Потому что бандиты всегда находятся, в том числе и такие, которым благоволит милиция. Происходящее в России напоминает Ковалеву то, как «наводили порядок» в Германии приходящие к власти фашисты в начале тридцатых годах, потому что правозащитник находит сходство в отношении власти к олигархам сейчас в России и к крупным капиталистам перед войной в Германии. Завершая тему, Ковалев напомнил, что российское общество не воспринимает силовой передел собственности как бандитизм, и поэтому адвокаты спокойно обсуждают такие вещи, как стоимость положительного решения имущественных споров в суде, которое обходится в средних размерах 150 тыс. долл.

Депутат фракции ЛДПР Алексей Митрофанов считает, что в ряде случаев некоторым лицам фактически дается негласное разрешение вывозить все имущество и прежде всего компьютеры, которые возможно присвоить.

Руководитель пресс-службы думской фракции «Яблоко» Сергей Локтионов сообщил нам о письме с объяснениями, который направил Карамзин лидеру «Яблока» Григорию Явлинскому.

Локтинов допускает, что Карамзин может быть членом партии, но для подтверждения этого надо проверять базы данных, что достаточно трудоемко, потому что Карамзин не указывает, в какую организацию «Яблока» и когда он вступил.

Еще до того, как Карамзин направил свое письмо Явлинскому, лидер «Яблока» выразил «возмущение бандитским нападением на московское представительство института «Открытое общество». В заявлении по этому поводу говорится: «Силовой захват здания института, осуществленный десятками вооруженных людей – чрезвычайное событие, не имеющее объяснений в рамках закона». Явлинский уверен, что подобное стало возможным на фоне растущего произвола силовых ведомств, представители которых «грубо вмешиваются в дела всех институтов общества, в том числе политических партий и гражданских организаций».

Явлинский призывает «всех, от кого это зависит, способствовать восстановлению законности, возвращению похищенных документов и имущества и наказанию виновных».

 

 

 

В связи с ограблением Российского Фонда Сороса руководители неправительственных организаций обратились к Генеральному прокурору и министру внутренних дел Российской Федерации.

На протяжении нескольких предшествующих лет на наших глазах под видом «споров хозяйствующих субъектов» уничтожались независимые СМИ. На прошлой неделе мы стали свидетелями попытки уничтожения под тем же предлогом одного из ключевых центров российской благотворительности – Института «Открытое общество» (Фонда Сороса).

Вокруг дома, в котором с 1999 г. располагался Фонд, давно велась судебная тяжба. Можно, конечно, предположить, что насильственный захват дома фирмой, оспаривающей у Фонда право на дом, не более чем своеобразное российское развитие этой тяжбы. Но мы в этом сомневаемся.

Судьбу дома рано или поздно окончательно решит суд. Нас, представителей общественных организаций, волнует другое.

Организация налета напоминает хорошо продуманную «спецоперацию». Несколько групп нападающих в камуфляжной форме – одни проникают, разбив окно (вскоре вставленное), в здание, нейтрализуют охрану (в т.ч. дубинками с элетрошоком), блокируют видеозаписывающую аппаратуру, открывают дверь другой группе, которая начинает проводить тотальный обыск всех помещений, наконец, вступает в действие третья – самая большая – группа, упаковывающая изъятые документы в специально приготовленные коробки. Одновременно специально ожидавшие своего часа шесть машин – эвакуаторов освобождали двор от автомобилей фонда, расчищая место под грузовики, которые затем вывозили награбленное в неизвестном направлении.

Вывозились документы. Вывозились компьютеры с информацией. На четырех «Камазах» и нескольких «Газелях» были вывезены многие тысячи писем-предложений в Фонд от российских граждан, общественных и государственных организаций, от газет, журналов, телестудий, издательств – с описаниями своих гражданских инициатив в сферах культуры, образования, книгоиздания, здравоохранения, защиты прав человека. Была вывезена переписка с этими гражданами и организациями, экспертные заключения по их проектам, протоколы комиссий и правлений фонда, анализировавших эти инициативы, договора Фонда с грантополучателями. Были вывезены все финансовые, бухгалтерские и юридические документы. В доме не осталось ни одной бумажки, ни одного компьютера. И все это без предъявления каких-либо ордеров или постановлений.

На протяжении всего многочасового действа сотрудники фонда пытались вызвать представителей прокуратуры – от районной до Генеральной, представителей милиции – от райотдела до Министерства внутренних дел. Единственный прибывший на место подполковник из ОВД «Замоскворечье» заявил, что не видит в происходящем ничего особенного, дежурно сослался на «спор хозяйствующих субъектов» – и укатил.

Так в центре Москвы при демонстративном невмешательстве органов правопорядка и прокуратуры был ограблен фонд, полтора десятилетия неустанно поддерживавший развитие правового государства в России.

Зачем все эти тонны документов и десятки компьютеров были вывезены? Кому и зачем они понадобились?

Формально руководивший налетом директор фирмы, оспаривающей право на дом, утверждает, что вывезенное ему нужно как дополнительный аргумент в споре. «Заплатят – все верну» – заявляет он, усиливая версию исключительно «хозяйственной разборки». Нас стараются убедить, что похищенные документы – не более чем «заложники» в хозяйственном споре. Мы, однако, не склонны доверять этой версии. Заложниками в результате бандитского налета оказались вовсе не бумаги, а люди.

Документы фонда, в том числе сведения об организациях и персональные данные на многие тысячи российских интеллигентов и организаций, так или иначе с фондом взаимодействовавших, – лакомый кусок не только для отдельных бандитов или бандитских группировок, но и для многих служб, занимающихся сбором информации о независимых институтах российского общества, да и просто о гражданских активистах. Обстоятельства ограбления хотя и не дают возможности прямо утверждать, но все-таки не могут не навести на предположение, что здесь не обошлось без прямого или косвенного участия государственных структур или их чиновников. Может быть, тех самых структур и тех самых чиновников, которые в прошлом не раз пытались объявить Фонд рассадником «пагубного западного влияния», едва ли не «шпионским гнездом». Это вызывает нашу глубочайшую тревогу. Каждый день убеждает нас в том, что никто в нашей стране не защищен от произвола (бандитского, государственного, совместного) – ни частный человек, ни общественная организация, ни коммерческая кампания, ни – теперь – благотворительный фонд, сделавший так много для России.

Мы напоминаем Вам, что именно Фонд Соросa пришел на помощь российской науке, школе, культуре, просвещению в самые трудные для экономики страны 90-е годы. Что эта помощь не ослабевала в течение многих лет. Что благодарность Фонду за его деятельность высказывали – многажды и публично – и многочисленные представители российской общественности, и представители российского правительства, руководители администраций российских регионов, мэры больших и малых городов России.

Мы выражаем глубочайшее возмущение поведением правоохранительных органов во время налета на Фонд. За искусно выстроенным фасадом грабежа с «хозяйственным интересом» мы не можем не разглядеть целенаправленной атаки на ценности свободы, права и культуры, которые всегда отстаивал Институт «Открытое общество» – Фонд Сороса.

Мы требуем немедленного и гласного расследования этой истории!

Мы требуем предпринять все возможное для немедленного возвращения Институту «Открытое общество» всех изъятых документов!

Алексеева Л.М., Председатель Московской Хельсинкской группы,

Аузан А.А., Президент Института национального проекта «Общественный договор»,

Ганнушкина С.А., Председатель Комитета «Гражданское содействие»,

Забелин С.И., Сопредседатель Совета Международного Социально-экологического союза,

Рогинский А.Б., Председатель Правления Международного историко-просветительского, правозащитного и благотворительного общества «Мемориал»,

Симонов А.К., Президент Фонда защиты гласности.