ПОДОЗРЕВАЕМЫХ В ТЕРРОРИЗМЕ МОЖНО БУДЕТ ЗАДЕРЖИВАТЬ НА 30 СУТОК

Москва, 19 марта 2004 года. Зампред комитета Государственной Думы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Петр Шелищ представил коллегам по палате законопроект второго чтения «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс РФ» (принят в первом чтении 28.11.03 с названием «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации»).

Концепция закона состоит в увеличении срока предъявления обвинения при расследовании ряда преступлений террористического характера.

П.Шелищ сообщил, что к законопроекту поступило всего 5 поправок, и все они учтены. Депутаты одобрили («за» – 343) таблицу принятых Комитетом поправок.

Госдума одобрила закон без обсуждения (372 39 0; 11:35)

Голосование по фракциям:

«Единая Россия» – 301 0 0, не голосовало 5 депутатов (Аристов, Аршба, Динес, Ищенко, Рагозин);

КПРФ – 7 35 0, не голосовало 10, поддержали поправку Ждакаев, Иванов, Макашов, Валентин Романов, Швец, Штогрин

ЛДПР – 36 0 0 0;

«Родина» – 27 0 0, не голосовало 11 (Алкснис, Глазьев, Нарочницкая);

Неприсоединившиеся – 1 4 0 5 (Похмелкин, Рыжков – против).

 

ЗАЧЕМ УВЕЛИЧИВАТЬ СРОК ДО ПРЕДЪЯВЛЕНИЯ ОБВИНЕНИЯ ТОМУ, ПРО КОГО ИЗВЕСТНО, ЧТО ОН ТЕРРОРИСТ? ССЫЛКИ НА АМЕРИКАНЦЕВ СКОРЕЕ ДОКАЗЫВАЮТ НЕДОПУСТИМОСТЬ НОВОЙ НОРМЫ: ЛЮДИ ТАМ СИДЯТ МЕСЯЦАМИ БЕЗ СУДА И СЛЕДСТВИЯ И НА ФОНЕ ПОДОЗРЕНИЙ В ПРИЧАСТНОСТИ АМЕРИКАНСКИХ СПЕЦСЛУЖБ К ФАКТОРУ 11/9 ВОЗНИКАЕТ ОБРАЗ США КАК НАИБОЛЕЕ АНТИДЕМОКРАТИЧНОЙ ИЗ РАЗВИТЫХ СТРАН

Интервью

Сергей Глотов («Родина») о поправке в УПК по продлению до 30 суток предъявления обвинения

- Хватит и десяти дней, потому что это будут злоупотребления, будут выколачиваться показания. Только и всего. Я против.

- Здесь не сказывается ваша оппозиция Путину?

- Нет, просто это нарушение элементарных прав человека. Я не говорю о том, что с ними не надо бороться, с ними надо бороться, но надо бороться теми силами и мерами, которые у нас уже сейчас есть. Вслед за тридцатью днями пойдет 60 дней, потом девяносто. Это просто говорит о бессилии тех органов, которые сегодня есть, которые могли бы этим заниматься более профессионально.

 

Альберт Макашов (КПРФ, комитет по обороне)

- Есть опасность, что под видом борьбы с терроризмом могут поймать любого. Но нормальному человеку, я так думаю, здесь особенно страшиться нечего.

- Здесь не сказывается оппозиционность коммунистов Путину, потому что это как бы от первого лица идет?

- Нет, это вы слишком.

 

Александр Гуров (ЕР, комитет по безопасности)

- Это я вносил законопроект в свое время, задерживать до тридцати суток. Его тогда отвергли по гуманистическим соображениям, хотя я ссылался и на практику, и на международный опыт, причем международный опыт отвратительного плана. Взять если Америку и Англию, там держат людей месяцами без суда и следствия. Почему именно тридцать суток надо? За 48 часов установить личность невозможно, даже простого карманника порой невозможно. Поэтому принимать это надо. Но исполнять этот закон нужно скрупулезно и надзор за исполнением этой статьи должна конечно осуществлять прокуратура. Потому что я предвижу и негативные последствия. Был в свое время указ президента о задержании на 30 суток членов организованной преступной группы. Отлично, прекрасно. К чему это привело? Организованных преступников не задерживали, а задерживали в основном за соучастие, за простое соучастие. Два насильника, скажем, два карманника, и их задерживали на 30 суток. То есть пошла, грубо говоря, правовая вакханалия, связанная с нарушением прав человека, связанная с издевательством. В России, когда мы принимаем такого рода законы, ну как бы выходящие из общей юрисдикции, но они диктуются необходимостью, надо обязательно усиливать контроль. Это то же самое, что говорят: разрешите пивка чуть-чуть выпить промилле водителям – ну нельзя нам в России нам этого делать. Нельзя, потому что мы будем пить водку, бутылку выпил и скажем – я же пивка попил.

 

Вице-спикер Владимир Пехтин (лидер одной из подгрупп фракции «Единая Россия»)

- Кажется, что любые поправки, которые мы вносим для того, чтобы максимально избежать и максимально значит оказать борьбу террористам и терроризму, мы должны принимать и мне кажется, что способствующие поправки вот задержания на тридцать дней, они способствуют борьбе с терроризмом. Поэтому они сегодня приняты и будут поддержаны, я думаю, дальнейшие поправки, связанные с террором. Террору нет места в нашем обществе, смотрите, что происходит…

- (шум, отражающий возмущение)

- По террору, по террористам.

- Фактически любого человека можно теперь месяц держать?

- Почему – не любого, а террориста. Любой человек террористические акты не осуществляет. Осуществляют террористы. И террористы будут задерживаться.

 

Алексей Розуван (ЕР, комитет по безопасности, генерал-лейтенант милиции, которому слово для комментария передал председатель комитета Владимир Васильев, в очередной раз отказавшийся от комментариев: вот Розуван, он работал еще недавно начальником УВД в Кирове, он может ответить на ваши вопросы о том, насколько безопасность будет обеспечиваться при увеличении срока, насколько будут соблюдаться права задержанного, пожалуйста, а я убегу с вашего разрешения)

- Закон принят во втором чтении и на мой взгляд он вполне нормален. Дело в том, что задержание до тридцати суток до предъявления обвинения предусмотрено за тяжкие, за особо тяжкие преступления. В первую очередь, за терроризм, за бандитизм, захват заложников, создание незаконных вооруженных формирований, диверсия и ряд других особо тяжких преступлений. Вот. Поэтому в принципе я думаю, что американцы были правы, когда после совершения серии терактов, которые у них произошли, они немедленно приняли законы, которые дали возможность ихним правоохранительным органам решительно пресекать и эффективно раскрывать такие тяжкие преступления.

- То есть фактически любого человека можно задержать на месяц, если его подозревают в терроризме? Не много ли это? И как отличить террориста и не террориста?

- Вы понимаете, для того, чтобы задержать в порядке статьи 91 на тридцать суток, нужны основания, которые предусмотрены в Уголовном кодексе. Есть статья, есть объективная сторона преступления, и следователь задерживает только того человека, в отношении которого есть основания. За обоснованностью задержания осуществляет контроль прокурор и суд. Так что законность будет обеспечена.

- Откуда эта цифра 30 суток взята, не много ли это по-вашему?

- Я думаю, что немного. Вы представляете, за двое суток собрать доказательства, что он к таким серьезным делам, как терроризм, диверсия, значит, бандитизм, это явно недостаточно, следствие испытывает определенное затруднение и поэтому не всегда удается эффективно расследовать и раскрывать эти преступления. Я думаю, что принятие этого закона даст мощный рычаг положительного воздействия на эти процессы.

- Но как-то со злоупотреблениями бороться надо будет?

- Ну почему мы всегда рассматриваем, как только какой-то дополнительный рычаг правоохранительным органам, так и злоупотребления. Вы поймите правильно, что законы принимаются в первую очередь для того, чтобы обеспечить безопасность большинства наших граждан, большинства людей. И надо поддерживать Думу в этих направлениях, потому что мы принимаем эти законы для того, чтобы обеспечить безопасность вас, большинства нашего населения. Вот что я могу вам сказать.

- То есть злоупотребления никак не наказуемы?

- Злоупотребления, если следователь задержит без достаточных оснований на срок или до тридцати суток, или на двое суток, в этой ситуации ответственность следователя есть. Она и сегодня есть, она и завтра будет, потому что необоснованное задержание недопустимо ни на двое суток, ни на пять суток, ни на тридцать суток. Еще есть вопросы?

 

Президент общества «Мемориал» Сергей Ковалев

- Закон имеет некоторую историю, которую можно было бы назвать комичной, если бы она не была печальной.

Сама характеристика закона – он просто антиконституционный. Я думаю, что это уже вопрос Конституционного суда – в Конституции ясно сказано, в течение какого времени арестованный-задержанный должен предстать перед судом, который определит, арестован он или задержан. И это время сосем не тридцать дней, а двое суток. Это просто конституционная норма.

Теперь история. Летом 1994 года Борис Ельцин издал Указ N1226 аналогичного содержания. Поднялась некоторая буча, я тоже был активным участником, много раз говорил с журналистами и один раз выступил на расширенной коллегии Генеральной прокуратуры. Я говорил очевидные вещи, такие, как сказал сейчас. Совершенно неожиданно для меня коллегия Генеральной прокуратуры разразилась аплодисментами. Уж где я не ожидал аплодисментов на критику президентского указа, так это в коллегии Генеральной прокуратуры.

Но не все аплодировали, двое выступили, одернув. Сергей Степашин сказал удивительную фразу – я за нарушение прав человека, если этот человек преступник. Он потом извинялся. Тогдашний генеральный прокурор Алексей Ильюшенко сказал: что это за аплодисменты, это что, театр, что ли? Подождите, еще другие будут выступать, тогда посмотрим, кому надо аплодировать.

Я в те поры был председателем президентской комиссии по правам человека, меня позвал Борис Ельцин: «Я слышал, вам не нравится мой указ?» Я сказал – мне очень не нравится ваш указ, Борис Николаевич. Он сказал: мне передавали содержание вашей критики, пожалуй, я нахожу, что в этой критике что-то есть.

Ельцин поручил следить, чтобы этот указ не нарушил конституционные права граждан. Если это произойдет, вы мне должны сообщить немедленно, мы будем думать и может быть мы отменим указ.

Он был отменен, но очень не скоро. Вот так устроена наша власть, так она понимает, что такое право, что такое закон. Я думаю, что Борис Ельцин имел в виду, что если в эти тридцать дней кого-то подвергнут пыткам, изобьют, вот тогда будут нарушены права человека. А если нет, то пусть сидит.

- Но Ельцин все же не так замазан, как Путин?

- Замазан-то конечно не был. Нет, тоже был замазан, но в те поры еще не так, в те поры еще не было войны в Чечне. Но дело же не в этом только. Почему нужны такие меры? Когда говоришь с работниками следственных органов, прокуратуры, они же даже не считают нужным завуалировать свои соображения, они говорят: за два дня нечего предъявить суду, как добиться ареста? За тридцать дней можно.

- Они что, сначала хватают, а потом начинают думать?

- Вот в том-то дело. Есть две возможности. Первая еще достаточно мягкая, я бы сказал, гуманная: мы тебя посадим и за месяц мы на тебя может быть что-нибудь наскребем, и тогда тебя не надо снова искать, за тобой бегать, бояться, что ты что-то скроешь. Есть другая возможность: человек сидит, обвинение не предъявлено, как с ним обращаются? Мы знаем, как бывает.

- Вышибают показания?

- И тогда есть что предъявить суду для санкции на арест.

 

Исполнительный директор Музея и общественного центра им. А.Д.Сахарова Юрий Самодуров

- Закон этот совершенно сталинский, потому что как известно за 30 дней в нашей милиции из человека выбьют все, что надо. Можно конечно выбить и за двое суток, но уже понятно, если человека имеют право держать тридцать, причем на законных основаниях, то не помогут никакие ни адвокаты, ни родственники. В общем, это сталинский закон.

- Проблем следствия будет больше?

- Естественно возникает проблема, насколько доказательны эти обвинения, не выбиты из людей, не притянуты за уши. В этой ситуации мне кажется единственно реальный инструмент, который есть у общества, у государства – рассматривать все обвинения судом присяжных. Потому что тогда на обязанности прокурора, следствия, тогда они обязаны прозрачным образом и убедительно объяснить присяжным, что обвиняемые действительно совершили акт террора. Тогда это максимальная из возможных гарантий против обвинения по политическим мотивам, в связи с политической необходимостью. Другого инструмента, более эффективного не существует.

 

ЧЕЛОВЕКА НЕЛЬЗЯ ДЕРЖАТЬ ПОД СТРАЖЕЙ В НЕВЕДЕНИИ ОТНОСИТЕЛЬНО ТОГО, В ЧЕМ ЕГО ОБВИНЯЮТ – ЛЕВ ЛЕВИНСОН

Москва, 21 марта 2004 года. По существующей норме УПК человека можно держать под стражей до предъявления обвинения только в исключительных случаях и не более 10 дней, которые отсчитываются с момента задержания или избрания меры пресечения в виде заключения под стражу. При этом относительно новая норма судебного решения для избрания меры пресечения остается, никто не отменял необходимости вынести судебное решение в течение 48 часов после задержания.

Об этом сообщил нам эксперт Института прав человека Лев Левинсон, который подчеркнул, что одобренные Госдумой в пятницу во втором чтении поправки в УПК «растягивают» 10 дней содержания под стражей до предъявления обвинения до 30 и это противоречить статье 5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая гласит, что каждому арестованному незамедлительно сообщается причина ареста, в чем его обвиняют.

Эксперт также разъяснил, что административному задержанию человек может подвергнуться на срок не более трех часов. Если он обвиняется в совершении уголовного преступления, то его переводят в подозреваемые, о чем ему должны сообщить на основании соответствующего оформления. Подозрение в совершении уголовного преступления возможно, если он задержан на месте совершения преступления или при бегстве с места преступления, или имеет следы преступления на своей одежде.

Левинсон назвал кошмаром то, что в будущем законе растягивается с 10 до 30 суток статус задержанного, когда человек не знает, в чем его обвиняют. Кроме того, до предъявления обвинения задержанный не пользуется всеми процессуальными правами обвиняемого включая возможности адвоката.

Однако, подчеркнул Левинсон, Сергей Ковалев не прав, утверждая что будущий закон о продлении срока предъявления обвинения неконституционен, даже Кремль не пойдет на то, чтобы отменить Конституцию явочным порядком. Хотя в 1994 году действительно вышел Указ президента о продлении задержания, но тогда не было и нормы вынесения судебного решения по аресту.