04.11.04 Лев МОСКОВКИН

Фильм

«ГИБЛОЕ МЕСТО» ЗАНЯЛО ПЕРВОЕ МЕСТО

В МОСКВЕ СОСТОЯЛАСЬ ПРЕМЬЕРА ПРИЗЕРОВ ЕКАТЕРИНБУРГСКОГО ФЕСТИВАЛЯ

Документальный фильм белорусского режиссера и оператора Бориса Шунькова «Гиблое место» вошел в число призеров XV Открытого фестиваля документального кино «Россия», который традиционно проходит в Екатеринбурге.

Фильм был снят в 1995 году в деревне «Кочерга» Иркутской области, в том же году автор Борис Шуньков погиб – утонул, как бы дополнив истории показанных им трагедий. Фильм смонтирован и подготовлен к показу друзьями и коллегами Шунькова 9 лет спустя в 2004 году.

На просмотре в Белом зале Дома кино СК России на Васильевской фильм увидели столичные ценители отечественного документального кино, которое, как сказал председатель отборочной комиссии Екатеринбургского фестивали Андрей Шемякин, «лучшее в мире».

Фильм Шунькова включает как видовые съемки удивительной по красоте местности, облюбованной иркутскими дачниками, в которые внедрены интервью местных жителей деревни, которые по разному, со своего взгляда, рассказывают о личных трагедиях, также о жизни в советское время, о случайном убийстве сына, о плохой жизни, ищут виновных в том, что случилось, но каждый дает свой ответ, не совпадающий с мнением соседа, чья жизнь прошла на глазах.

Фильм Шунькова снят в типичном для отечественного документального кино жанре, который отличается от игровых работ прежде всего тем, что нем сняты вместо актеров реальные персонажи, люди, объединенные общностью места жительства, работы или даже болезни, как это сделано в следующем фильме программы просмотра – «Свадьба тишины» санкт-петербургского режиссера Павла Медведева.

На просмотре были также показаны фильм новосибирского режиссера «Рыбак и танцовщица» о семье метеорологов на берегу Байкала и фильм Виталия Брынцева «Дорогой Маркович», отмеченный призом имени Леонида Гуревича.

В целом эти работы оставляют ощущение упоения антиэстетизмом как стремления к обособлению в обществе узкой группы высших эстетов, «иных», подобных тем, кто читал запрещенную литературу или смотрел непризнанные фильмы в тоталитарное время.

Тем не менее, в научном восприятии показанные работы могут дать представление о биологических причинах текущего состояния страны, однако вводить в себя их приходится как водку, с отвращением. Если их воспринимать как художественные произведения, это невозможно, ибо в таком контексте мы не приемлем слово «надо».

Можно было бы снять иначе, сделать больше разнообразных планов, не насиловать восприятие оскопленным цветом и смазанной картинкой, сделать иную ритмику монтажа, вопреки нарочито неграмотной. Главное, воспользоваться микрофоном-петличкой, чтобы открыть смысловое восприятие речи. Тем более, что микрофон в документальном фильме уместен во время съемок без последующей озвучки.

Но такие фильмы сейчас делать некому.