03.12.05-10.07.05 Лев МОСКОВКИН

Сверхоружие

Власть над миром имеют не атомщики, а генетики

В этом материале речь идет о том, что можно назвать «генетической инженерией народов» – автор пытается показать, что человек обладает такой генетической конституцией, которая позволяет эффективно управлять этой самой конституцией.

Иными словами, вся статья посвящена строго одной теме – представлению современной политтехнологии (а Россия в этой сфере по убеждению автора является ведущей) в форме биотехнологии.

Причем в ее общем понимании, когда к компетенции БТ относится в т.ч. воспитание детей и дрессировка собак. Впрочем, у нас в России даже процесс машиностроения не является обычной технологией, потому что в нее вкладывает совершенно посторонняя активность в форме латерального творчества от воровства до рационализации. Поэтому машины у нас плохие, но общество информационно развито и готово к любому будущему, у нас даже простые выборы становятся генетическим оружием, меняя генетическую конституцию населения включая тех, кто никогда не голосовал.

Типичным примером творческой технологии является управление растительным геномом в культуре ткани in vitro, когда с помощью регуляторов роста растений, высоковариабельной тимусной ДНК, колхицина или аналогов оснований, которыми лечат рак или СПИД, в пробирке можно за две-три недели провернуть полноценный макроэволюционный процесс.

Из-за обилия системных эффектов, наличия в геноме механизма molecular drive (совокупность подвижных последовательностей, или «министерство революций в правительстве»), также «волн жизни» (структуры хаоса) в принципе управлять быстрыми изменениями генетической конституции можно буквально чем угодно, важно, чтобы система воздействие воспринимала как фактор, включающий такой ответ, который не следует из физического механизма действия типа редактор отругал гениальную статью – автор повесился, потому что только ее одну и написал. Чаще, правда, автора по доносу гнали с работы или отправляли в лагерь. Если выживал – становился Тимофеевым-Ресовским, которого научное сообщество агрессивно не принимало, но мудрый «биотехнолог» со Старой площади в нужный момент выпускал на университетскую кафедру. Так же окриком из ЦК заставили всесильного директора Института генетики Дубинина отвязаться от автора «Родословной альтруизма» Эфроимсона. Что удивительно, учитывая верноподданничество первого и большой опыт борьбы с советской властью в генетике у второго.

Противостоит смысловым переменам генетической конституции, как ни странно, мутационный шум, который закрывает пути невырожденной эволюции.

(При оценке роли шума входят в конфронтацию теория микроэволюции (динамика генных частот в популяции) и представления о системной Макроэволюции. Однако не следует забывать, что в случае расшифровки «случайной» мутации, которая традиционно приводилась в пример старта микроэволюционного процесса, оказывалось, что произошла не транзиция (замена) оснований в цепочке ДНК (как бы случайная опечатка в тексте), а изменение местоположения подвижной последовательности – ТЭ. Например, в случае «промышленной эволюции» березовой пяденицы, когда в Англии девятнадцатого века березы покрылись копотью и бабочки из белых стали черными.

Таких последовательностей – ТЭ – достаточно много в операторной части гена между промотором (запускает считывание) и той информацией, которая непосредственно кодирует пептидную цепь белка.

В пробирке возбуждение системных изменений в культуре ткани резко снижало уровень хромосомных аберраций – показатель, надежно отражающий мутационный фон. Зато иногда появлялись пучки однотипных аберраций, отражающих прыжки ТЭ по хромосомам.)

Шум предотвращает генерацию смысла на любом уровне включая собрание демократической партии, по определению открытой для засланных на галерку к конкурентам крикунов.

Есть еще проблема распространения информации вдоль неведомой исследователю структуры хаоса. Завихрения турбулентности информационного поля отмечены не только во времени – «волны жизни», но и в пространстве информационного поля. Люди фантастически разные по способности воспринимать или отторгать те или иные идеи. Так, биотехнологи, занимающиеся конструированием продуцирующих человеческий инсулин или интерферон бактерий, агрессивно отторгают свидетельства самопроизвольной эволюции. Рынок биотехнологической продукции сильно криминализован и шумовое оформление вокруг самого смысла этой сферы активно поддерживается. Но в контексте важнее другое: из-за агрессивных крикунов общество не способно видеть, что происходит с ним. Так в эпоху Холокоста люди действительно не знали о концлагерях, а сейчас отказываются признать эпидемию межполовой розни, значительно превышающей этническую.

Журналист не может писать о женской агрессивности как явлении, разрушающей институт семьи, школы и все другие сферы, где превалируют активные на общественной арене женщины. Имеет место разжигание межполовой розни и даже меньшинство судей-мужчин принимают решения в русле общего потока в массовом сознании.

Поэтому теория Макроэволюции не имеет права претендовать на всеобщее понимание, хотя именно она объясняет, почему это невозможно.

Люди разные, однако, как выпускнику кафедры генетики биофака МГУ, мне известно, что закономерности Макроэволюции инвариантно применимы к любой ее форме. Соответственно, и выводимы из них – челюсти динозавров в земле показывают такое же накопление однотипных признаков в разных ветвях эволюционного древа, как динамический параллелизм сюжетов детской сказки или анекдотов.

Отметим, что в зависимости от состояния генетической системы к смысловой невырожденной эволюции может привести вообще все что угодно включая даже шум, к которому человек сильно устойчив по сравнению с другими биологическими видами. В период роста ребенка эмоциональная и двигательная депривация (лишение) меняет даже валовое содержание ДНК в хромосомах, и питание может переключить развитие личности на другой тип. Если на растительный геном кардинально влияют вещества – регуляторы роста (потому они так и называются), то личность человека фантастически зависит от типа занятости, степени свободы в выборе образа жизни и в критические фазы жизни – просто слова, брошенного вслед случайным прохожим. Если же неискушенному человеку жена будет каждый день говорить не меньше семи раз «Дурак!», мужчиной он в общепринятом гендерном смысле не будет, даже если его вырастили правильно.

И пусть кто-нибудь объяснит иной теорией, альтернативной предложенному в тексте, почему статья «Марксизм и языкознание» привела к массовой единообразной реакции: люди сожгли библиотеки. При чем тут жалкие самооправдания со ссылками на цензуру? Нет никакой цензуры, есть турбулентность информационного поля в головах цензоров, по призванию запрещающих то, что кому-то очень нужно. И Иосиф Виссарионович – великий генетический инженер народов. Для этого не надо быть генетиком, достаточно вырасти параноиком с неограниченной жаждой власти. Он пробил тупость цензоров с помощью статей Эренбурга о фашистских концлагерях. Потом был Виктор Некрасов «В окопах Сталинграда». Повторили прием Хрущев («Один день...» Солженицына) и Горбачев (как ни странно, кроме «Зубра» Гранина ничего не нашлось – генетике повезло с рекламой).

Поскольку автор этого текста – я, придется признаться, что я уверен в идее Макроэволюции и потому не замахиваюсь на признание. Ее применение к любой сфере включая собаководство и эволюцию несовершенных грибов – паразитов, также к парламентской журналистике (всем этим я занимался и опыт есть) обязательно вызывает протест у одних и буквально открывает сердца другим. И вот что интересно: идеи Московкина тиражируются под фамилией «Московкин», не теряя авторскую принадлежность, посещаемость моего сайта местами зашкаливает за две тысячи в день.

Но почему сами генетики не занимаются человеком, отдав бразды правления лживым политикам? Это особенно поразительно по мере нарастания темпов того эксперимента, который завихрение в структуре хаоса поставило над человечеством. А мы все выживаем, да еще и меняем свою генетическую конституцию.

Надеюсь, что упертые апологеты чего-то хорошо известного уже отпали от текста ранее и далее автор может себе позволить не пытаться удовлетворить критику, а без обиняков идти к своей цели.

Среди оккупантов песочницы под вывеской «НИИ» почти нет людей, способных принять идею Юрия Чайковского о существовании случайных событмй, лишенных характеристик частоты и вероятности. Нет соответственно и моментов распределения, потому что в отличие от нормали Гаусса или рейтингов Ципфа для уникальных событий (ключевых для системной эволюции) вообще непонятно, что такое распределение.

По моему опыту, генетики за исключением типичных для нашей среды уникумов отчаянно завидуют активным политикам и за это люто ненавидят журналистов. Для ученых не существует человека как объекта исследования. Они традиционно ищут высоты открытий в глубинах Космоса и на просторах микромира. Пока они были заняты наркотической любовью к звездам или к древним млекопитающим, современные двуногие приматы действительно стали предметом беспрецедентной экспериментальной эволюции, монополию на управление которой получила политика.

Причина в нас самих – в генетической конституции человека заложена жажда перемен. Она пульсирует в историческом времени, иногда доходит, как в начале века, до пламенной страсти, пандемически охватывая страны и континенты. «Болезнь» поразительным образом распространяется, используя генетические особенности рас и наций. Жажда перемен заставляет превозмогать голод и забывать о естественной любви.

Хорошо еще, что мы не забываем дышать, потому что отказ от размножения по расчетам профессора Сергея Капицы имеет последствия, превосходящие демографический урон от мировой войны.

Спрос порождает предложение. Однако практически неизвестно о теневом рынке поставщиков кризисов, на который смутно намекал политолог Глеб Павловский.

Жириновский с Митрофановым оказались в данном вопросе чисто конкретными – ЛДПР всегда поддерживала личностей группы риска, в этой фракции, как бы ни опровергал факты лидер, больше всего погибших депутатов.

Видимо на собственном экспериментальном опыте Жириновский точно знает, что нет никакого терроризма, кроме государственного. Откровения сыплются из вождя постоянно, их много и что-то сбывается, но внимания не привлекает.

Например о том, что взрывчатки на Дубровке на самом деле не было...

Исключение составила записка о взрыве жилого дома в Волгодонске, подкинутая на Совет Думы 13 сентября 1999 года, то есть за три дня до взрыва. Как выяснилось, своими глазами Жириновский текст записки не видел. Иными словами, то, что для нас откровение, для вождя очевидность – именно так власть должна общаться и обращаться с народом.

Народ тем временем поглотила страсть к биологическому оружию. В США был снят высокохудожественный фильм с Дастином Хофманом. Почта усердно доставляла конверты с подозрительным порошком, сея панику.

Причина паники опять же в нашем генетическом устройстве. Изобретатель вакцины против холеры поднимал тост за науку рюмкой с густой суспензией спор, потом тост повторили друзья и соратники, заболел не первый и даже не второй.

Исторический опыт показывает, что средневековые эпидемии чумы «выжигали» население не полностью. Разнообразие по группам крови ставит барьер на пути инфекции. Аналогично генетическая устойчивость к малярийному плазмодию, где бы ни оказались носители соответствующих мутаций, происходит из средиземноморского бассейна, то есть связана с ареалом малярийных комаров.

Еще в советское время ученые-исследователи малярии и происхождения генов устойчивости к ней, испытывали непонятные проблемы. Их не допускали в очаги заболевания, сажали в яму-тюрьму – у советской власти были свои известные методы работы с учеными, которые сейчас перенесены на журналистов.

В чем причина таинственности? Дело в том, что гены устойчивости к болезни определяют переживание паразитом зимы и каналы его распространения по странам и континентам.

«Хромосомная почта» работает без сбоев в отличие от конвертов с порошком. Тот, кто ею владеет, управляет нами без дорогостоящих закупок оружия.

Как известно, те или иные маркеры-мутации распространяются в хромосомах человеческого населения неслучайно, а в связи с этническим происхождением носителей.

Вот с чем связаны намеки Митрофанова на разработку «этнического оружия» – например, против чеченцев.

Чечня стала полигоном отработки новых методов. Американцы полезли для того же на Балканы, в Афганистан и Ирак, где испытывалось новое оружие. За то и пострадали журналисты, в частности, Аль-Джазиры.

Американские методы ведения войны дорогостоящие и грубо-прямолинейные. Оккупация Афганистана привела к почти двадцатикратному росту наркотрафика в Европу. Косовские албанцы были поддержаны с той же целью, но их вклад значительно меньше. Сербов утопили в крови, и этническая карта разыграна в данном случае «борьбы за демократию» вспомогательно, Европа ослаблена и опять раздроблена.

Центробежные процессы в империи были предсказаны – братья Стругацкие, «Трудно быть богом».

Сейчас этот роман часто вспоминают, но более актуальным стало другое, почти забытое произведение – «Обитаемый остров»: едва ли не все описанное реализовалось. Охваченные наведенным патриотическим угаром бойцы производят зачистки населения по принципу общности местожительства. Страна покрыта сетью излучателей, сеансы облучения приносят одним ненависть к врагам, другим – жестокую головную боль, заставляющую корчиться в муках. Это так называемые выродки. Чтоб бойцы не ошиблись, для них выпущена брошюра «Выродки: кто они и откуда?»

Чтоб мы сами не ошиблись – кто-то из нас опять стал лишним человеком, степным волком, опавшими листьями?

Почему именно на меня так болезненно действует генетическое оружие и как жить изгоем?

Странным образом «выродки» находятся прежде всего во власти (см. «Обитаемый остров»). Властителей самих корчит от того, чем они поливают головы населения. Но властвовать невозможно без технических средств «связей с общественностью».

Биологического оружие не существует просто потому, что им невозможно прицелиться, оно палит в кого попало включая автора, как металлические болты и обрезки арматуры из взрывного устройства террориста-самоубийцы. «Биологическое оружие» – это банальный психологический терроризм, наводящий ужас, как американская норма «предупреждения об угрозе».

В Советском Союзе существовала сеть полусекретных институтов, номинально занимавшихся разработкой всевозможных вредоносных паразитов человека, домашних животных и растений – источников питания. В успех мало кто верил, не отказываясь от финансирования. И те, кто финансировал, во все тяжкие удовлетворяли ожидания массового сознания – в США генетик-неудачник распустил версию о том, что ВИЧ сконструирован в Пентагоне. У нас в то время неплохому писателю средней руки выдали аванс под приключенческую повесть с гарантией публикации в журнале «Юность» о событиях на Кубе. Заказ шел по линии внедрения в повествование информационного укола: американцы забросили на Кубу вредителя сахарного тростника, чтоб оставить «Остров свободы» без экономической базы.

В наши дни примерно с той же целью распускаются «научные концепции» торсионных полей и нейролинвистического программирования, от чего люди буквально заходятся в экстазе.

«Выродки» пытаются с фактами в зубах объяснить, что все это – бредовый наворот несвязанных терминов. Опять для нас правда состоит в простом отрицании тиражированной неправды. Пугало рыбьего гена в помидоре эффективно колет неискушенное сознание.

Борьба с генетически модифицированными продуктами ведется не за чистоту, а за грязь. Для выращивания ГМП не требуются обработки и они дешевле, поэтому химическая промышленность развела шумную и развесистую рекламную кампанию, вместо того, чтобы бороться с нефтянкой против тупого сжигания ценнейшего химсырья. Жестоко тормозится развитие альтернативного топлива, но зато навязываются бесполезные дорогие дожигатели. А журналисты бесплатно продаются, не имея собственного мнения и не зная альтернативы. Ученые получают оправдание своей злобы к журналистам и зарекаются с нами иметь дело.

На самом деле истина – она в генетическом оружии, точном и независимом, стреляющем по невидимым информационным нервам общества из-за многочисленных углов точно в цель, как самонаводящаяся ракета.

К тому же ракета стоит дорого и часто сбоит, принимая за цель гражданский самолет. Разработку и применение ракеты невозможно скрыть. Генетическое оружие почти бесплатно, потому что работает на основе самоорганизации. Это как каскадные отключения – одно короткое замыкание из-за наброшенной на высоковольтную ЛЭП заземленной арматуры ввергнет во мрак территорию размера небольшой страны, потому что это сигнал, ожиданный кастой рабов в роли диспетчеров с символической зарплатой.

Так, согласно Гумилеву, образовался татаро-монгольский народ-войско – десятки рас и национальностей поставили в период той «умственной эпидемии» своих бойцов, «белую кость», в это национальное новообразование. Аналогично возникла американская нация, а у нас – особая каста милиционеров, воющая со своим народом. По признаниям руководства МВД, им сколько ни плати, они все равно делают не то и все то же самое. Как реформировать милицию, никто не знает, если только не признать, что так и было задумано. Но тогда и реформировать не надо это идеальное воплощение клонированных солдат Урфина Джюса. Хотя в отличие от концлагерей и шарашек, милиция – не отечественное изобретение.

Так что искусственное распространение слухов о биологическом оружии и замалчивание генетического манипулирования имеет глубокие корни.

Дело в том, что пока власть владеет переключателем нарастающего человеческого напряжения, она монопольна.

Если человечество будет пассивно ждать, когда спадет волна тревожности, оно может уступить место на опустошенной планете каким-нибудь мохнатым динозаврам или супермикробам, которые питаются радиацией или спорами сибирской язвы.

Со времен Николая Владимировича Тимофеева-Ресовского генетики много чего узнали нового, но их достижения оказались скрыты для общества. Они затоплены подачками на трудоемкие исследования типа «Геном человека» с минимальным практическим эффектом, не дающим знания о нашей генетической природе. А значит, и власти над человечеством – касты не терпят конкуренции.

Смысл в том, что в семидесятых годах прошлого века отечественные генетики Владимир Гвоздев и Евгений Ананьев открыли движущиеся гены в хромосомах дрозофилы. Открытие при обрело сакральный характер из-за страстей вокруг него, была еще повесть писателя Иосифа Герасимова «Эффект положения», пародия на которую назвалась «Дефект изложения». Замученные бесплодными дискуссиями коллег и наездами непрофессионалов, авторы рады хотя бы тому, что им удалось самим узнать об устройстве генома и его нестабильности. И это достижение отечественной генетики ушло бы в небытие вслед за предыдущими, но последний признанный авторитет в генетике – Роман Бениаминович Хесин-Лурье – взорвал научное сознание сводкой «Непостоянство генома».

Многочисленные эксперименты включая мои собственные показывают: генетическая нестабильность исключает мутационный шум. И закономерность эта всеобщая для любого информационного поля, хромосомного или публичного – шумовые эффекты убивают конструктивность.

Впоследствии оказалось, что транспонируемые элементы – строго говоря, это не гены, потому что не видимы в цвете глаз или волос. Они есть не у всех биологических видов, и те, у кого их нет, неспособны переживать неожиданности эволюционной судьбы.

Человек устраивает себе катастрофы сам, ради упоительного ощущения новизны. Примерно то же самое происходит с нашей генетической программой в юности или в климаксе, просто человек так устроен, чтоб самовозбуждаться. И в этот момент его можно одними словами заставить выброситься из окна, уничтожить десятка два-три неверных или пойти этапом строить Беломорканал. Массовые перестройки в хромосомах происходят самоорганизованно, невидимые транспонируемые элементы – это народ-войско, он нуждается во внешнем Чингисхане, вожде, кто поведет его.

Ни властителям, ни рабам не нужна истина, а выродкам недосуг – они корчатся от боли.