09.11.05 Лев МОСКОВКИН

Охотный ряд

Тень Тимашук в Общественной палате, или биотехнология «заговоров»

На пленарном заседании 9 ноября одобрен в первом чтении парадоксальный президентский законопроект «О внесении изменений в Федеральный закон «Об Общественной палате РФ».

Я писал о нем 13.10.05.

Формально по тексту документа будущий закон придает ОП полномочия по осуществлению общественного контроля за соблюдением свободы слова в СМИ. Статья закона также дополняется новым пунктом, в соответствии с которым ОП вправе привлекать граждан, общественные объединения и представителей СМИ к обсуждению вопросов, касающихся соблюдения свободы слова в СМИ, реализации права граждан на распространение информации законным способом, обеспечения гарантий свободы слова и свободы СМИ, а также вырабатывать по данным вопросам рекомендации.

Еще одна новация предусматривает право ОП давать заключения о нарушениях свободы слова в СМИ. По замыслу авторов поправки, такие заключения в зависимости от содержащихся в них выводов могут направляться в регистрирующие, надзорные или правоохранительные органы, СМИ, допустившие нарушения, либо непосредственно учредителям или руководству этих СМИ, а также в иные компетентные государственные органы или должностным лицам. И они должны будут реагировать уже как бы не по собственной воле.

По факту у ОП такое право уже есть в более общей формулировке. Было бы диковато, если она займется фактом нарушения свободы слова, и президент скажет, что нельзя.

Нужно ли вообще вносить в закон такую норму, если только не воспринимать ее как команду «Фас!» приблатненным общественникам?

Таким образом, в стране создан специальный орган, который в советском прошлом работал «по просьбам трудящихся». И каждый раз надо было находить какую-нибудь Тимашук с ее навязчивым бредом врачей-вредителей или уже после эпохи Сталина – Нину Андрееву, которая вдруг не смогла молчать. А потом, когда угроза забыта, вся страна потешалась «над этой дурой».

Теперь и этого не будет, в нашей стране победившего PR связи с общественностью возведены в ранг высоких технологий и в этом Россия – самая передовая страна в мире.

Однако, как оказалось благодаря исследованиям советско-израильского историка Михаила Хейфеца (www.jew.spb.ru/ami/A293/A293-011.html), жизнь хитрее, умнее и как-то проще людской молвы, что еще более подтверждает наши выводы про инструмент ОП. Аналогично будет с усилением политической роли партий, которым придается право громко сказать президенту имя того, кто уже и так «договорился» с Администрацией о губернаторстве. Как и в случае с ОП, сложность игры в демократию усугубляет авторитаризм – право выдвигать кандидатуры губернаторов надо завоевать на выборах в региональный парламент и потом в самой палате, дважды получив большинство. Межфракционные перебежчики превращают процесс в рулетку.

Речь идет, например, о том, что новый президент КБР, оторвавшийся от этнических корней столичный бизнесмен, получив сначала место в думском списке ЛДПР, затем сменив больного Кокова, невольно спровоцировал борьбу за власть всесильного хозяина КБР, главы республиканского МВД. Бизнесмен честно пришел в Кабарду с экономикой на вооружении и встал вопрос – кто виноват в завязанной ситуации, которая может наконец стать успешной в череде попыток развязать гражданскую войну в стране?

В таком случае понятно, для чего нужна ОП, власть действительно строит некую форму гражданского общества. Просто у действующих прорабов свои понятия.

То, что раскопал Хейфец, неожиданно, увлекательно и поучительно.

Он напомнил, что в 1953 году имя врача Лидии Федосеевны Тимашук стало символом советского патриотизма, высокой бдительности, непримиримой, мужественной борьбы с врагами нашей страны: шпионы завербовали врачей, лечивших членов Политбюро ЦК, министров СССР, лидеров мирового коммунистического движения, военачальников Советской армии. Линия агентурных связей британцев, например, тянулась из Лондона, из МИ-6, через резидента Исайю Берлина (позднее – всемирно известного профессора-философа), через его отца, бывшего рижского лесопромышленника Менделя Берлина, к его племяннику, профессору из Лечсанупра Кремля Л. Берлину, от него через профессора М. Певзнера, директора престижного Института лечебного питания, к академику В. Виноградову, личному врачу вождя народов т. Сталина И. Во исполнение чудовищного задания агенты-убийцы в белых халатах злодейски умерщвляли советских вождей и военачальников – дьявольским способом неправильного лечения. Авантюру рыцарей плаща и кинжала и сорвала великая героиня-патриотка Лидия Тимашук. 20 января 1953 года ее удостоили ордена Ленина. 5 марта 1953 года народу сообщили о смерти Сталина и имя Тимашук исчезло из газет, причем одновременно с фамилиями арестованных врачей. А еще через месяц, 4 апреля 1953 года, «Правда» сообщила, что Указ Президиума Верховного совета СССР о награждении орденом Ленина врача Тимашук отменен как неправильный «в связи с выявившимися в настоящее время действительными обстоятельствами». Хейфец отмечает, что как обычно бывало в СССР, публикации сменились слухами: мерзкая антисемитка Лидия Тимашук служила стукачкой в МГБ и органы предпочли отделаться от скомпрометированной агентши – Тимашук погибла под колесами автомобиля.

Хейфец утверждает: никто Лидию Тимашук не убивал, она жила и работала до своей естественной кончины в 1983 году, безуспешно добиваясь реабилитации в глазах общества. Она не была антисемиткой, не писала доносов на евреев, не являлась доносчицей МГБ.

Читая внимательно растиражированное в Рунете исследование Хейфеца, понимаешь, из каких глупостей и ошибок возникают мощные и целенаправленные движения народа в пользу тех, кто эти ошибки совершает, благодаря системным эффектам в великой стране. В наше время механизм более отточен, но о деталях подтверждающих примеров узнают, так же случайно, наши потомки. Эволюции общества все равно, что послужило детонатором пролонгированной цепи событий – записка Мартина Лютера на дверях церкви или записка о взрыве в Волгодонске, подброшенная на Совет Думы за три дня до взрыва.

Конкретно, Тимашук в версии Хейфеца невольно оказаслась благодаря знакомству со Ждановым в вершине пирамиды, сконструированной в форме парадоксального заговора против сложившейся системы власти. «Парадоксальный, ибо возглавлялся ее вождем» – написал историк. Нынешний парламентский журналист никакой парадоксальности тут не видит. А что касается теории заговоров, то в нашей стране ей места нет, слишком велика роль фактора случайности – заговор требует реализации некоего многоэтапного плана, у нас же все рвется максимум на третьем звене, а чаще уже после первого система выдает непредсказуемый ответ – достаточно прочитать сталинскую «Правду», чтобы увидеть ее в Государственной Думе, чтобы устыдиться от тех огульных стереотипов, которые мы склонны повторять и повторять, принимая собственные ожидания за истину в последней инстанции.

По опыту парламентской арены, именно эта «истина» служит путеводной звездой, которую депутаты подняли на вытянутых руках для привлечения народа (а вовсе не сердце Данко).

Удивительно, но и Горький и Хейфец тоже местами использовали очевидную неправду в угоду читательским стереотипам. С «пролетарским» писателем все понятно, а израильский историк удачно поставил на одной странице фамилии Тимашук и Трофима Лысенко. Однако случай сей другой пример на память мне приводит: если среди врачей-вредителей евреев было меньшинство, то в борьбе с формальной генетикой практически все участники событий еврейского происхождения использовали лысенковский лагерь – от блестящего полемиста Презента до конструктивной в генетической биотехнологии Фаины Куперман (просто таких слов тогда быть не могло).

Впрочем, это не отрицает, а подтверждает выводы Хейфеца. И я не был бы генетиком, если б не написал в конце: биотехнология – это использование творческого (креативного, эволюционного) компонента в сочетании с приемами, которые технологически повышают вероятность результата до предсказуемого исторического исхода. Биотехнология – это и воспитание детей, и получение новых сортов, и создания Общественной палаты или трансформаций российской избирательной системы. Так что касается политики, тут нашей стране нет и не было равных. Просто мы, журналисты, пользуемся неадекватным стереотипизированным языком. Я, впрочем, журналист ненастоящий, и греет сознание то, что у нас все ненастоящие включая Каплан, Тимашук, членов ОП, депутатов, губернаторов. Спорить с креативными директорами наших политических проектов – это все равно что плевать в зенит над собой, куда вернется – известно наперед.