09.01.06 Лев МОСКОВКИН

Нам столетье не преграда (от Таврического до Охотного за сто лет)

Депутаты – как саперы: они не совершают ошибок, или это не депутаты

Столетие первого заседания Государственной Думы 27 апреля 1906 года стало информационным поводом многочисленных журналистских публикаций и нескольких научных конференций. Публичное обсуждение напомнило об известных закономерностях и выявило новые. Дискуссии как таковой в форме столкновения мнений не наблюдается, отношение к юбилею Думы единодушно положительное, в отличие от пестроты в оценке самой Думы. Но это не мешает порождению новых истин. Появились словесные находки в описании демократического развития страны, они позволят нам не топтаться на месте в поиске моделей будущего.

Ключом темы столетия Думы стало сравнение четырех дореволюционных и четырех нынешних созывов. Поражает совпадение в том, насколько оба варианта Государственной Думы выражали состояние общества, также идентично извращенная реакция общества на это выражение. Оголтелая, даже злобная критика деятельности и выступлений депутатов в публикациях о парламенте и в наши дни, и столетие тому назад, одинаково напоминает горячее желание публики смеяться над клоунами, изображающими на цирковой арене человеческие слабости и пороки.

Остаются два сакральных риторических вопроса: что изменилось в России за сто лет парламентаризма и действительно ли наша страна идет к демократии своим путем?

Новости столетней давности недвусмысленно свидетельствуют о наличии исторического палиндрома с хорошо выверенными повторами кризиса власти и тревожности населения, взаимного недоверия, инфляции и безработицы. Оба раза исполнительная власть пошла на реформы с упреждением и потеснилась в пользу обособления представительного органа. Век назад она опоздала, а сейчас эксперимент пока не закончен.

Сходство подчеркивает различия. Поражает консервативная упертость современной интеллигенции – научные конференции оказались сугубо вторичными по сравнению с тем, что уже прозвучало на парламентской площадке. Похоже, что русская интеллигенция как мировой феномен ушла в историю, умыв руки подобно Понтию Пилату после состоявшегося крушения советской системы.

Второе очевидное различие повторов в столетнем палиндроме непосредственно касается развития парламентаризма. К современной Государственной Думе нынешняя власть относится бережно. После демонстративного сокрушения Верховного Совета и организации Госдумы делается все возможное, чтобы каждый созыв доработал до конца и передал власть следующему в итоге проведения процедуры плановых, а не досрочных выборов. Каждый созыв проходит под бодрящие слухи о роспуске Думы, выжимая из ее публичной площадки все возможное. Чем больше после очередного обновления палаты остается недовольных, тем меньше напряженности обществе по сравнению с тем уровнем, который мог бы быть, не будь этого пылесоса на Охотном ряду для сухой, бескровной чистки страны вплоть до самых ее окраин включая уголки бывшей Российской империи.

Пока наши публичные деятели вынуждено втягиваются в политическую торговлю в связи с «советской оккупацией», исследователи парламентаризма отмечают, как и в чем копирует российскую модель историческое развитие представительной власти в осколках империи от Армении или Грузии до Польши и Финляндии. Современная парламентская площадка отличается чрезвычайно высокой информированностью относительно событий, также их движущих сил, в стране и в мире.

Истинная причина как правило никак не связана с тем, что хотят услышать люди, и это составляет ключевую особенность времени. Но в результате мы получаем многоярусное информационное поле. Видимая часть – поток публичной информации в форме парламентской журналистики – согласно нашим исследованиям служит скорее экраном-заслонкой перед жаром парламентского костра амбиций, чем холодно транслирующим «голубым огоньком».

При всем сходстве, дореволюционная Дума вряд ли имела возможность достигнуть конструктивной многоярусности информационного поля и причина не только в том, что не было Интернета, он развивался вместе с новым российским парламентаризмом. Как ни странно, наибольший прорыв достигнут в гуманитарных технологиях публичного общения, а вовсе не в технической стороне, хотя объем удерживаемой в доступном виде информации нарастает лавинообразно и позволяет сохранять до поры такие сведения или интерпретации, которые люди не способны принять здесь и сейчас, поэтому отвергают.

Современная Дума предоставляет арену суперсовременным технологиям общения, здесь реализуются такие тонкие механизмы в турбулентном информационном поле, которые проявляют по максимуму системные эффекты. Инкорпорированные во властную элиту депутаты, особенно неофиты, очень любят отчитываться перед журналистами числом проведенных заседаний. Масла в огонь критики льют сами корреспонденты, обозленные тем, что их позвали на заседание комиссии, а какое решение принято – никто сказать не может: «попили водички и разошлись».

И журналист, и читатель остаются в своих ролях – наше дело телячье: мычать в унисон и голосовать за пастуха, пока на мясокомбинат не отправили. Однако претендующему на понимание Homo sapiens стоит представить, что толпа никогда не соединяет умственные способности, она глупее своего среднего представителя. И если человечество худо-бедно нарисовало технологию переговоров с противником, то механизм выработки решения в группе соратников действует только в российском Федеральном Собрании. Для чистоты картины стоит сравнить примеры думских обсуждений с тем, что происходит в комиссиях американского конгресса или на педсоветах в нашей школе, не говоря уже о семейных войнах.

Журналистов за то держат и пестуют на парламентской арене, узнавая о мыслях и решениях депутатов по тому, что завтра прочитают в газете. Хотя название СМИ и тип органа зачастую играют больше слов или смысла публикации. Продажные журналисты себя не ценят и свою деятельность, как и положено людям творческого склада, трудом не считают. Только удивляются, какие суммы свистят мимо и как невинные публикации переключают стрелки финансовых потоков – короткое сообщение о переносе рассмотрения проекта по Газпрому меняет котировки акций на проценты.

Однако PR-креаторы российских бизнес-политических проектов отлично знают цену слова, прозвучавшего на парламентской площадке. Еще во втором созыве по Охотному ряду толпами бродили всяческие разнообразные чудики типа апологета «мертвой воды», придавая Думе своеобразный колорит майдана. Доски объявлений были завешены сообщениями о еврейском происхождении Кириенко и его связях с саентологами, также соблазнительными предложениями депутатам по организации будущей избирательной кОмпании. К четвертому созыву возможности бесплатного проникновения случайного PR сведены к нулю и даже появилась такая профессия – организатора обследования депутатов на сахар или «болезнь курильщика», учреждения чего-то типа Национальной алкогольной ассоциации Шапкина или российского экономического проекта Фадеева. Презентация проекта в Госдуме провалилась, но сам факт ее проведения на базе фракции «Единая Россия» дал новый козырь креатору мутного проекта Общественной палаты.

Информированность российской парламентской площадки позволяет сравнивать ее с тем, что происходит на том же уровне за рубежом. Профессиональные дипломаты в Думе под предводительством Константина Косачева вынуждены вести диалог со всеми, кто от этого не отказывается, с коллегами в Америке, Европе, СНГ. Тянет свою вымученную лямку Андрей Кокошин, тяжело вздыхая по поводу американского давления и публичной безответственности на постсоветском пространстве. Однако у таких «неудачников» в международной политике, как Жириновский, Затулин или Алкснис, руки, точнее языки, уже развязаны. Алексей Островский десять лет просидел в ПАСЕ и так и не увидел, чтобы «хорошо упакованные» парламентарии успели почувствовать запах перемен и тем более осознали необходимость принятия системных решений.

Что касается США, то обсуждение в Думе американского государственного устройства демонстрирует полное наше недоумение по двум причинам: почему в «колыбели демократии» столь откровенно попираются устои демократической организации общества и возможно ли донести этот нехитрый факт до россиян, уверенных в отсталости собственной страны?

Пока встроенные в дипломатическую машину депутаты крутятся в колесе двойных стандартов своих зарубежных коллег, думская галерка активно мочит врунов международного уровня. Делается это примерно так: перед вторжением США в Ирак белый от волнения Митрофанов слил информацию о намерениях применить так называемое «чистое ядерное оружие» – мини-ньюки. Кроме думских журналистов, вопрос об этом никто не ставил, и только Сергей Капица на одном из мероприятий в Думе объяснил, что такая «бомба» стоит несоразмеримо дороже обычной большой ядерной бомбы, к тому же долго не живет. Опытный фокусник Митрофанов наврал или ошибся с точки зрения теоретической физики, будучи абсолютно прав как политик: американская армия испытывала в Ираке новые типы вооружения и тщательно скрывала это от журналистов известными методами... Да только вот кому это может быть интересно?

Однако информация фактов, сообщения наблюдателей-очевидцев и заключения опытных ньюсмейкеров успешно депонируется в форме стенограмм всевозможных думских посиделок. Пример с ядерным мини-оружием – один проходной факт из тысяч проблем и вопросов, информация о которых живет на думской площадке.

Парламенты СНГ копируют думские сценарии прежде всего в таких зрелищных мероприятиях, как потасовки на пленарном заседании. Тут сравнение еще более выгодно для России. Что бы ни творили российские депутаты, им пока не пришло в голову, например, реализовать свое право на ношение оружия и открыть стрельбу на Охотном ряду, как в Армении, или по-грузински шантажировать Россию на грани экономического фола. Постоянно работающие в Думе грузинские журналисты говорили, что Нино Бурджанадзе «всю ночь проплакала» и кое-кто признался, что в Грузию ни за что не вернется...

Дело в том, что Россия как быдла, так и остается так называемой «большой системой». Термин из теории систем в применении к описанию деятельности представительной власти означает, что любое решение против общественных интересов (например, коррупционное по ОСАГО), любое резонансное негативное явление (теракт или вымирание человеческой популяции) в России обязательно будет иметь среди прочих и непредсказуемое положительное следствие благодаря борьбе амбиций в депутатской и журналистской средах.

Головотяпство с уничтожившей израильский самолет украинской ракетой, потворство террористам, государственная ксенофобия, пытки и фальсификации уголовных дел встречаются в мире повсеместно. Не говоря уже о коррупционных связях в чиновничьей среде. Постоянно выскакивают сообщения о проблемах с воровством из пенсионных фондов, проникновением криминала во власть, врастанием спецслужб в террористическую среду.

Но в России больные для общества вопросы не защищены от публичности благодаря мощной самоорганизации думской площадки. Это место без преувеличения позволяет видеть не только всю страну до самых до окраин, но и заглянуть за горизонт будущего человечества.

От начала работы до столетия парламентаризма постсоветская палата на Охотном ряду прошла заметную эволюцию, повторив вектор консерватизма в Таврическом дворце столетием ранее. Первый созыв, по признанию Митрофанова, напоминал компанию студентов с радостью встречи в начале учебного года. В четвертом созыве все более отчетливо проступают признаки райкома поздней КПСС. Да и лица народных избранников все меньше похожи на студенческую тусовку и все больше – Доски почета.

Вице-спикер Олег Морозов в своих оценках нижней палаты применил еще более красочные образы: Дума – это баня, куда все входят голыми. Ошибается тот, кто продолжает козырять прежними званиями и носить погоны с большими звездами. Став первым свице-спикером, Морозов ввел демократичный стиль ведения пленарного заседаниям и скорректировал свою оценку. Банная метафора остается в силе, только появился банщик в виде «Единой России», который раздает шайки.

В парламенте, как в жизни, что-то теряешь – другое находишь. Отбить затраченные на выборы бабки путем тупого популизма все труднее и в четвертом созыве все чаще применяется забытый механизм принятия решений непосредственно в зале пленарных заседаний, как это было по госрегулированию алкоголя или отводу земли под застройку. И парламентские журналисты все больше ошибаются в своей предвзятости. Но и тогда, когда они не ошибаются в коррупционности принятых решений, тему обсуждения навязывают сами депутаты – по росту тарифов, причинам бедности работающего населения и чиновничьему разгулу.

Здесь существенно то, что к четвертому созыву полностью модернизирована парламентская пресс-служба. За время работы Думы журналистская аккредитация претерпела существенную эволюцию от простого пропуска на объект к подтверждению права на информационное обеспечение, а затем – до организации информационной работы в Думе. Доходит до того, что пресс-служба по своей инициативе может стимулировать вывод на публичное поле внутривластных противоречий. Так было с чрезвычайно важным для населения свободной страны вопросом по ограничению сроков регистрации «бытовой недвижимости» – дач, садов и огородов. Со стороны это кажется парадоксом, но дискуссии по «закону о льготах», а затем и по НКО были спровоцированы «сверху».

Журналисты привыкли к штампу «проправительственное большинство», однако после организации фракции-монстра развилась публичная конфронтация законодательной и исполнительной власти. По опыту парламентской журналистики приходится констатировать, что общество чаще всего глухо к причинам собственных проблем, людям нужен эмоциональный поток «новостей», а не рутина бытовухи, и в этом парламент со своей журналистикой вне конкуренции. Депутаты едва ли не перекрыли популярность звезд шоу-бизнеса.

Однако парламент все же иногда заставляет россиян слышать то, что они стремятся забыть в своей беспечности относительно будущего...

Государственная Дума не вечна, то же нужно сказать про Россию – просто потому, что само человечество не всегда было и не всегда будет. Но пока у нас есть такой публичный орган весьма своеобразной власти, есть и надежда на будущее – депутатам выпало первыми в роли сталкеров пройти по завихрениям турбулентности информационного поля и обобрать на его залежах поганки, чтобы напившись отвара мухоморов общественного мнения, представить на обсуждение публики густой настой мочи шамана.

Закопаем шамана и опять будем жить с секретарем райкома.